Жил-был в далекие времена кривичанин Одинец. Единственным ребенком был в семье, потому и имя такое. Изба его отца стояла над Днепром.
Когда подошла пора заводить семью, высмотрел он Весняну. Но случилась беда. Рыскали по лесам, словно волчьи стаи, жадные разбойные люди. Одинца в плен увели, в неизвестные края, продавали его, обменивали не один раз. Заставляли делать самую тяжелую и грязную работу.
Встретил он как-то в полоне старика, говорившего понятными ему словами. И сказал ему старик:
- Молод ты, беги домой. Может, мать и отец живы, ждут тебя.
Побег
Так и сделал Одинец. Бежал рекой из полона. Шел он через чужие земли. Зимой прибивался к какому-либо селению, к добрым людям. От зари до зари работал за место в тепле и еду. Одну зиму работал в кузнице. И железо стало его рукам послушным. В другое время попал к смолокурам. Все узнал о том, как из смоляных корчей смолу выгнать. С умельцами челны рубить сошелся.
С горшечниками работал. Заворожила его глина. Настоящим знатцем стал он. Оценили его в селище. Имя ему новое дали — уважительно звали Глинником. Но Одинец не мог оставаться в чужих краях.
Гончарное дело
Отпустил мир своего Глинника. Не одни лапти истоптал Одинец, но дошел до Днепра, добрался до своего становища. Над избой отца дым увидел. Но в избе оказалась одна Весняна. Девушка рассказала, что спаслась. А отца и мать его схоронили вместе со всеми убитыми. Зажили одной семьей. А там и сын появился, следом дочь. К этому времени Одинец ковальню построил. Сошники да серпы, топоры плотничьи и тесла получались у него крепкими и надежными. Но душа к глине тянулась. Походил он вокруг селища с лопатой, нашел глину. В одном месте докопался до особенной, белой глины. Прошло не так много времени, поднялась тут деревня с названием Смéтанка. Потому что разведенная водой белая глина на сметану была похожа.
Слепил Одинец горшок, сковороду на радость Весняне и детям. Соседям тоже понадобилась посуда. Женщинам полюбились его кувшины с утолщением на дне. Пупом его звали. Тепло дольше держали такие кувшины.
Люди знали руку мастера и выбирали те горшки да корчаги со сковородами, на донышке которых круг был виден с двумя пересекающимися линиями. Это был знак Одинца.
Ученики
Появились у Одинца ученики-помощники. Селились они у копанцов — мест добычи глины. Немало тулячей (странствующих ремесленников), завернув к копанцам, оставались здесь навсегда. И выросло селище, где каждый был настоящим мастером своего дела. Но гончаров никто превзойти не мог. И селище не иначе как Копанцем звали. Уж очень много было вокруг нарыто ям, из которых глину выбирали.
Копанец разросся вдоль Днепра, потеснил лес. И уже не только горшки да корчаги и иную посуду лепили глинники. Отсюда пошли глиняные украшения во все концы света. В княжеских да боярских теремах появились печи муравленые (украшенные изразцами). И были эти выкройки (изразцы) в Копанце над Днепром сделаны. Мастеров этого дела редко где можно было найти.
Название «Копанец» с годами изменялось. Устная речь — как полоска глины: как прилепишь, так и держится до поры до времени. Кто-то говорил «Копанец», а у кого-то получалось «Копыса». Звучало и «Копыся». Речку же, вдоль которой много копей (рудников) было, назвали Копысицей.
Грамотей-летописец Никон в 1059 году назвал селище Копысью. В Софийской же летописи в 1060 году записано, что новгородский архиепископ Лука Жидята умер, «идя из Киева на Копысе месяца октября 15».
Время расставило все по своим местам. Город знатных мастеров стал Копысем.
