О Богах и «богах» П. Древлянского, оказавших немалое влияние на исследователей славянской мифологии в XIX–XX вв., следует сказать особо. А.Л. Топорков в статье под названием «О „Белорусских народных преданиях“ и их авторе» пишет:
«В 1846 г. в „Прибавлениях“ к „Журналу Министерства народного просвещения“ появилась статья „Белорусские народные предания“ (далее — БНП), подписанная псевдонимом П. Древлянский [Древлянскiй I 1846; Древлянскiй II 1846]. За этим псевдонимом скрывался Павел Михайлович Шпилевский (1823—1861), известный впоследствии журналист, писатель и автор этнографических сочинений о Белоруссии. БНП были первой публикацией П.М. Шпилевского; они увидели свет, когда их автору было всего 23 года. И тем не менее именно с БНП, главным образом, и ассоциируется до сих пор имя П.М. Шпилевского: слишком необычно и само это сочинение, и та роль, которую ему довелось сыграть в истории русской науки о славянской мифологии.
Написанная в форме словаря, публикация включала описание 36 богов и духов „белорусцев“ (Баган, Белун, Вавкалака, Ваструха, Дзева, Дзедка, Зорка, Каляда, Купало, Ладо, Лелё, Пагода, Перун, Расамаха, Русалки, Чур-бог, Яга-баба — касцяная-нага, Ярыло, Цмок; Вазила, Гарцуки, Дзевоя, Жыж, Жыцень, Зюзя, Кадук, Кумельган, Лазавик, Любмел, Ляля, Марня, Меша, Паляндра, Талака, Цеця, Щедрец). Позднее, в 1852 г., в том же издании появилось продолжение БНП, в котором дано описание еще 16-ти персонажей: Бордзя, Гарник, Жевжык, Злыдзень, Зникча, Кликун, Клецьник, Кляскун, Копша, Лядашцик, Ныдзень, Паветник, Падпичник, Разамара, Шатывила, Яркун [Древлянский III 1852]. Общее число персонажей белорусской демонологии, описанных П.М. Шпилевским, таким образом, достигло 52-х. <...>
БНП не являются в целом фальсификацией. П.М. Шпилевский действительно собирал белорусский фольклор, наблюдал воочию обряды и обычаи, сам был выходцем из Белоруссии и посещал ее во время учебы в Петербургской духовной академии. И тем не менее БНП невозможно рассматривать как достоверный источник. П.М. Шпилевский фантазировал, дополнял реальные данные выдуманными им сведениями, занимательными, а подчас и совершенно немыслимыми, выдавая их за собственные записи из уст простолюдинов. Он давал нерасчлененно сведения реальные, основанные на собственных наблюдениях, и их интерпретации, отражающие его представления о славянском язычестве. Ряд толкований П.М. Шпилевского основан на ошибках, недоразумениях. Он отыскивал богов в неправильно истолкованных поговорках, песнях и формулах проклятий, произвольно отождествлял персонажей белорусской демонологии (реальных и выдуманных) с древнеславянскими и античными богами» [Топорков 2002–1. С. 245–254]
