Наши предки молились камням
Ни для кого не секрет, что наши предки раньше молились камням прежде всего потому, что мы наблюдаем эту традицию поныне. По всей матушке России разбросало эти камни и ходят к ним люди абсолютно разных конфессий и приносят туда вотивы и требы, просят о сокровенном и общаются с местными духами.
Ранее мы давали обзоры на современные почитаемые места с камнями и далее наш админ ДорОга и Ко продолжит это дело, но уже с публикацией интереснейших научных материалов. Эти обзоры можно найти поиском по стене #археология@pokonroda#камни и без хэштэгов.
Мы с вами окунемся в сказочный мир археологии и наиболее изощрённые ценители науки возвопят наконец-то от счастья. Ну а я по мере возможности постараюсь облегчить всем остальным прочтение научного материала хотя бы своим отзывом на работу. Ниже вам предстоит прочесть общие сведения о синих камнях, некое введение в целый блок постов о синих камнях. Удачного чтения.
(Часть 1) Общие сведения
В отечественной археологии культовыми и легендарными камнями-валунами стали активно заниматься сравнительно недавно — в последние два десятилетия, хотя отдельные исследования проводились и в XVIII−ХХ вв.; сведения о таких камнях содержатся в опубликованных академических статьях, очерках и путевых заметках.
Прежде всего о терминах. С точки зрения географов «валун» — это «округлый большой камень. Обычен для районов древнего оледенения и рыхлых четвертичных отложений гляциального генезиса». Проще говоря, это окатанные обломки горных пород (часто округлые, разных размеров), которые были захвачены и перенесены от коренных пород, иногда на очень большие расстояния, водными потоками и ледниками. Добавим, что в горных странах есть и другая категория валунов: угловатой формы; их происхождение связано с замерзанием воды в трещинах горных пород, в результате чего от скал отрываются обломки разной, в том числе довольно большой величины; валуны возникают также в результате землетрясений.
Исследователи предлагают разные термины для общего обозначения камней, сыгравших важную роль в истории и культуре человечества. Нередко упоминаются термины «исторические камни», «историко культурные камни» или «культурно-исторические камни». В трудах некоторых авторов последние два термина употребляются как полные синонимы, что вызывает сомнение у лингвистов. Дело в том, что в русском языке первая часть таких сложных прилагательных несёт основной смысл, а вторая часть его дополняет и конкретизирует. Так, термин историко-культурный предполагает, что нас интересует главным образом история, а изучение культуры — частный случай исторического исследования. Второй термин культурно-исторический указывает на то, что специалисты (культурологи, этнографы, фольклористы, лингвисты) изучают культуру, а конкретно — в её историческом аспекте.
Упомянем также термин «археолит», предложенный английским археологом Г. В. Чайлдом и обозначающий в археологии ранний палеолит. В буквальном переводе термин имеет значение ‘древний камень’ и может также относиться к небольшим камням валунам, следовикам, магическим камням, орудиям труда древнего человека и т.п. В отечественной литературе данный термин редко употребляется.
Что касается собственных имён валунов (если таковые имеются и известны местному населению), то в данной работе предлагается для них термин «петронимы» — по аналогии с употребляемыми в науке терминами «петрография», «петрология», «петроглифы» и т.п. Более удачным был бы термин «литонимы» (от греч. λίος ‘камень’,
ср. «мегалит» и т.д.), если бы он уже не был введён в ономастическую терминологию с совершенно другим определением: «Вид топонима. Имя собственное естественного прибрежного объекта, в том числе камня, рифа, залива, фьорда. Происхождение: лат. litus ‘берег’ оним» . Здесь среди перечисленных объектов упоминается также камень, однако камни-валуны встречаются не только на берегах рек, озёр, морей, но и в других местах: в лесу, на поле, на дороге, в болоте, на холме, на горе и т.д.
Историки и краеведы разработали подробную классификацию камней-валунов с учётом культурологических данных. Из отечественных работ последнего десятилетия обращает на себя внимание статья В. В. Виноградова и Д. В. Громова, носящая комплексный характер.В шести больших разделах классификации представлены исчерпывающие сведения о видах камней-валунов, о функциях камней, о поверьях и мифах, связанных с почитаемыми валунами.
Несмотря на то, что статья построена в основном на материале традиционной культуры русских, авторы приходят к закономерному выводу о типологических параллелях русской культуры с культурами других народов:
«...большинство поверий встречается не только на территории расселения славян, но и далеко за её пределами. Причём параллели можно обнаружить и у народов, живущих в непосредственной близости от славян (например у балтов), и у территориально отдалённых „родственников“ индоевропейского корня (германцев, осетин и др.), и у народов, далёких от славян как этнически, так и территориально»
В приведённой выше классификации камней-валунов, опубликованной В. В. Виноградовым и Д. В. Громовым, учитываются не только данные археологии, этнографии, мифологии и фольклора, но и смысл самих названий камней, если камни вообще имеют названия: ведь много и безымянных камней. Петронимы дополняют и подкрепляют общую характеристику камня. И, конечно, собственные имена камней тоже требуют анализа и систематизации.
Языческий алтарь в центре вселенной
(Часть 2) Функции культовых и легендарных камней
Весьма разнообразны, если не всеобъемлющи. Они обусловлены универсальным реконструируемым образом небесного камня, который в религиях многих народов мира считается основой вселенной. Мифический камень принимает участие в сотворении мира, возникая из водного хаоса со дна океана. Он находится в центре мира, являясь «пупом земли» и опорой мира; одновременно он посредник и граница между небом и землёй, то есть между верхним и нижним (подземным) миром, между жизнью земной и загробной, между своим и чужим этническим пространством. Камень этот также представляет собой алтарь, жертвенник, поскольку жертва богам, как правило, локализуется в центре вселенной. Камень обеспечивает урожай, плодородие людей и скота; играет роль в похоронном обряде; часто является магическим лечебным средством, оберегом. У некоторых народов волшебный камень может быть родоначальником людей (рода, этноса); кроме того известны клятвенный камень, камень-свидетель, коронационный, специальные камни для имя наречения, для молитвы и т.п.
Представление о небесном происхождении священного мирового камня можно проиллюстрировать рядом примеров. Мифический камень либо находится на небе, либо падает с неба на землю, и люди поклоняются ему. При этом языческие верования часто дополняются более поздними христианскими, мусульманскими или другими наслоениями, возникшими на почве мировых религий и их ответвлений.
«У нилотов Африки есть предание о божестве, упавшем с неба в виде камня»; «В святилище Каабы есть два почитаемых мусульманами камня — чёрный и красный. Самым священным камнем считается чёрный, который вначале находился на небе и был белым, а потом почернел. По преданию, его принёс из рая архангел Гавриил и дал его Адаму после того, как тот раскаялся в содеянном грехе.
Интерпретация этого центрального сакрального образа ислама может быть следующей:
„Чёрный камень — символический образ ключа к небесному Храму. Ключ этот открывает не просто и не только Храм, но собственно небеса, а фактически храмовый ключ и есть ключ ко всему мирозданию, ключ Бытия“
Христианскую интерпретацию падения камня с неба даёт болгарская исследовательница Ф. Бадаланова, изучавшая апокрифический текст «Эпистолии о неделе» (первые переводы на староболгарском языке относятся к Х−XI вв.). В более поздних редакциях (в «дамаскинах») этот апокриф встречается под заглавием «Камък падна от небето» («Упал камень с неба»). Анализ славянских фольклорных текстов, в которых ряд архаических мотивов указывает на символику камня, позволил автору предположить, что заглавие «Упал камень с неба» отсылает нас к комплексу универсальных культурных представлений, связанных с образом демиурга. В этом контексте можно рассматривать камень как одну из возможных ипостасей Мессии, а заглавие болгарской версии апокрифического текста — как сообщение о приходе воплощённого в камне Спасителя в мир грешных людей.
Непосредственная связь культовых камней с верхним и подземным мирами, с миром богов также отражается в верованиях многих народов, в том числе славян. Некоторые названия почитаемых камней содержат имена древних языческих божеств. Как правило, исследователи-поисковики отмечают петронимы, связанные с богами славянского пантеона: Перуном, Волосом (Велесом), Мокошью и др.: Перунов камень, Велесов камень, камень Даждьбог и т.п. В частности, Волос олицетворяет собой «низ»: он прячется под камнем, в который ударяет молния Перуна; он является хтоническим персонажем, то есть связан с подземным миром, с загробным царством. Например, в Белоруссии известны шесть валунов с названием Пярун-камень. Два таких камня находятся в Сенненском районе Витебской обл.
По рассказам местных жителей, на камне около дер. Расходна бог Перун убил главного дьявола. Когда-то возле этого камня совершали купальские обряды. В народных верованиях по поводу таких камней неоднократно отмечаются христианские наслоения. Упомянем вкратце другие темы, затрагиваемые в работах исследователей камней: Душа и дух. Культ предков. Хозяева природы. Душа в камне. Камень—дух местности. Тотемизм. Представление о живых камнях. Последняя тема может быть проиллюстрирована на примере литовских верований, подтверждающих наблюдения этнографов, сделанные в разных регионах мира.
Ср. у Э. Тэйлора:
«Странное антропоморфическое понятие, что камни могут быть мужьями и жёнами и даже имеют детей, знакомо фиджийцам, так же, как и перуанцам и лопарям»
«В Литве известны три группы камней — три семьи под названием Мокай. Это камни-ведуны (ср. литовское mókyti ‘учить’). В одной из семей сохранился только „отец“ Мокас (Мокулас) — стоячий гранитный валун более 1 м высотой. Раньше у него была „жена“, но тот камень взяли для постройки. Предание сообщает, что Мокас был крестьянином и в праздник Пасхи пахал поле, а жена принесла ему завтрак. Работать в праздник категорически запрещено, поэтому Бог в наказание превратил обоих в камни. Мокас считался ведуном, то есть грамотным, знавшим всё. К нему посылали школьников, которым трудно давалось учение. Им советовали обойти камень на коленях три раза, читая молитву „Богородице Дево, радуйся...“, затем постучать головой о камень, — тогда ребята всему научатся»
Колдовство цвета
(Часть 3) Цветовые названия камней
Что касается камней-валунов, то эта тема также затрагивалась в ряде работ. Так, А. А. Панченко на основании археологических и этнографических данных, а также письменных документов позднего Средневековья исследует почитаемые камни на Русском Северо-Западе, отмечая при этом тесную связь культа камня, дерева и воды. «Деревенские святыни» часто образуют культовые комплексы. По поводу цветовых названий почитаемых камней автор сообщает, что подобные камни, как правило, тяготеют к обширным водным массивам: Белый камень на оз. Самро в Ленинградской обл.; Синий камень на Щирском оз. в Псковской обл.; Синий камень на Плещеевом оз. в Ярославской обл. Это интересное наблюдение было сделано в 1990 г., хотя в последующие годы были открыты и изучены многие камни с
цветообозначениями, в том числе культовые, и в других местах, кроме берегов больших озёр. Но сам тезис о культовых комплексах неоспорим и часто подтверждается при исследованиях на местности.
Следует заметить, что употребление цветового эпитета по отношению к какому-либо камню-валуну далеко не всегда отражает истинный цвет этого камня: Белый камень может быть на самом деле серым или даже красным, а Синий камень — серым, чёрным или розовым (если состав его — розовый гранит). По этой причине во время полевых исследований, работая с информантами, следует уточнять, почему камень называется именно белым или синим: то ли по его настоящему цвету (тогда это, скорее всего, апеллятив), то ли независимо от цвета (тогда больше шансов считать название собственным именем). Деталь
немаловажная — и не только для лингвистов-ономатологов: при отсутствии исторических данных или сопутствующих легенд и поверий, связанных с камнем, его «цветовое» имя может служить единственным индикатором культового характера валуна в древности.
Среди цветовых эпитетов, имеющих символическое значение для культовых камней, наиболее часто встречаются белый, чёрный и красный (то есть основные цвета семиотической цветовой триады); значительно реже серый (сивый, бурый), зелёный, жёлтый (последний практически не встречался исследователям, по крайней мере, в русских петронимах, лишь спорадически отмечались Жёлтые камни, но не валуны, а речные скалы, к примеру на Урале, где в местных говорах слово камень относится и к горам). Что же касается Синих камней, то это особая категория, которая выделяется даже среди этой группы «цветовых» камней. Рассмотрим её подробнее.
Синий цвет- цвет велеса; цвет того света, он же назывался черным цветом.
(Часть 4) Синие камни
Прежде чем приводить примеры названий Синие камни, нужно предварительно остановиться на значении и употреблении самого понятия «синий цвет» и на выражающих это понятие словесных обозначениях хотя бы в нескольких языках мира.
Для ряда языков характерно обозначение голубого и синего цветов одним и тем же словом (франц. bleu, англ. blue, латыш. zils и т.п.); иногда для различения оттенков добавляются определения светлый или тёмный. В русском и других языках есть и такие понятия, как небесно-голубой, лазурный, лазоревый, бирюзовый.
Слово синий — общеславянское, а голубой — слово, известное лишь восточнославянским языкам (русскому, белорусскому, украинскому); у южных и западных славян другие обозначения светлых оттенков синего цвета.
Судя по древнерусским письменным памятникам, синий входил в группу таких обозначений цвета, как сивый, сизый, серый, тёмный и даже чёрный. Последнее значение слова *sinь (sinьjь) ‘чёрный’ сохранилось в русских северных говорах, в отличие от других русских говоров и других славянских языков.
«Такая семантика слова *sinь в современном славянском мире фиксируется в восточнославянских и сербскохорватских диалектах, но белорусам, украинцам, хорватам и сербам она известна лишь в определённых устойчивых сочетаниях и дериватах. Что же касается великороссов, то только жители Русского Севера (Пинежье и соседние р-ны) знают сúной ‘чёрный’ в „свободном“ употреблении. Ср. пинежск. сúной ‘чёрный’, ‘грязный’: пóл-то сúнёй такой»
Этимологи считают слово синий родственным глаголу сиять, то есть синий — ‘сияющий’, ‘блестящий’.
Синему цвету и другим цветообозначениям в русском языке посвящена обстоятельная монография Н. Б. Бахилиной. Здесь отметим, что в древнерусском языке, как и в более поздние эпохи истории русского языка, синим цветом обозначались:
1) объекты и явления природы (моря, водные источники, небо, облака, молния, тучи, мгла, пламя, свет, камни — в том числе драгоценные, глина, трава, лёд;
2) внешность человека (бледного или умершего), оттенки кожи, темнокожие народы;
3) одежда, ткани, утварь и пр.;
4) бес, демон, чёрт — синец.
Значения синего цвета ‘тёмный’, ‘чёрный’, а также слово синец обусловливают символику употребления синего цвета.
В мифологических представлениях эпитет синий может связываться с нечистой силой, со смертью и загробным миром, с богом Велесом, быть символом несчастья, горя, траура.
Символика синего цвета у славян исследовалась также Л. Раденковичем:
«Синий цвет ассоциируется с небесным пространством (с пустотой) и морем. Поле его употребления достаточно узко не только в заговорах, но и в народной поэзии: по подсчётам в болгарских народных песнях синий цвет по широте использования находится на последнем месте. В белорусских текстах из 121 упоминания синего цвета 92 приходится на словосочетание синее море, куда обычно изгоняется нечистая сила или где находятся хтонические персонажи заговоров»
Это наблюдение Л. Раденковича можно подтвердить и данными русского фольклора на примере былинного эпоса. Так, анализ текстов трёх больших сборников русских былин показывает, что в подавляющем большинстве случаев эпитет синий применяется именно к морю. Исследователи отмечали, что море в народной поэзии имеет как отрицательное значение (эпитет чёрный — дорога на тот свет), так и положительное значение (эпитет синий — связь с солнцем и днём).
По нашим подсчётам, в текстах 61 былины сборника «Былины», сочетание синее море встречается 46 раз, в том числе при нём иногда употребляются собственные имена: Хвалынское (2 р.), Корсуньское (2р.), Карское, Арапское (3 р.), Турецкое (1 р.). В текстах 73 былин сборника «Новгородские былины» синее море упоминается более 70 раз (это понятно, потому что половину сборника составляют варианты былины «Садко», где действие происходит большей частью на поверхности моря и на морском дне). В текстах 88 былин сборника «Добрыня Никитич и Алёша Попович» синее море встречается 31 раз, в том числе с собственными именами: Греческо (1 р.), Варальское (Аральское) (1 р.).Во всех упомянутых текстах эпитет синий не прилагается ни к какому другому объекту, кроме моря, за единственным исключением: синий кафтан. И это тоже понятно, так как кафтан был подарком водяного.
Заменители синего цвета — сизый и сивый — встречаются также крайне редко. Это сизые голуби, орёл сизокрылый (сизокамский), сизое воронье крыло, сизый бобр (с ним по цвету сравнивают ресницы девушки), сивая свинья и сивенькие поросяточки (в шуточной былине).
Эпитет синий чаще встречается в словосочетании синий камень, как и его заменитель серый в сочетании серый камень.
Целенаправленное изучение Синих камней-валунов у восточных славян началось сравнительно недавно. Особый к ним интерес исследователей — археологов, этнографов, краеведов, фольклористов — связан с тем, что по крайней мере часть таких камней можно определённо считать предметом культа — как в древности, так и вплоть до настоящего времени. Здесь стоит отметить трудности, стоящие перед теми, кто занимается поиском культовых, в том числе Синих, камней.
Во-первых, недостаток информации о почитаемых камнях: о них узнают из письменных источников, из сообщений краеведов и местных жителей, а также благодаря специально организованным экспедициям. Во-вторых, камень может находиться в недоступном, к примеру, заболоченном, месте, или же информанты не уверены в местонахождении камня в настоящее время, хотя по рассказам он когда-то существовал.
В-третьих, современные жители могут уже не знать или не помнить никаких преданий, связанных с камнем: почитался ли он когда-либо или нет.
Легенды о синих камнях России и Белоруссии
Часть 5 Примеры названий Синий камень
Синие камни — довольно распространённое в России и Белоруссии название камней-валунов. По данным А. Алквист, на середину 90-х годов ХХ в. в Европейской части России их было найдено 43. Ареал Синих камней включает Русский Север и Северо-Запад, отчасти центральные области России:
Ярославскую,
Ивановскую,
Костромскую,
Вологодскую области,
Карелию,
Заонежье,
Кашинский и Торжокский районы Тверской обл.,
Новгородскую обл.,
Мещёру,
Подмосковье,
Прикамье.
Однако исследования Синих камней продолжаются, и ареал этих вновь открываемых памятников истории может быть значительно расширен: Тульская и Липецкая области и т.д.
Ярославская область.
Наиболее известен в России Синий камень на Плещееве озере, близ города Переславля-Залесского Ярославской обл. О нём написано так много, в том числе в популярных изданиях, что мы здесь ограничимся лишь самыми необходимыми сведениями. Этот огромный валун ледникового происхождения, весом до 12 т, серого цвета с синим отливом, был культовым камнем финноугорского племени меря, которое обитало по берегам Плещеева (ранее Клещина) озера с конца VII – начала VIII в. н.э. Около середины Х в. началась славянская колонизация края, и славяне, как полагают историки, усвоили культ Синего камня от местного мерянского населения. Летописи сообщают о поклонении камню, об «игрищах» вокруг него и о борьбе церкви в XVI−XVIII вв. с остатками языческого культа. Археологи изучают Синий камень в составе комплекса памятников в районе озера Плещеево с середины XIX в. Многие исследователи связывают этот камень с культом языческого бога Велеса (Волоса).
Синий камень ( Каменная баба, Синяя баба) в Берендеевом болоте Переславского р-на.
Современных достоверных сведений о камне нет, но старожилы утверждают, что он был, и рассказывают о нём предание. На месте болота было когда-то озеро, в котором утонул Берендей, молодой сын царицы-вдовы Рогнеды: его заманили русалки.
Безутешная мать прокляла озеро и превратилась в каменную бабу, а озеро стало зарастать, и на его месте образовалось болото. Сам же камень по форме напоминал женскую фигуру.
Синий камень — лежал на краю болота у дер. Тряслово Ростовского р-на, к востоку от оз. Неро. Большой, тёмный, с сизым налётом валун был вывезен с Велесова дворища близ дер. Ангелово вскоре после принятия христианства.
Синий камень — тёмно-синий камень и местность в 3 км от дер. Деревково Переславского р-на. Легенда гласит, что камень стоял на бугре, в дубовой роще по дороге на г. Александров Владимирской обл. На камне плакала девушка. Если в ночное время снять девушку с камня и повернуть камень, то она отдаст клад. Девушка будто бы
плакала от тяжести клада, и её нужно было спасти.
Ивановская область Синий камень в дер. Арсеново Ильинского р-на — на холме, в 11−12 км от левого берега Малой Нерли, на лугу с названием Синий камень.
Когда-то здесь были два почитаемых камня: Синий камень на лугу (выполнял «лечебные» функции) и другой («лабиринтовый», то есть с изображением выпуклых полос, находящих друг на друга, в виде лабиринта) — на вершине холма.
В Ильинском же р-не близ дер. Чурилово есть болото Синий камень.
Владимирская область. В округе деревень Тарасово и Жохово (Собинский р-н) был Синий камень, возле которого прощались с умершим, прежде чем нести покойника на кладбище. В этом месте, при Синем камне, оставляли посуду из-под воды, которой обмывали покойника.
В 1,5 км от дер. Тельвяково Киржачского р-на (в которой есть часовня и камень «со следом»), по рассказу местной жительницы, лежал Синий камень.
«Синим его называли, ибо цветом такой»
Другой местный житель и краевед рассказал, что недалеко от деревни был лесной массив Синий камень, но в период Великой Отечественной войны лес был сведён на дрова, а Синий камень «захоронили там, где он лежал тысячелетия»
Московская область Синий камень — гранитный валун «со следами» возле дер. Веледниково на границе Истринского и Красногорского р-нов. О нём местные жители рассказывают такую легенду: давно здесь проходила графская дорога. Однажды по ней ехал купеческий поезд. Вдруг с неба упал огромный камень и задавил всю свадьбу. Если ночью в 12 часов придти и приложиться ухом к камню, то можно услышать музыку.
Синий камень около дер. Старые Старки (или Старо Старково) Ногинского р-на.
На этом камне в прошлом танцевали и пели: «Синий камень, Синий камень — семь пудов! Синий камень легче тянет, чем проклятая любовь!». Водой из-под камня мыли голову, обмывались: она считалась целебной. Считалось также, что Синий камень растёт. Недалеко от этой деревни есть ещё несколько небольших Синих камней, в том числе камней с петроглифами.
Синий камень — недалеко от дер. Огуднево и с. Душоново Щёлковского р-на, гранитный валун на краю болота.
Синий камень — в Москве, в р-не Строгино.
Нижегородская область.
Писатель С. В. Афоньшин записал предание о городецких пряниках, где упоминается Синий камень близ с. Чистое Поле Борского р-на. На этом камне величиной с баню танцевала некая Данька-прянишница, скрывавшая от царских ярыг (слуг) место выпечки пряников. Так она плясала, что «обморочила» ярыжек, закружились у них головы, они упали у камня, а Данька убежала. Возможно, танец девушки на синем камне указывает на древний магический обряд, связанный с этим культовым объектом.
Тульская область Синий камень: 1) у с. Архангельское Каменского р-на; 2) валун из жёлтого песчаника близ с. Николо-Гастунь Белёвского р-на; 3) валун чёрного цвета на р. Птань Ефремовского р-на. Липецкая обл.
Синий камень и одноимённая деревня в Воловском р-не. Белоруссия.
Синий камень (Сіні камень): 1) известный с 1591 г. по переписи на берегу реки Усвячи (Витебская обл.), на границе волостей; 2) у дер. Берёзно в Городокском р-не Витебской обл.; 3) в Смолевичском р-не Минской обл.: две деревни, находящиеся рядом, официально называются Синие Горы и Великий Камень, но старожилы последней называют свою деревню Синий Камень, так как ещё в 1930-е годы на пригорке за селением лежал большой камень, называемый Синим камнем; 4) недалеко от дер. Бондари около гор. пос. Скидель Гродненского р-на Гродненской области. Здесь ещё недавно существовала деревня Синий Камень. По рассказам жителей, в этой местности был когда-то большой лес, в котором и лежал Синий камень — «ещё со времён Литовского государства» и «был этот камень всем камням камень»; 5) вспоминают и про Синий камень у дер. Минковичи Стародорожского р-на Минской обл. Ещё в 1930-е годы на Егорьев (Юрьев) день 6 мая у этого камня собиралась молодёжь.
Кроме Синих камней, зафиксированы названия Бурый камень (у деревень Замошье Логойского р-на Минской обл. и Конюхи Берестовицкого р-на Гродненской обл.), а также Сивый камень (у дер. Ягодки Ушачского р-на Витебской обл.), но преданий, связанных с этими камнями, узнать не удалось.
Синий камень — граница между мирами
Часть 6 Синий камень в мифологии и фольклоре восточных славян
В космогонических мифах славян камень играет важную роль.
Камень — опора, центр, столп мира. При сотворении мира Богу может помогать Сатана (отголоски дуализма), либо мир могут создавать какие-то другие мифические персонажи. В западноукраинской апокрифической песне (колядке) говорится, что в начале света не было ни неба, ни земли, только одно синее море. Среди моря стоял
явор (или дуб), на этом дереве сидели три голубя, которые советовались между собой, как им сотворить мир. Они посеяли синий (или золотой) камень, после чего стало видно небо. В этой песне отражено представление славян (и вообще индоевропейцев) о каменном небе, о том, что небо создано из синего камня.
Синий камень встречается и в других жанрах фольклора, где он также играет символическую роль, отражая древние космогонические мифы, представления и верования славян. Например, синий камень фигурирует в русских и белорусских заговорах, хотя он, как и серый, бурый камни, встречается гораздо реже, чем общеславянский образ белого камня или обозначение камня в сопровождении собственного имени Латырь / Алатырь (с многочисленными вариантами). Так, в основе одного из белорусских заговоров лежит представление о человеке как о микрокосме: здесь проводится параллель между рождением ребёнка и рождением, возникновением вселенной.
В этом заговоре (от несвоевременных родов) говорится:
На мори на кияни рос древо купорос, с комля и до верха гольлём опусьцився. А на синим мори ляжиць синей медзи камянь. Як гэтому синю-медзю камяню наверх ня усплываци, каб и так рабе божай младзенца не свергаць. Я говорю, выговарую, ворот цялесных не заговарую, амин.
В этом тексте примечательна контаминация слов кипарис (кстати это дерево — символ Богородицы в фольклоре) и купорос, а отсюда и ассоциация мифического синего камня с камнем синей меди, то есть с медным купоросом.
Большинство учёных разделяют ту точку зрения, согласно которой часть Синих камней связана с культом бога Велеса, с загробным миром и культом предков. При этом отмечается, что Синие камни могут быть составной частью целого комплекса: поселение — могильник — капище, но для такого вывода должны проводиться дополнительные полевые исследования.
Ещё одно важное наблюдение связано с открытием пограничной функции Синих камней.
«В наиболее общей функции „камень“ выступает как граница между двумя мирами — нашим и потусторонним»
Но и на земле, в своём пространстве камни могут быть пограничными знаками между деревнями, между своей и чужой территорией, а иногда и ориентирами: они часто расположены у древних путей передвижения, в основном у водных маршрутов.
Пограничная функция Синих камней в Заонежье отмечается и в работе И. И. Муллонен (2006). Наряду с другими камнями и прочими пограничными и межевыми знаками, как предполагает автор, они могли упорядочивать пространство, выделять свою, освоенную территорию и отделять её от чужой, непознанной. Основание для
такого предположения — устойчивый образ мифологического пространства, роль синего камня в заговорной традиции и т.п.
В русских былинах, кроме белого (бел-горюч камень) камня и камня Латыря, встречаются синий и серый камни. В тех же трёх упомянутых выше сборниках наблюдается большая разница между былинами киевского цикла и былинами новгородского происхождения.
В первых мы видим только серый камешек, сер-камень или сер-горюч камень. В новгородских же былинах серый камешек упомянут лишь однажды: в былине «Мужик и водяной». Здесь серый камень — подарок мужику от водяного, камень не простой — он превращается в алмаз. В цикле былин о Василии Буслаевиче и Садке фигурируют синён камень и синь-горюч камень. Причём Садко сидит на берегу Ильмень озера, на синем камне, и своей магической игрой на гуслях добывает себе богатство с помощью морского царя. Василий Буслаевич совершает паломническое путешествие в Палестину и там, на «Форуньгоре» (или «Сивонь-горе») находит свою смерть, пытаясь перескочить через синий камень (здесь синий камень, как и белый камень, или Латырь, символизирует христианский камень преткновения).
В других жанрах фольклора (сказках, балладах, лирических песнях) синий камень также встречается и часто бывает связан с водой, со смертью, с образом змеи. Возможно, названия Синих камней сохранили древнейшие представления, связанные с культом воды и хозяином подводного мира.
В Белорусском Полесье мы записали вариант песни «Подолянка». Текст песни «Подолянка», известной в Полесье на польском языке, сообщил в диалектной записи филолог и историк Фёдор Данилович Климчук, уроженец дер. Симоновичи Дрогичинского р-на Брестской обл.
Первый куплет песни в оригинале:
Na Podolu sini kamień,
Podolanka siedzi na nim.
Siedzi sobie, wianek wije
Z białej róży i lilije.
Краткое содержание песни (это баллада по жанру, с драматическим сюжетом):
На Подолье есть синий камень.
На нём сидит подолянка и вьёт венок из белой розы и лилии.
К ней пришёл подолянец и просит дать ему венец (то есть выйти за него замуж).
Девушка отказывает ему, потому что боится отца, а ещё больше боится брата, который «хуже ката» (изверга).
Жених советует девушке отравить родного брата с тем, чтобы получить возлюбленного.
Девушка соглашается, и он даёт рецепт отравы: пойти в вишнёвый сад, найти там зелёную змейку и в горшочке приготовить её, мелко покрошив.
Брат пришёл из костёла и спрашивает, чтó сестра готовит.
Она отвечает, что это белорыбица.
Как только брат взял в рот кусочек, сразу уронил голову на стол.
«Ой, сестра, ты меня отравила».— «Нет, братик, ты слишком много выпил, опьянел».
«И не по такой чарке пил, а ещё никогда не пьянел».
Она пишет письмо возлюбленному: «Братишка уже не дышит».
«Не буду тебя за это очень благодарить», отвечает он.
«Ты отравила своего брата, и меня самого так же отравишь».
В этой балладе знаменателен синий камень, на котором сидит девушка. В данном случае этот камень — предвестник несчастья, горя, тоски. И действительно, происходит трагическое событие в жизни героев.
Та же тоска, тяжесть на сердце символически отражена в строке из песни, записанной в г. Каргополе в 1959 г.: «На моём сердце ретивом синий камешек лежит»
Часть 7 Функции синего камня
Подытожим свойства и функции Синего камня в мифологии и фольклоре восточных славян.
1. Участие в сотворении мира (синее небо — из синего камня).
2.Связь с богом Велесом, загробным миром и культом предков.
3. Связь с культом воды и с водяным.
4.Местопребывание змея, дьявола, других демонических персонажей.
5. Двойственный характер воздействия на людей:
• приносит удачу и богатство, хранит клады
• помогает в лечении болезней, болезни могут ссылаться на него
• помогает вызывать дождь
• приносит смерть ( христианский камень преткновения)
• предвестник несчастья, символ горя и тоски
• пограничный и межевой знак (граница между земным и потусторонним миром, граница между населёнными пунктами)
Таким образом, Синий камень обладает многими свойствами, характерными для мифического мирового камня, образ которого присутствует в мифологии ряда народов мира. В народной культурной традиции славян Синий камень может считаться аналогом Белого камня и камня Алатыря. Оговоримся, что данный вывод сделан нами преимущественно на материале традиционной культуры русских и белорусов. Что касается украинцев, то в этом плане тема Синего камня изучена недостаточно. Ранее, в частности, отмечалось (на материале заговорных текстов), что в украинском фольклоре, в отличие от русского и белорусского, название Латырь-камень зафиксировано в единичных случаях и имеет позднее происхождение (Агеева 1982). Однако образ белого или синего камня в украинской народной поэзии встречается.
Часть 8 Ареал синих камней. Происхождение названий и культа. Гипотезы.
Исследователи считают целесообразным выделять Синие камни в особую группу, поскольку ареал известных камней с таким названием, хотя и довольно широк, всё же носит локальный характер. В настоящее время больше всего Синих камней отмечено в Белоруссии, а также в северо-западных и ряде центральных областей России. Поскольку восточнославянская инфильтрация в эти земли началась в V−VI вв. н.э. и особенно усилилась в VIII−X вв., некоторые учёные полагают, что восточнославянские племена (словене, кривичи, вятичи и др.) могли заимствовать культ Синих камней у балтов. Так, Е. Р. Барбашов, изучавший Синий камень у с. Николо-Гастунь Белёвского р-на Тульской обл., считает, что поклонение камням в этой местности восходит к белёвской неолитической культуре, носители которой — финно-угры [что спорно: весьма трудно определить этнический состав отдельных групп населения в эпоху неолита, поскольку нам неизвестно, на каких языках они говорили.
От финноугров, по мнению автора, культ камней переняли древние балты, пришедшие на Верхнюю Оку в VIII−VII вв. до н.э., а уже от балтов впоследствии этот культ восприняли славяне-вятичи. Более определённо на эту тему высказался белорусский учёный Э. А. Левков: он предположил, что славяне, заселившие в VI−X вв. территорию Белоруссии, пришли из мест, где не существовало поклонения валунам, и поэтому славяне переняли культ камней у местных балтов, живших три тысячи лет на территории Белоруссии и запада России. Эту точку зрения справедливо критиковал литовский краевед Л. Василявичюс, отметивший существование культовых камней и у самих славян. Однако, поскольку речь идёт в принципе о наличии или отсутствии у славян культа камня как такового до их средневековой миграции из центральной Европы на восток, то здесь необходимо сделать краткое отступление.
То, что древние славяне вообще заимствовали обычай поклонения камням от балтов, или финно-угров, или от других современных им народов, определённо не соответствует исторической действительности. Славянский этнос выделился из древнеевропейской общности, сформировавшись на этапе перехода от бронзового века к железному в 400−100 гг. до н.э. и длительное время существовал в тесном контакте с германцами, балтами, кельтами, иллирийцами и др). В этой части Европы — западной и центральной — исследователи обнаруживали и продолжают открывать всё больше памятников древнеиндоевропейской и доиндоевропейских цивилизаций каменного века, ср. хотя бы мегалитические комплексы-святилища в Бретани и на Британских островах, бывших некогда частью материка.
Многие памятники, в том числе находящиеся на их территории жертвенные камни-алтари, датируются не менее чем VIII тысячелетием до н.э. и неопровержимо свидетельствуют о культе камня, в течение тысячелетий постоянно существовавшем на всей указанной территории Европы. Не подлежит сомнению и тот факт, что культовые камни имелись и до сих пор имеются и в Восточной Европе. Например, по данным археологии, наиболее ранние культовые камни с чашевидными выемками появились на восточном побережье Балтийского моря, в Эстонии, Латвии, Литве и Финляндии, к I тыс. до н.э.– I тыс. н.э. Эти памятники массово распространились в Белоруссии, на северо-западе и в центре России. В конце XX в. и начале XXI в. статистика выявленных культовых камней была такова: в Эстонии более 1100, в Латвии 343, в Литве более 300, в Финляндии 100, в Белоруссии более 500, на северозападе России (Ленинградская, Псковская, Новгородская обл.) не менее 250 и т.д. Статистика эта варьируется у разных авторов в зависимости от года публикации материалов новых исследований.
«Но общая тенденция к уменьшению числа почитаемых камней всех видов прослеживается от берегов Балтики в восточном, юго-восточном и северовосточном направлениях.
В этом можно видеть длительность и полноту влияния носителей мегалитических традиций вблизи побережья Балтики в противовес более удалённым территориям»
Однако, как показывают данные истории и этнографии, нельзя полностью исключать взаимовлияния верований, связанных с культовыми камнями, в отдельных полиэтничных регионах, в особенности в областях с чересполосным проживанием представителей разных этносов. Так, Синие камни могли стать особенно «популярными» у части восточных славян под влиянием каких-то соседних народов (вопрос — каких именно?). Например, говоря о Каменной (или Синей) бабе Берендеева болота, С. Б. Чернецова отмечает, что предания о «каменной бабе» локализованы на стыке Ярославской и Владимирской областей, имеются также в соседнем Ильинском р-не Ивановской обл.
«Возможно, что на данную территорию этот культ (или отголоски культа) был принесён половцами, факт пребывания которых на переславской земле в эпоху раннего средневековья не подлежит объективному историческому сомнению»
Возвращаясь к теме влияния балтов на восточных славян (особенно имея в виду балтийский субстрат в материальной и духовной культуре новгородских словен и кривичей — последние, как показали исследования культурологов, в первую очередь В. Н. Топорова, уже до прихода на белорусские и псковские земли испытали балтийское влияние), отметим, что нам пока не удалось найти названий Синие камни среди описанных в литературе камней-валунов Литвы и Латвии. Возможно, для этих территорий нехарактерны и вообще названия камней с цветовой символикой; они могут быть единичными или пока неизвестными из-за недостаточной изученности камней-валунов. Более того: если речь идёт о цветовом эпитете синий, то такая же картина наблюдается и в названиях других географических объектов Литвы и Латвии: синий цвет встречается очень редко. Например, в этимологическом словаре литовских гидронимов А. Ванагаса указаны только две реки с названиями Mėl-upis, Mėl-upỹs лит. mėlas, mėlynas ‘синий’; в Латвии река и город Zilupe лтш. zils ‘голубой, синий’. Между тем, для сравнения, в гидронимии славянских стран Украины и Польши гораздо больше гидронимов с цветообозначениями голубой, синий, сивый.
Ещё один пример: в микротопонимии Белоруссии эти цвета употребляются для самых разных объектов на местности: урочищ, лесов, болот, полей, пашен, пожен, заливов на реках и т.п. Ср. урочище Сіній Мост, поле и пашня Сінюха, Сіняя Тонь — глубокая яма в реке и т.п.
В данной статье, посвящённой Синим камням, мы, естественно, сосредоточили внимание лишь на одном цветовом эпитете синий. В целом же можно заключить, что цветообозначения в славянской и балтийской топонимии заслуживают более подробного изучения и отдельного сравнительно-сопоставительного исследования. Вопрос о происхождении Синих камней у восточных славян ещё далеко не решён и заставляет нас обратить более пристальное внимание на контакты славян с другими своими ближайшими соседями — финно-уграми.
А. К. Матвеев, изучив и картографировав скопление названий Синие камни на Русском Севере, пришёл к заключению, что эти названия могут быть «мерянскими индикаторами» (в русском переводе), то есть указанием на ареал былого расселения древнего финноугорского племени меря.
Историческими мерянскими землями были нынешние Владимирская, Ивановская, Ярославская области, восточные районы Московской и Тверской обл., западная часть Костромской обл. Топонимическая экспедиция Уральского гос. университета обнаружила в микрорегионе среднего течения р. Устьи (юг Архангельской обл.) вначале пять названий Синий камень, которым соответствуют многочисленные топонимы Ярославщины, некогда обозначавшие сакральные объекты.
«Эти данные, а также соображения исторического характера позволяют предположить, что переселение мерян на СУ [Среднюю Устью] надо связывать с эпохой татаро-монгольского нашествия»
Позже экспедиция обнаружила в указанном регионе и в непосредственной близости от него ещё 8 Синих камней (т.е. всего 13), которые явно образуют одну общую зону. На остальной огромной территории Русского Севера Синих камней рассредоточены по одному в целом ряде районов Архангельской и Вологодской областей.
Здесь стоит отметить, что исследования А. К. Матвеева основаны исключительно на топонимическом материале и имеют целью выводы историко-географического характера. Мерянские элементы представлены главным образом в гидронимии Русского Севера, меньше их в ойконимии, и они почти отсутствуют в микротопонимии. По мысли автора, объясняется этот факт тем, что меряне были в основном охотниками и рыболовами и в первую очередь им нужно было называть водные объекты, по которым проходили их главные маршруты.
Что касается названий Синие камни, то, по-видимому, автор относит их к микротопонимии, однако, к сожалению, не указывает, какие конкретно географические объекты на местности обозначены этим именем, действительно ли названия относятся к камням-валунам.
А. К. Матвеев подчёркивает сложность топонимической стратиграфии Русского Севера. Здесь есть и прибалтийско-финские названия, но неясно — то ли это поздний прибалтийско-финский суперстрат, то ли прибалтийско-финский адстрат к мерянскому, то ли предшествующий мерянскому прибалтийско-финский субстрат. К тому же много общего у мерянского языка и топонимии с северофинскими языками (саамским), но нужно иметь в виду, что северофинская топонимия связана с заселением Русского Севера в глубокой древности, а мерянские названия относятся к 1-му тысячелетию нашей эры.
Мерянская гипотеза А. К. Матвеева вызвала отклик у финно-угроведов и дискуссию в научной литературе. Например, И. И. Муллонен указала, что в Заонежье есть названия Синий камень, но все они сосредоточены в юго-восточном углу Заонежского полуострова, в окрестностях села Великая Губа, и неизвестны в остальном Заонежье. Поэтому пока неясно, как этот факт согласуется с гипотезой о мерянском происхождении подобных названий. Сомнения И. И. Муллонен вполне обоснованы, поскольку Синие камни встречаются и в тех областях с прибалтийско-финским населением, где присутствие волжско-финских мерян вряд ли было возможно, ср. в Эстонии Sinikivi, в Финляндии Sinikivi, Sininen kivi ‘синий камень’, Sininen kallio ‘синяя скала’ и др.
Однако в работах А. К. Матвеева учитывается не только волжскофинский «след» в топонимии Русского Севера, где произошло смешение даже названий Синих камней: русское прилагательное синий оказалось созвучным с исконной финно-пермской основой, ср. соответствие в марийском языке: šimə ‘чёрный’. В мерянских названиях наблюдаются и соответствия в прибалтийско-финских языках, в том числе в таких словах, которые являются заимствованиями из балтийских и германских.
«Меря была самым западным волжско-финским народом, контактировала с голядью, а возможно и с готами. Скорее всего, однако, следует видеть в этих словах прямые мерянские заимствования из языка вепсов, самой южной прибалтийско-финской народности.
Здесь в топонимии явно прослеживаются элементы прибалтийско финского (вепсского) типа, особенно на северо-западе ИМЗ [исторических мерянских земель] в Пошехонье, где меря соседствовала с весью. По археологическим данным, вепсы принимали активное участие в освоении этих земель. Прибалтийско-финский адстрат был выявлен и на территории КК [Костромского края]: прибалтийские финны проникали далеко в глубь мерянской территории»
В итоге А. К. Матвеев делает вывод о том, что историко-географическое и топонимическое членение исторических мерянских земель на Волго-Окское междуречье и Костромской край не является единственно возможным, так как левобережье Волги между Шексной и Костромой могло подвергаться этническим инфильтрациям в той же мере, что Костромской край.
Прибалтийско-финская топонимия исторических мерянских земель чётко распределяется по трём географически неравным субрегионам:
1) нижнее и среднее Пошехонье — самая незначительная часть;
2) левобережье Волги между Шексной и Унжей, включающее и западную (мерянскую) часть Костромского края;
3) Волго-Окское междуречье.
Гипотезу А. К. Матвеева в целом поддержали и другие учёные, в частности Е. А. Хелимский и А. Л. Шилов. Е. А. Хелимский выделил и особую северо-западную группу финно-угорских языков (или верхневолжскую, или тверскую ветвь), исходная область которой — Верхняя Волга (современные Тверская, Ярославская, Костромская, Вологодская обл.). Окончательное разделение ветвей вряд ли произошло раньше 1-й половины I тыс. до н.э. Автор предполагает особую близость между тверской и прибалтийско-финской ветвями языков. Однако кроме топонимических исследований необходимо использовать и другие источники для проверки финно-угорской гипотезы происхождения названий (в том числе заимствованных в русском переводе) и культа Синих камней.
Андрей Мерянин арт
