Люди, вы боги, но вы забыли об этом.
Для многих людей естественно иметь разные мнения по таким сложным (или столь же простым?) темам, как, например, религия, духовность,... . Но для того, чтобы понимание любой идеи было максимально адекватным ее действительной интерпретации, необходимо иметь точное представление о том, какой конкретный смысл вкладывают авторы в используемые ими термины. Не будем заниматься рассуждениями на тему познания мира как такового или способности понять другого (не свое толкование другого) и т. д. и т. п. и перейдем сразу к делу.
То есть язычество. Прежде чем дать положительное определение данному термину, дадим его отрицательное определение, т.е. подчеркнем, чем, по нашему мнению, язычество не является (или, по крайней мере, чем оно не становится).
1) Во-первых, язычество — это не "возврат к прошлому", хронологический возврат, а возобновление мистической (даже мифической) связи с сакральным началом (исходя из "циклической концепции истории" ), вечное возвращение к вневременному источнику традиции, разрывающей «бесконечные страдания» профанного века, воссоединение человека с надындивидуальной сакральной мифологической реальностью (слияние с архетипом или с принципом). Иными словами, язычество — это не возврат к человеческому прошлому, а союз с «вечным божественным присутствием», которое изначально не было отделено от каждого из нас, но мы как бы забыли о неразрывной связи с ним (это в основном то, что он называет Адвайта-Веданта санскритским словом авидьято есть невежество). Все мы — изначально — язычники, люди традиции, во всех нас есть — Бог; мы тоже изначально являемся Им Самим ( аджам атма брахма ), но со временем мы «забыли» это.
2) Так что нельзя отождествлять язычество, изначальную целостную традицию, вытекающую из самой сущности вещей (т. невежество и ограниченность человеческого разума (а также онтологическое невежество авидьи, отсутствие непосредственного знания своей реально-божественной природы, а также сущности всего сущего). Можно сказать, что традиция проявляется в мире тем больше, чем осознают ее носители. Поэтому человек, провозглашающий тождество целостной традиции с первобытным народным суеверием, лишь подтверждает «заморозку» своего сознания на определенном этапе развития. В самом деле, кто хулит Бога, тот хулит только свои ограниченные представления о Нем.
3) Так что нельзя согласиться с утверждением, согласно которому язычество является как бы продуктом первобытного (в смысле — первобытного) уровня мышления. В наш железный (темный) век, эпоху величайшего отхода от золотого века, век торжества духа, все священные (духовные) ценности подвергаются чудовищному осквернению, извращению и деградации, все истинно традиционное объявляется «примитивным» и «первобытным», а полное вырождение считается эволюцией. Поэтому неудивительно, что сакральная древность преподносится современными «философами» (влюбленными в «мудрость нашей эпохи») как состояние глубочайшего варварства и дикости, а тут же современная «цивилизованная необузданность» выдается за пик развития. Но несмотря на все это :традиция не может исчезнуть, окончательно деградировать, потому что она приходит к нам не по горизонтали материализма, а по вертикали духа. Другими словами, традиция с самого начала стоит выше человеческих ошибок и поэтому не может быть окончательно поглощена ими. Быть язычником, человеком традиции можно в любое время, в любое время, в любых исторических (или любых иных) условиях, ибо связь с традицией обусловлена не внешними факторами, а внутренними (т. что мы знаем о традиции).
4) Язычество не делит ЕДИНУЮ реальность на взаимно подавляющие противоположности. Да, язычество знает деление на «священное» и «профанное», но это деление не онтологическое, не сущностное, а относится к сфере ограниченного человеческого восприятия. Сам мир не делится на «правых» и «левых», «добрых» и «злых», «верхних» и «нижних». Эти разделения на самом деле являются результатом восприятия, окутанного невежеством, которое отделяет человека от мира, мир от Бога, Бога от природной природы человека и всего сущего ; т. е. такие восприятия, которые оценивают мир исключительно с позиции своего обусловленного «я» (« эго »). В основаниях мира не «два противоположных творца», а «единое божественное Начало», проявляющееся через этих первопричин (например, славянские Белобог и Чернобог — две божественные личностиодного принципа, Жезла Всемогущего ; и язычники поклоняются Великому Богу-Отцу и Великой Богине-Матери — тоже два аспекта одного начала, в сфере его проявления, но не разделяющие его сущности).
5) Проявления язычества в мире всегда национальны, хотя само язычество ( как принцип) не сводится ни к какой национальной идее. Язычество — это естественное, изначальное, фундаментальное благочестие человека — никогда не может быть полностью поглощено национальным своеобразием и ограниченностью какой-либо нации. Конечно, разные народы и расы по-разному воплощают принципы интегральной традиции в своих национальных культурах, но, тем не менее, язычники разных национальностей находят общий язык гораздо легче, чем последователи различных «мировых религий» (основанных не столько на оригинальной единой традиции», как на частных мнениях их основателей). Поэтому не случайно первоначальный языческий мир не знал «религиозных войн»; их всегда возглавляли и продолжают возглавлять приверженцы монотеистических религий.
6) Язычество не отделяет Творца от сотворенного непреодолимой пропастью, оно понимает мир не как «сотворенный из ничего», а как проявление божественного (ведь к божественному, как по существу неопределимому, можно гипотетически отнести не только к "абсолютной полноте" — ВСЕМ, ибо все вещи исходят от НЕГО, но и к "абсолютной пустоте" — НИЧТО, ибо ЭТО не есть нечто). Другими словами, язычество утверждает идею не креационизма, а проявления ; не сотворение мира Богом, апроявление Бога через мир (при этом Бог не отождествляется с миром и не ограничивается им, хотя истинная сущность всего сущего, в том числе и человека, признается безоговорочно божественной). Следовательно, человек в язычестве не является «рабом Божиим» [что было бы возможно только при полном отождествлении человека с простой «физической формой», которая, в отличие от «бессмертного духа», проявляет себя лишь как его (бессмертный орудие духа, т. е. занимает подчиненное положение ; но с точки зрения язычества человек никак не может быть сведен только к физической, энергетической, эмоциональной и интеллектуальной оболочке, т. е. к четырем «механизмам», управляемым духом, т. е. самим человеком]. Человек — часть самого Бога, часть, идентичная Целому в своем потенциале [ тат твам аси — это (брахма) есть ты (атма )].
7) Язычество в своей глубинной сущности снимает все возможные антагонизмы между монотеизмом и политеизмом, так как утверждает идею единого начала, проявляющегося через множественность. Таким образом, все языческие боги являются истинным олицетворением разных аспектов единого начала, препятствующего возвращению мира в состояние первозданного хаоса, который был бы необратим, если бы миром правило множество по сути отдельных личностных богов. Много можно сказать о различных аспектах интегральной традиции (охватывающей все сферы бытия); некоторые мыслители (теряя связь с традицией) ошибочно отождествляют эти аспекты с Целым в его целостности, т.е. что они абсолютизируют некоторые аспекты традиции. То есть пункты, перечисленные выше, не чужды традиции, а в лучшем случае образуют лишь «неполный список» частичных частей чего-либо, качественно более сложной, чем все изложенные частные точки зрения, упрощающие (и тем самым парадоксальным образом затемняющие) реальное – божественно естественное – положение дел. Отсюда , кстати, и огромная снисходительность язычества к своим критикам , ибо их воззрения не противоречат традиции, а представляют собой лишь отдельные ее части, рассматриваемые с позиции того или иного наблюдателя. Как известно, любая позиция ограничена по определению, так как отражает не целое, а частичное мнение о нем с точки зрения зрителя. Но изначальная аутентичная Традиция — включает ВСЕ.
Итак, пришло время дать положительное определение язычества.
Язычество есть основная надконфессиональная форма любого религиозного опыта, вытекающая не из ограниченности сознания отдельного человека, а вытекающая из самой сущности действительности, из природной способности переживать божественное, способности, свойственной всем существам. Поэтому любая религиозно-мистическая Традиция представляет собой не что-то отдельное и независимо существующее, а одну из форм проявления единой вечной Традиции (санскрит « сатья санатана дхарма» — истинная вечная дхарма ) .
Как проявление природной изначальной религиозности язычество не может иметь для всех одних и тех же догматов и использовать одинаковые формы, которым заставляли бы следовать все без исключения язычники, невзирая на явные различия в уровнях мышления.
Язычество, как единое вечное Предание, проявляет себя в различных формах в различных исторических, расовых, этнических, географических (и т. д. и т. п.) условиях, оставаясь при этом традицией по своей сути целостной и неизменной, ибо даже если оно и распространяется по « горизонтали» обусловленного человеческого сознания, однако она берет свое начало от «вертикали» откровения Духа.
Перевод из сборника "Мы-язычники". Автор — Dолхв из русско-славянского сообщества "Родолюбие".
