Новое религиозное движение?
Неоязыческие движения, возникшие в эпоху перестройки и получившие развитие в 1990-е годы, весьма многочисленны. Составить их полный перечень очень сложно, поскольку многие группы пока не входят ни в одну центральную структуру и существуют только локально. Более того, большинство из них претендуют на статус культурного, а не религиозного объединения, тем более что законодательство в отношении религиозных объединений ужесточилось.
Так, в 2003 году Министерство юстиции зарегистрировало всего около сорока неоязыческих движений, в то время как их, вероятно, несколько сотен (Ferlat 2003). Несколько десятков объединений участвовали в праздновании летнего солнцестояния в Москве в 1999 году. Некоторые провинциальные города особенно активны, особенно Рязань, где издаются три неоязыческие газеты, проводятся семинары по этой тематике, и это один из главных центров неоязыческих праздников. Кроме того, город Омск пытается стать основным пунктом назначения для новопротестантских путешествий в Сибири.
Первым институционализированным неоязыческим религиозным движением в период перестройки стало Общество волхвов, основанное в Ленинграде и возглавленное в 1988 году Владимиром Безверхим. Он был преподавателем военно-морского училища в Ленинграде и тайно пытался сохранить движение с 1979 года. Его крайне политизированное объединение признает, что его целью является господство белой расы и частичное истребление евреев. Во второй половине 1980-х годов за Безверхим пристально следило КГБ, обеспокоенное его откровенно национал-социалистическими оскорблениями, а также обвинявшее его в публикации русской версии "Майн Кампф". В 1990 году Общество волхвов превратилось в "Союз венедов" (2), который впоследствии разделился на три группы — "Белые", "Черные" и "Золотые венеды". Сегодня это движение по-прежнему является наиболее структурированным и известным неоязыческим течением (Moroz 2001). Помимо "Союза венедов", важное значение приобрели еще четыре группы. Это объясняется количеством их последователей (по несколько тысяч человек), спецификой их доктрины или их способностью занять место на общественной сцене в 1990-е годы. Это духовный союз "Тезаурус" доктора С. П. Семенова, группа "Религия русского народа", возглавляемая гипнотизером Д. V. Кандиба, "Церковь Навь", основанная Ильей Лазаренко, и Союз славянских общин Доброслава.
Как и "Безверхие", некоторые из этих неоязыческих движений весьма политизированы. Это касается "Церкви Навь", основанной 20 апреля 1996 года, в день рождения Гитлера, и Союза славянских общин Доброславии (Прибыловский 1999). Другие остаются менее заметными, например "Тезаурус", который вербуется в основном среди врачей и учителей и организует коллективные медитации на тему экологии или борьбы с массовым потребительством. Чтобы финансировать свое существование, многие группы организуют коммерческую деятельность в дополнение к членским взносам. Так, Древнерусская православная инглиистическая церковь, возглавляемая Александром Хиневичем в Омске, предлагает паранормальные явления, а также оказывает консультационные услуги (Яшин 2001: 59). Некоторые группы, особенно наиболее политизированные, предлагают услуги частной охраны местным бизнесменам в обмен на их финансовую поддержку.
Сами неоязычники для описания своих верований чаще всего используют термин "ведизм", а затем "язычество" (разумеется, без приставки "ново"). Их религиозные взгляды весьма эклектичны и черпают вдохновение в восточных религиях Будды, Заратустры и Ману, а также во многих индуистских божествах и священном тексте последователей Кришны, Бхагавад-гите. В этих движениях, особенно в "Тезаурусе", широко распространено чтение Шри Ауробиндо (1872-1950) и Карлоса Кастанеды (1931-98), которые были переведены на русский язык в 1990-е годы. Энергетическое целительство, азиатская медицина, боевые искусства и различные версии йоги являются неотъемлемой частью востоковедческой неоязыческой риторики. Все эти движения объединяет интерес к идеям биоэнергетики, кармы, реинкарнации, телепатии, астрологических способностей, истории НЛО и тайнам Вселенной. Хотя некоторые группы близки к "новым восточным религиям", подобным тем, что практикуются в западных странах, другие прямо настаивают на строгой русской или славянской специфике.
Наиболее политизированные движения, вдохновленные западным неоязычеством, используют труды Блаватской и немецких или австрийских ариософов начала века. В основном они обращаются к древним германским богам, таким как Тора и Один. Некоторые из этих радикальных групп молятся свастике как изображению солнца. Кроме того, русский пантеон, к которому обращаются все неоязыческие движения, не является единым. Некоторые боги из древнеславянской мифологии, такие как Сварог, Велес, Перун, Дажьбог и Хорс, соперничают друг с другом, и каждое движение отдает предпочтение то одному, то другому. Некоторые группы, в частности Пан-Международная Хартийная Организация, считают, что кириллица, особенно литургическая, древнеславянская, наделена трансцендентной реальностью. Определенные славянские буквы могут быть ключами к Вселенной или внеземной цивилизации, или же они могут быть наделены сверхъестественными силами, которые могут быть использованы посвященными. Трудно определить, считают ли приверженцы неоязычества свои верования монотеистическими или политеистическими. Одни выступают за существование единого высшего принципа, другие — за существование множества богов с отдельными функциями. Новые язычники также расходятся во мнениях относительно природы своего движения. Большинство составляют те, кто утверждает, что ведизм не подходит ни для каких ритуалов, потому что изначально он был формой мудрости, а не религии, в отличие от тех, кто стремится восстановить точные ритуалы и построить места поклонения.
Новые языческие религиозные правила основаны на идее триединства, через которое Явь (видимый мир), Навь (подземный мир) и Правь (мир законов) представляют разные уровни реальности. Эсхатологические модели повторяются, и все приверженцы верят, что человечество находится на пути к гибели, потому что отрицает религиозные ценности ради материальной выгоды. Многие из них утверждают, что превращение языческих верований в официальную религию России станет возможным только после мирового катаклизма, будь то политический или экологический. Движения, больше всего склоняющиеся к сверхъестественному, стремятся развить экстрасенсорные способности своих членов, надеясь на рождение сообщества сверхлюдей, которые, по мнению наиболее политизированных групп, могут стать высшей белой расой, призванной править миром. Все неоязычники подчеркивают необходимость чистого образа жизни в гармонии с природой и обвиняют христианство в антропоцентризме, заведшем человечество в нынешний экологический тупик. Некоторые используют древнерусские традиции культа Матери-Земли, утверждая, что славяне, дети леса, первыми откроют для себя гармонию с природой (Ивахив 2005).
Неоязыческие движения разделились в своем отношении к православию. Одни считают, что Московский патриарх — это еще один элемент в иудео-христианском механизме, призванном ослабить Россию, и отказываются иметь с ним какие-либо дела. Другие утверждают, что православие нельзя так легко приравнивать к другим западным христианским конфессиям. Напротив, они считают, что оно сыграло важную роль в сохранении самобытной русской идентичности. Именно так обстоит дело с древнерусской инглиистической православной церковью. Так, некоторые группы пытались наладить отношения со старообрядцами, заимствуя у них старые православные ритуалы и призывая их обратиться в неоязычество. Они также возродили некоторые воинские кодексы, вдохновленные казачьими традициями. Уже в 1970-е годы великие имена русского национализма воскресили эту синкретическую риторику, утверждая, что православие поддерживает тесные отношения с древним язычеством и индуизмом. Православный крест, который для них представлял собой славянскую версию свастики, должен был стать символом близкого родства этих религий и по сути национальной, а не вселенской природы православия.
Такое развитие событий, однако, не является односторонним. Такое неоднозначное отношение можно наблюдать и в православной церкви. Некоторые православные националистические издания выступают за сближение православной церкви с неоязычниками, представляя их как братьев по вере, с которыми у них общие принципы, например, защита русской нации от Запада. Такие газеты, как "Наше слово", "Русский журнал" и "Колокол", несомненно, заинтересовались такими неоязыческими теориями, как идея "русского Бога", встречающаяся в произведениях Достоевского. Художник Илья Глазунов, придерживающийся весьма консервативных и православных позиций, также черпает вдохновение в арианстве, используя в своих картинах исторические аргументы неоязычников (Глазунов 1996). Московская патриархия давно исключила неоязыческие движения из определения "секты". В предложенном Патриархией списке "тоталитарных сект" можно найти только славянские общины Доброслава и Церковь Нав, но никак не неоязыческие движения (Кураев 2001). Более того, с 2000 года диакон Андрей Кураев, специалист по обличению протестантизма, теософии и псевдовосточных религий, начал публично критиковать неоязычников.
Примечания:
2) "Венеды" — название, данное германцами древнему славянскому народу, жившему в Центральной Европе, также называемому вендами. Впоследствии этот термин стал применяться ко всем славянам.
