Статья посвящена представлениям о «крае земли» в мифопоэтической картине мира белорусов. Автор рассматривает семантику данного понятия и его роль в традиционном мировоззрении. В народном сознании край земли является границей между «этим» и«иным» миром, а сам термин понимается и как место в окружающем природном пространстве, и как символический локус, обладающий характеристиками потустороннего мира. Край земли воплощает первоначальное единство неба и земли, что характерно для космогонических времён и Золотого века.
Известные всем выражения "на край света», "на край земли", обозначающие очень далекое расстояние, незнакомое место, куда человек может зайти или заехать, отражают архаичную картину мира и происходят из традиционных космологических представлений, зафиксированных в фольклорных источниках XIX – XX и даже XXI в. По их словам, окружающий мир, вся земля, имеет свои границы, которых, несмотря на трудности, при определенных условиях может достичь человек. Из имеющихся источников следует, что в традиционном сознании край земли выступает одновременно и как мифологический образ, и как элемент реального окружающего природного пространства.
Понятие "край земли" в традиционной картине мира белорусов противопоставляется центру и олицетворяет общую границу культурного и природного пространства этого мира. Однако и центр, и граница мира имеют сакральный статус. Сакральность в данном случае обусловлена как соответствующим статусом границы вообще [7, с. 106-123], так и еще одной важной причиной, выражающейся в восприятии символической роли этого пространства.
Край земли обычно описывается как место, где "небо с Землею сталкиваются" [5, с. 189], что отсылает к космогоническим временам, когда сначала небо не было отделено от Земли: «прежде небо подходило к земле так, что можно было на него всходить, но как люди согрешили, то Бог отделил небо от Земли и закрыл ту дорогу» [12, с. 28]; «...Как Бог по земле ходил. А тогда все было вместе. Ну говорят же, что он по земле ходил, а тогда разлучил небо и с землей, то уже сам на небе Бог, а люди на Земле» [8, С. 26]. Это свидетельствует о том, что край света как место, где земля и небо соединены, воспринимается в качестве единой точки в пространстве, потенциально доступной для человека, что сохранило первоначальные качества и состояние мира, неделимого и во время до создания, и сразу после него в период так называемого золотого века. Неслучайно край света фигурирует в лекарственных заговорах как место, куда изгоняются болезни и где возможно исправление разного рода отклонений, ведь обновление жизни и восстановление образа наиболее эффективное именно в месте, которое неизменно сохраняет свой сакральный статус и неисчерпаемый потенциал с космогонических времен.
Понятие "край света" возникло из распространенных в традиционном обществе представлений о плоской Земле, которая в такой космологической модели всегда имеет четкую очерченную границу, причем эта граница существует только на горизонтальном, а не на вертикальном уровне. С течением времени архаичная модель мира, согласно которой Земля имеет плоскую круглую форму, выдавливалась идеей о шарообразности Земли. Однако круглая форма еще понималась в контексте ее плоскости: «– слышал я, и что Земля круглая, как бабский клубок ниток. / – Да она-круглая. Но не так, как клубок, а-как пателина плоская, что бабы блины пекут. Вот из-за этого и небо уперлось» [2, с. 289]. Из-за такого противоречия постепенно расширялось представление о принципиальном отсутствии края Земли « "Земля не имеет конца, ибо она круглая, как галка" [12, С. 47].
Как свидетельствует имеющийся материал фольклорно-этнографических источников, представления о крае Земли имеют определенные различия и воплощаются в двух основных вариантах, которые будут рассмотрены далее.
1. Край земли-стена, ограда. Согласно первой группе представлений, край света, который описывается как место, где сталкивается небо и земля, представлен в виде твердой стены или ограждения. Примечательно, что такие образы фиксируются во время современных экспедиций, например, в деревне Судилы Климовичского района: «бывало, картошку сеям: “отец, а что там дальше, ну, за небом, небо кончается. А что там дальше?"А он:" небо шелестью забито там". И мы, дураки, Бегим, Бегим-ано все дальше, дальше " [1, С. 246].
Как уже отмечалось, изначально, по представлениям, небо не было отделено от Земли, что давало человеку возможность попасть на небо, но впоследствии из-за грехов такая способность была утрачена. Однако при этом точка, где земля встречается с небом, сама по себе делает возможным подняться на небо. Известно несколько рассказов о солдатах, посещавших край света: "а что ты боешь, Спиридон, что мира нигде конца нет. А почему же, бывало, солдаты заходят туда, где уже и конец света. Я сам помню одного солдатастеричка. Он еще Александра и помнит. Вот он нам и рассказывал, что был там, где небо уперлось в землю, – и они ранцы, и амуницу вешали на небе, и Белло сушили» [2, с. 288-289]; «послали Москаля в чужой край. Шел он, шел к и заблудился. Это место, где заканчивается земля. Нельзя ити дальше. — Дай, паначую, — думает Москаль. Вбил это он в небо гвоздь, повесил свой пучок, наложил огня, лег и покуривает трубку» [11, с. 1]; «конец земли где-то далеко за морем, там, где земля стыкуется с небом. Говорят, что только один солдат был раз аж на краю земли, он там вбил в небо гвоздь и повесил свой вьюнок. Правда или нет, он даже ходил на небо, но ему там не понравилось, потому что на небе не нашел ни тутуну, ни водки» [12, С. 48].
Неслучайно, что именно солдаты упоминаются в таких рассказах. Во-первых, после захвата белорусских земель Российской империей и введения рекрутской повинности солдаты-рекруты стали наиболее мобильной группой населения, представители которой покидали родные места и отправлялись на службу по всему Великому простору империи, участвовали в дальних иностранных военных кампаниях. Поэтому только солдат, по народному мнению, и был способен попасть не просто на чужбину, но на самый край света. Во-вторых, важен сам символический статус солдата, который для своего сообщества становился, по сути, представителем потустороннего мира, чужаком в социальном плане. Исправление в рекруты фактически означало смерть человека как на символическом уровне (человек на долгое время покидал родину, общину, не создавал семью), так и на физическом (рекруты умирали, получали увечья, не возвращались в родные места). Солдат, как носитель потусторонних качеств, получал возможность попасть на границу этого и того света.
Представления о Небесной стене на краю земли связаны с архаичными индоевропейскими верованиями о твердом, каменном небе. Эти мифологические взгляды отразились в индоевропейских языках, где семантика слова "небо" выражается через значение "каменный свод" [7, с. 78]. Белорусы воспринимали небо как крышу или купол, покрывающий всю землю: "представляли, что этот купол, небо, вот, и где-то там на краях он опирается на землю" [1, с. 245]» Белорусы о небе так и говорили, что это» Божья крыша "[10, с. 150],» Божья крыша " [14, с. 217]. Сохранились представления, свидетельствующие о существовании образа каменной стены « " Господи <...> городи каменную стену АО небо и к Земле " [6, С. 274]. Согласно более позднему народному мнению, небо сделано из какого-то твердого, но невидимого вещества: "небо есть огромный купол, сделанный из вещества, похожего на стекло» [4, с. 94 – 95]; «Небо так искусственно сделано, что люди никак не могут узнать. Оно просвечивает, как стекло, но твердит и крепкое " [12, С. 28].
Край света, как пограничное и периферийное пространство, на символическом уровне приближается к центру мира, что в фольклорных текстах, особенно в волочебных песнях, описывается как огороженная плетнем усадьба, на дворе которой иногда находится престол Бога: «в твоем дворе, / как в венке: / шатер стоит / тонок, высоко, / серебром крытый, / а в том шатре / престол стоит, / за престолом / сам бог сидит» [3, с. 122 – 123]; «Твой дворенок, как веночек, / плетнем тынован дубовеньким, / дубовеньким, тысовеньким» [3, с. 128 – 129]. В волочебных и рождественских песнях с таким сюжетом круглый в плане двор не только обозначает сакральный центр Вселенной [7, с. 267], но и выступает в качестве модели всего мира. В таком случае круглый двор соответствует круглой плоской Земле, граница двора соответствует краю земли, а сама ограда (плетень) соотносится с небом. Символическое значение ограждения как одного из воплощений границы заключается в охране и обособлении «своего» мира от «чужого», а также в возможности оперативной и эффективной коммуникации (или ее предотвращения) человека и потустороннего мира, что гарантирует стабильность космического порядка в целом [7, с. 123].
2. Край земли-бездна. Вторая известная группа фольклорных нарративов отражает представление белорусов о том, что на краю земли находится пропасть, бездна: «думают, что Земля не шарообразная, а плоская, что есть концы земли, до которых если дойти, то глазам представятся бездна и пропасть» [9, с. 45]. В таких представлениях край света описывается не просто как место, где сталкиваются стеной небо и земля, а как место, где восходит и заходит солнце, падает вода.
Солнце или просто поднимается из-за края земли, или туда же опускается: "Солнышко раненько поднимается из-за земли и катится по небу на запад, потом на ночь оно заходит под землю и там дышит, а потом снова поднимается" [12, С. 28]. Солнце имеет на краю земли свой дворец, как это описывается в сказке "Огонь в сердце, а разум в голове«:" может уже совсем близко подошел он к солнышку, где оно из-за земли сходит на небо...> как взглянул через лес, дак аж глаза зажмурил, — такой там блеск. Подошел он ближе, а вот это солнышко дворцы блестят в золоте, как огонь горит. С трудом вошел он туда, слышать не ослеп АО блеска " [13, с. 202-203]. На край земли к Солнцу отправляется герой сказки, чтобы знать все на свете. Близостью к Солнцу объясняется чрезвычайная жара на краю земли « " Далеко е край земли, где земля сходится с небом, но никто туда не доходил, ибо там очень горечо "[12, С. 47]»
Из представлений о плоской Земле и бездне на ее краю естественным образом следует то, что вся вода (родники, реки, моря, окружающие Землю) стекает вниз. Отсюда происходят описания, согласно которым, край земли – это место, где «солнышко западает, где вода впадает " [5, с. 58, 243], а это, в свою очередь, позволяет понять, почему «земля стоит на воде» [12, с. 47].
Край земли в традиционной картине мира белорусов-это и место в окружающем пространстве, куда теоретически может дойти человек, и также сакральное место, выделяющееся как контактная, пограничная зона с потусторонним миром, где можно получить помощь чрезвычайного толка, которой нет в мире людей. Согласно народным представлениям, на краю света находится живая и целебная вода: «е такая живая вода, что она може оживить даже изнуряющего. Е и такая вода, что она заживляет всякие раны и лечит всякие болезни, только живую воду или ту, что заживляет, не можно достать, ибо она где-то на краю света, а чтобы туда Дайти, та трее долго и той дорогой, на которой застряла нечистая сила, застряла для того, чтобы не допустить человека к тому чуду» [12, с. 51]. Как видно, препятствием для человека на пути к краю земли является не только дальнее расстояние, но и нечистая сила, что дополнительно подчеркивает потусторонний характер этого пространства. Традиционный взгляд на край земли как место, где можно обрести знания обо всем на свете или живую и целебную воду, соответствует общему восприятию границы и пограничного пространства, выступающего источником чрезвычайных ресурсов и потенций, как опасных, так и необходимых для человека [7, с. 107].
На край света в заговорах изгоняется все злое, а также болезни, которые должны там исчезнуть: «несите за темные леса, за синее море, где солнце западает, горе-зло пропадает» [5, с. 57]; «шел свих дорогами кремнистыми, каменистыми; где небо с землей встретится, пусть свих сминается» [5, с. 179]; «где небо с Землею сталкиваются, все плохое пусть туда впитывается» [5, с. 189]; «забрали, унесли, где петух не поет, где пастух не ходит, где стаду не пасет, где луна не светит, где солнце не греет, где солнышко западает, где вода впадает, там уляк-спуск пропадает» [5, С. 243]. С учетом того, что край земли олицетворяет неделимое состояние мира, через изгнание туда болезни обеспечивается возвращение к начальному состоянию, когда ничего нигде не было, а значит, нет и этой болезни. Таким образом, обеспечиваться исправление погрешностей и восстановление здоровья человека, который также символически возвращается в свое первоначальное полное жизненной силы состояние.
В завершение рассмотрения традиционных белорусских представлений о крае земли подчеркнем основные моменты. В народном сознании понятие» край земли " одновременно понимается и как место в окружающем природном пространстве, и как символическое место на пограничье с потусторонним миром, где находятся мифологические существа, источники с живой и целебной водой, куда изгоняются болезни и лихо. Сам край земли является границей между» этим «и» тем " миром, что обусловило обращение к отмеченному образу в заговорах (магических практиках в широком смысле). Важный сакральный статус и символический потенциал этого пространства определяются тем, что край земли олицетворяет начальное единство неба и земли, характерное для космогонических времен и Золотого века.
Представления о краю земли имеют определенную вариативность и обычно описывают его в качестве места, где сталкиваются земля и небо, причем земля ограждена твердой стеной (само небо), или как место, где находится бездна, куда падает вода и где поднимается/заходит солнце. Понятие "край земли" происходит из архаичной космологической концепции плоской Земли, господствовавшей на белорусских землях в традиционном деревенском обществе до ХХ в.
Литература
1. Авилин, Ц. между небом и землей: этноастрономия / Ц. Авилин. — Минск: технология, 2015 – — 287 с.
2. Орловский, Д. белорусские народные рассказы / Д. Орловский // Arche. — 2011. — № 5. Полоцк: путешествие в пространстве и времени. – C. 282 – 299.
3. волочебные песни / слог. Г. А. Барташевич, Л. Н. Соловей; состав. муз.
части В. И. Ялатов; ред. тома К. П. Кабошников. — Минск: Наука и техника, 1980. – 560 с.
4. Демидович, П. из области верований и сказаний белорусов / П. Демидович // Этнографическое обозрение. — 1896. – № 1. – с. 91-120.
5.заказы / вклад.: В. А. Василевич, Л. Н. Соловей; вступление. арт. Л. Н. Соловей. — Минск: Беларусь, 2009. — 519 с.
6. Лопатин, Г. И. Любовные заговоры из собрания Ветковского музея народного творчества / Г. И. Лопатин / / научные записки Ветковского музея народного творчества:сб. арт. сотрудников музея к 25-летию основания Ветковского музея народного творчества / наук. Ред. Г. Р. Нечаева. – Гомель, 2004. – С. 270-278.
7. Лобач, У. А. Миф. Пространство. Человек: традиционный культурный ландшафт белорусов в семиотической перспективе / В. А. Лобач. — Минск: технология, 2013 – — 510 с.
8. Полоцкий этнографический сборник / м-в образовании Республики Беларусь, Полоцкий гос. ун — т; сост., предм. В. А. Лобача. — Новополоцк: ПГУ, 2011. — Вып. 2. Народная проза белорусов Подвинья: в 2 ч.-ч. 1. — 290 с.
9. Романов, Е. Р. Материалы по этнографии Гродненской губернии. / Е. Р. Романов. — Вильно: Изд. Управления Виленского учебного округа, 1911. — Вып. 1. –
238 С.
10. Сержпутовский, А. К. Очерки Белоруссии. И. Сябрина. II. Бонда (из жизни полесских белорусов южной части Слуцкого уезда Минской губернии) /
А. К. Сержпутовский / / Живая старина. — 1907. — т. XVI, вып. III. — С. 149-152.
11. Сержпутовский, А. К. Сказки и рассказы белорусов-полешуков (материалы к изучению творчества белорусов и их говора) / А. К. Сержпутовский. — СПб. : Типолитография К. Л. Пентковского, 1911. — VII, 185 С.
12. Сержпутовский, А. К. Примхи и суеверия белорусов-полешуков /
А. К. Сержпутовский. — Минск: университетское, 1998 – — 302 с.
13. Сержпутовский, А. К. волшебный челнок: сказки и рассказы белорусов Слуцкого уезда / А. К. Сержпутовский; слог., предм., науч. Ред., лит. апрац. В. К. Касько. — Минск: высшая школа, 2012. – 446 с.
14. Янковский, Ф. диалектный словарь / Ф. Янковский. — Минск: Изд-во АН БССР,
1959. — 230 С.
