«Первый ученик»... Это одна из любимых книг моего детства, хотя я больше тяготел ко всякого рода ужастикам...
Книжка досталась мне, что называется, по наследству: потрёпанная такая, мама, помню, её ремонтировала.
Сколько раз перечитывал – не возьмусь и предполагать. Много!
О чём повествуется? О талантливом пареньке Самохе, который пишет стихи, – он не балбес, но желание учиться у него отбила система царской школы и отдельно взятый педагог. Самоха остался на второй год, и грозит ему исключение из гимназии.
Пересказывать сюжет не хочу (желающим лучше ознакомиться с ним самостоятельно!), отмечу, что книга замечательно погружает читателя в атмосферу общества, где учащиеся оцениваются в первую очередь по своему происхождению: из какого сословия они есть, кто папа-мама, какие должности занимают, в каком ведомстве, да и мздоимство, подарочки учителям имеют место быть.
Персонажи прописаны хорошо, некоторые пусть и несколькими штрихами, но ярко. Даже те, что появляются в паре эпизодов (вроде учителя латыни Элефантуса).
В детстве мне было ох как интересно наблюдать за жизнью гимназистов минувшей царско-империалистической эпохи, сравнивать тогдашнюю школьную жизнь со своей текущей, находить сходства и различия, воображать ненавистного Швабру – учителя греческого и русского языков, доводившего главного героя, – со своей нелюбимой учительницей математики (а потом алгебры и геометрии).
Автор, к слову, родился в 1883 году, и мне хочется верить, что он вложил в своего «Первого ученика» нечто сколько-нибудь автобиографическое, но информации на эту тему я не нашёл. Сам же Полиен Яковлев посвятил «Первого ученика» своему сыну Вадиму.
Гимназисты ходят на учёбу, разгорается борьба между действительно умным новеньким, сыном машиниста (его приняли в привилегированное учебное заведение в порядке исключения, что часто подчёркивает директор), и местным подхалимом, прокурорским сынком, а где-то между строк, на общем фоне зреет, наливаясь красным, революция... И автор вскользь показывает её предпосылки – не какие-то там экономические, конспирологические или ещё какие, а простые человеческие: накипело у простого люда – и всё тут, нельзя было дальше так жить.
Выглядит ли из-за этого книга идеологической или пропагандистской? Да нет, вроде. Дух времени отражён, наверное, со всеми плюсами и минусами.
Будет ли столь же интересно читать сие произведение уже не школьнику из девяностых или начала нулевых, а взрослому из конца первой четверти двадцать первого века?
Будет!
Мне было.
Так же, как и в детстве.
Но вот чего не было в детстве, так этого ощущения болезненного сходства того описываемого общества, где твоё происхождение и должности родственников определяют твоё будущее, а на твои собственные таланты, в общем-то, как-то плевать, и современного. Теперь оно при прочтении спустя лет двадцать у меня появилось. Увы...