Созерцание Земли, Воды и Огня
Лежу на едва пробивающейся траве. Тело плавно уходит в землю. Корни начинают обвивать ноги, руки и живот. Сквозь настойный пряный запах, опускаюсь туда… вниз. Земля – это основа. Это плодородная почва, из которой всё произрастает. Тяжесть в ногах отражается глухим гулом. Я разрываюсь, рассыпаюсь, гнию… Лоскутами сползает всё бывшее мной, преображаясь в чёрную богатую землю. Остаются только кости, чуть желтоватые, глупо рассыпанные на потеху духам Нижних Миров. Я же лежу растрескивающимся слоем почвы, расстилаюсь невидимым подземным горизонтом. Я – Земля.
Лёгкая морось дождя ложится на зелёную шерсть травы, и через корни и скомканные слои песка протекает вода. Она размывает почву, словно старые шрамы раскрываются на полотне луга. Там в глубине, меня наполняет… и накрывает! Я концентрируюсь в мелких каплях, заполняющих внутреннее пространство. К горлу подступает холодный поток, омывая внутреннюю поверхность черепной коробки. Вода перекидывается через край, и из сердца начинает бить родник, выплёскивая меня наверх. Вода уносит последние грязные остатки чего-то, бывшего когда-то мной и, пробегая, становится ручейком прохладного и кристально чистого потока. Я несусь с этим потоком, омывая камни, пластично обтекая упавшие деревья. Какая-то внутренняя сила заставляет течь, поблёскивая на весеннем солнце. Меня пьют неведомые животные, и насыщая, я становлюсь их частью. Об меня бьются звенящие трели птиц и отражаются повсюду. Резким высоким звоном звучит в голове старый девиз: «Учитесь плавать!» Втекая в более широкие речки, ручей становится больше и углубляется. Мне становится тяжело. Что-то сдавливает, растягивает. Но вдруг глубина резко падает, и с брызгами перемалывает в бьющиеся на поверхности волны. Быстро втекая в огромные пласты моря, поднимаюсь пеной и уношусь к берегу, разрываясь на тысячи маленьких осколков.
С плаща, в который я завёрнут стекает вода. На песчаном берегу моря я греюсь у костра, который раздувает сильный ветер. Ледяное тело медленно высыхает, и вот я наклоняясь, сам начинаю гореть. Извиваясь, становлюсь этим огнём. Устремляясь вверх, сам могу выбирать в какую сторону качаться. В сердце пышет жар и разливается по всему телу и за его пределы. По телу пробегают волны пламени, дожигающие кости, которые омыла вода. Ярким столбом я поднимаюсь вверх. Я – огонь!
Я становлюсь потоком ветра, бешено несущегося и гонящего облака. Я наверху и везде. Невесом и быстр. Устремляюсь к звёздам и искрами взрываюсь на тёмном полотне вечно чёрного неба…
Русалка
Несколько дней назад была полная луна. Впрочем, сейчас кажется, что и она не так уж сильно подрезана. Гранатовое вино с черепной кости льётся куда-то сквозь меня. Гребень отдан. Круг замкнут. Я чуть склоняясь вниз смотрю на воткнутый в землю нож с отсветами то ли Луны, то ли горящей рядом свечи. Я прошу. Ничего не происходит. Просто пустота, слишком обычная даже для окружающей обстановки. Пространство слишком узко: ивовые ветви огораживают почти со всех сторон, а впереди водная гладь озера, другой берег которого кажется миражом. Через несколько минут ожидания воздух за спиной, сзади, меня разрывает. Становится страшно. Не до жути, но всё равно страшно. Она пришла. Без лишних слов, разговоров и даже визуального контакта. Я понимаю, что всё будет. Созерцаю красоту обволакивающей меня ночи до момента, пока не догорает свеча.
Старая Луна ушла, но Новец ещё не видно. Удаётся глубоко провалиться только во сне. Обнажённая девушка проплывает под мостом. Выходит на песчаный берег в зарослях камышей. Слышны голоса. Её (меня?) преследуют, и она бросается в воду. Она плывёт, но течение сильное, и её относит назад. Всё быстрее… Водопад! Резкое, убивающее ощущение падения, перехватывающее дыхание! Надо мной врачи в белой одежде и масках. Быстро беру нож, благо он действительно лежит рядом, и несколько раз втыкаю одному из них в живот. Пока первый падает, второму отвернувшемуся в этот момент в страхе перерезаю горло. Кровь заливает всё вокруг. Тело (моё или её?) лежит на операционном столе… Я же в нескольких метрах от него стою в виде серебряной тени.
Пытаюсь вернуться… Просыпаюсь… Но как потом оказывается снова во сне.
Грозный Бог
Сквозь шум московской ночи, в голове всплывает рассказ моей матери, который она услышала от своей бабушки, стало быть моей прабабушки Ульяны Митрофановны из Рославля:
«Космонавты то почему сгорели заживо, знаешь? Да, как не знать то. Это ж они в небо полетели на этой ракете. А там Бог на тучке сидел. Он им пальчиком погрозил – вот они и умерли!»
Не знаю, как она видела этого Бога, но у меня при этом рассказе перед глазами, как бы сами собой, возникают перуновы стрелы с берега Балтийского моря, лежащие в моём Красном Углу. И чья-та лёгкая усмешка, разрезающая небесную гладь…
Волот
Окраина старого города. За белыми бетонными плитами советских строений скрываются черепичные крыши домиков 30-х годов прошлого века, чьи усталые глаза смотрят в никуда, вспоминая ещё немецкую речь их первых хозяев. Чуть поодаль из окна виднеется макушка ели, отстранённо стоящей среди доживающих свой век остатков садов. Под окнами внизу перешёптываются посаженные уже в новую эпоху молоденькие клёны, жизнерадостно шумя на ветру. Вечереет и время начинает замирать и тягостно волочиться. Мне лет пять, и я сижу дома, где уютно и светло. О чём-то думаю. Смотрю в окно через всю кухню.
Внезапно меня пробирает дрожь, наверное, ещё до того, как мой ум понимает, что перед ним. Я вижу его!!! Это ОН! Это ужас в чистом виде. Никогда больше не испытывал это чувство в такой жёстко кристаллизованной, предельно чистой форме. Волохатое серое чудовище сидит напротив меня за столом. Он пристально смотрит на меня своими большими зелёными глазами, не отводя взгляд ни на секунду. Строго и обязующе. Его взгляд разрывает меня. Несколько секунд я даже не могу кричать то ли изумляясь тотальной реальности происходящего, то ли от перехлёстывающего через все глубины психики страха. Наконец я начинаю просто истошно орать, смотря в одну точку, смотря только на него! Мать, сидящая рядом оборачивается на меня и кричит что-то. Я почти не обращая на неё внимания, вытягиваю из себя какие-то слова про то, что вижу его. Он не исчезает. Я отскакиваю в угол, и мать отводит меня в ванную.
Дальше ладонь матери умывает меня ледяной водой. Она три раза читает слова (по большому счёту заговор), которые я вспоминаю только через много лет:
«Вода-водица,
Умой моё лицо,
Оберни росой
Как здрав был встарь,
Здрав буду вновь»
