Или, как различать христиан, варваров и язычников.
«Когда вера ослабевает, возникает опасность, что ослабевают и основы человечества»
Энциклика Lumen Fidei папы-иезуита Франциска I от 5 июля 2013 г.«Учеба отнимает у людей Бога»
вдова Снижкова из романа ФЛВек
Общее отсутствие образования и связанное с ним беспорядочное воровство и смешение их способствует неблагополучной и даже хаотичной ситуации с точки зрения представлений и мнений о дохристианских культурах. Также уместно смотреть не только на человека, на которого указывает рука, но и на того, кому принадлежит рука.Потому что язычник никогда прежде не называл себя язычником, как и варвар варваром. Итак, сегодня мы находимся в ситуации, когда перепутаны тот, кто указывает, и тот, на кого указывают. Эта крошечная деталь предполагает, что тот, кто показывает, все тот же, христианин, не желая признавать этого никоим образом.
В древности, когда еще не было государств, люди стремились объединяться в более мелкие группы, что обеспечивало их выживание. К племенам, родовым общинам, кланам. Пропорционально этому развивались их образ жизни (симбиотический, паразитический, хищнический), общий язык, вытекающий из необходимости как-то договариваться, обычаи и обряды с целью как-то удерживать эти группы вместе. Таким образом, группу определяли и образ жизни, и язык, и ритуал. Вера играла роль не только по отношению к силам вне группы, но и как укрепление самой группы. Это основной и фундаментальный принцип любой религии. Цель, для которой он поддерживается или развивается.
Давайте двигаться дальше. Некоторые группы, ограничимся индоевропейским ареалом, переселялись и развивали разный образ жизни в зависимости от климата — одни были более кочевыми, другие более оседлыми — земледельческими. Из-за необходимости защитить себя некоторые из них объединились в более крупные отряды. Несколько десятков династий сформировали Римское королевство. Греческие города-государства. И здесь начинается наша история. Некоторые племена не образовывали высших единиц. Они остались в лесах, им хватало племенного или муниципального уровня, государство им было не нужно для жизни(в лучшем случае временный союз племен). Славяне, кельты, германцы... Они не называли себя язычниками или варварами. Только греки, а вслед за ними и римляне делали это, пытаясь отличить древнеурбанистический образ жизни от образа жизни лесных племен, которых поэтому называли варварами (греческий термин «варвар» для племен, которые не могут быть понятыми). Иранцы, которые с греками представляли концептуальную проблему их связывало общее эллинское (греко-иранский синтез) прошлое (Великая империя Александра Македонского) — их нельзя было понять, но они и не были совершенно чуждые им по образу жизни и культуре. Они не были ни варварами, ни «ласками».
Поэтому варвар не мог считать себя или своих родственников варварами, потому что они понимали друг друга и разделяли один и тот же образ жизни. Вероятно, они называли себя по фамилии, например, славянское племя из Ретры называется Ратаржи («пахари» по-хорватски). Что они должны быть какими-то варварами или язычниками, им и в голову не приходило. То же и с названиями славян, германцев и кельтов, которые написаны христианскими историками для лучшего описания географического и политического положения того времени, а не с точки зрения самих этих племен.
Однако история продолжалась, и римская монархия претерпела изменения в результате политического и силового давления. Она стала республикой. Сражаясь с различными племенами, будь то из лесов того, что позднее христиане называли Европой, или племена Ганнибала, из того, что назвали Африкой (народ Афри — ливийцы), возникла потребность Рима в расширении, чтобы он мог более противостоять своим врагам эффективно. Отсюда рождается то, что сегодня мы называем католицизмом, универсализмом (умением объединять разные общины в одно целое). Это началось еще при жизни Гая Юлия Цезаря. С необходимостью защитить Рим любой ценой. Смирившись со сложной внешней политикой и дипломатией, потенциальный противник должен быть побежден и ассимилирован в Риме, чтобы он больше не воевал, как отмечает превосходный французский историк Поль Вейн. Он должен стать, как завоеватель, римлянином. Чтобы подчиняться его законам,
На первый взгляд, это была отличная стратегия. Римские легионы сражались с племенами, которые могли им досаждать. Тех, кого мы знаем как галлов, германцев, англичан... Но как объединить Империю внутри? Империя многих наций (от Британии до Египта), многих культов ( являющихся по преимуществу центрами власти ), к которым добавляются другие нации и их территории? Вот ключевой момент — монотеизм является предпосылкой существования Империи, а политеизм — ее нестабильностью и угрозой исчезновения.
История зафиксировала эту дилемму Цезаря как дуэль с сенатом за империю. В попытке развить более старую традицию индоевропейских сакральных правителей-первосвященников. Мы знаем их под такими именами-титулами, как Куруш, Кирос, Хрестос, Кайсар, Цезарь, Христос. Они выражают стремление к абсолютной власти монарха для консолидации империй многих народов. Без этой абсолютной власти существование этих империй было бы немыслимо. Цезарю не удалось осуществить свою мечту стать настоящим правителем-первосвященником. Он был сенатом, который хотел сохранить свою власть, намеренно убит. Однако его смерть заложила основы имперского культа, культа Божественного Юлия. Бог Юлий.
У этого культа был свой верховный жрец, называемый pontifex maximus. Первосвященник. Строитель мостов (точнее, «тот, кто наводит мосты»).
Прошло несколько столетий. Где-то в IV веке императору и верховному понтифику (отсюда цезаропапизм) Константину понадобилось воссоединить раздираемую кризисами и варварскими набегами Римскую империю. И это путем подавления различных культов как параллельных центров силы и акцентирования внимания на центральном. Таким образом, культ Дивы Юлии, благодаря влиянию народной веры, Константина и созванного им собора, становится культом Иисуса Христа, который в 313 г. имеет равноправие с другими, а в 380 г. становится государственным — единственно возможным . Александрийские ученые сочиняют первые евангелия (первоначальным автором, кажется, был Ориген) и придумывают для них мифических авторов. Первыми верующими являются солдаты Имперской Гвардии. Преторианцы. Они начинают называть себя Legio Christi. Легион Христа. Тех римских граждан, которые откажутся отказаться от своих культов, насмешливо назовут язычниками. Сельские жители, аутсайдеры. И он видит в них, и не ошибается, потенциалугроза целостности Империи . Именно поэтому их начинают преследовать, в 529 году закрывается и Платоновская Академия. Папа в это время узурпирует титул верховного понтифика для себя. А кардиналы становятся наследниками древнеримского сената.
Однако Римская империя разваливается под натиском варварских полчищ, и выживает она только за стенами крупных укрепленных монастырей. Однако ее идея не исчезает. Его захватывают сами романизированные варвары. Из идеи осуществления renovatio Imperia (восстановления империи) возникает Франкская империя. Его жители считают себя римлянами. А их соседи — славяне-варвары... Чтобы не угрожать Империи, их тоже надо сделать римлянами. Сделать их послушными Христу, римскому императору и римскому первосвященнику (итальянскому понтифику Максимусу). ...
католическое христианство, столкнувшись с новыми вызовами, однако перестает проявлять себя в целом, терпит множество трещин в виде ересей и конкурента в виде развивающегося ислама ( который также является наследником античности– его византийские формы) и поэтому необходимо вновь обратиться к древним истокам христианства. Начинается период возрождения, вновь открывается Академия в Италии. Средневековье (эпоха между закрытием и открытием Академии) заканчивается. В 1492 году итальянский мореплаватель Христофор Колумб открывает новую землю в попытке найти новый путь в богатую Индию. И названа она Америкой в честь другого мореплавателя, Америго Веспуччи.
Не станут ли его обитатели новой угрозой для Рима? Он уже ничем не будет рисковать после прежних переживаний и, вспомнив свою старую стратегию, тут же отправляет попов с конкистадорами, послушание Христу, императору и первосвященнику обеспечено...
Однако войны в Европе разрывают христианский мир на части. Появляются новые гарантированные наследники Римской империи. Появляются новые ереси, сформулированные гуситами, Мартином Лютером и кальвинистами. Кто будет истинным наследником Рима с истинной верой, которая скрепит его? Англичане, французы, испанцы, португальцы, немцы воюют друг с другом... турки-мусульмане и настоящие арабы-мусульмане воюют друг с другом... И что еще хуже, варвары случайно угрожают Империя, эта Империя расширяется — колонизация и миссии становятся все более интенсивными. Путешественники по морям обнаруживают, что земля круглая. И тем самым ограничен. Так что недалеко до формулировки цели: Единая Империя и никаких варваров и никаких ересей. Только так Рим сможет выжить.
Иезуиты основаны на опыте, полученном доминиканским орденом благодаря его борьбе с некатолическими взглядами через инквизицию. Орден, функционирующий как военно-священническое братство (титул их реформатора — «генерал», структура и послушание — военные). Предназначен для борьбы с ересью и обращения варваров в послушание Христу. Вскоре после ее создания ее члены начали действовать как в Европе, так и в Индии, Китае и Японии. Они также переезжают своих участников в Америку. В южном на варварах из джунглей испытывают проект (парагвайская редукция), который потом будет переработан в систему под названием коммунизм... Только тот, кто владеет всеми лошадьми, обязательно выиграет гонку... Кто знает, знает...
Они борются всеми силами для достижения поставленной цели. Воюют они вместе с другими орденами (по разделению компетенций) и по сей день. Где мы видим латинский алфавит, григорианский календарь, демократическую систему управления, право, основанное на римском, христианский образ мышления, ценности и все вокруг. Они там уже везде добились успеха. Там уже царствует Христос. Благодаря этим ценностям, а не тому, ходим мы в церковь или нет, проклинаем ли мы церковную реституцию или нет. Благодаря латинизации мира появилась возможность общаться со скоростью электрического сигнала по всей планете и путешествовать куда угодно за считанные часы. Наши предки этого не знали. Только моя деревня и черный лес. Они жили более или менее обособленно. Как посторонние и по-своему. Никто извне не говорил им, кого любить, а кого ненавидеть. Никто из них не делал вызывающих уважение гуманистических лицемеров с атомными бомбами и заезженными древнехристианскими фразами о любви и истине (платоновский идеализм), не имеющими ничего общего с их реальным поведением. Никто не копался в их головах и жизнях и не следовал их мнению, кроме акцента на сохранении собственных традиций, чтобы их сообщество могло функционировать и тем самым обеспечивать выживание его членов и определенный стиль культуры и жизни. И это позволило им быть теми, кем они были. Язычники в Риме и варвары снаружи. Воюют исключительно за свои, а не за чужие интересы. Способен формулировать собственные цели и политику, ведущую к ним. чтобы их сообщество могло функционировать и, таким образом, обеспечивать выживание своих членов и определенный стиль культуры и жизни. И это позволило им быть теми, кем они были. Язычники в Риме и варвары снаружи. Воюют исключительно за свои, а не за чужие интересы. Способен формулировать собственные цели и политику, ведущую к ним. чтобы их сообщество могло функционировать и, таким образом, обеспечивать выживание своих членов и определенный стиль культуры и жизни. И это позволило им быть теми, кем они были. Язычники в Риме и варвары снаружи. Воюют исключительно за свои, а не за чужие интересы. Способен формулировать собственные цели и политику, ведущую к ним.
Тенденцию католицизации мира также называют глобализацией. С этим термином хорошо спросить себя, глобализация чего? Все вышеперечисленное. Выражение социал-фашистской утопии, управляемой из единого Центра. Утопия, в которой нет места ни варварам, ни язычникам. Возникая через многовековой опыт завоевания и обращения народов, зафиксированный в католических архивах, благодаря усилиям на всех фронтах человеческой деятельности (от образования до политики и благотворительности), идея Вечного Рима приблизилась к своему осуществлению, хотя есть еще много трещин, которые нужно латать снова и снова. Сила связывает, как заметил один греческий философ. И чем она больше, тем больше усилий требуется для ее поддержания. Луч надежды для наследников неимперских традиций? Для тех, кому чужд греко-римский (или сегодня, лучше, евро-американо-русский) космополис? Для тех, кто отвергает идею новой папской энциклики, выражающую высокомерное мнение о том, что католицизм является основой человечества? Что так называемая цивилизация является необходимостью? Что целостность Империи навсегда останется нормой?
Как в это вписываются сегодняшние древние «язычники»?
А где же остались "кельтские", "германские" и "славянские" варвары?
Как кельтский варвар стал романизированным язычником?
А откуда взялось причудливое выражение «славянский язычник»?
Ответ не прост. Одно противопоставление этой статье обнажит в сознании читателей многие христианские атавизмы . Я не завидую им. Они выросли в нем и живут среди него. В историях, написанных христианами, и ценностях, сформулированных христианами. Он не может жить иначе. Им никто этого не предлагал. И чтобы заключенный вышел из клетки, требуется гораздо больше, чем показное сопротивление руке тюремщика, подающего ему еду. Однако золотая клетка — не приз, даже если она золотая. Потому что где клетка, там и заключенный.
Чтобы Рим выжил, он должен был стать тюрьмой народов. Деформировать их культуры, чтобы они соответствовали его кафоличности (общности). Придумать несуществующего Бога и воплотить его в вымышленном персонаже из непреклонной семитской провинции Рима.
Однако есть путь к новому язычнику и новому варвару. Эта статья может помочь вам найти его. Пока есть христианин, который будет их так называть.
Однако пока существуют христианские мифы, дорога будет гораздо более тернистой. Поэтому содержание веры должно быть тщательно исследовано. Причина и цель создания мифов, передающихся сегодня. Потому что они держат золотую сетку там, где она есть. Между нами и нашими богами. Между нами и истинная свобода, состоящая в симбиозе с природой, в специфических культурах, отдельных культах и семьях. Путь к созданию золотой клетки был долгим. Многие заключенные отказываются из нее выходить, уверенность есть уверенность, иллюзия свободы в тюремных стенах выдается за саму свободу. Но как я полагаю , эти слова прочитают те, кто решил поладить. Потому что решающее значение имеет не то, есть ли у нас еще оковы и наши ноги делают маленькие неуверенные шаги, а то, происходит ли изменение внутри нас . Это ключ к золотой клетке.
