В белорусской мифологии известен персонаж, полностью состоящий из железа. Это железный человек – железный великан, охраняющий белорусские болота и заболоченные леса (болотная местность богата железной рудой). Как и упомянутый металл, железный человек твёрд и холоден, откуда проистекает его безжалостность и жестокость.
Иллюстрация Валерия Славука
В Полесье (с его лесными чащами, топкими болотами, смертельно опасными трясинами) железный человек служил страшилкой для детей.
Вот что записали в деревне Переровский Млынок Житковичского района Гомельской области Белоруссии:
У нас болото, так говорили: не иди в лес, а то в болоте такой железный человек ходит и схватит тебя.
Образ железного человека, следуя одной гипотезе, может быть сопоставлен с образом великанов-волотов, закованных в железные латы.
Цитирую «Энциклопедию русских суеверий» Марины Никитичны Власовой:
ВО́ЛОТ, ВОЛО́Т (ВЕЛЕТ) – великан, богатырь.Волоты, по поверьям, – некогда населявшие землю гиганты, богатыри. Волотками могут называть курганы, которые считаются могилами древних исполинов и богатырей, «первонасельников и первопредков»: «Сии страшилища были великаны <…> то же, что у греков гиганты», – писал в конце XVIII в. М. Чулков. По сообщению Ф. Буслаева, велеты или волоты, чудаки – «первобытные жители Сибири, от которых будто бы остались курганы» (Иркутская губерния, область) <Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства: В 2 т. СПб., 1861>.М. Н. Макаров отмечает, что останками древних богатырей, «костьми богатырскими» иногда почитались ископаемые кости мамонтов: «В округе Переславля-Залесского один помещик употреблял плоскую мамонтову кость вместо печной заслонки, добрые люди звали эту кость ребром Добрыни Никитича» <Макаров М. Н. Русские предания: В 3 т. М., 1838>.В. Даль так характеризует связанные с волотами поверья: волот – «гигант, великан, могучан, магыт, могут, вёлетень (Юг России); богатырь, человек необычайного роста, а иногда и силы. В волотах сказочных, в богатырях, сила соединяется с ростом и дородством: остатки их народ видит в костях допотопных животных, а в Сибири говорит, что целый народ волотов заживо ушёл в землю» <Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. СПб.; М., 1880>.Хотя само название «волот» отмечено не повсеместно, образ исполина-богатыря – один из самых популярных в крестьянских поверьях и рассказах. На Орловщине «о первобытных людях сохранилось предание, что они были несравненно сильнее, долговечнее и больше ростом, чем теперешние. Отсюда такая приговорка: „Встарь люди были божики, а мы люди тужики, a позней ещё будут люди пыжики: двенадцать человек соломинку поднимать, так, как прежние люди поднимали такие деревья, что нонешним и ста человекам не поднять“» <Трунов А. И. Понятия крестьян Орловской губернии о природе физической и духовной // Записки ИРГО по отделению этнографии. СПб., 1869>. Переславль «имеет предание о каком-то Васе Переславце, на которого если кто взглядывал, то никакая шапка не удерживалась на голове: так этот Вася был высок ростом. В Тульской губернии подобный же богатырь вырывал под засеками столетние дубы с корнем и проч.» <Макаров М. Н. Русские предания: В 3 т. М., 1838>. Архангельские крестьяне полагали, что богатыри – «люди очень рослые и обладающие такой силой, что толпа обыкновенных людей на одного из них ничего не значит» (Еруслан Лазаревич взмахом метлы убивал целые тысячи войска). «Верование в таковых людей… поддерживается и распространяется в народе посредством картин суздальской работы, которые можно найти в каждом крестьянском доме подле изображения святых. Случалось видать, во время хождения по крестьянским домам с крестом и святою водою, что к изображению Еруслана Лазаревича, прибитого близ святых икон, поставлена зажжённая восковая свеча» <Ефименко П. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии // Труды этнографического отдела ИОЛЕАиЭ. М., 1877>.В поверьях и преданиях крестьян XX в. качества древних богатырей иногда приписываются современным героям. Так, в повествовании, записанном И. В. Карнауховой на Русском Севере, партизанского командира «зовут по-большевецкому – Мурат». «Этот Мурат в далёких краях родился, да нехорошей силы был. Как станет с товарищами на улицы баловаться, дак кого за руку хватит – тому рука вон, кого за ногу хватит – тому нога вон. Вот его к нам послали: „Пусть ты лучше, говорят, врага бьёшь, чем свой народ портишь“. И поставили его здесь самым главным полковником. Ну, а он хитёр на выдумку, <…> возьмёт борону большую, с солдатом легит да другой бороной покроется. Едут да стреляют. А их и не видать и не взять никак. Борона чепляется, дак и через землю пройдёт и через пеньё. Ну вот, всякому он был научен и такие дела знал, что к ночи и говорить не хочу» <Сказки и предания Северного края / Зап., вступит, статья и коммент. И. В. Карнауховой. М.; Л., 1934>.
Иллюстрация Сергея Покотилова
По случаю приведу ссылку на одну мою давнишнюю заметку:
Асилки, волоты-велеты и образ великана в славянской мифологии
«Водится» в белорусском фольклоре и железная баба.
Данный персонаж зафиксирован в дореволюционном «Белорусском сборнике» Романова, цитирую:
В полях и на огородах проживает ещё Железная баба. Это злая низкорослая старуха, с железными большими грудями, хватает железным крюком тех детей, которые осмеливаются заходить одни в поля и огороды, чтобы полакомиться бобом, горохом, маком, овощами, бросает их в свою железную ступку, толчёт и ест.
В «Мифе материнства и техники управления» этнографа Татьяны Борисовны Щепанской приводится такое свидетельство:
В Гомельском Полесье <...>: «В житах були васильки. Мати лякала: не лезь туды, васильков не рви – там сидить жалезная баба (штоб вони жито не топтали)…»
Подчеркну, железной бабой мать пугает ребёнка, чтобы тот не бегал на поле рвать васильки, не вытаптывал злаки.
А вот свидетельство из «Демонических фигур и явлений в народном веровании на стыке польской и белорусской культур» Михаила Шаховича:
Железная баба жила в колодце и утаскивала туда всех, кто в него заглядывал, а уж особенно – детей.
«А уж особенно – детей» – из данного акцентирования я считаю допустимым сделать вывод: железная баба из вышеприведённой цитаты происходит из страшилки, которую родители рассказывали детям, дабы те не совались в колодцы (туда можно упасть).
Существует гипотеза белорусского исследователя по фамилии Лобач, согласно которой образ железной бабы проистекает от некой кривичской богини-матери.
В приграничных с Белоруссией районах России известна некая железнячка – предположу, так там называли железную бабу.
Железнячку упоминали то вместе с русалками, то вместе с Бабой Ягой и бабаем, то как ведьму, то как ведьму-русалку, что, на мой взгляд, свидетельствует о некой «неопределённости» образа. Вместе с тем железнячка явно носит ту же
«педагогически-запугивательную», что и железная баба.
Лично мне «выведение» образов железного человека и железной бабы из образов велета в доспехах и некой богини представляется притянутым за уши.
С одной стороны, в этих персонажах можно различить черты духов-властителей локусов, с другой – это, бесспорно, «пугалки» для детей, чтобы не лезли, куда не следует.
Почему они железные?
В случае с железным человеком, вероятно, имеет значение наличие в его локусе железной руды.
А вообще вот что писала лингвист, фольклорист и мифолог Елена Евгеньевна Левкиевская:
Железо часто выступает как атрибут нечистой силы, например, по севернорусским поверьям, у русалок в руках железные крюки. Железными зубами обладают в русских поверьях чёрт и колдун, встающий по ночам из могилы, в сербских – вила и караконджол (ср. одно из его названий гвоздензуб – «железный зуб»).
Список использованной литературы
- Романов Е. Р. Белорусский сборник (восьмой выпуск)
- Власова М. Н. Энциклопедия русских суеверий
- Шахович М. Демонические фигуры и явления в народном веровании на стыке польской и белорусской культур
- Щепанская Т. Б. Миф материнства и техники управления (женские символы и техники власти в русской этнической традиции)
- Железо / Левкиевская Е. Е. // Славянская мифология: энциклопедический словарь
- Народная демонология Полесья. Публикации текстов в записях 80–90-х гг. XX века. Том 2
- Лобач У. А. Да пытання аб «Крыўскіх валькірыях»
- Чароўны свет: з беларускіх міфаў, паданняў і казак / рэд. Г. П. Пашкоў
