Накопал как-то случайно на одном сайте сатанистов, когда про Велеса-Рудру искал материал...
• Рудра, Шива
• Ангхро-Майнью, Ариман
• Аид, Плутон, Дит, Орк
• Гермес Хтоний и Трофоний. Гермес и Локи
• Ний, Чернобог
• Велес
• Геката, Макошь, Яга
Прежде нами были подробно рассмотрены архетипы Черного и Белого богов, которые cостоят в бинарной оппозиции. Идея их противостояния пронизывает всё традиционное мировоззрение [1].
Мы отметили, что такая оппозиция нашла отражение в противопоставлении типологических образов: Тьма – Свет, черное – белое, левое – правое, женское – мужское, низ – верх, плохое – хорошее и т.д. При этом отмечалось, что этический оттенок эти пары приобретают в период перехода социума от мифологического типа мышления к религиозному. В мифологическом мышлении язычника мир един. И хотя свет и тьма – различны, в особенности на физиологическом уровне, они составляют для язычника единое целое.
Идея “единства и борьбы противоположностей” пронизывает всё мифологическое мировоззрение, вплоть до возникновения мировых религий, отрицающих единство света и тьмы.
В ряде работ были выявлены основные свойства архетипа белого (“светлого”) бога и архетипа черного (“темного”) бога [2]:
Белый бог, как и Черный бог, – это прабоги, боги старшего поколения. При этом изначально они могут являться ипостасями Единого или Великой Матери, несущих и рождение, и смерть. Позднее такие прабоги часто отходят на второй план, сменяясь поколениями других, младших богов, отражающих появление новых социальных отношений и зарождение классового общества.
Белый и Черный боги – это соперники, первый обладает атрибутами белизны или Света, а второй – хтонический, “темный” персонаж. Кроме черноты под землей ему подчинена чернота на земле и чернота на небе.
Черный бог связан со смертью и миром мертвых, ему подчиняются менее значимые “темные” персонажи. Белый бог, напротив, противостоит миру мертвых и смерти.
Мир Черного бога символизируют животные – ворон, волк или пес, и змей (выезжающий из/из-за воды) – как ипостаси Черного бога или проявления, подвластные Ему. Белый бог зооморфически связан с благородными птицами, крупным скотом (бык или корова, тур, олень) и противостоит змею.
Иногда Белый бог обладает подчеркнуто светлым (зорким) взглядом, а Черный бог частично или полностью "слеп" в Свете Белом. Таков элемент символизма власти богов в явьем (явном) и навьем (не явном) мирах.
Белый бог, как и Черный бог, связаны с зарождением новой жизни и судьбой.
Блага в мире от Белого бога: Белый бог – просветитель, он добывает и дарит людям и иным богам знания; Белый бог активно преобразует мир. “Вред” в мире от Чернобога, он препятствует изменению мира Белым богом или работает, как подстрекатель своего светлого противника.
Иногда Белый бог ассоциируется с молодостью (а Черный бог – со старостью), и тогда их встреча – это испытание Белого Черным, а Света – Тьмой. В этом соперничестве с Черным богом Белый бог обретает целостность и снимает собственную ущербность, обретая Силу.
Белый бог участвует в творении Мира, либо препятствует порче мира. Чернобог в не меньшей степени задействован при создании Мира, либо портит только что созданный мир.
При соприкосновении Белого и Черного богов появляется время и движение. Царство любого из них – смерть и стагнация. Поэтому, поединок между ними необходим, как условие развития мира, поэтому, в конечном счёте, ни один из них не может окончательно победить.
В данной статье мы рассмотрим ряд образов темных богов, которые по нашему мнению можно разделить на два основных типа. Первый тип — образ разрушителя или трикстера, приводящего старый мир и отношения в нем к краху. Второй тип — образ бога магии, повелителя Дикой природы и охоты, властителя Иного мира или проводника в мир Иной и стража его. Зачастую образы смыкаются, но в любом случае тесно переплетены.
Рудра, Шива
"На печатях, найденных при раскопках городов долины Инда (3-2 тысячелетия до н.э.) имеется изображение трехликого и рогатого божества, окруженного зверями, в котором можно усмотреть прототип будущего Шивы в его функции “хозяина животных” [3] и “скотьего бога” [4].
Обратившись к мифопоэтическому миру древних cоздателей и хранителей Вед, мы обратим внимание на ряд эпитетов Шивы-Рудры, и прежде всего на то, что он как раз Пашупати и “хозяин скота” [5], “пастырь” [6].
Имя скотьего бога у славян хорошо известно — это Велес, однако, вовсе не в ипостаси мирного пастуха, а хозяина Дикого мира, лесного сторожа — медведя.
Шива – Копаламалин – тот, кто с гирляндой черепов (и змей), Яростный (Угра), требующий человеческих жертвоприношений [7], и ходит он в шкуре убитого им тигра – убийцы людей и скота.
Тело Шивы-Рудры темно, ибо покрыто золой. "Иссиня-черен Его живот, красна Его спина. Иссиня-черным Он окутывает враждебного, красным Он поражает того, кто ненавидит Его..." [8] Шиве посвящен черный конь – cyavacva.
Любопытно толкование имени Рудры Топоровым В.Н. от "rodas" (земля). Символика земли и подземелья определяющие в образе “Темного бога”.
"Все живое трепещет пред твоими (Шива) ужасными стрелами, что несут болезни и смерть" [9].
Сонм мерзких тварей составляет свиту Рудры-Шивы (пишачи, виталы, праматхи и т.д.), это оборотни, и питаются они человечьим мясом.
Грозные чудовища рождены Шивой и представляют его воплошения – это Бхайрава ("Ужас"), посланное в наказание самому Брахме, химерический Киртимукха и Вирабхадра, подобный греческому гекатонхейру. В этой связи напомним, что "Губитель" и "Ужасный" так же хейти (прозвища) аса Одина. Более того, говорят, что Шива отрубил своим мечом Брахме пятый лик.
Обращаясь в молитвах к Шиве-Рудре просят его не приносить смерть "ни большому, ни малому, ни выросшему, ни отцу, ни матери". "Сущему и Губящему Тебе (Шива) я совершаю поклонение!" – говорит Атхарваведа [10]. Хотя само имя Шива означает “благой”.
Третий глаз Шивы губителен даже для богов (что связывает его с гоголевским Вием и другими подобными индоевропейскими персонажами, например Балором и Ысбаддаденом из кельтских легенд). Им обратил он в пепел бога любви Каму, который пытался помешать медитации Шивы.
В "Махабхарате" есть эпизод, где Шива способствует убийству усыпленных врагов [11]. "Не убей, о Рудра, рассвирепев, наших мужей!" [12] В общем, он бог той внезапной неестественной смерти, что наступает не от старости.
Рудра-Шива "свертывает все миры в конце времен", он – разрушитель мира [13], в том смысле, что возвращает все к Первоначалу.
Ангхро-Майнью, Ариман
В Авесте, священных текстах древних иранцев, в частности, "Ясне" повествуется о двух Властелинах, Лукавом – Ангхро-Майнью (в "Гатах" его не принято называть по имени, ибо он – повелитель тьмы и враг священного огня) и его противнике, т.е. об Ахура-Мазде, выступающем в ипостаси Спента Майнью:
"3. Два Духа, два близнеца в начале провозгласили от себя чистое и нечистое мыслей речей и поступков... 4. В первый раз, когда они пошли создавать жизнь и отсутствие жизни, и все, чем стоит наконец мир – где дурное, там виден был и Нечистый, Дух же Благой всегда пребывал неразлучен со святостью..." [14]
"Когда же встретились оба Духа, они положили начало жизни и тленности..." [15]
Ахура Мазда сам говорит о себе: "Мне дух Святейший имя" (12), "десятое – я Святость, одиннадцать – Святой я" (8). [16]
Благой Дух или Священный Дух – эпитет Ахура Мазды в речах самого Зороастра:
Спросил Ахура-Мазду
Спитама-Заратустра:
"Скажи мне, Дух Святейший,
Создатель жизни плотской...." [17]
Благой Ахура-Мазда..." [18]
То есть, Ангхро-Майнью и Спента-Майнью – изначально близнецы и равные по праву первенства. Приблизительно к такому же выводу приходит И.В. Рак: "Спента Майнью – авест. Святой дух. Дух-демиург, олицетворение созидательной мощи и благой сущности Ахура Мазды, с которым Спента Майнью отождествляется, как антипод Ангхро Майнью. В "Ведах" соответствия не имеет. Убедительной представляется версия, что образ Спента Майнью – теологическое введение Заратуштры, к которому пророк пришел путем собственных религиозных изысканий. Ахура Мазде противостоит Злой Дух Ангхро Майнью. Оба духа никем не сотворены и существуют от начала времен. В космогонии "Гат" Спента Майнью тождественен Ахура Мазде – изначальный брат-близнец Ангхро-Майнью, эта концепция получила дальнейшее развитие в зерванизме. В пехлевийских источниках Спента Майнью упоминается редко, обычно он тождественен Ормазду".
В среднеперсидской традиции мир тоже рождается в борьбе двух начал – Аримана и Ормазда, бывших авестийских Ангхро-Майнью и Ахура-Мазды.
"И Он (Ариман) сотворил много дэвов и демонов, и творения разрушителя поднялись для устрашения. Ормазд, который увидел творения Злого духа... счел их недостойными хвалы" [19]. Бундахишн – это среднеперсидское переложение утраченной части Авесты.
Еще в одном зороастрийском тексте встречаем: "Ормазд – желающий добра, и он никогда не принимает зла и не одобряет его. Ариман – желающий зла, и он совсем не думает о добре и не принимает его. Ормазд, если он желает, может изменить творения Ахримана, Ахриман же, если он желает, может изменить творения Ормазда..." [20]
Подробнее остановимся на символике Темного начала.
32.
из всех самым великим
Владыкой и Главою
Ахура-Мазда будет -
На гибель Анхра-Манью
И Ярости кровавой,
И всех мазанских дэвов,
Всех дэвов на погибель
И грешников-лжецов... [21]
22 фрагад "Видевдата" называет Ангхро Майнью "смертоносный" и "многопагубный". Кроме того, Ангхро Майнью – отец смерти.
45.
Мы чтим недосягаемое
Божественное Хварно...
46.
За это Хварно бились
И Злой Дух, и Святой,
И не могли достичь.
Гонцов отправил каждый
Из них тогда быстрейших:
Святой Дух – Мысль Благую
И Истину отправил
Вместе с Огнем, который
Есть сын Ахура -Мазды,
А Злой Дух – Мысль Злую
И Ярость кровожадную
Отправил вместе с змеем
Дахакой трехголовым,
И со Спитьюрой подлым,
Что Йиму распилил. [22]
Такую дай удачу,
Благая Ардви-Сура,
Чтоб одолел я Змея
Трехглавого Дахаку -
Трехпастый, шестиглазый,
Коварный, криводушный,
Исчадье дэвов, злой,
Могущественный, сильный,
Он сделан Анхра-Манью
Сильнейшим быть во Лжи
На гибель всего мира,
Всех праведных существ... [23]
Кроме змея Дахака "Шахнаме" называет сыном Ангхро Майнью волка.
В Младшей Ясне сказано, что: "Доброму, исполненному блага Ахура-Мазде я приписываю все хорошее, и все лучшее – ему..." [24] Хвала исполненному всех благ Ахура-Мазде содержится и в его “туле” имен, вообще характерной для Традиционных текстов индоевропейцев [25]. Все зло, соответственно, от губителя мира — Ангхро Майнью.
Землю создал Ахура-Мазда [26], он же "Дух Святейший, создатель жизни плотской" [27] В 1-ом фаргаде "Видевдата" рассказывается о том, как Ангхро Майнью “портит” земли, созданные Ахура Маздой, как в космогоническом, так и в этическом плане.
В 15-й главе Бундахишна сообщается, что “по вине” Ангхро Майнью Гайомарт выронил семя, из которого родились Машйа и Машйана – первые люди. Затем Ангхро Майнью совратил Машйу и Машйану с пути истины. Таким образом, Анхро Майнья причастен к созданию людей. Он, точно трикстер, инициировал создание нового мира, населенного теперь ими, нелюдимого прежде. И весь мир есть результат борьбы этих Двух — Темного и Светлого — начал.
Ангхро Майнью — это крайняя форма бога-разрушителя в первом из обозначенных нами типологических образов темного бога.
Аид, Плутон, Дит, Орк
Разные авторы, по свидетельству Диогена Лаэртского (2 в. н. э.), сопоставляли греческих и персидских богов:
"Аристотель в первой книге "О философии" считает, что маги древнее, чем египтяне, что они признают два первоначала – доброго демона и злого демона и что первого зовут Зевс и Оромазд, а второго – Аид и Ариман, с этим согласны также Гермипп ("О магах"), Евдокс ("Объезд Земли") и Феомп ("Истории Филиппа")" [28].
Вряд ли древний эллин воспринимал властителя царства мертвых Аида как злое начало, но что-то позволило носителям Традиции провести такое сопоставление.
“Аид несмирим, Аид непреклонен; но зато из богов, ненавистнее всех он и людям” [29]
В сравнении с прочими богами-олимпийцами, что характерно, до нас почти не дошли гимны, посвященные Аиду, возможно, их было не так много.
“Благое они (эллины) приписывают Зевсу Олимпийцу, дурное — Гадесу (т.е. Аиду)...” [30]
Согласно Гесиоду Аид “повелитель ушедших от жизни” [31] , из той же поэмы известно о стороже дома Аида:
“Сторожем пес беспощадный и страшный сидит перед входом.
С злою, коварной повадкой: встречает он всех приходящих,
Мягко виляя хвостом, шевеля добродушно ушами.
Выйти ж назад никому не дает, но, наметясь, хватает
И пожирает, кто только попробует царство покинуть
Мощного бога Аида и Персефонеи ужасной.” [32]
“Шлем Аида-владыки сумрак ночной сохраняет” [33] “Афина шлемом Аида покрылась, да будет незрима Арею”[34]
Одно из имен Аида — Плутон. Это по свидетельству современников эпитет, связанный с богатством: "имя же Плутона пошло от богатства" ploаtoj, так как богатство приходит из-под земли". [35]
По орфической Традиции Аид — “не данный в ощущениях, невидимый, незримый” [36]. Согласно Орфическому гимну “Плутону”, он — “хтонический Зевс”, т.е. неявленная третья ипостась Зевса:
“Дух, обитающий в доме подземном, таинственный мрачный
луг Тартарийский, покрытый густой, непроглядною тенью,
скипетродержец, хтонический Зевс, о, прими благосклонно
жертвы священные, благочестивые почести наши.
Ключник пречистый, Плутон богатей, подземелья властитель,
Что ежегодно с плодами достатка является к смертным;
Ты — и обитель бессмертных богов, и опора для смертных,
Трон утвердивший под мрачной страной, уходящей в глубины.
Неугомонный, Аид бездыханный, чьи действия слепы.” [37]
О нем также в гимне сказано: “был ты третейский судья громогласных и скрытых деяний”.
В других вариантах перевода начала XX века есть еще более точные формулировки функций этого великого бога: “Плутон, земными ключами всеми ты обладаешь”; “Отец единый дел непроявленных; проявлений — Судья святейший и вседержитель блестящеславный” [38]. Не случайно, видимо, Вергилий именует Плутона immitis tyranni, то есть безжалостным тираном, ведь в царстве Аида терпят наказание многие, преступившие законы богов [39].
Власть Аида “все уменьшается, поскольку умирающих становится все меньше, так как Асклепий исцеляет их” [40] — сообщает Диодор Сицилийский.
“В ужас пришел под землею Аид, преисподних владыка;
В ужасе с трона он прянул и громко вскричал, да над ним бы
Лона земли не разверз Посейдон, потрясающий землю,
И жилищ бы его не открыл и бессмертным и смертным,
Мрачных, ужасных, которых трепещут и самые боги.
Так взволновалося всё, как бессмертные к брани сошлися!” [41]
Таким образом, если мощь небожителей зависит от почитания их живыми, то магическая сила темного Аида функционально связана с тем, много ли мертвых отошло в его владения. Т.е. как много погребальных обрядов и возлияний совершено в память об умерших и предках:
“(5) Об Аиде говорят, будто он обучил, как совершать погребение, похоронные обряды и воздавать почести покойным, поскольку до него об этом совершенно не заботились. Вот почему считают, что этот бог — владыка мертвых, получивший с древних времен власть и заботу о них.” [42]
“…обитель Аида, где только тени умерших людей, сознанья лишенные, реют” [43]
“…умершие смертные память теряют в Аиде” [44]
Однако, если тень напьется жертвенной крови, то вместе с этой жизненной влагой к ней возвращается и прежняя память.
“…Выкопай яму, чтоб в локоть была шириной и длиною,
И на краю ее всем мертвецам соверши возлиянье -
Раньше медовым напитком, потом вином медосладким
И напоследок — водой. И ячной посыпь все мукою.
Главам бессильным умерших мольбу принеси с обещаньем,
В дом свой вернувшись, корову бесплодную, лучшую в стаде,
В жертву принесть им и много в костер драгоценностей бросить.
Старцу ж Тиресию — в жертву принесть одному лишь, отдельно,
Черного сплошь, наиболе прекрасного в стаде барана.
Славное племя умерших молитвой почтивши, овцу ты
Черную вместе с бараном над ямою в жертву зарежь им…” [45]
По сведениям Аполлодора имели место схватки “темного” Аида и защитника смертных — Геракла. Первый раз Аид был побежден сыном Зевса, когда, совершив квест, тот отбил у навьего бога душу Алкесты и вернул Адмету [46], второй раз молодой Геракл вообще ранил древнего Аида в сражении под городом Пилосом, что обычно связывают с символической победой дорийцев над носителями микенской культуры [47].
Зато другой великий герой — Тесей — не выдержал проверку на Силу. Когда он явился к Аиду, чтобы добыть у него Персефону, Аид пригласил героя отведать угощения и присесть на горный трон Леты. Опустившись, Тесей оказался в плену коварного Аида, драконы кольцами обвились вокруг него [48] и Тесей “врос” в скалу.
Освобожден был Тесей тем же Гераклом, который совершал двенадцатый подвиг — ходил на Тот Свет, в страну Аида, за Кербером, закончив свой цикл инициаций [49].
Плутон-Аид сопоставлен Цицероном с римско-этрусским Дитом:
“… вся земная природа и жизнь были посвящены отцу Диту, он же зовется у нас “Богатый”, как у греков Плутон, потому что и возвращается все в землю, и происходит все из земли.” [50] Тот же автор отождествляет Плутона с римским Орком [51].
Цезарь отмечал:
VI.18. Галлы все считают себя потомками Дита и говорят, что таково учение друидов. По этой причине они исчисляют и определяют время не по дням, а по ночам: день рождения, начало месяца и года они исчисляют так, что сперва идет ночь, за ней день..." [52]
Дит – это подземный пастырь из римской мифологии, соответствующий, вероятно, кельтскому Цернунну, может быть Тевтату, и пониманию славянами Велеса в его темной, подземной ипостаси — Ния, “слепого” Вия, старого Старика, встреча с которым — смертельно опасное испытание.
Древние считали мертвых жертвами, приносимыми на алтарь подземных богов, которым и посвящался локон отрезанных волос: [53]
“С неба Ирида летит на шафранных крыльях росистых,
В утренних солнца лучах стоцветный след оставляя;
Встав над несчастной, она произносит: "Прядь эту в жертву
Диту я приношу, и от тела тебя отрешаю!"
Вымолвив, прядь срезает она и тотчас хладеет
Тело, и жизнь покидает его, развеяна ветром.”
У Апулея в “Метаморфозах” [54] Дит сопоставлен с непосредственным начальником Харона, т.е. Аидом, навьим богом, в чьем царстве, как и в мире славянского Велеса, пасутся тени (души) умерших. Вот какие подробные инструкции получает Психея для сошествия в царство Орка-Дита.
“…Возьми эту баночку, — и вручает ей, — и скорее отправляйся в преисподнюю, в загробное царство самого Орка. Там отдашь баночку Прозерпине и скажешь: "Венера просит тебя прислать ей немножечко твоей красоты, хотя бы на один денек, так как собственную она всю извела и истратила, покуда ухаживала за больным сыном". Но возвращайся не мешкая, так как мне нужно тут же умаститься, чтобы пойти на собрание богов".
17. Тут, больше чем когда-либо, почувствовала Психея, что настал ее последний час, так как ясно поняла, что без всякого прикрытия посылают ее на верную гибель. Чего же больше? Приказывают ей отправляться в Тартар, к душам усопших, добровольно, на собственных ногах. Не медля более, устремилась она к какой-то высочайшей башне, собираясь броситься оттуда вниз, так как считала, что таким путем лучше и успешнее всего можно сойти в преисподнюю. Но башня неожиданно издает голос и говорит: "Зачем, бедняжка, искать тебе гибели в пропасти? Почему новые опасности и труды так легко удручают тебя? Ведь раз дух твой отделится однажды от тела, конечно, сойдешь ты в глубокий Тартар, но назад оттуда ни при каких условиях не вернешься. Вот послушай-ка меня.
18. Неподалеку отсюда находится Лакедемон, знаменитый город Ахайи; по соседству с ним отыщи Тенар, скрытый среди безлюдных мест. Там расщелина Дита, и через зияющие врата видна дорога непроходимая; лишь только ты ей доверишься и переступишь порог, как прямым путем достигнешь Оркова царства. Но только вступать в этот сумрак должна ты не с пустыми руками: в каждой держи по ячменной лепешке, замешенной на меду с вином, а во рту неси две монеты. Пройдя уже значительную часть смертоносной дороги, встретишь ты хромого осла, нагруженного дровами, и при нем хромого же погонщика; он обратится к тебе с просьбой поднять ему несколько полешек, упавших из вязанки, но ты не говори ни единого слова и молча иди дальше. Вскоре дойдешь ты до реки мертвых, над которой начальником поставлен Харон, тут же требующий пошлины и тогда перевозящий путников на другой берег в утлом челне. Значит, и среди умерших процветает корыстолюбие: даже такой бог, как Харон, сборщик податей у Дита, ничего не делает даром, и умирающий бедняк должен запастись деньгами на дорогу, потому что, если нет у него случайно в наличии меди, никто не позволит ему испустить дух. Грязному этому старику ты и дашь в уплату за перевоз один из медяков, которые будут у тебя с собою, но так, чтобы он сам, своей рукой, вынул его у тебя изо рта. Это еще не все: когда будешь ты переправляться через медлительный поток, выплывет мертвый старик на поверхность и, простирая к тебе сгнившую руку, будет просить, чтобы ты втащила его в лодку, но ты не поддавайся недозволенной жалости.
19. Когда, переправившись через реку, ты пройдешь немного дальше, увидишь старых ткачих, занятых тканьем; они попросят, чтобы ты приложила руку к их работе, но это не должно тебя касаться. Ведь все это и многое еще другое будет возникать по коварству Венеры, чтобы ты выпустила из рук хоть одну лепешку. Не думай, что потерять эти ячменные лепешки пустое, ничтожное дело: если одну хотя бы утратишь, снова света белого не увидишь. Преогромный пес с тремя большими головами, громадный и страшный, извергая громоподобное рычанье из своей пасти и тщетно пугая мертвых, которым зла причинить не может, лежит у самого порога, черных чертогов Прозерпины и постоянно охраняет обширное жилище Дита. Дав ему для укрощения в добычу одну из двух лепешек, ты легко пройдешь мимо него и достигнешь скоро самой Прозерпины, которая примет тебя любезно и милостиво, предложит мягкое сиденье и попросит отведать пышной трапезы. Но ты сядь на землю и возьми только простого хлеба, затем доложи, зачем пришла, и, приняв, что тебе дадут, возвращайся обратно; смягчи ярость собаки оставшейся лепешкой, заплати скупому лодочнику монетой, которую ты сохранила, и, переправившись через реку, снова вступишь на прежнюю дорогу и снова увидишь хоровод небесных светил. Но вот о чем я считаю особенно нужным предупредить тебя прежде всего: не вздумай открывать баночку, которая будет у тебя в руках, или заглядывать в нее, не проявляй любопытства к скрытым в ней сокровищам божественной красоты".
Кстати, вспомним современный нам славянский обряд положения монет на глаза покойнику. Уж не в уплату ли за вхождение в страну мертвых к Велесу? И что это за таинственные ткачихи, так похожие на славянских Ягишн и германских норн, указующих путь в Иной Свет где и состоится последняя инициация героя или героини?
Для полноты представления о мрачном царстве теней приведем описание из Вергилия: [55]
“Шли вслепую они под сенью ночи безлюдной,
В царстве бесплотных теней, в пустынной обители Дита,
270. Так по лесам при луне, при неверном свете зловещем,
Путник бредет, когда небеса застилает Юпитер
Темной тенью и цвет у предметов ночь отнимает.
Там, где начало пути, в преддверье сумрачном Орка
Скорбь ютится и с ней грызущие сердце Заботы,
275. Бледные здесь Болезни живут и унылая Старость,
Страх, Нищета, и Позор, и Голод, злобный советчик,
Муки и тягостный Труд — ужасные видом обличья;
Смерть и брат ее Сон на другом обитают пороге,
Злобная Радость, Война, приносящая гибель, и здесь же
280. Дев Эвменид железный чертог и безумная Распря,-
Волосы-змеи у ней под кровавой вьются повязкой.
Вяз посредине стоит огромный и темный, раскинув
Старые ветви свои; сновидений лживое племя
Там находит приют, под каждым листком притаившись.
285. В том же преддверье толпой теснятся тени чудовищ:
Сциллы двувидные тут и кентавров стада обитают,
Тут Бриарей сторукий живет, и дракон из Лернейской
Топи шипит, и Химера огнем врагов устрашает,
Гарпии стаей вокруг великанов трехтелых летают...”
В монографии “Этруски” [56] А.Е. Наговицын отмечает: “В Древнем Риме бога Дита связывали с богом Диспатером, который в глубокой древности считался отцом света. Имя Диспатер было одним из эпитетов бога Юпитера. Важно то, что и сам Юпитер и его греческий аналог – царь богов Зевс связываются с древнейшим индоевропейским богом Дейосом, который был богом дневного света и прародителем мира и людей, поэтому Дит, Диспатер, то есть “Отец Дис” и Юпитер, – это один и тот же бог или боги с очень сходными культами и функциями, в силу чего их можно отождествлять. В переводе слово “патер” – отец, поэтому Юпитер – это “Отец-Ю”. Царь Тархон своего бога называл “Отец Дит”, а римляне приравненного к нему бога называли Диспатер – “Отец Дис”.
В древних мифологиях достаточно часто используется мотив смены поколений богов, когда древние боги Неба свергаются в Подземный мир своими сыновьями. Примерами могут служить греческая, шумерская, ассиро-вавилонская, германская и многие другие мифологические системы. Вследствие такой закономерности развития мифологических верований древний бог Диспатер как бы разделился на две своих ипостаси: под именем Юпитер он понимался римлянами как новый верховный небесный бог, под своим древним именем стал старым богом, властителем Подземного мира.
В качестве бога подземного мира Диспатер (Dis pater) отождествлялся с греческим богом Аидом-Плутоном. Диспатеру римляне посвящали устраивавшиеся раз в сто лет “секулярные игры”, с искупительными ночными жертвоприношениями. Подразумевалось не обычное столетие, то есть сто лет, а его этрусский вариант, то есть жизнь одного поколения. Такие игры, проводившиеся всего один раз для каждого поколения жителей страны, обеспечивали всему поколению благость со стороны царя Загробного мира”.
Аид, Плутон, Дит — это темный бог, но у него нет функций разрушителя мира, потому что понятия о конце мира нет в греко-римской Традиции как такового. Кроме того, Аид явно не является ни темным трикстером, ни богом дикой природы, ни магии. Эти функции выполняют Гермес и Геката.
