Восприятие идей Рихарда Вагнера, а свои идеи великий немецкий композитор выражал как в музыкальных драмах, так и статьях, сильно искажено из-за того, что за его почитателя выдавал себя Гитлер. Некоторые публицисты зачислили Вагнера едва ли не в число провозвестников национал-социализма. Находим мы этот штамп и в массовой культуре.
Так, в фильме «Операция “Валькирия”» американского режиссёра Брайана Сингера Гитлер, беседуя с полковником Клаусом фон Штауффенбергом, заявляет:
«Национал-социализм нельзя понять, не понимая музыки Вагнера»
“Золото Рейна” в постановке Георгия Цыпина – очень эффектный спектакль. Декорации и костюмы героев впечатляют — зритель/слушатель попадает в пространство суровой сказки, где побеждают если не силы добра, то точно не силы тьмы
Думал ли так Гитлер на самом деле? Вряд ли. Иначе бы он не настоял на исключении из программы фестиваля Вагнера в Байройте опер «Лоэнгрин», «Тангейзер», «Тристан и Изольда» и «Парсифаль». В 1943-1944 годах фестиваль представлял лишь «Нюрнбергских мейстерзингеров». Наверное, этой опере повезло больше, чем остальным, по той причине, что она заканчивается воспеванием Германии и немецкого духа. Но что она даёт для понимания национал-социализма?
Нотки идеологии национал-социализма некоторые толкователи улавливают и в тетралогии «Кольцо нибелунгов». Что это за нотки? Вагнер в «Кольце» обращается к немецкой и в целом к нордической мифологии, в том числе к исландской «Старшей Эдде», а национал-социалисты, отвергая христианство с его идеей греха и его искупления, вдохновлялись именно этим — нордической мифологией, объясняют эти толкователи. Однако Вагнера, почти всю жизнь, с 1842 года, увлечённого историей гностического христианства, в частности, катарской ереси, тяжело заподозрить в «родноверии». Так, поведение его Одина в «Золоте Рейна» заставляет вспомнить строку из поэмы Владимира Маяковского «Облако в штанах»: «Я думал, что ты всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик». Боги верхнего мира в «Золоте Рейна» похожи на обедневших и выродившихся аристократов, а не на тех, кто определяет судьбы мира.
Вагнер не был приверженцем какой-то определённой политической идеологии, но через всю жизнь он пронёс антибуржуазные идеи, которые находили разное политическое выражение: от анархизма до идеи народной монархии.
«Большинство знатоков и любителей творчества Вагнера утверждают, что сначала он был революционером, а потом стал реакционером. Это неверно не только по существу. Самое главное здесь то, что подобного рода критики Вагнера опять-таки не учитывают его небывалого новаторского мировоззрения, которое никак нельзя свести к каким-либо определённым политическим воззрениям, — отмечает русский и советский философ Алексей Фёдорович Лосев. — … укажем только на один курьёз, обнаруживающийся при чтении сочинения Вагнера 1848 года о республике и короле в сравнении с его же работой 1864 года “О государстве и религии”. В первом сочинении отменяются сословия и деньги, уничтожается не только аристократия, но вычёркивается и самая память о всех предках, проповедуются всеобщее выборное начало и абсолютное республиканство. И во главе подобной республики у Вагнера стоит король, который объявлен первым республиканцем. Спросим себя: такая ли уж здесь большая разница с прямым монархизмом, который проповедуется Вагнером в 1864 году? А всё дело в том-то и заключается, что и республику, и отмену сословий, и уничтожение денежного хозяйства, и королевскую власть Вагнер везде понимает вовсе не в традиционном смысле тогдашних буржуазных теорий»
«Все общественно-политические теории Вагнера нужно понимать совсем не буквально; и вот почему бесчисленные их противоречия и непоследовательности не имеют никакого отношения к музыкальному творчеству Вагнера»,
— настаивает Лосев.
Рихард Вагнер, живи он сегодня, вполне бы мог, объясняя свои политические превращения, воспользоваться словами француза Жоржа Валуа (настоящее имя Альфред-Жорж Грессан), который начинал как анархо-синдикалист, затем вошёл в монархическое объединение «Французское действие», потом создал фашистский союз «Связка» (“Faisceau”), а кончил жизнь в нацистском концлагере Берген-Белсен, куда его заточили как участника Сопротивления: «Я менялся в деталях, а в основном оставался верен себе»
Словом, Вагнер, будучи великим художником, презирал буржуазность и это чувство, презрение к буржуазии, находило в его творчестве разные выходы, приобретало разные формы.
Возьмём «Золото Рейна» — эта опера была представлена в рамках месяца Рихарда Вагнера, устроенном Мариинским театром в честь 210-летия со дня рождения композитора, в постановке Георгия Цыпина. Вообще постановка очень эффектная. Декорации и костюмы героев впечатляют — зритель/слушатель попадает в пространство суровой сказки, где побеждают если не силы добра, то точно не силы тьмы. Внешняя форма спектакля — сказочная. «Золото Рейна» в постановке Цыпина можно было бы посоветовать давать на детских новогодних представлениях, наряду с «Щелкунчиком», если бы спектакль не длился почти три часа без перерыва.
Но ясное дело, что Вагнер берёт образы нордической мифологии для метафор, которые намекают на его антибуржуазные рефлексии. Не будем забывать, в какое время жил Вагнер и с кем он поддерживал дружеские отношения. Он жил во время, когда Пьер-Жозеф Прудон написал «Что такое собственность», чтобы доказать, что собственность — это кража, а Вильгельм Вейтлинг — «Гарантии гармонии и свободы.
Человечество, как оно есть и каким оно должно было бы быть», тот самый Вейтлинг, который проповедовал:
«Победу новым идеям и общественным порядкам приносили только войны и революции… Христос говорил, что принёс нам не мир, но меч»; Вагнер жил во время, когда Карл Маркс и Фридрих Энгельс выдали «Коммунистический манифест, а Михаил Бакунин перевёл его на русский язык. Вагнер был знаком с этими деятелями, с некоторыми из них, например, с Бакуниным, дружил.
Сам Вагнер тоже был не чужд политической публицистики. Кого ненавидел Вагнер, так это ростовщиков. С молодости страдая от преследования кредиторов, он разработал свою теорию денег, и чтобы понять её суть и революционность, настаивает философ Алексей Лосев, «нужно читать не только трактаты Вагнера 1848-1850 годов, а нужно читать и слушать его тетралогию 1870-х годов “Кольцо Нибелунга”».
«Здесь, — по мнению Лосева, — вопрос ставится не просто общественно-политически, но космологически; и золото трактуется здесь не просто экономически, но по преимуществу космологически. Вот в этом-то и заключается подлинная революционная сущность вагнеровского творчества, в сравнении с чем его прозаические общественно-политические и экономические высказывания ранних лет являются только наивными попытками выразить то, что в прозаическом слове невыразимо»
И вот эта вагнеровская теория денег могла повлиять на идеологию национал-социализма, ведь нацизм — это не только про уничтожение евреев. В нацизме тоже была антибуржуазная составляющая, которая со временем угасла. Идеологи национал-социализма тоже разрабатывали концепции экономики, в которой не будет ростовщичества.
«Кредитный процент — это дьявольский принцип», — писал, например, Готфрид Федер в «Манифесте за слом кабалы процентов». «Маммонизм — это ставшая безумием жадность к деньгам, целью которой является “растить” деньги на деньгах, порабощающая себе на службу с беспощадностью, незнакомой другим силам, и неизбежно приводящая к экономическому порабощению, к эксплуатации рабочей силы всех народов мира»,
— доказывал он.
Что Вагнер описывает в «Золоте Рейна»?
Русалки стерегут на дне Рейна золото. Делают они это не слишком усердно, ибо толком не понимают, в чём ценность этого клада. Отвергнутый водными девами нибелунг Альберих похищает этот клад и превращает его в то, что Карл Маркс назвал сокровищем.
«Чтобы удержать у себя золото как деньги, т. е. как элемент созидания сокровищ, надо воспрепятствовать его обращению, его растворению как покупательного средства в средствах потребления, — объясняет Маркс. — Следовательно, созидатель сокровищ приносит потребности своей плоти в жертву золотому фетишу. Он принимает всерьёз евангелие отречения… Трудолюбие, бережливость и скупость — вот, следовательно, его основные добродетели; много продавать, мало покупать — в этом вся его политическая экономия». Альберих именно тот, кто «приносит потребности своей плоти в жертву золотому фетишу». И из золота, похищенного на дне Рейна, он выливает «кольцо силы» (по приказу Альбериха это делает его брат Миме), и здесь мы вновь вспоминаем «Капитал» Карла Маркса, а точнее, слова из письма Христофора Колумба, которые он приводит в своём исследовании: «Золото — удивительная вещь! Кто обладает им, тот господин всего, чего он захочет. Золото может даже душам открыть дорогу в рай»
Одновременно Альберих превращает в ад жизнь других нибелунгов. Заставляя единоплеменников работать на себя, он загоняет их шахты, где бедняги добывают всё золото. Альберих накапливает золото в надежде превратиться во властелина мира.
Вагнер писал «Золото Рейна» в середине XIX века, когда третье сословие окончательно раскололось на буржуазию и пролетариат. Первые всполохи борьбы между этими классами вспыхнули в годы молодости Вагнера: в Лионе в 1831 и 1834 годах, в Париже в июне 1848 года. Однако попытки буржуазии завладеть политической властью везде потерпели фиаско. Революция 1848 года в Германии была подавлена изнутри, в Венгрии порядок навели русские войска, а во Франции утвердилась Вторая империя. И Вагнер писал «Золото Рейна» как раз в то самое время, когда крупнейшими странами Европы вновь правила аристократия или, как во Франции Наполеона III, те, кто себя за аристократию выдавал.
В «Золоте Рейна» Альберих, которого лишили кольца всевластия, а заодно и клада со дна Рейна, — аллегория буржуазии, а угнетённые и эксплуатируемые им соплеменники-нибелунги — аллегория пролетариата. Что же касается богов с Вотаном во главе, то это — аллегория вырождающейся, слабеющей, но всё ещё держащей власть аристократии. Какой класс или сословие олицетворяют братья великаны? Однозначно ответить на этот вопрос сложно. С одной стороны, их нанял Вотан для возведения чертога богов — Валгаллы. То есть они — работники. С другой стороны, золото для них ценней, чем богиня юности красавица Фрейя. То есть между радостями плоти и наслаждением от символа силы и богатства, они выбирают последнее. Как и неудачник Альберих. Ребус! Интерпретацию образа запутывает ещё и то, что великан Фафнер убивает своего брата Фальзольта, чтобы завладеть «кольцом силы», проклятым Альберихом, и всеми сокровищами, а потом превратиться в дракона.
Но философ Лосев объяснял, что Вагнер трактует тему «не просто экономически, но по преимуществу космологически»
Наверное, великаны в большей степени космологические персонажи.
С «Золота Рейна» тетралогия «Кольцо нибелунгов» только начинается. Следующая «серия» — опера «Валькирия». Её Мариинский театр представит 3 августа.
Начало спектакля в 18 часов на новой сцене Мариинского театра.
