II, 6. <...> в это время у юлинцев <...> почиталось благоговейно хранимое копье Юлия Цезаря, которое ржавчина так изъела, что само железо уже ни для какого употребления не годилось. <...> Язычники говорили, <...> что копье это — божественной природы и ничто преходящее или падшее соединиться с ним не может <...>; в нем они видели свою защиту, опору отечества и знак победы.
(Vita Prieflingensis)
Город Юлин — это, по-видимому, Волин (польск. Wolin, нем. Wollin), находящийся на одноимённом острове в Балтийском море. Может быть, не столь уж неправ был А.К. Толстой, написавший проникнутое героическим духом «Поморское сказание» «Боривой» (1870), где упоминается Волин/Волын во время славянского триумфа: «Шумом полн Волын веселым, / Вкруг Перуновой божницы / Хороводным ходят кóлом / Дев поморских вереницы...» [Боривой 2006. С. 157]. Правда, о волинской «Перуновой» божнице нам ничего не известно, если, конечно, не сближать, вслед за некоторыми авторами, образы Перуна и Свентовита/Святовита...
Что же касается пресловутого «копья Юлия Цезаря», то дискуссии о нём ведутся и по сей день:
«Вопрос даже не в том, мог ли действительно бывать исторический Цезарь так далеко на восток от Рейна, а — на каком основании его должны были почитать (или хотя бы знать) поморяне? Среди исследователей, кажется, нет ни одного, кто всерьёз принимал бы эту легенду. Речь, почти без сомнений, идёт о персонаже славянской мифологии с именем, близким имени Юлия, но не имеющем к данному римскому деятелю никакого отношения. В житиях Оттона отражена лишь наивная попытка эвгемеризма (объяснения возникновения религиозного культа через почитание видных исторических персонажей; общая тенденция всей тогдашней христианской литературы), целью которого было раскритиковать языческие верования. Кем действительно мог быть этот поморский Юлий? По созвучию и некоторым мифологическим признакам выдвигалось мнение о Велесе, божестве, известном прежде всего в восточнославянских источниках, но также упоминаемом и в западнославянских (в том числе в форме Веле, упрощающей соотнесение названия города с божеством: Велин, Волин как „[принадлежащий] Веле[су]/Воло[су]“; теоним *Воло (*Wolo/*Olo) > Волин?) [Ср. в чешских источниках XV–XVI вв. многократное употребление имени Vele (иногда чередующегося с Veles) для уже превратившегося в демона славянского персонажа, например: vele, vele, dubec stojí prostřed dvora (чеш. „Веле, Веле, дубок стоит посреди двора“) у Яна из Голешова (XV в.) о якобы культе Ваала у славян; пожелание отправиться злой жене za moře k velesu (чеш. „за море к Велесу“) у Т. Решеля ещё в 1560-е и т.п. <...>. — Прим. О.В. Кутарева]. Тем не менее, это всего лишь предположение: прямо имя Велеса или Волоса в источниках о полабо-балтийских славянах никогда не встречается. Поэтому точнее называть персонажа „Волинский бог“ или поморский „Бог-с-копьём“ [здесь вспоминается изображение фигуры с копьём на „Камне Яровита“ (Jarovitstein, Bildstein) в кирхе св. Петра в Вольгасте, — прим. В.]»
[Жизнеописание Оттона 2021. С. 544–546]
