На нижеприведённой иллюстрации Надежды Антиповой изображён встречник – как было написано в книге, с которой началось моё увлечение славянской мифологией, злой дух, носящийся по дорогам в виде вихря и «убивающийся» при помощи обычного ножа – нужно только его бросить в вихрь.
Зацепил меня этот «вампирюка» на рисунке, весь из себя такой... ну, «вампирюка», в общем, ещё и в центре вихря летает. И при этом для расправы над ним достаточно всего лишь ножа, хотя бы кухонного.
К слову, в детстве, когда прочитал впервые про сего персонажа, я развлекался метанием ножей.
Ну и в комиксы, которые пытался рисовать в малолетнюю свою пору, я встречника с иллюстрации Антиповой, разумеется, перерисовывал.
Запечатлел также встречника и Борис Забирохин:
Здесь, как видим, скорее персонификация ветра. К данной иллюстрации имеется приписка: Встречник (Встрешный тебя расчиби! Сарат.). Имеется в виду, что в Саратовской губернии/области когда-то так говорили.
В реинкарнации книги, с которой началось моё увлечение славянской мифологией, («Русские легенды и предания» Елены Грушко и Юрия Медведева), написано следующее:
Встречник-вихровой – злой дух, находящийся в вихре. Это нечистая сила, которая, увидев, что поднимается гроза, бежит от неё подальше, чтобы не быть сражённой стрелой Ильи-пророка. Желающий увидать вихрь-чёрта, как учат старики и старухи, должен, снявши с себя крест и наклонившись, посмотреть между ног.
Вихрь покажется в образе огромнейшего человека, машущего руками и бегущего сломя голову.
Говорят также, что это нечистая сила, которая в виде столба пыли несется по проезжим дорогам за душой умирающего преступника или убийцы. Неосторожного путника он может утащить с собою, и тогда никто и нигде более не увидит его.
Спастись от встречника можно только одним способом: бросив в вихрь острый нож. Тогда смерч рассеется, а нож, упавший на дорогу, окрасится кровью.
Кроме того, по народным поверьям, в крутящемся вихре празднуют свадьбу ведьма с чёртом.
Они невидимы, но если бросить в смерч нож, нечистые тут же явятся во плоти и пойдут в услужение к смельчаку.
По другим представлениям, встречник – вредоносный дух, подстерегающий путника: навлекает несчастья и сбивает с дороги.
Рассказывают, что в виде вихря могут появляться леший, чёрт или покойники, умершие неестественной смертью, чьи души блуждают неприкаянными.
В вихре также уносит нечистая сила проклятых матерью детей, проникая ради этого в дом даже через печную трубу. Носятся вихрем и злые помыслы грешных людей.
Существует поверье, что встреча с вихровым – «к голове», то есть вихрь вызван тем, что где-то произошло убийство.
Вихровые духи враждебны человеку, вредят ему, причиняют болезни, нервные расстройства.
Иногда чёрт насвистывает сильный ветер и уносит к себе тех, кто изрядно нагрешил в этой жизни.
Сильный, разрушительный вихрь, который проносится весной, срывая крыши с домов и амбаров, называется крышенником. В нём во главе с дедушкой безруким переносится с места на место нечистая сила.
Вся жуткая, разрушительная сила вихрового обрисована в старинном заговоре-отсушке, то есть говоримом для уничтожения любви:
«Пойду я в поле на травы зелены, на цветы лазоревы. Навстречу мне бежит дух-вихорь из чистого поля со своею негодною силою, с моря на море, через леса дремучие, через горы высокие, через долы широкие; и как он бьёт травы и цветы ломает и бросает, так же бы рабу божию (имярек) бил, ломал и бросал, и на очи не принимал, и до себя вплоть не допущал, и казался бы тот человек пуще змея лютого, и жгло, и палило бы его огнём, громом и молнией. Тому слову моему нет края и конца, ни переговору и недоговору».
Живой вихрь иногда обладал вещей силой. Например, на Мартына-лисогона (21 августа/3 сентября) его заклинали на перекрёстках, желая выведать, какой будет зима.
Существуют некоторые меры предосторожности, которые необходимо соблюдать тем, кто не хочет сделаться добычей вихрового-встречника. Например, следует избегать росстаней в ненастную погоду. Во время грозы или ненастья нельзя есть под открытым небом, потому что нечистая сила, которая кружится в вихре, непременно приостановится там, где почует еду.
При встрече с вихрем следует поклониться в землю и сказать: «Вихрь, тебе одна дорога, мне другая», – в надежде, что он услышит и отвернётся в сторону. Вообще ни в коем случае не следует его бранить – оттого он ещё пуще ярится. Ну а в самом крайнем случае надо бросать в него нож с приговором: «Аминь, аминь, рассыпься!».
Если же встречник нанесёт на путника какую-то хворь, то от неё излечивались, прося прощения у земли.
Становились на колени, клали земные поклоны на все четыре стороны и приговаривали: «Прости, матушка сыра земля, раба божьего (имярек)». А впрочем, в народе верят, что излечить болезни, полученные от вихрового, невозможно.
Как видим, о том самом «вампирюке», столь запавшем мне в душу в детстве, здесь всего ничего. Скорее что-то общее о нечистой силе, принимающей форму или применяющей разрушительную силу вихря (а заодно пользующейся данным атмосферным явлением как транспортным средством)
Определения вихорового и встречника содержатся в «Энциклопедии русских суеверий» Марины Никитичны Власовой (вариант издания сего труда указан в библиографии «Русских легенд и преданий» Грушко-Медведева):
Ви́хор, вихо́р, вихорь, вихорный, вихровой, вихрик, вихрь – «живой» вихрь, дух-вихрь; нечистая сила, имеющая облик вихря или обитающая в вихре.
«Ветры, вихори, отнесите от рабы Божьей [имя], изо всех её членов и суставов, и снесите в чёрные грязи и поразите её в грязи топучие, ветром, чтобы не вынесло и вихрем, чтобы не выдуло: исчезнет и погибнет нечистая сила» [из заговора] (Вологодская губерния, область); «Вдруг Вихорь набежал, схватило обеих сестёр и понесло. Все гости кричат, сделался необыкновенный крик. А Вихорь их несёт всё выше и выше» (Нижегородская губерния, область); «Пошли они в чисто поле, Вихорь и спрашивает: „Как будем сражаться, как будем разъезжаться? “» (бассейн Онежского озера: Заонежье, Обонежье, Прионежье); «Зазнобил сердце он, повысушил, суше ветрушка, суше вихоря, суше той травы да подкошенныя» [из песни] (Архангельская губерния, область); «Вихор её знает! Ну те к вихру!» (Рязанская губерния, область).
Сильный стремительный ветер – вихрь крестьяне многих районов России считали живым существом. В Пермской губернии при сильном ветре говорили: «Вихрь, тебе дорога, мне другая», надеясь, что он услышит и отвернёт. Если же вихрь проклинали, то, по поверьям, оскорбившись, он начинал буянить: раскидывать сено, срывать крыши и т. п. Тем не менее в некоторых районах России, стремясь остановить вихрь, ему угрожали, ругали, призывали: «Аминь, аминь, аминь, рассыпься!» (Вологодская губерния, область)
По распространённым поверьям, вызвать сильный ветер мог свист, поэтому неосмотрительно свистящих, особенно в море, на промысле, останавливали и ругали. И напротив, чтобы была поветерь (попутный ветер) – насвистывали (Архангельская губерния, область). «Некоторые люди умеют свистом вызывать ветер: веют на ветру ягоды или орехи, ветер стихнет – они посвистят – и задует» (Томская губерния, область) <Бардина П. Е. Сибирские обычаи. Поверья, заговоры, обереги>.
Облик разрушительного духа-вихря обрисован в заговоре-отсушке, произносимом для уничтожения любви: «Пойду я в поле на травы зелены, на цветы лазоревы. Навстречу мне бежит дух-вихорь из чистого поля со своею негодною силою, с моря на море, через леса дремучие, через горы высокие, через долы широкие; и как он бьёт травы и цветы ломает и бросает, так же бы раб Божий [имя] бил, ломал раба Божьего [имя] и бросал, и на очи не принимал, и до себя вплоть не допущал, и казался бы тот человек пуще змея лютого, и жгло, и палило бы его огнём, громом и молнией. Тому слову моему нет края и конца, ни переговору и недоговору» (Южная Сибирь).
К вездесущим и стремительным ветрам, вихрям обращён и заговор- «присуха»: «…На море на окияне, на острове на буяне стоят три дуба зелёных, под темя тремя дубам зелёным – цари ветрам, цари вихорям, цари царевичам, короли королевичам; а я, раб Божий, подойду, поклонюся – вашей вере приложуся: уж вы, батюшки ветры, батюшки вихри, сильные могучие богатыри! Вы сослужите мне службу верну и неизменну, пошлите своих послов-почтальонов и курьеров и отберите от меня, раба Божьего [имя], всю мою тоску тоскующую, сухоту сухотующую, тоску неисповедиму и плачь неутолиму, да понесите от меня, раба Божьего [имя], к рабице Божьей [имя] через горы, через долы, через быстрыя реки, нигде не запутайте и не залытайте, нигде не оставьте: ни в улках, ни в переулках, ни в частых переходах, ни в высоких заплотах, а оставьте у рабицы Божьей [имя] в слышании, в теле белом, в ретивом сердце. Батюшки ветры, батюшки вихори, сильные могучие богатыри: Лука, Марко, Матвей, Гаврило, пятый вихорь! Задуйте, завейте в белое тело, в ретивое сердце, в печень, в кровь горячу, в ясныя очи, в чёрныя брови, в семдесят семь суставов, соединённых суставом, и в семдесят семь жил, соединённою жилою, не могла бы она без меня, раба Божьего [имя], ни жить, ни быть, ни дню дневать, ни часу часовать, ни минуты миновать…» (Пермская губерния, область).
«Буйные ветра» упоминаются в «заговоре на измену мужа», записанном в 70–80-х гг. XX в. на Новгородчине: «Густые дыма, буйные ветра, лятите туда, в то место, в то жиленье, в то строенье, где Иван живёт. Перядайте ему тоску и печаль в его сердце, в его живот, чтоб ныло и болело по Марье-рабы. У-у, Ваня, приезжай домой!» (Заговор следует произнести в ту пору, когда топится русская печка и идёт самый чёрный дым. Или в городе надо встать в 12 часов ночи, открыть форточку и сказать в форточку.)
Вихрь русскими крестьянами характеризуется также как сильный и губительный ветер. Сходно с «простым» ветром вихрь называют «дедушко безрукой» (Ярославская губерния, область). В Олонецком крае вихрь, случившийся на Власьевой неделе (около масленицы), приписывали святому Власию – «Власий бородой трясёт». По поверьям Вологодской губернии, в «живом» вихре может находиться вредоносный дух – вихрик. «Вихор, когда пыль по дороги столбом, в вихор не надо попадать, в сторону отходи, може в ём вихрик есть, попадёшь и заболеешь неизлечимой болезнью». Здесь несущийся по дорогам вихрь напоминает встречного, стремительно передвигающегося и «расшибающего» путников ветрового духа, персонифицирующего болезнь, случайность.
«От вихря надо бежать, чтоб он не прошёл через человека, иначе можно умереть, получить тяжёлую болезнь или сойти с ума» <Попов Г. И. Русская народно-бытовая медицина. По материалам Этнографического бюро кн. В. Н. Тенишева>. В рассказе орловской знахарки «находящий» вихрь тождествен заболеванию: «Вот, намеднись, наш мужик ехал из города, едет, это, с товарищами, глядь, вихрь находит. Мужик-то и скажи: „Ой, братцы, как бы этот вихрь с меня шапки не снял! “ Сказал так-от, вихрь, как налетит, шапку-то ему и сбил. Ну, приехал мужик домой, приехал да и „залежал“. Жена его бежит ко мне: „Бабушка Марфа, мужик мой залежал, как бы не от глазу? “ Ну, я пришла, глянула: „Нет, говорю, это вихрь нашёл, а не от глазу“. От глазу – „коверкает“, а тут так, – лежит себе, да и всё. Ну, я наговорила, – ничего – полегчало».
В сказках вихрь уносит царевен: Вихорь, Вихорь Вихоревич – сказочный богатырь, чудовище, обитающее в «Вихревом царстве» (бассейн Онежского озера: Заонежье, Обонежье, Прионежье). «В недрах земли или под землёй находятся разные царства, которыми управляют Вихрь, летучий Змея и Яга-Баба» (Архангельская губерния, область).
«Живой» вихрь мог представляться вещим, вещающим; 21 августа, в день Мартына Ветрогона, вихрь на перекрёстках спрашивали о том, какова будет зима.
Согласно общераспространённым представлениям, вихрь – вместилище нечистой силы. Вихрь, вьющийся возле трубы дым – «работа нечистой силы», считали в Саратовской губернии. Вологодские крестьяне, даже находясь в избе, старались не есть во время грозы, бури, так как в это время над землей носится нечистая сила и «останавливается там, где видит еду». В Нижегородской, Воронежской губернии вихрь считали «беспокойными нечистыми», а в Ярославской – верили, что в вихре, ломающем крыши, находится нечистая сила.
Облик сосредоточенных в вихре нечистых (как и облик самого вихря) часто расплывчат, неконкретизирован. Так, вихорный, вихровой (Тульская, Ярославская губернии, области) – духи вихря, не описанные ясно, а лишь обозначенные этими наименованиями. Вихровой, обитающий в вихре, иногда «скидывается» молодцем, которого можно ранить, бросив в вихрь нож. «Простой народ в Сибири думает, что в вихре летает нечистый дух, Дьявол, негодная, нечистая сила» <Майков Л. Н. Великорусские заклинания>. В вихре могут помещаться (или вызывать вихрь, появляться с вихрем) два старика с большими рогами и собачьими ногами (Нижегородская губерния, область), огромный человек, машущий руками (Архангельская губерния, область), а также леший, покойники, чёрт, Дьявол. «Причина метели и вообще бушевания ветров – возня чертей» (Вологодская губерния, область); вихрь есть не что иное, как игра беса (Курская губерния, область); в вихре вертится Дьявол (Вологодская губерния, область). «Столб пыли, вихрь, подымающийся на дороге, производится Дьяволом, который начинает вертеться и подымает пыль. Если в такой столб, бегущий по дороге или по полю, бросить нож, то нож окажется в крови. Опыт этот, однако, очень опасен, так как раненый Дьявол непременно отомстит. Если наклониться и взглянуть на такой столб между ног, то можно увидеть Дьявола. <…> Если крикнуть: „Вызы, вызы! “ вихрь становится злее, но если закричать: „Натолку чесноку, да в с… зобью! “, то вихрь совершенно взбеленится…» (Вологодская губерния, область) <Иваницкий Н. А. Материалы по этнографии Вологодской губернии>.
Широко бытовало представление, что, посмотрев на вихрь между ног, нагнувшись, можно увидеть в нем чёрта. Некоторые исследователи считают вихрь «основной ипостасью чёрта», однако вихрь, скорее, опасное сгущение не вполне определённой силы, сил, принимающих различные облики.
Так, леший традиционно не только лесной, но и стихийный, «ветровой» дух: он может вызывать вихрь, быть вихрем. «Про вихрь говорят: „Леший идёт“» (Архангельская губерния, область). Нередко вихрь трактовался как поездка-полёт мифологических существ (или их «свадебного поезда»). Русские крестьяне считали вихрь следствием чёртовой свадьбы или венчания Сатаны с ведьмой (Архангельская губерния, область) <Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка>; свадьбой лешего с лешухой (Костромская губерния, область). В повествовании из Костромской губернии ямщик указывает седоку на небольшой вихрь, который, «играя, бежит по дороге»: «„Вишь ты, проклятый, как! “ – глубокомысленно заметил ямщик. „Кого ты бранишь, братец? “ – спросил я его. „А вон голова-то победная погуливает“. – „Да укажи, пожалуйста, где? Я никого не вижу. Там, куда ты указываешь, один вихрь встаёт“. – „Какое вихрь, это он-то и есть леший! <…> Он это пляшет“. – „Да разве он любит плясать? “ – „А то как же: вестимо, что так. Мне батюшка-покойник, – дай ему, Господи, царство небесное! – сказывал, что коли какая девка оченно, бывало, распляшется, то, говорил, это её леший ломает да носит. Да и как же ему теперь не плясать? Ведь вы, господа, по свадьбам-то своим пляшете, или… как по-вашему… танцуете, что ли? Ну, так и он тоже“. <…> „И ты этому веришь? “ – „Знамо дело, верую; неужто не верить, ведь я не немец“» <Андроников П. И. Леший // Костромские губернские ведомости>.
Леший-вихрь «хватает» и уносит с собой проклятых людей. «Хватая» проклятых, леший-вихрь проникает даже в дом: в Новгородской губернии записан рассказ о том, как вихрем – через трубу – был унесён из избы проклятый младенец («вихрем» уносят проклятых и другие мифологические персонажи, прежде всего чёрт).
Некоторое время после такого похищения проклятые и леший-вихрь находятся в стремительном кружении, пролетая иногда огромные расстояния; в повествовании XX в. из Восточной Сибири проклятая (вместе с лешим) носится вихрем; по материалам с Русского Севера, в вихре вертятся проклятые мужчина, женщина и Дьявол. «В иных местах думают, что в каждом вихре заключён мужчина или женщина, которые „запрокляты“» (Вологодская губерния, область).
Если проклятый снял с себя крест, принял от лешего еду или его за время кружения не «отвели», не сумели возвратить родные, то он исчезает с лешим безвозвратно и может стать частью, подобием лешего-вихря или просто вихрем, ветром.
В облике сильного ветра, вихря (или сопровождающих, вызывающих вихрь) представляли умерших неестественной, безвременной смертью (самоубийц, удавленников, опойц). Душа (или посмертный, повторяющий человека «летящий облик») таких особых умерших оказывалась, соответственно, бурным, разрушающим вихрем: когда ветер завывает в трубе, это плачет покойник; вихрь же, срывание крыш – выражение недовольства умерших. По мнению псковичей, вихрь – это умерший неестественной смертью. После гибели удавленницы в деревне поднимается вихрь и «открывается всё». Она «проносится вихрем» мимо окон (Новгородская губерния, область). Верили, что буря, метель «разыгрывается перед головой» (Вологодская губерния, область), т. е. перед чьей-то безвременной смертью. «Во время метели играют на полях черти и мёртвые выходят из могил» (Тверская губерния, область). Несущиеся вихрем покойники могли принимать и традиционные для вихря, ветра облики летящих коней, в том числе – представляться едущими на тройках или, наоборот, везущими на себе нечистую силу, лешего, чертей.
Рассказы о вихревых полётах-поездках лешего и чертей на обёрнутых лошадьми самоубийцах (удавленниках, утопленниках, опойцах и прочих грешниках) популярны у русских крестьян в XIX и XX вв. По рассказу орловских крестьян, мужичка-плотника, идущего из Одессы на родину (переход более чем в тысячу верст), нагоняет на тройке барин с кучером: «…поравнявшись с мужичком, барин приглашает его сесть: подвезу, мол. Тот садится, тройка летит, как стрела; барин всё покрикивает, чтобы кучер подгонял пристяжную с правой стороны. „Подгони, – кричит, – правую-то, попадью! “ Мужичёк спрашивает, зачем лошадь прозвали „Попадьёй“. Барин отвечает, что это не лошадь, а попадья в действительности, что „это я, мол, приучаю её, чтобы лучше бежала, да и вас, дураков, скорее домой доставляла“. После крика петуха мужик оказывается валяющимся на дороге, у околицы родимого села, а барин „хохочет и пропадает“, „отмочив“ на тройке „с вечера до петухов более тысячи верст“».
В повествовании из Костромского края утопленник «возит» лешего, сохраняя человеческое обличье: «Сидит он (леший. – М. В.), сударь мой, на мужике, а сам знай щекочет его хвостом-то. <…> Да слышь, весело больно окаянному, что загубил грешную душу христианскую; иногда, говорят ещё, подхватит эдакого мертвеца, да и ну вертеться с ним. Это, по-вашему, называется вальсик делать, что ли» <Андроников П. И. Леший // Костромские губернские ведомости>. Сходные представления прослеживаются и в быличках второй половины XX в.
Приобщаемые своей особой смертью к нечистой силе (а в общем-то, к ещё дохристианским божествам, духам), покойники принимали её облик, служили ей, сами становились частью стихийных сил, в том числе вихря. Но поскольку самоубийцы в поверьях XIX – начала XX в. воспринимались двойственно (и как наделяемые сверхъестественными способностями, и как согрешившие, самовольно прервавшие жизнь люди), то некоторые крестьяне утверждали, что «чёрт насвистывает и накрикивает сильный ветер и этим ветром уносит к себе тех, кто прогрешил» (Пензенская губерния, область).
Широко бытовало представление, согласно которому возня чертей (вихрь, метель) объясняется их радостью по поводу того, что к ним попадёт человечья душа (Вологодская губерния, область).
Ветры же, вихри, отчасти под влиянием христианской проповеди (например, у раскольников Смоленской губернии), могли представляться и душами, «дыханием» грешных людей, которые носятся по земле, не находя покоя.
Верили, что в результате вихря образуется вихорево гнездо или ведьмина метла – скопление веток на берёзе (на сосне, реже – на других деревьях). Такие ветки подвешивали на скотных дворах; в заутреню Чистого четверга ими окуривали скот (бассейн р. Енисей).
По мнению крестьян Череповецкого уезда Новгородской губернии, от вихря мог уберечь собранный утром Великого четверга и воткнутый под крышу верес (можжевельник), считающийся «святым деревом». Заговор «от вихря» записан на Орловщине: «Ветры и вихри налётные, наносные, набродные, незаведомые, полдневные, лесовые, болотные, луговые, пошлю я вас во чисты поля, во сини моря, во гнилы болота. Не я вас высылаю, высылает вас Матушка, Пресвятая Богородица».
«Для утоления вихря» крестьяне Владимирщины трижды произносили: «Как вода огонь заливает, так и слова мои бурю утишают. Аминь».
Мы видим, что Грушко-Медведев и впрямь пользовались данным материалом, но вот самого слова встречник в нём нет. Упоминается лишь некий встречный ветровой дух.
А что же встречник?
Тут меня, к сожалению, настигает ограничение по количеству символов, а потому продолжение следует...
