Проект «народного язычества» как подставка под «белорусскую шляхетскую нацию».
В арсенале духовно-культурологического вооружения, которым западная элита в опоре на местных прозападных компрадоров стремится поразить белорусскую душу и извратить ее народно-историческое самосознание, есть еще одно орудие массового поражения или, что то же самое, область духовной культуры и памяти, захват которой открывает перед «просветителями народа» необъятные возможности по «перевоспитанию» белорусов, – область, в которой динамика разобранных ранее «исторических мероприятий» соединяется со статикой только что рассмотренного символического обустройства пространства народной жизни. Это – область народных обрядов (как особый случай народных обычаев).
Обряды и обычаи составляют ценнейшее достояние личностного и народного духа и важнейший носитель духовно-исторической памяти народа и с ней – его самосознания. В традиционных обычаях-обрядах, пронизывающих различные стороны повседневной жизни людей (в том числе крайне важные и чувствительные), символическим образом запечатлевается сама история народа, его устои и идеалы, а часто и важнейшие события. Более того, в отличие от вещественных символов обычаи-обряды, как правило, предполагают либо приглашают к участию в них, что по духовному закону запечатывания внешним волевым действием внутреннего (в частности, грехом – страсти) ведет к глубокому укоренению обычая-обряда с его содержанием в душе человека. Сугубая ценность обычаев-обрядов заключается в том, что ими – как духовной иммунной системой – отбраковываются и многообразные попытки на разных этапах истории навязать народу ложные ценности как своего рода духовные вирусы. Когда говорится, что нечто «не прошло испытания временем», то подразумевается, что оно не прошло испытания народным духом, не вошло в традиционный уклад и его обычаи и обряды, не прижилось в нем. Так действует здоровое охранительное чувство народа, его консерватизм, который вкупе ненавидят и над которым изгаляются равно либеральные и коммунистические борцы с «архаизмом» за «общечеловеческий прогресс». Ибо, в конечном счете, именно простой народ всегда являлся главным (хоть и не самодостаточным) хранителем народных идеалов и святынь – как в жизни государства, так и, напомним, в Христовой Церкви, что, в свою очередь, не дает уже покоя сановитым папистам и либерально-протестантским обновленцам в самой церковной среде. Впрочем, как несложно догадаться, таковые политические (в том числе, чиновничьи) и церковные деятели как магнитом, по соответствующему закону бытия, притягиваются друг к другу и тут же начинают служить единому делу. В частности, делу разрушения русско-православного самосознания белорусского народа.
Конечно же, врагам народа – его духовной и основанной на ней политической крепости (здоровья, свободы, безопасности) – невозможно пройти мимо такого духовного достояния, психологического орудия и защитной силы против их козней! Более того, – с целью не только преодолеть их, но, завладев ими, направить против самого их владельца, народа. Такова универсальная стратегия всякого вируса и порождений и слуг дьявола в целом. Что означает это в отношении традиционных обычаев-обрядов белорусского народа? Разумеется, антихристианские западные элиты в целом одержимы очевидной задачей истребить среди белорусов (как и других народов) или исказить всякие добродетельные и благочестивые (то есть, христианские) обычаи-обряды и, напротив, насадить или раскрутить греховные, порочные (то есть, языческие – как древние, так и самые современные). Также безусловно (и они это прекрасно понимают), кровь народных обычаев-обрядов Белой Руси – кровь христианская. Как неоднократно нами говорилось, русские народные устои-обычаи-обряды выросли из православной веры и христианского умозрения и, напротив, сами же к ним и ведут. Это и составляет суть понятия Святой Руси и сущностную тождественность ей понятия Русского мира. Посему в области обычаев-обрядов – более чем где – тождественность войны против православно-христианской духовности и против русского народного самосознания вопиюще очевидна.
Разрабатывая поле «белорусских традиционных обычаев-обрядов» с целью разрушения их русско-православного самосознания, прозападные «беларусизаторы» и их заграничные покровители прибегают, опять же, к двойной тактике. Прежде всего, конечно, – грубой лжи: к «возрождению» «традиционных народных» обычаев-обрядов, которые либо вообще никогда не существовали – то есть, не являются народными, либо если и существовали, то спорадически, нетипично и осуждались самим народом – то есть, не являются традиционными. Вторая составляющая тактики лукавых иезуитов более изощрена и связана с определенными народными заблуждениями на определенных исторических этапах. Действительно, когда-то все наши восточно-славянские предки были язычниками и жили по языческим обычаям-обрядам. Хотя, во-первых, точное воспроизводство этих обычаев-обрядов почти невозможно, поскольку письменность, хранящая их, с Христианством-то на Русь и пришла; во-вторых, отнюдь не все наши предки равно следовали этим обычаям-обрядам, особенно явно порочным; в-третьих, вообще-то все наши предки, как и мы сами, в конечном счете, происходим от праведных Ноя, Еноха и, наконец, всеобщего праотца Адама (в том числе в его первозданно-райском состоянии), поэтому подлинно исконными являются обычаи-обряды именно их праведной жизни. Поэтому «христианская революция» (христианизация, в частности, славян) была не чем иным, как – в собственном значении категории «revolutio – лат. поворот, разворот, обращение вспять» – возвращением к первозданным первоистокам (равно как и все «прогрессивные буржуазные революции» эпохи Ренессанса – возвращением назад в дохристианское, вавилонское мракобесное язычество).
С принятием христианства языческие обычаи-обряды были скошены божественной благодатью в синергии с горячей верой русского народа – скошены, но не выкорчеваны (поскольку сплетены с неизбывным на земле первородных грехом человека, а отнюдь не с сельскохозяйственными циклами). Это общеизвестно. Однако к этой общеизвестности безбожные либералы, коммунисты и националисты постоянно норовят добавить получаемые от своего духовного отца (сатаны) многочисленные вымыслы и клевету, предводительствуемую баснями об «алкогольном выборе христианства», о самом «владимирском крещении огнем», об «имитации христианства народом из страха перед властью»: дескать, в простом народе христианство было принято поверхностно, формально, сплелось с язычеством и в таком эклектическом синкретизме и составило «русскую традиционную культуру». В действительности, чистое православное христианство было принято народом почти мгновенно, со всей силой и глубиной и хранилось искренне столетиями, как правило, до готовности «умереть за единый Аз». Имело ли место явление народных суеверий? Безусловно. Но, во-первых, не в тех жутко преувеличенных масштабах; во-вторых, оно не было столь уж критично и часто исходило из благочестивых порывов, которые для Бога и чистоты души являются до определенной меры (в зоне неведения) более значимыми, чем точное следование церковным предписаниям, и уж точно привлекают явные вразумления свыше. А, главное, в-третьих, для простого народа всегда непререкаем был авторитет священнослужителей, которые всегда непрестанно боролись с пагубными суевериями и языческими по духу обычаями-обрядами (пусть порой и с трудностями, вызванными большой консервативной силой народной привычки). Как раз, наоборот, к сведению интеллигентских обличителей «полуязыческого народного христианства», самая большая угроза неоязыческих вкраплений в христианское благочестие (в том числе в виде обычаев-обрядов) исходила (и исходит по сей день) от высших, образованных кругов общества (аристократии и особенно интеллигенции) – в силу проникающих в них (ввиду недостатка должного смирения) самоуверенности, интеллектуальной гордыни, упрямства и пренебрежения по отношению к наставлениям священства (особенно простонародного), а также утонченного устройства самих обычаев-обрядов в высшем обществе в сравнении с простонародьем.
Можно ли говорить о широком распространении суеверно-неоязыческих обрядов среди простого народа в русской истории (а значит, на первый взгляд, в русской культуре)? Можно. Но только временном (а значит, не изменявшем культуру Русского мира) – в периоды заблуждений самого русского народа и последующей расплаты за них. И всегда происходившие по преимущественной вине высшего сословия, а не самого народа. Что это за периоды? Первый – времена удельщины и княжеских междоусобиц, за которыми последовало татаро-монгольское нашествие с уничтожением мощной духовно-образовательной базы Древнерусского государства (у Церкви какое-то время просто не хватало священнических сил для исправления суеверных увлечений). Второй – Великая Смута, вызванная боярской бунтарскостью и прельщением польской шляхетской вольницей, доведшая и до старообрядческого раскола (на почве недоверия и благочестивых заблуждений). Третий и самый главный – петровские причуды-безрассудства, вырвавшие из отечественных благочестивых обычаев-обрядов столичную и частично провинциальную знать и погрузивших ее в жестко неоязыческие; а также послепетровские реформы, ввергшие крестьянство в беспросветную крепостную кабалу на западный манер, разорвавшие связь с народом высшего образованного сословия, нанесшие удар по церковному просвещению (особенно монастырскому). Четвертый и самый тяжелый, длящийся поныне, – Величайшая Смута в результате антихристианской революции 1917 года.
Однако, и этим особенно пользуются коварные лжебелоруссизаторы, пользуясь и невежеством светской постсоветской интеллигенции, для Белой Руси второй и третий периоды были замещены своим сугубым, лютейшим тех – периодом польско-литовской оккупации. Как говорилось ранее, в условиях господства великих литовских князей-язычников в XIII–XIV вв., а особенно после начала польско-католической экспансии на Западную Русь с окатоличиванием аристократии вплоть до полной ее оккупации по Люблинской унии, духовный уровень западнорусского народа устойчиво снижался (особенно как раз у аристократии), открывая врата и для неоязыческих обычаев-обрядов (и не обязательно «старых»). После же польской оккупации, успешной насильственной полонизации и окатоличивания западнорусской аристократии (с подавлением непокорной ее части), сатанинского насаждения Костелом Унии и истребления Православия с уничтожением образования на русском языке (в том числе, духовного образования священства) простой белорусский народ был буквально вышвырнут в океан беспризорности с неизбежным обволакиванием традиционного уклада новыми обычаями-обрядами с неоязыческой подоплекой. Великим подвигом в этих условиях было вообще сохранение в себе русской памяти и стремления к восстановлению православной веры, чего не смог исполнить ни один из европейских народов, попавших под иго католической ереси (вот она – искомая самобытная слава белорусов!). Еще раз укажем, однако, что «сарматский» образ жизни с его обычаями-обрядами самой польско-католической и ополяченно-окатоличеной западнорусской шляхты своим неоязычеством значительно превосходил его метастазы в простом народе – как и во всей Европе. Причина тому – все та же: само католичество как нехристианская, неоязыческая религия, возникнувшая в результате отпадения Римского патриархата от Вселенской Церкви с погружением его (а за ним и всей западноевропейской цивилизации) в пучину Ренессанса античного язычества, начиная с самόй схоластической теологии аристотелизма-неоплатонизма, заимствованной у арабов и иудеев. Метаморфоза католической ереси в чистое неоязычество шла, конечно, постепенно, лишь к нашему времени достигнув откровенного сатанизма с «правом папы Римского отменять и изменять Божий Суд», учением о «сотворении богом содомитов с их содомией» и отождествлением Христа с Люцифером. Однако и во времена Речи Посполитой (зрелого Ренессанса) католическая цивилизация уже была полностью погружена в неоязычество (притом папский престол вкупе с кардиналами и «епископами» возглавлял это погружение), а с ней – и вся польско-литовская знать, уклад жизни которой был до мозга костей пропитан нечестивыми, религиозными по сути, обычаями-обрядами.
Таким образом, пользуясь указанными временными провалами в духовной жизни белорусов (прежде всего, вероотступной знати) и соединяя с ними откровенную выдумку путем «ритуального креатива», западные спецслужбы с внутривластными и околовластными прозападными элитами и идеологами-беларусизаторами продвигают свой антибелорусский нейролингвистический «обрядовый план» в рамках стратегии по дерусификации и дехристианизации личного и народного самосознания белорусов. План этот весьма органично соединен с рассмотренной нами ранее пропагандой «белорусского шляхетства» и состоит в следующем: «великая древнебелорусская нация» якобы представляла собой (а значит, и должна представлять ныне) органичный и дружественный симбиоз высшего и низшего сословий – с одной стороны, католической магнатерии и шляхты (олицетворенных Радзивиллами), «образованных» и культурно приобщенных «высшим образцам» и стандартам «передовой и прогрессивной западной цивилизации», и, с другой стороны, эдакого веселого и беззаботного, а при более внимательном рассмотрении – дурковато-кривляющегося (в реальной же истории – измученного и забитого), униатско–языческого крестьянства. В реконструируемых обычаях-обрядах последнее изображается как то самое «быдло» (скот), «пся крэв» (собачья кровь) – каким оно (только обреченным не дурачиться и кривляться, а пахать, не поднимая головы), собственно, и воспринималось «белорусской» магнатерией-шляхтой прошлых веков. Таким же «оно» (то есть, большинство белорусского народа) воспринимается ими – то есть, западной элитой и их польскими придворными и белорусскими прозападными чиновниками, элитами и оппозицией (чего она никогда и не скрывает), либерально-националистической интеллигенцией – и теперь. И, к слову сказать, именно к этой второй когорте «потешного быдла» ими, в действительности, относится (причем с самого начала) и вышедший из простого народа глава белорусского государства А.Г.Лукашенко – с той лишь разницей, что последние две группы (вспомним ту же С.Алексиевич или доносчика на трех осужденных ученых-патриотов Д.Рабенка) открыто об этом заявляют, а первые четыре – держат в себе, лицемерно ему улыбаясь и льстиво пожимая руку.
Разумеется, ни существовавшая гонорливая католическая шляхта с ее языческими обычаями, разгульными балами и развлечениями, ни преимущественно вымышленное (еще большевистской партийной пропагандой) униатско–языческое крестьянство, дурачащееся языческими обрядами, никакого отношения к подлинному народу Белой Руси и его традиционному укладу не имеет. А вот действительный православный белорусский народ, добродетельный и возвышенный подвигами, третья ветвь великого богоизбранного русского народа, естественно, в создаваемом прозападными идеологами во власти «национальном портрете» просто-напросто клеветнически отсутствует. Особую услугу им и их хозяевам в этом деле, в частности, в «возрождении национальных обычаев», оказывает отличающаяся глубокой духовной невежественностью (но, в отличие от других слоев населения, мнящая себя «умом и совестью нации») гуманитарная интеллигенция, неспособная верно истолковывать нравственный смысл «традиционных» реконструируемых или вымышленных обрядов-обычаев белорусов. Сугубое место в ней принадлежит главным «обрядовым ревнителям», ученым-этнографам и фольклористам (прежде всего, из Института этнографии и фольклора белорусской Академии наук), которые являются яростными адептами неоязычества и проповедниками его в народе под видом «самобытной национальной культуры беларусов». Пользуются они здесь и крайне легкомысленным отношением к сфере культуры со стороны постсоветского чиновничества (в частности, главы государства А.Лукашенко), которое считает обычаи-обряды невинным развлечением, декоративным сувениром, демонстрирующим по праздникам и для интуристов якобы «национальную самобытность белорусов». Под видом же «невинных обычаев-обрядов», повторимся, при полном попустительстве и даже поддержке государственной власти пропагандируется и насаждается форменное язычество, переходящее в откровенный оккультизм (бесообщение), разрушая и русско-православное народное самосознание белорусов. Ниже мы приведем только те из их многочисленных пароксизмов последнего времени, которые пафосно рекламировались центральным информационно-новостным агентством Администрации Президента БЕЛТА, на заглавной странице которого, к слову, неизменно присутствует не календарь православно-христианских праздников, а гороскоп.
Стержнем, на который нанизываются воспеваемые «белорусские традиционные» языческие обряды, служат праздники – семейные и общественные. Ранее мы уже показывали, как в Белоруссии, которой (как и другим частям Русского мира) никак не удается вырваться из неоязыческого пленения XX в., кругооборот государственных праздников по-прежнему держится ряда безбожных поводов-событий, не желая освобождаться от них и возвращаться к христианским истокам. Одновременно государство попустительски способствовало массовому распространению в народе (особенно молодежи) таких откровенно оккультно-неоязыческих шабашей, как Хеллоуин и «Валентинов день», которые, к слову, также возникли на католическо-протестантском Западе в результате извращения «устаревших» христианских чествований святых. По пути этого Запада как раз активно и последовало в последнее десятилетие либерализации-литвинизации белорусское государство, ведомое идеологическим штабом еврейского и криптопольского происхождения (Якубовичем, Янчевским, Давыдько, Макеем, Латушко и прочими), добавляя к советским революционно-антихристианским лжепразднествам такие же по духу неоязыческие «народные» извращения христианских свят.
Типичным примером таковых служит справка БЕЛТА к очередному православному празднику Преображения Господня (справедливости ради отметим, что в самое последнее время подобные справки стали брать у Церкви), по которой «в этот день освящением яблок и меда задабривают приближающуюся осень; среди всех плодовых деревьев яблоня особо почитаема у восточных славян: она не только символизирует жизнь, вечность и бессмертие, считалось, что она может наделить этим и человека, одарив его плодами; “Спас” объясняли и по созвучию с глаголом “спать” [!]. Считалось, что земля в этот день спит, тревожить ее сон, а потому и работать нельзя»
Органично вписывается в этот околесный подход и подробное изложение главным новостным агентством страны разновидности суеверного оккультизма, известного как «крещенские гадания». Оказывается, якобы в белорусском «народе верили, что в святые вечера привидения, лешие, духи ходят по земле. Поэтому этот период считался наиболее благоприятным для предсказаний судьбы, в частности замужества. Наиболее популярным у деревенской молодежи был способ гадания на разных предметах… Не менее распространенным способом гадания было подслушивание под окнами соседских домов… Кроме того, согласно поверью, в крещенскую ночь снятся вещие сны. Чтобы увидеть во сне будущего мужа, девушка брала с праздничного стола немного кутьи и, завернув ее в платок, клала под подушку… Можно также положить под подушку четырех карточных королей [напомним, игральные карты сами по себе являются каббалистическим богохульством]».
Также проповедуется «гадание на суженого по зеркалам… Получается длинный коридор, мало-помалу темнеющий в глубину. В эту глубокую часть устремляют взгляд и через некоторое время начинают видеть там различные предметы, по которым и определяют будущее… В начале гадания говорят: “Суженый-ряженый! Приди ко мне ужинать!” Рано или поздно в зеркале появляется – суженый» (с этим «суженым» хорошо знакома христианская аскетика)
Вот так на государственном уровне и проводятся методические семинары по медитативному вхождению в общение с бесами.
Особое внимание при этом уделяется использованию для сатанизма священных предметов: «О будущем гадали и с помощью книги. Лучше всего взять книгу духовного содержания. Не раскрывая ее, необходимо загадать номер страницы и строки сверху или снизу, раскрыть ее и читать в указанном месте. Толкуют прочитанное, как правило, сообразно тому, что больше всего интересует гадающего – достаток, поездки, женитьба, здоровье и т.д.». Далее приводится перечень иных безбожных рецептов «открытия слепой судьбы» и, как видим, всё – ради мнимого обретения земных благ в обход Бога и вопреки Его воле, на чем искони (со времени рая) и строилось обольщение дьяволом человечества.
Собственно, в конечном счете, ради этого (власть, деньги, комфорт) строится и вся государственная идеологическая политика рыночной либерализации и прозападной «суверенной» национал-«беларусизации», включающей «возрождение» языческих обычаев-обрядов.
И тут же «крещенские гадания» Национальная академия наук Беларуси дополняет «новогодними традициями белорусов» – и именно в рамках принятой вышеуказанной парадигмы шляхетско-быдлячьего дуализма, что тут же ярко и демонстрируется новостным фотоизображением БЕЛТА одуревшего шляхтича с пропитой мордой:
«Заведующая отделом фольклористики и культуры славянских народов [того самого] Института искусствоведения, этнографии и фольклора Центра исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси Татьяна Володина рассказала корреспонденту БЕЛТА о новогодних традициях белорусов. “Для магнатов и более богатой шляхты было важно празднование смены одного года другим. А в традиционной сельской культуре на белорусских землях Новый год как календарный рубеж не играл никакой роли, она была больше ориентирована на природные циклы [то есть, «быдло» якобы не обращало внимание на церковный год и второе по значимости Событие в нем – Христово Рождество]… Для сельского жителя [то есть, «животного», которое ничего, кроме своего желудка, никакое спасение души и преображение интересовать не может], который занимался земледелием, было важно именно рождение нового солнца. Во всех развитых религиях мира к рождению солнца было приурочено рождение главного бога [и только в одном Христианстве, наоборот, единственным Богом рождение солнца было заранее приурочено к самому рождению Богочеловека]. Эти идеи тесно переплелись в сознании наших предков, в обрядности, песнях. В христианской традиции в этот период мы празднуем Рождество Христово»
Вот так вот в сознании и устах академической заведующей в информационном сопровождении новостного агентства Администрации Президента Христианство мракобесно приравнивается ко всем остальным «развитым религиям», а рождающийся Христос ко всем остальным «рождающимся главным богам» – то есть, бесам.
Ну и, конечно, «под Новый год разворачивались шествия колядовщиков, которые приходили в дома с магической песней, которая должна была обеспечить хозяевам благополучие, здоровье, богатство… В колядный период большое значение придавалось обеспечению хорошего урожая в будущем году, а также заключению брака, рождению детей. Это нашло отражение в обрядности, гаданиях, играх, ворожбе»
Словам этим, впрочем, и не стоит удивляться, ибо постсоветская интеллигенция, которой совершенно чужды даже общие представления о духовном, но любящая поговорить о «духовности», и, следуя материализму, обожествляющая вещество, – и переносит на «наших народных предков» свои собственные суеверия и идолопоклонства.
С охотцей в клевете на рождественские празднования белорусов (и пропаганде неоязычества в настоящем) участвует главный информационный враг православной Белой Руси – иудейский TUT–бай:
«Наши предки считали зимнее солнцестояние, а именно на него выпадают Коляды, временем необычным. В эти дни, верили они, открывается дверь в потусторонний мир. Поэтому вести себя надо осторожно и… необычно, чтобы нечистики, которые на этот период заполонили белорусские «абшары», ненароком здесь не остались [если бы от вас можно было так просто отделаться!]. Наши языческие предки когда-то решили: в Коляды нельзя работать, а можно совершать разные глупости — танцевать, петь, кутить и вести себя необычно. Например, снимать ворота под покровом ночи или прятать вещи соседей, чтобы те с утра искали свои лопаты и грабли по всей деревне под смех молодежи. Этим и развлеклись, заодно из столетия в столетие неизменно передавали традиции празднования… Наша страна меняла названия, религию, календари, но белорусы неизменно зимой колядовали, гадали и водили по дворам “козу”… Молодежь выходила гадать – обнимали забор – если в объятиях оказалось четное количество штакетин, то девушка могла рассчитывать на свадьбу в этом году. Выливали воск в воду, приглашали на блины собаку, которая должна была выбрать угощение и указать, какая из девушек первой выйдет замуж. Клали сапоги за ворота и слушали, в какой стороне запоет петух. Гадали на урожай и замужество. Ходили гадать в гости к знахаркам… Ходили в гости к бабушке, где был стол, “который сам стучал ножками и отвечал на вопросы”
Молодые люди садились очень плотно и задавали вопросы. Стол то поднимался, то опускался… Молодежь в эти дни собиралась в корчмах или съемных домах и играла в разные игры. Популярной забавой была “Жаніцьба Цярэшкі”, когда в шутку разыгрывалась свадьба. Из-за эротического подтекста дома для таких игр снимали у какой-нибудь одинокой бабушки или вдовы… Игры эти священники называли блудливыми, потому что молодежь для того времени очень много себе позволяла. Часто совершался и физический контакт, после которого добрые [!] парни женились на девушках, а злые – нет».
Вот, примерно в таком «духовно возрожденном» виде и хотели бы видеть белорусов, направляя их постсоветское духовное возрождение, местные «национальные возрожденцы» (в особенности неславянского происхождения) во власти и вне ее, а главное – из-за рубежа.
Нагло вменяя благочестивым белорусским предкам анти-христианские зимние языческие шабаши (анти-Рождество, анти-Крещение), которые этим подаются и их современным потомкам как «родные традиционные обычаи-обряды», «требующие возрождения» (вкупе с католицизмом «беларусо-литвинской шляхетской элиты»), государственные идеологи неоязыческо-националистической дехристианизации Белой Руси набрасывают ту же «праздничную» сеть (с аналогичными оккультными ритуалами) и с противоположного конца года – летнего, в котором оклеветанию и осквернению подвергается иное Рождество – на сей раз, Христова Предтечи и Крестителя Иоанна. Притом, с учетом особой значимости лета в досуговом распорядке современного праздного белоруса, именно Купалью пытаются придать статус главного «белорусского национального обрядового праздника», замещая им и сам главный христианский летний праздник – Преображения Господня. Разумеется, «Купалье» (или «Ивана Купалы») свое название получило у диковатых славян-язычников от праздновавшего в этот день в православной Византийской Империи Рождества Иоанна Крестителя, а не наоборот, как пытаются невежественным людям навязать слуги князя лжи (любителям же «славянской древности», на которую якобы «посягнула еврейская религия», следует помнить, что само имя Иван – сугубо еврейского происхождения).
Но, как напоминает белорусским чиновникам, народу и его ученой интеллигенции сельский священник Александр Балахонов (с.14-15), сам «праздник» родился задолго до своего «древнего названия» и был «посвящен языческому богу-солнцу Яриле…, имя которого спряталось [и ныне прячется]…за именем святого Христовой Церкви»
Более того, купальские обряды – «не просто торжество (песни и пляски), это – богослужение язычников. В древности в этот день на кострах сжигали приносимые жертвы богу-солнцу… В качестве жертвы приносили даже людей. В наше время горящее чучело в виде человека на купалье – яркое напоминание об этом, а прыжки через костер – это то, что осталось от жеребьевки. Юноши и девушки прыгали через костер до тех пор, пока кто-нибудь не падал в него. Таким образом “бог” избирал себе жертву. Вот почему в наше время на этот праздник принято жечь костры и скакать через них – все это отголоски языческого богослужения… Кроме этого, поскольку с солнцем ассоциировалось оплодотворяющее начало и оно считалось источником жизни и плодородия, то его культ подразумевал и активное участие самого человека в этом “оплодотворении”. Отсюда в культе присутствует и купание нагишом, и поиск суженого-ряженого, заканчивающийся откровенным блудом. Блуд являлся кульминацией “богослужения” Яриле, и самое ужасное в том, что сейчас все это спрятано под маской имени святого Иоанна Крестителя, а ведь этот праведник является для верующих эталоном целомудрия и воздержания. Вот такая правда о “безобидном” на первый взгляд, “народном” празднике»
Остается добавить, что Купалье всегда приходится на время святого Петропавловского поста, его завершение с подготовкой к празднику первоверховных апостолов Петра и Павла, которые с самой что ни на есть нетолерантностью и отрицанием межконфессионального диалога и солидарности, искореняли «живописное» язычество с его «великими национальными традициями» у всех наций и национальностей.
Хуже всего, что в это сатанинское оккультное блудодеяние серые кардиналы белорусской идеологии втянули безпомощного в этих вопросах главу государства Александра Лукашенко и для этого умышленно выдвинули (и реализовали) льстивую идею сделать столицей Купалья (и, соответственно, всей «древнеязыческо-быдлячьей» половины дуалистичной шляхетско-хлопской «исконно-беларуской» культуры и нации) родную для А.Лукашенко деревню Александрию на священной для Русского мира реке Днепре (русском Иордане), на границе Могилевской и Витебской областей в восточной Белоруссии (на границе с «варварским миром») – пока Белоруссия западная (граница с «цивилизованным миром») «озаряется» «светом» «высокой» «белорусской» культуры в родовых замках и маёнтках католической шляхты.
В сознание и уста главы государства вложена коварно-наивная мысль о том, что «именно в этот день, в эту ночь мы особенно чувствуем сакральную связь с родной землей, предками и друг с другом [у христиан такой ночью и днем является Пасха Господня]… В этом и заключается смысл пережившей многие столетия традиции отмечать Купалье – праздник, напоминающий о простых человеческих радостях, оценить которые можно только замедлив свой привычный ритм… И как бы ни сложилась наша судьба, куда бы ни забросила, нам жизненно необходимо возвращаться к истокам… Пусть даже и мысленно, но мы должны держаться за этот маленький мир, откуда начался наш путь в большую жизнь. Этот мир и есть наша папараць-кветка. В нем и обретаем мы свою силу, опору и счастье. Он наш оберег»
Прыгать через костер и купаться нагишом Александра Лукашенко пока еще не принудили, хотя как раз в «традиционном обществе» именно вождям принадлежали право, честь и обязанность первым пройти сквозь все «священные ритуалы».
Сам «праздник», как видим, выстроен вокруг все тех же «колядных» костров, гульбищей и объедения, а «главным культурным событием праздника стал гала-концерт “Купальская казка” с участием звезд белорусской и зарубежной эстрады. Главные действующие лица феерии: волшебница – хранительница обрядов, традиций и устроительница праздника, молодая энергичная практикантка, которая направлена на преддипломную практику по магии, и влюбленный в волшебницу инспектор инспекции магического правопорядка. Все действо пронизано юмором и весельем и вертится, конечно, вокруг истории и традиций “Купалья”. А современные нотки в создание праздника вносит практикантка магии посредством различных музыкальных номеров». Более того, в программу «друзей Александрии» уже не первый год включено участие «финалисток конкурса “Мисс Беларусь”», видимо, кем-то также найденного в недрах «древнебелорусских обычаев и обрядов»: надо полагать, что этим финалисткам конкурса полуобнаженных тел уготована предсказуемая роль в описанной выше священником традиционной кульминации древнего праздника Яриле – «поиске суженого-ряженого» во время «купания нагишом» с завершением «культа оплодотворения» (естественно, только для высокопоставленных лиц).
Кроме того, «празднику “Купалье” в Александрии» предписано стать «своеобразным культурным мостом между тремя народами Беларуси, России и Украины», а в 2016 году – через целый ряд акций сугубо «помирить на белорусской земле два поссорившиеся братские российский и украинский народы» в рамках безрассудного «минского миротворчества». Неуклюже «забывая» о том, что в 2014 году произошла не «ссора двух братских народов», а нападение взбесившейся части одной из ветвей одного единого народа на другую ветвь и на другую часть самой себя с одновременной оккупацией их обеих общим врагом. А также о том, что вокруг песен и плясок и прочих обрядов, посвященных бесовским идолам, конечно, никакого мира и единства достигнуть невозможно, сколько бы скакуны ни скакали и идеологи ни повторяли заклинания о дружбе (типа «такие праздники, несомненно, способствуют единению славянских народов и очень важно, чтобы добрые славянские традиции передавались от поколения к поколению и дальше»).
Как и в древности:
«И взяли пророки Ваала тельца, который дан был им, и приготовили, и призывали имя Ваала от утра до полудня, говоря: Ваале, услышь нас! Но не было ни голоса, ни ответа. И скакали они у жертвенника, который сделали. В полдень Илия стал смеяться над ними и говорил: кричите громким голосом, ибо он бог; может быть, он задумался, или занят чем-либо, или в дороге, а может быть, и спит, так он проснется! И стали они кричать громким голосом, и кололи себя по своему обыкновению ножами и копьями, так что кровь лилась по ним. Прошел полдень, а они всё еще бесновались до самого времени вечернего жертвоприношения; но не было ни голоса, ни ответа, ни слуха» (3 Цар.18:26-29)
В обобщенной программе паганизации белорусов с унижением их предков параллельно с привитием им культа преклонения перед католической шляхтой несложно обнаружить явный перевес «возрождения национальных обрядов» на восточной Белоруссии перед западной. Столицей, как мы видели, сделана самая православная до революции Могилевская область. Еще в одном агрогородке области Радомля почти на белорусско-российской границе нельзя было за несколько дней до «александрийского Купалья» во все в тот же Петропавловский пост не создать очередную «скрепу Русского мира», «неподалеку от городища установив “Капище Перуна”, что явилось логическим итогом конкурса резчиков скульптур из дерева “Славянские идолы”». Особенно же пикантно (и ожидаемо), что установка капища, сопровождающаяся «этнотанцами, интерактивными площадками, шоу огня…, реализуется в формате проекта “Содействие развитию на местном уровне в Республике Беларусь”, который финансируется Европейским союзом и реализуется Программой развития ООН (ПРООН)», – этими вековечными «радетелями» о «сохранности славянского наследия». Ни на шаг не отходят от белорусов (и особенно их чиновников) волки в бараньих шкурах и троянские кобылы!
По объему пропагандируемых центральным информационно-новостным агентством Администрации Президента «белорусских национальных обрядов» Могилевскую область как их «столицу» превосходит область Витебская – православная на большей ее части и имеющая самую большую протяженность границы с Российской Федерацией. И особенно выделяется в ней Полоцк, которому понесчастливилось оказаться в центре «новой исторической концепции» штаба госидеологов в качестве «столицы древнебелорусского государства», «независимого от Киевской Руси». И, разумеется, независимого от Владимирского ее Крещения. Вот, Рождество Христово с Крещением и подвергаются в Полоцком районе «суверенной национализации» (оязычиванию) в виде различных «Колядных разгуляев», собирающих «представителей Домов культуры со всего района, местных жителей и гостей. Празднование старого Нового года начнется с колядования по подворьям населенного пункта. Много эмоций подарит всем участие в последующих шуточных забавах и рождественских гаданиях. Так, девушки с помощью метания валенков будут определять, в какую сторону им предстоит выйти замуж, а в ходе “обнимашек” с забором узнают, в этом ли году случится это знаменательное событие». Более того, «аутентичные рождественские игры и танцы, показанные на колядном празднике в Полоцке», стали смещаться даже в допраздничный период сáмого строгого этапа Рождественского поста вплоть до дня Сочельника – потому, очевидно, что «аутентичные рождественские песни и танцы» здесь вошли в обиход именно в период господства католического Костела, который, к тому времени уже забыв о сути Рождественских святок (точнее никогда о ней и не вспоминая), «встретив Рождество», уходит в загул, таща за собой и православных христиан.
Неудивительно, что «рождественская программа, подготавливаемая сотрудниками музея и членами фольклорного коллектива “Варган” Полоцкого госунивеситета, начинается с поздравления колядовщиками (Дед-поводырь, Медведь, Коза, Цыгане и др.) всех участников праздника. В соответствии с реконструируемым колядным обрядом, чтобы задобрить Новый год, последним предстоит угостить Козу. Шуточные сценки, рождественские гадания и народные игры будут перемежаться традиционными белорусскими песнями и танцами, восстановленными в ходе экспедиций по Полоцкому району»
То есть, к Рождеству Христову эта католические «рождественские» гульбища никакого отношения не имеют, зато учат белорусов «правильно» встречать русско-православное Рождество Христово.
Совсем рядом «в городском поселке Боровуха проводится обрядовый праздник “Калядная зорка”… Мероприятие, которое приурочено к празднованию яркого периода календарно-обрядового цикла – зимних Святок, объединяющих три праздника (Рождество, Новый год, Крещение), состоялось 17 января на базе детской школы искусств №3. Гостей ждала встреча Каляды…, обряд “Зерносып”, игры с обрядовым персонажем зимних святок – Медведем… Завершала праздник музыкально-театрализованная программа, в которой будут представлены обряды “Святочнага калядавання” и “Шчодрыка”».
При этом, оказывается, «“Калядная зорка” – [лишь] продолжение проекта по возрождению народных традиций “Квяцістая зорачка”, который стартовал в Новополоцке в 2011 году. К настоящему времени проведены уже четыре этапа проекта: “Вясны музычная капель” (Гуканне вясны) – 2011 год…; “Золотые россыпи весны” (Валачобны абрад) – 2014-й; “Ярмарка чудес” (Масленица) – 2016 год»
Треугольный шутовской колпак, который мы видим на веселящейся «традиционной беларуске», конечно же, Белая Русь (и особенно крестьянство) никогда не знала, зато в самόй уже глубоко ренессансной Западной Европе он служил не чем иным, как кощунственным насмехательством и унижением священной королевской власти (знамя французской монархии и монархов), а также богохульным изображением ее первоверховного Источника – самой Святой Троицы.
Летнее время, конечно же, на Полоцкой земле обрядовыми «национал-беларусизаторами» также не оставлено без внимания: есть своя языческая проруха и на сам завершающий праздник евангельского (спасительного) цикла Пятидесятницу и Святую Троицу, которая в отношении их называется «Семиком» или «Зелеными святками». Следует отметить, что народные традиции, связанные с «Зелеными святками» (как и с Колядами) имеются и у православных христиан, и у еретичествующих католиков. Но только в католицизме эти традиции, как и во всех прочих случаях, полностью замещают собой церковно-духовное событие, становятся самодостаточными и, в конце концов, извращаются в различные формы идолопоклонства (вспомним, те же Хеллоуин на «день всех святых», «рождественские» распродажи и санта-клаусов). Католические суемудрия, в свою очередь, привели к разделению праздников «Пятидесятницы», «Святой Троицы» и «Святого Духа», к которым добавляется совершенно абсурдный праздник «Тела и Крови Христовых», и, как следствие, три отколовшиеся (и особенно последний) и были «высвобождены» для «березового праздника». Этот католическо-языческий березовый праздник и выдается светскими «культурными просветителями» белорусов за «белорусский народно-традиционный».
И выглядит он примерно как проведенный Полоцким райисполкомом 11 июня «праздник народного мастерства, деревенской обрядности, традиционных знаний и добрососедства “Завозерская беразуха”», который снова «приглашает вернуться к истокам деревенских традиций, вспомнить про [некие] духовные корни»
Что же это за «духовные корни»? Это, конечно же, хвосты всё тех же Ярил и Перунов:
«На празднике каждый сможет пройти через “Прывітальную бярозавую браму” [арку], чтобы быть в этом году здоровым и счастливым; погадать на венках, сплетенных из цветов и листьев; повязать свою ленточку на березу, загадав при этом желание. Также всех пригласят поучаствовать в традиционных троицких обрядах “Завіванне бярозкі” и “Кумаванне”, в мастер-классах по традиционным белорусским танцам… Также в программе фолк-шоу с участием фольклорных коллективов района шуточные баталии на березовых вениках на получение звания “Бярозавы волат”… И в завершение – большой праздничный хоровод “Завозерская закрутуха”»
То есть, совершенно оторванный от христианского благочестия балаган, постоянно перетекающий в полуоккультные ритуалы. В 2016 году 11 июня у православной Церкви только еще наступил праздник Вознесения Господня, а вот в католицизме как раз закончился цикл «троицких праздников» (Петропавловский пост давно уже бесследно исчез у латинян), поэтому очередная католическо-языческая маевка, выдаваемая за «культурное сокровище белорусов», вылезла на православной Полотчине как никогда отчетливо.
Плохо скрываемые католические корни у языческого псевдобелорусского обрядового наследия успешно обнаруживаются и в еще одной «историко-культурной ценности» витебской земли (на польско-литовском пограничье), внесенной в их «Государственный список», – в народной игре «Ящур».
Информационное агентство Администрации Президента само же и признается, что «игра была восстановлена в 2012 году участниками фольклорного кружка Гутского социально-культурного центра на деревенских вечеринках, которые проводятся на Рождество, Купалье, на пасхальной неделе [«рождественско-пасхальные вечеринки» – типичный признак католицизма]…, на основе воспоминаний местных носителей традиционной культуры, которые родились в 1910-30-х годах», когда Поставщина была оккупирована немцами и поляками. «Когда начинается игра, выбирается ведущий – парень-Ящур, которого переодетым сажают в центре, и вокруг него движется хоровод девушек с песней. Во время хоровода Ящур выбирает себе “деву”, с которой он снимает платок или венок [а там, как на Купалье, и до нижнего белья недалеко], а потом каждая девушка поет Ящуру традиционную песню-просьбу и выполняет его задания, чтобы вернуть вещь»
Иными словами, в игре, живо напоминающей нечто среднее между «фантами» и игрой в карты на раздевание, ритуально воспроизводится (с радостью и веселием!) соблазнение в раю Евы дьяволом под видом змея-ящура. Неудивительно при этом, что «на [пасхально-рождественской] вечеринке танцуют краковяк, лявониху, польку [краковяк и полька – типичные “белорусские национальные пляски”] и другие танцы, а также играют в народные забавы “Адам и Ева” [!], “Исповедь”», изгаляясь над священной памятью человечества о его грехопадении и покаянном восстании.
И вот из таких «этнографических вечеринок в деревне Гута с аутентичным музыкальным сопровождением, представляющих интерес для туристов» (праздношатающихся и любопытствующих пустое), прозападные безбожные паны-идеологи хотят сделать «своеобразную изюминку» не только «этого края», но и всей Белой Руси – северо-западного бастиона богоизбранного русского народа, призванного одновременно защищаться от западных безбожных язычников и просвещать их светом истины, но вместо этого превращаемого государственным руководством в валютную проститутку к услугам западных «интуристов».
