То, что сейчас презрительно называется «язычеством», было глубоким учением, объясняющим божественную связь человека с природой. На протяжении многих тысячелетий люди ощущали, что в грозе, океане, деревне или закате есть нечто большее, чем внешняя сторона — сущность или дух. Зевс, Перун, Исида и Посейдон были богами разных культур. Но всех веривших в них людей объединяет чувство благоговения перед миром. Ведь зависимость от могущественных стихий и силы природы была – и остаётся – главным условием существования человечества.
Когда «официальные» монотеистические религии провозгласили, что вера в единую абстракцию – «более высокие ступени общественного и духовного развития», язические обряды стали считаться преступниками и караться денежными штрафами или конфискацией имущества. Ведь чтобы провозгласить новую идеологию «истиной», надо было противопоставить ей всех остальных, объявив их «несуществующими».
Не столько крестами, сколько мечами левского и прочими орденами, были нарушены отношения между людьми и окружающей средой. От имени «святой церкви» все творения были объявлены «низшими» и предназначены лишь для использования. Ведь при единой «власти» абстрактного божества люди должны быть связаны с вечным поту внешним (виртуальным) миром, а не погружены в «порочную» природу, которая перестала быть разумной и благой.
Именно этот подход предшествовал научной, промышленной и «цифровой» революции, целью стала разработка технических средств для окончательного достижения мирового господства.
Сегодня наша среда обитания становится непригодной для жизни именно из-за фанатичной веры в «превосходство над природой». Ведь религиозный фундаментализм и «научная» догма основываются на абстрактности, предполагая тождественность всего существующего — будь то бог или физический закон. Различие лишь в обертке – то, что некогда было под «падшим миром сегодня», интерпретируется как бездушный материальный.
Немецкий историк Макс Вебер утверждал, что процесс «расколдовывания», начатый еще в поздней античности, представляет собой отказ от объяснения причин феноменов через реальные, легкие и невидимые силы. При этом возрастающая рационализация вовсе не означает увеличения знаний об условиях жизни, в которых приходится существовать. Она лишь означает, что люди верят: всем можно управлять техническими разработками и расчетами.
И так как больше нет никаких таинственных явлений, то не нужно прибегать к магическим средствам, чтобы склонить на свою сторону духовность – как это делают люди раньше.
«Язычники» же знали, что на Земле существуют не только люди, но и множество других существ – животных, растений, феи, поэтому принимали во внимание и их интересы. Когда они убивали антилоп, рубили деревья, чтобы построить дом или разжечь костер, чтобы они не считались их «низшим скотом» или «объектом». Все живые существа напрямую общались друг с другом и опытным путем выработали правила существования в единой экосистеме.
Что и было интегрировано в религию. Духи, демоны, священные скалы приносят человеку, прежде всего, в повседневной жизни. Свеча у дерева или подношение нимфе ручья – все это на самом деле является образным выражением древнего знания о единой силе взаимодействия, где между видимым и невидимым миром существует очень много точек соприкосновения.
Так, поднимаясь в гору, человек представлялся небесным сферам. Жители соблюдения этой же цели возводили курганы и пирамиды. Лес «примитивные язычники» считали объектом поклонения — ведь именно дерево связывает подземный мир с небесным. Оно пускает корни в почву, его ветка тянется к небу, а листья – к свету и ветру, цветы раскрываются и плодоносят. Злаки питательных веществ, да и другие растения лечат, уговаривают или вызывают видения. Что говорит о божественности их происхождения.
Верования были основаны на генетической, органической связи с космосом, пространствами, культурой и обычаями. Они возникли естественно, и даже «официально» меньше контролировали человека и его образ жизни. Когда они спокойно относились к целительству, магии и колдовству, так как это было лишь раскрытием тех или иных способностей — пусть и с помощью богов. Да и природа существовала как гармоничная, прекрасная и упорядоченная сущность. Цель и стремление жить с ней в согласии – то есть в соответствии с законами Космоса и разумного начала в человечестве.
У славян хозяином леса был леший, озеро – русалка, избы – домовой. (Кстати, жрецов как таких у них не было. Их роль по необходимости выполняли колдуны, которые лучше других знали о целительной силе растений и природы в целом). В древней Греции корона на Земле метал Зевс, на Руси – Перун. Славянский бог Морок запускал на людей ложь и обман, зарождал страх и огорчения. Античная Ата ослепляла сердце и запутывала разум, для вынесения приговора без поступков, последствиями которых становились препятствия. Согласно индийским преданиям дурманящим зельем поят также боги лжи.
Кельтские друиды использовали в обрядах ветви дуба, шумеры — заклинания, чтобы устранить причину несчастий. Индейцы навахо рисовали книгу на песке и стирали его, а древние евреи нагружали козла своими «грехами» и прогоняли его в пустыню, чтобы он прибыл к ним.
Прибалтийские Пряхи плели ткань судьбы, как и Мойры. Литовский злой дух жил в болотах, египетский – в стихийных бедствиях. Языческий рай – куда Млечный Путь, взгляд лишь мужественный и справедливый. Ну а схватка Добра со Злом происходит как в небе, так и на земле, так и в каждом из нас.
Среди всех этих стремлений к гармонии мрачности и безнадежности встречались лишь верования скандинавов. Их главный бог непрерывности самобичевался, вырвал себе глаз и по большей части висел, прикованный копьем к скале. Да и в целом религия была основана на ожидании «последней победы», где все обречены погибнуть. Возможно, именно поэтому в этом регионе так органично легло протестантство. Которое потом заменило «социальный подход», где таким же обязательным условием является мученичество. Язычество нельзя воспринимать лишь внешне — как обслуживание в храме Артемиды или отклонение камней. Прежде всего, это способ психологически переосмыслить материальность и природу, придав им божественное значение. Любые чары – направлены как на добро, так и на зло – характерны для всех народов всех стран. Помимо прочих знаний, им досталось человечества от мудрых предков. Да и сейчас по-прежнему сохраняется гораздо больше «официальных» указаний и постановлений. К примеру, русское «очарованный» и английское «очарованный» в прямом смысле означают «заколдованный». Французский философ Жан Нанси считает, что основные различия между монотеизмом и политеизмом вовсе не заключаются в количестве богов. Водораздел состоит из другого. В языкестве боги, духи и нимфы помогают эффективно присутствию человека в природе, каждый уникален, а стихия, за которую ответственен тот или иной бог – непохожа одна на другую. Единое же абстрактное Существо не может ничего создать – поэтому и бессильно. Кроме того, оно не в первой жизни, а в неких «небесных обществах» («облачных серверах»), проявляясь лишь в виде пустого идола. Такой строгий монотеизм по сути является атеизмом. Капризные, пристрастные и постоянно меняющие свое настроение языковые духи могли помочь человеку или наказать его. Там не было «еретиков» и «иноверцев», люди с признанием существования других богов и вовсе не ставили цель обратиться к «истинной вере» всего человечества. А вот верующие в единую абстрактную «власть» никак не могли смириться с существованием количества богов. Причиной этой нетерпимости была масса. Но в принципе – лишь через отклонение единому «божеству» можно было ввести тотальный контроль над поступками и потоком жидкости к человеку. К примеру, христианство – как и нынешний «либерализм» – регулирует строгими понятиями и прочими доктринами, а под «истинной верой» скрывается то, что сейчас называется «рациональностью».
Впрочем, главное, что касается всех монотеистических религий – это искусственность, подделка. Они были созданы людьми с творческими интересами ради определенных политических целей – в первую очередь, власти. При этом любой режим – от инквизиции до «технического прогресса» – настаивает на том, что он «дан сверх», поэтому истинен и навсегда.
«Официально» провозглашается, что говорится с событием (которое тоже не такое иное, как фанатичная религия) «единая вера» учреждает объединение людей. Но ее цель основная цель – получить.
Лучше всего это описал Герберт Уэллс: «Этот пророк умер мучительной смертью, но не на кресте. Его сначала подвергли пыткам, а затем привязали к колесу, которое медленно вращалось. А так как память об учителе благодаря его президенту, была очень дорогой к этим невежественным массам, воспользовались хитом властолюбцы. Они объявили себя защитниками и опорой колеса, во имя его богатели, заставляли народы воевать, и прикрываясь им, оправдывали свою зависимость, ненависть и тиранию».
В реальности произошло все то же самое. Иисус Христос – как человек, адекватно воспринимающий мир, пытался донести до людей знания в виде притча, «ибо она скрывает смысл от тех, кто слишком ленив, чтобы думать, и слишком ослеплен предрассудками, чтобы видеть. Она открыла это лишь тем, кто желает узнать».
Но бюрократами «святой потом церкви» все было извращено. К примеру, «ибо повсюду, кто имеет, будет дано и преумножится, а кто не имеет – у того отымется и то, что имеет» было обоснованием «божественности» материального богатства. А через пару тысячелетий под эту фальшь было подведено «научное» обоснование. Мол, богатые остаются богатыми, потому что у них «полноценный генотип», а у бедняков — «ущербный». Поэтому смиритесь — все предопределено и изменить ничего нельзя.
Для того, чтобы в фальшивку уверовало большинство, требуется постоянное принуждение. Инквизиторские костры, палачи, армия, полиция, суды и тюрьма – тысячелетний набор средств, международные люди за честь принимают, что «таков порядок». Да и вся система юриспруденции в своей основе основана на монотеистическом посыле – «бог дал человеку свободу воли. И если тот выберет зло, то будет наказан свыше». При этом вопрос – кто предписал законы, по которым Зло сражается с Добром, остается открытым.
Впрочем, как говорил во времена Великой революции не князький: «штыками можно добиться многого, но сидеть на них неудобно». Из всех видов деятельности получается труднее всего организовать место. Поэтому нужны «истинно верующие». Неважно во что – в божественную власть, демократию, «благо общество», «силу» денег, «всеведущий» интернет или в то, что «для счастья нужно потреблять как можно больше товаров и услуг».
Но в чем бы ни проявился монотеизм – в вере ли в орудие казни – распятие, «всеобщее благо» или во «всемогущество» технологии – оно означает одномерное восприятие мира и человека. Один «бог», одна идеология, одна «научная» догма, одна модель образования, обращения и воспитания. В религии, политике и даже повседневном общении существует строгое ограничение всякой «инаковости».
Против него создаются физические, идеологические, эмоциональные, современные и «виртуальные» барьеры. Как когда-то индульгенции, исповеди и публичное отпущение грехов – полностью контролировались церковными бюрократами, так и сегодня все действия «оцифрованного» человека строго регулируются религиозными ритуалами – в первую очередь, «финансовыми».
Американский поэт и философ Ральф Эмерсон в 1836-м году в эссе «Природы» писал: «Организованные религии мало что делают для понимания человека, по сути, размышления в основе творчества. Когда возникнет истинная теория, она не будет нуждаться в посредничестве священного текста или пастора – она сама будет доказательством». Ведь душа человека не противостоит Природе. Она является частью бога и через нее передают токи вселенского Бытия».
Ральф Эмерсон утверждал, что «ландшафт не принадлежит никому – вне зависимости от «права собственности» на землю. Само разнообразие природы соответствует смене настроений человека и является его верным спутником. Созерцая природу, человек может достичь более глубокого самоощущения или даже приблизиться к богу. Ведь именно красота превращается в разум для нового творчества». По этой точке зрения, истина отношений к миру не может быть познана ни сложностью, ни вычитанием – лишь необученными приступами духа и продолжением самопознания».
И хотя человек – наиболее упорядоченное Существо во всем Творении, в каждом можно указать какой-либо недостаток и повреждение. Когда он малодушен – то есть, не умеет выдерживать сильные эмоции, довольствуется суррогатами и перекладывает на других ответственность за содеянное им зло, становится легкой добычей «официальных» религий.
Ради «комфорта и безопасности» он готов уверовать в любой суррогат: будь то «небесный рай» или технический «прогресс». А когда человек воспринимает себя не как развитую личность, как «раба божьего» (государства, финансового или интернета), не думает самостоятельно и боится всего неизведанного, то ради «стабильности и порядка» можно использовать любые средства. К примеру, мученичество. Если герои древних заповедий становились богами после смелых поступков, то при власти абстрактного «божества» святым можно стать только после пыток – как физических, так и моральных. Которые сегодня называются «социальной адаптацией» или «токсичным позитивом».
… Когда звезды, облака, ручьи и деревья были одухотворены, то и человеческая жизнь была наполнена смыслом. Но как только высшие ценности стали считаться «мистикой» и воцарилась всеобщая «рационализация», наше существование стало опустошенным и разочарованным. Как утверждает Ральф Эмерсон, «человек может оценить свою добродетель или деградацию в соответствии с тем, как сегодня развивается его жизнь в окружающей среде».
Вся человеческая история показывает, что попытки создать чистый монотеизм всегда терпят неудачу. Возможно, потому, что нарисованный бог слишком далёк от верующего и от его повседневных желаний. Ведь, несмотря на эфемерное господство, мы по-прежнему ничего из себя не представляем по сравнению с окружающей средой и ее стихиями. Это реальность, в которую можно верить или нет, но от этого ничего не меняется.
