Иллюстрация Виктора Королькова
Знаете о такого мифологического персонажа как бродница?
Вот в интернетиках про неё пишут:
Скрин с сайта, посвящённого якобы славянской мифологии
Источники, откуда нам известно об этой самой броднице, конечно, не упоминаются. Но лично я знаю один (один – прямо таким жирным шрифтом выделю), да и тот сомнительный.
Мои постоянные читатели уже наверняка догадались, что речь идёт о «Русских легендах и преданиях» Елены Грушко и Юрия Медведева.
Авторы, по своему обыкновению, предлагают вниманию читателя якобы старинную легенду:
Шли как-то раз по лесу два молодых охотника, Полкан и Ревун.Шли и ссорились, потому что любили они одну и ту же девицу-красавицу, а она водила за нос обоих.Каждый намерен был во что бы то ни стало жениться на Миланке, на всё готов был ради этого.Слово за слово – схватились кто за копьё, кто за топор, глядят друг на друга люто, вот-вот кровь прольётся! Вдруг слышат – смеётся кто-то, да так звонко, так заливисто, что листья на деревьях трепещут, словно тоже смеются.Поднесли друзья к губам свои обереги: не иначе шутит с ними сила нечистая!Огляделись – и видят, что возле плотины, насыпанной бобрами, появилась девица, да такой красоты, что Миланка устыдится рядом с нею встать.Какая коса! Какие глаза! Стан стройный, что березонька, а одежды на ней, почитай, и нет вовсе.Вылупили глаза Полкан и Ревун, а девица им говорит с презрением:– Эх, вы! Мужи, воины, храбрецы! Из-за какой-то девчонки кровь пролить готовы, нет чтобы отдать жизнь за землю свою, погибнуть в бою, как подобает героям-русичам.– Да мы бы с радостью, – усмехнулся Полкан, которому сил нет как понравилась незнакомка.– Хоть сейчас готовы сделаться героями. Одна беда – нету нынче никакой войны.– Как это нету? – рассердилась девица. – А ну, глядите!Склонилась она к воде, взбаламутила её белыми руками – и увидали Полкан с Ревуном вражье войско, которое неуклонно подступало к границам их земель.Впереди бежал табун диких лошадей, а позади, скрываясь в пыльной завесе, мчались кровожадные степняки.– Беда совсем близко, – сказала девица.– Бегите, пока не поздно, надо старейшин предупредить. А я разрушу броды-переходы, вода разольётся, хоть ненадолго, а задержит врага.Так вот кто это, поняли друзья.Водяная дева, бродница.– Беги ты, друг, – предложил Полкан. – А я помогу красавице.– Вот ещё! – заартачился Ревун.– Когда это я пятки врагу показывал? Сам беги. Передай от меня прощальный привет Миланке. Я же останусь с бродницей.Ах, так?! Закипела кровь у Полкана, снова схватился он за топор, но тут незнакомка сердито развела руками – и друзья ахнуть не успели, как оказались за добрую версту от брода, уже у околицы своей деревни.Даже решили, что всё это померещилось им, что нечистый дух ману навёл.Но потом всё же собрались с разумом, сообщили старейшинам об опасности, так что врага встретила не кучка растерянных сельчан, а отборная рать.Войско же кочевое весьма поубавило прыти – многие потонули во внезапно разлившейся реке, не найдя брода, – так что отбились русичи без особого урона.И Полкан, и Ревун прославились в битве, поэтому первая красавица Миланка увенчала их обоих венками.И обиженно надула губки: герои на неё даже не взглянули – так и стреляли глазами в сторону леса, откуда доносился заливистый девичий смех, от которого трепетали листья деревьев.
Кто-нибудь верит, что сия история имеет хоть какое-то отношение к реальному фольклору, а не является вымыслом авторов-составителей?
Имя Полкан, кстати, происходит от итальянского Pulicane. Так звали персонажа рыцарского романа Андреа да Барберино «Короли франкские» – рыцаря с телом пса и торсом человека. Роман был написан около 1400 года, сам Полкан-Pulicane вошёл в славянский фольклор ещё позже, посредством «Повести о Бове Королевиче». Так что никакой аутентичной Древней Русью с языческими оберегами и селениями, страдающими от набегов степняков, здесь и не пахнет.
О самом же персонаже Грушко-Медведева сообщают следующее:
Бродницы – некая разновидность берегинь, благожелательных к человеку. Древние славяне почитали этих девиц-красавиц с длинными волосами как охранительниц бродов. Водяные девы селились вместе с бобрами в тихих заводях. Бродницы строят из хвороста переходы через речки, подправляют и стерегут их. Перед вражьим наступлением бродницы незаметно разрушают брод, направляя неприятеля в топь или омут.При этом они загадочным образом связаны с душами мёртвых, чаще всего – утопленников, а через них – и со всем потусторонним миром.
Да, учёным с берегинями не всё понятно, а тут уже их «некую разновидность», не мудрствуя лукаво, вывели...
При этом упоминания о берегинях в исторических источниках есть, а вот о бродницах – нет. Снова происки масонов (рептилоидов, серых, ещё невесть кого), стирающих «древнее ведическое наследие»? Ну да, некоторым проще поверить в это, чем в то, что вокруг да около славянской мифологии наплодили уйму, как это сейчас модно говорить, фейков.
По сути, если рассматривать бродницу как фольклорного персонажа, это дух-властитель локуса. Но можно ли назвать локусом брод? Не думаю. Локус – водоём, а брод, получается, локус внутри локуса, да и то какой-то мелковатый.
Я поискал упоминания о броднице где-либо ещё, кроме «Русских легенд и преданий» и псевдославянских сайтиков, цитирующих либо пересказывающих статью из творения Грушко-Медведева. Нашёл только пять топонимов Бродница: два в Белоруссии (агрогородок и деревня) и три в Польше (город и две сельские волости).
Откуда же тогда взяли на скрине в начале статьи, что бродницы боятся железа и серебра, полыни и чеснока? Да домыслили! Средства-то перечислены довольно распространённые, ничего оригинального.
