Я пишу это все не для того, чтобы вступить в споры о «верховном боге Роде». Тут, на мой скромный взгляд, спорить и не о чем. Любому мало-мальски вдумчивому человеку понятно, что Род не мог быть «верховным» божеством в том смысле, в каком его раскрутил Рыбаков и позднее подхватили родноверы. Хотя бы потому, что как уже замечал у нас Олег (http://novoyazychestvo.ru/o-vozmozhnoj-ikonografii-roda-i-rozhanic-8.html), – это божество известно только восточным славянам, т.е. оно не древнее и не общеславянское. Наоборот, это относительно поздняя персонификация, известная нам в основном по поучениям против язычества.
Я пишу это все не для того, чтобы вступить в споры о «верховном боге Роде». Тут, на мой скромный взгляд, спорить и не о чем. Любому мало-мальски вдумчивому человеку понятно, что Род не мог быть «верховным» божеством в том смысле, в каком его раскрутил Рыбаков и позднее подхватили родноверы. Хотя бы потому, что как уже замечал у нас Олег (http://novoyazychestvo.ru/o-vozmozhnoj-ikonografii-roda-i-rozhanic-8.html), – это божество известно только восточным славянам, т.е. оно не древнее и не общеславянское. Наоборот, это относительно поздняя персонификация, известная нам в основном по поучениям против язычества.«Продвинутые» родноверы, осознающие данный казус, как правило начинают, вместо обсуждения источников, говорить о многозначности самого понятия «род» (приплетая сюда разного рода однокоренные слова типа ПриРОДы). Вот о самом этом понятии мы и будем говорить, так что, даже если вы не собираетесь отказываться от своей веры в верховенство Рода в славянском пантеоне, – все это все равно может быть вам интересно. То есть у меня посыл-то сейчас сугубо гуманистический: ну, допустим, верите вы в верховного Рода, род с вами, все равно вас ведь не переубедишь.., – однако давайте я вам сейчас само это понятие (не олицетворение понятия, не божество, а именно слово «род») мал-мала раскрою. Придам ему некоторой глубины, надеюсь.
Предварительное обсуждение в нашем чате в телеграм (t.me/novoyazychestvo) выявило некоторую эмоциональную заряженность данной темы у современных славянских язычников, поэтому я вынужден сразу же оговорить некоторые моменты:
Во-первых, извините меня, но ниже не будет глубины индуистской философии, Атмана и Брахмана и прочего подобного… Все, о чем я – на порядок попроще и чисто на лингвистике построено (ну да, для подобных абстрактных понятий славянской мифологии из глубины времен у нас, по сути, только лингвистика и есть, увы). И, если что, я прекрасно понимаю, насколько это все шатко, и что лет через сто наука может все то, на чем мы сейчас строим, отвергнуть и полностью пересмотреть, но… Но лингвистика – это все же некий материал, с которым можно сейчас работать, сравнивать, – анализировать и синтезировать, понимаете? То есть я, например, только на днях, когда занялся всем этим плотно, уже дважды свое мнение менял, под гнетом фактов. А просто заявить, что Род = брахман, атаман, анатман, и потом всеми силами тянуть на этот глобус разнообразные факты, что угодно, лишь бы-лишь бы.. ну блин, сами понимаете ценность такого… Я лучше из славянской лингвистики постараюсь выцедить хоть какие-нибудь крохи, но уж точно не буду брать готовое – тот же индуизм и потом его в славянскую обертку типа “рода” или “шуйного пути” оборачивать. Это же и не особо интересно, по большому счету. Нет в этом открытия, нет новизны, – а тупо подгонка под заранее определенный результат.. Хотя художественную какую-то ценность, наверное, нечто такое имеет. Ну типа как самый распространенный в инете вид творчества, когда мы берем, например, фильм «Матрица» и оформляем его в виде лубка и т.п.
Во-вторых (и мне, если честно, даже неловко как-то было об этом говорить, но… как уже сказал, я сужу по реакции в t.me/novoyazychestvo), вы понимаете, что термин «род» в древних источниках (а мы будем говорить о них) – имеет отношение не ко всему мирозданию в целом, а только к человеку? Хотя в старославянских текстах книжники довольно рано были вынуждены использовать корень «род» для перевода разного рода греческих терминов, – «род» в древних источниках – это по большей части «(биологическое) родство между людьми». По отношению к чему-либо другому – например к мирозданию в целом (отвлеченные термины типа «приРОДа» возникли только веке в 16-17), в живой речи (а не в переводах с греческого) слова с корнем «род-» тогда еще неприменимы были. То есть у нас в источниках есть «Род» (как божество) и есть «род» (как понятие, имеющее отношение к человеческому родству), и эта заметка – преимущественно о втором (хотя и о первом вскользь придется, потому что, сами понимаете, вряд ли это нечто прямо таки различное).
Вообще, когда родноверы обсуждают божество-Рода, они обычно подразумевают под ним Творца – РОДителя или прародителя богов и вселенной. Как там у Асова:
«…Был во тьме лишь Род — прародитель наш.
Род— родник вселенной, да отец богов
Род родил Землю-матушку…
Солнце вышло из лица его…»
Однако, это только часть правды. Как мы увидим далее, «РОД» – это не только тот, кто порождает, но и порожденное им (т.е. не ребенок, а не родитель). И, даже более того, это, по большей части, и не родитель и не порождаемое, а Процесс. Если воспользоваться метафорой дерева (которая в славянской мифологии является одной из основных для понятия «род»), то дерево деревом делают не корни, и не ветки, а процесс роста. Дерево живое, оно растет ввысь, и в этом – суть.
Род как живой организм
Русское слово «род», по мнению М. Фасмера, родственно др.-инд. vrā́dhant- «поднимающийся», várdhati, várdhatē, vr̥dháti «растет, умножается, набирается сил», várdhas м. «споспешествование», vardháyati «растит, множит», vr̥ddhás «выросший, большой, старый», авест. vǝrǝđaiti «растет», а по мнению О. Н. Трубачева, восходит к общеславянскому *ordъ, *orditi, которое родственно арм. Ordi — сын, хетт. ḫartu – правнук, и, через славянское же *orstо (ст. слав. растѫ, расти), сближается с лат. Arbor — дерево в значениях «высокий», «верх», которые можно интерпретировать как «выросшее, выросший». То есть род – это производное от той же основы, что рост, расти. Род буквально— “то, что выросло, выращено” [1]. Справедливости ради, Иванов и Топоров предлагают и иную этимологию (от индоевроп. *Hordhu-, родственно хетт. hardu, «потомок», иероглифическ. лувийск. hartu, «потомок» [2], но она уже такая, мало кем сейчас поддерживаемая.
Сближение понятий рода и роста приводит к тому, что род естественным образом начинает отождествляться с растением или с деревом. Это отождествление происходит следующим образом: «РОД → [то, что восстало / то, что выделилось] ↔ [результат роста] ← ДЕРЕВО». Причем род может отождествляться и с Мировым Древом[3]. Конечно же, не в пространственном смысле, а во временном (впрочем, Мировое древо «…символизирует не только организацию мира в пространстве, но и организацию мира во времени. Это наглядно иллюстрируют славянские загадки. Во многих архаичных загадках закодированы представления о структуре пространства и времени…«Стоит .дуб о двенадцати ветвьях, на каждой ветви по четыре гнезда, в каждом гнезде по шесть простых яиц, а седьмое — красное» (год, месяц — ветвь, неделя — гнездо, день — яйцо, в том числе «красное яйцо» — воскресенье) (Афанасьев, 1865, 1, с. 517). Вариант — «по семи яиц беленьких, по семи черненьких» — день и ночь…[4]).
Помимо метафоры дерева, род также воспринимается как человеческий организм. То есть род подразумевает через идею роста совокупность генетических родственников, подобных ветвям дерева или частям тела человеческого организма. Данные метафоры – растение и человеческий организм, – являются общечеловеческими универсалиями:
“Слово клан пришло из кельтских языков, где оно обозначает группу потомков одного древнего рода. Когда-то оно значило просто ‘потомство’. Интересно, что это слово, так крепко ассоциирующееся у нас с шотландцами или ирландцами, на самом деле не исконно кельтское. Оно было заимствовано в древнеирландский язык из латинского. Латинское слово planta ‘саженец’, ‘побеги растения’ превратилось в древнеирландском в cland ‘потомство’, ‘род’. То, что звук [p] в латинском слове соответствует кельтскому [с], не должно нас удивлять: именно такое звуковое соответствие характерно для самых древних латинских заимствований в древнеирландском (pascha > caisc ‘пасха’, purpura > corcuir ‘пурпур’).
История слова cland — пример того, как в языке отношения родства между людьми представляются как растение…
Венгерское ag ‘сук’, ‘ветвь рода’, албанское degё ‘ветвь’, ‘племя’, геез batr ‘ветвь’, ‘племя’, латинское ramus ‘ветка’, ‘ветвь (по родству)’, немецкое Stamm ‘ствол; бревно’; ‘племя; род, колено’. В древнееврейском слово maṭṭe (h) имело значения ‘палка’ и ‘племя, род’: ʕākān lə-maṭṭe yəhūdā «Aхан из рода Иуды» (Книга Иисуса Навина 7:1, в русском синодальном переводе «…из колена Иудина»). В языке коми есть собирательное выражение чуль-чаль ‘ветви, отростки’. Оно употребляется и в переносном значении ‘родня, родственники’: рытнас пöль чукöртас ассьыс став чуль-чальсö «вечером дед соберет всех своих родственников».
Родство может обозначаться и при помощи слова корень: У меня цыганские корни,.. Они даже могут считаться друг другу родственниками, одной фамилии и одного корня, но какая разница! (Достоевский). В осетинском языке слово wīdag ‘корень растения’ употребляется и тогда, когда говорят о происхождении человека: dæn wedag æ Tægærtæj «я по корню (происхождению) из Тагаровых». Также значения ‘корень’ и ‘происхождение, род’ имеют монгольское слово язгуур, караханидское (древнетюркское) tūb, древнегреческое ῥίζα, арабские слова ʕirḳ- и ̣ʔaṣl-. Французское слово souche имеет значения ‘пень’ и ‘происхождение’ (de vieille souche ‘из старинного рода’).
Не случайно наглядное представление родственных связей мы называем генеалогическим древом. Этот термин существует во многих языках: англ. family tree, исп. árbol genealógico, дат. Stamtræ, новогреч. γενεαλογικό δέντρο, немец. Stammbaum, нидерланд. Stamboom, франц. arbre généalogique, польск. drzewo genealogiczne, словен. družinsko drevo.
Но есть и иной способ обозначения родства, когда семья представляется не как растение, а как человеческий организм. При этом члены семьи и родственные отношения называются словами, обозначающими части тела или телесные субстанции. Наиболее часто родство связывается со словом кровь… У удэгейцев род называется словом sē, которое родственно названию крови в других тунгусо-маньчжурских языках sēkse (эвенкийский, негидальский, орочский, ульчский, нанайский). И даже в японском языке кровное родство обозначается словом chi ‘кровь’.
…В караимском есть слово бувум ‘сустав’ и ‘семья’, в арабском faḫiḏ- ‘бедро’ и ‘мелкое подразделение племени’, в сирийском šāḳā ‘бедро, голень’ и ‘род, племя’, в якутском сүhүөх ‘сустав’ и ‘поколение’, в монгольском үе, в удэгейском zала с теми же значениями. Ещё одно арабское слово bārikat— имеет значение ‘колено’ и ‘семья или группа людей требующая кровной мести’»[5].
Или вот С.М. Толстая о том же самом уже чисто на славянском материале: «К наиболее универсальным относится обозначение родства посредством слова кровь: рус. кровное родство, кровный родственник, кровь от крови ‘родное дитя’, единокровный, кровь ‘род, племя, поколение’ (Даль); бел. кроў ‘кровное родство’, креўнi ‘родственники’, пол. krewny‘родственник’, серб. мушка крв, дебела крв ‘родство по отцу’, женска крв, танка крв ‘родство по матери’, девета крв ‘дальнее родство’, туђа крв ‘чужой, не родной’ и т. д. Исконно кровь соотносилась лишь с родством по отцовской линии, ср. рус. единокровный (о детях, имеющих общего отца) и единоутробный (о детях, имеющих общую мать), серб. род по крви и по млеку ‘родство по отцу и по матери’ (ср. рус. кровь с молоком о здоровом, цветущем человеке).
Общее значение родства могут иметь также слова кость (рус. кость от кости, кость от костей ‘о кровном родстве’, др.-рус. кость ‘род, племя’, серб. кост ‘порода, потомство’, туђа кост ‘лицо, не связанное кровным родством’, пол. z krwi i kości ‘исконный, родной’ и т. п.), колено (ст.-слав. колѣно ‘племя, поколение’, рус. колено ‘степень родства’: диал. первое колено ‘ближайшие родственники’, второе, третье колено ‘двоюродные и более дальние’, серб. мушко колено ‘мужская линия родства’, женско колено ‘женская линия родства’); семя (рус. семя‘потомство’: Каково семя, таково и племя; серб. семе ‘потомство, род’: герцегов. Кућу држи сљеме, а фамилију сјеме); плоть (др.-рус. плъть‘род, родство, потомство’, рус. плоть от плоти, плоть и кровь, серб. син по пути ‘сын по плоти, родной сын’), сердце (серб. срце ‘потомство, дети’, деца од срца ‘родные дети’, без срца ‘о бездетной матери’), жила (рус. диал. каргопол. жила ‘семья, род’: Вот такая купеческая жила и кончилася (СРГК 2: 61); серб. жила ‘происхождение, род’, макед. диал. ена жила сне ‘мы одной жилы, т. е. родные’), реже мясо, пуп, чрево(рус. диал. черёво, бел. черёвы ‘дети’, серб. трбух, трбук ‘потомство’), бедро, серб. поjас.
Растительный код родства представлен номинациями, относящимися к линиям и степеням родства, за которыми стоит образ родословного древа: рус. ветвь, плод, семя, диал. куст (о большом потомстве: У нее куст робят – СРНГ 16: 160), пол. gałąź ‘боковая линия рода, племени’, серб. грана (породична грана ‘семейная ветвь’) и лоза (узлазна лоза ‘восходящая линия родства’, бочна лоза ‘боковая линия’, силазна лоза‘нисходящая линия’, мушка лоза ‘мужская линия’, женска лоза ‘женская линия’). Ряд слов, такие как семя, плод, колено, являются общими для анатомического и вегетативного кода» [9].
В основе всех этих метафор лежит одна и та же идея – роста и развития. То есть род – это не просто коллектив потомков одного предка, физически существующий в настоящее время (для этого в древнерусском языке существовало слово племя (родственное слову «плод»), о чем будет ниже). Род – это коллектив, существующий именно во времени, от Предков в прошлом до потомков в будущем. То есть и Предок – это род, и потомок – тоже род.
Род как порождающее начало (Предок), и род как порождение (Потомок)
С восприятием «рода» как Предка у современного человека проблем обычно нет. Вспомните о том, что мы говорили про восприятие родноверами Рода в начале. Род действительно воспринимался как порождающее начало: «…в статье «О вдуновении духа в человека» из рукописи, составленной на рубеже XV–XVI вв. Автор фрагмента утверждал: «То ти не Род, седя на воздусе мечеть на землю груды и в том ражаются дети, и паки анггели вдымаеть душю, или паки иному от человек или от ангел суд бог предасть, сице бо неции еретици глаголють от книг срачиньских и от проклятых болгар… всем бо есть творец Бог, а не род»…Суть статьи состоит в объяснении разницы между телесным и духовным началом человека, поскольку «малу семени впадъшу в чрево матернее», и без Божией мудрости плод не мог бы вырасти и выжить в утробе. То есть «груды» Рода явно сопоставляются с семенем. Это заставляет согласиться с предположением Б. А. Рыбакова о связи Рода с изображениями фаллоса, которые, как было показано в разделе о браке, использовались на свадьбах в качестве символов плодородия» [6].
Куда сложнее нам сейчас с восприятием рода/Рода как Потомка. Однако данное значение также зафиксировано в источниках, причем и для (персонифицированного) Рода. Так, в «Слове св. Григория, составленном в толковании о том, как раньше язычники поклонялись идолам» рожаница – это ‘роженица, родившая’, а род – ‘тот, кто родился; (ново)рожденный’: – «…проклятого же осирида. рожение. мати бо его ражающи оказися. а того створиша богомъ… и от техъ извыкоша древле халдеи, и начаша требы творити своима богома родоу и рожаници. по того рожению. проклятого. и сквьрнаго бога ихъ» [7] (кстати, из недавних работ, Е.Б. Грузнова, анализируя средневековые источники против культа рожаниц, и сближая их с описанными этнографами родинными и крестинными обрядами с трапезой, также приходит к выводу, что «рожаницы» – это женщины детородного возраста, а «род» – младенец [6]).
«В разговорной речи Древней Руси родъ – рождение, порождение. В псковском «Житии Ольги» (созданном предположительно в XIV в.): «отца имҍаше… от языка варяжьска и от рода не от княжеска» (с. 381) – по рождению не княжеской крови. «Благословити бо тя имуть сынове русьстии и в послҍдний родъ внукъ твоихъ» (Жит. Ольги (прол.), с. 353б) – при рождении последних твоих потомков»[8]. Сравним с такими формами как старослав. На-родъ (то, что народилось) или древнерус. По-родъ (только что порожденное дитя).
Если мы вспомним о том, что род – это единство предков и потомков, такое двойственное восприятие – род как порождающее начало, Предок и род, как порождение, Потомок (ср. в одном из современных родноверческих текстов: «он [Род] – что было, и то, чему быть предстоит, что родилось и то, что родится” J), – не должно нас удивлять: «…Род – предки и потомки вместе, данные нисходящим образом, но в единстве, потому что предки порождают потомков. В летописи XV в. приведены слова Ивана III о предке своем Всеволоде Большое Гнездо (жившем в конце XII в.): «А от того великого князя да иже до мене род их: мы владҍем вами» (Пов. моск., с. 380); род здесь – потомки. Епифаний Премудрый в XIV в. сокрушался: «Аще ли не написана будут [жития святых] памяти ради, то изыдет ис памяти и въ прҍходящаа лҍта и преминующимъ родом удобь сиа забвена будут» (Жит. Стеф. Перм., с. 1); здесь роды – поколения, сменяющиеся во времени… «На роды и роды» – на многие поколения (Иларион, с. 186а)» [8].
Род и племя
Для «нарожденных», ныне живущих представителей рода издревле использовалось слово Племя (однокоренное с плод – в том числе и ‘младенец’). Так как «племя» и род» сейчас воспринимаются нами одинаково («…в XIV в. уже не осознается разница между родом и племенем, ср. общее именование родъ-племя – то самое, которое дошло до нас в литой формуле былинного текста («Ты чьего рода-племени?»[8]), необходимо осознавать древнее восприятие данных терминов: «Самым отдаленным во времени смыслом корня плем- было выражение заполненности пространства: *р1е ‘быть наполненным, полным’ (Бенвенист, 1969,1, с. 210). Современное научное понятие о роде и племени (племя как совокупность родов) не выражает древнего представления о них. Порождение новых «колен» заполняет «пространство» племени, род возобновляет племя. Еще в прошлом веке, вчитываясь в тексты древнерусских летописей, историк мог ощутить эту связь: «Слово племя, которым внутри рода означалась совокупность нескольких лиц, теснее связанных между собою происхождением от одного из членов этого рода» (Тюрин, 1849, с. 75). Племя и было «внутри рода». Княжеский род Владимира Святого составляли племена (потомки его) Ольгово, Мономахово и другие (в Ипатьевской летописи упоминаются часто)… В новгородских текстах точнее всего отражается древняя разговорная речь, а в этих текстах слово племя обозначало близких и дальних родственников (Черепнин, 1969, с. 211). В переводе XII в. там, где говорится об отношении родителей к детям, братьев к сестрам, добавлено: «аще ли по иному племени другъ с другомъ» (Кн. закон., с. 75), это равнозначно греческому syggéneian ‘родичи’, ‘родственники’ (по другой линии)» [8].
Племя/плод как существующий в настоящем результат противопоставлялось термину семя – т.е. источнику (ср. например, «сҍмя Авраамово» в древнерусских переводах Библии). Род же – это то, что объединяет причину («семя») и следствие («племя») в едином процессе роста (т.е. племя существует реально – в пространстве, а род возобновляют его колена, которые растут «из рода въ родъ» – т.е. во времени). Данная мысль, пожалуй, является основной для данной заметки, поэтому приведу, ей в поддержку, следующую объемную цитату из Колесова – она воистину стоит внимания и вдумчивого прочтения:
«…вполне ясно, что племя [как термин] древнее рода, тем не менее особое внимание к роду знаменательно. Если в древности основное внимание обращено на результат, на плод – т. е. на племя, позже более важной становится идея рождения и возобновления племени, важен процесс, действие, а не его результат. Племя – плод, результат, оно и существует только благодаря роду, обожествленному до степени Рода. Последовательная смена племен и родов дает поколения, все новые колена людей, которые растут, охватывают все более широкие группы прежде вовсе не общего рода, может быть, и не одного племени, но – одного поколения и общей судьбы. Это очень важное изменение в сознании произошло в историческое время. Понятие рода как движения во времени – важная точка отсчета в новой славянской культуре. Замкнутость древнего племени сменяется динамикой рода…
Последовательность изменения можно установить и на основе грамматических форм слова. Сҍмя и племя древнее слова родъ, поскольку класс имен, к которым относятся первые два, является древнейшим. Эти слова выражают исконный круг представлений о человеческом роде, полностью соответствующий идее продолжения рода в живом мире. Семя, с одной стороны, и племя, плод – с другой, – вот причинно-следственная связь, как ее, весьма конкретно, понимали скотоводы…
Слов, образованных от сҍмя, племя с помощью приставок почти нет; от существительного родъ таких слов много, и это лучше всего доказывает, что в глубинном значении корня сохранялась (глагольная по существу) идея действия, продолжения, развития. Самыми древними из приставочных слов были народъ, неродъ, уродъ, сродье, они встречаются уже в старославянских текстах и доныне известны многим славянам.
На-родъ – то, что народилось, собралось в роде и представляет собой совокупность ныне живущего рода, т. е. ‘толпа, сборище, стадо’. В русских народных говорах до недавнего времени известно было такое выражение об общем деревенском стаде животных: «народ пошел».
Не-родъ обозначает того, кто не радеет об общем благе рода, – беспечного или небрежного человека: живет в роду, но относится к нему свысока. «Нҍсть ему спасения – еще ли кого изгубишь лҍностью и неродьствомъ» (Поуч. свящ., с. 108); это бесчувственность, беспечность, бесчиние, которые выбивают человека из размеренного течения родовой жизни. Порицая одного своего современника, Кирилл Туровский сказал (это XII в.): другие порокам бывают подвержены, как псы и скоты, «ты же неродьствомъ себе приносъ съдҍ», т. е. в бесчинстве себя загубил.
У-родъ – лишенный «рода» в прямом смысле, т. е. ‘физически поврежденный человек’. Это и каженик (скопец), и безумный, и эпилептик – всякий, кто по каким-либо причинам не может продолжить свой род. Христианство по-новому отнеслось к этой группе людей, всячески опекало их, прикармливало при церквях, поскольку «блаженны нищие духом» и особую цену имеют те, на ком завершается род. По неведомым законам логики, сопряженной, возможно, с народной психологией, постепенно сложилось мнение, что именно такие уроды (в церковном обиходе их называют юродивыми) и выражают глас Божий: «Хотяй быти мудръ въ вҍцҍ семъ – уродъ буди!» (Пандекты, с. 15). Физические недостатки как бы гарантировали святость духа – мнение, совершенно невозможное в родовом обществе. Блаженные становились благими и блажили на Руси довольно долго (Лихачев, Панченко, 1976, с. 196).
Съ-родие – урожденные совместно, в общем роду. Судя по вариантам приставки (не только съ-, но и су- из сѫ-), это – очень древнее образование, выражающее степень родства. Все, кто вместе и общего корня, – сродники; съродие – родство, различное по степеням. Приставка съ- (или су-) показывает, что речь теперь идет не о кровном родстве, что круг родичей расширяется…
Кто нарушает принципы рода – не родъ, а отродъ (ородъ) и породие, т. е. собственно: исчадие, отродье и мразь. Эти слова известны с XIII в. и используются, например, при характеристике змеи: «змея – ородъ [или: породие] ехидново».
Постепенно появляются и другие слова. По-родъ – только что порожденное дитя, отсюда впоследствии порода – общее для всех представителей рода свойство или качество (ср. выражение нашей породы): жить было в родҍ въ своей породҍ» (Симони, с. 100). Закрепленный за родом участок, где производят и хранят жизненные припасы, называют словом за-родъ. При роде всегда есть всякая живность, его окружает растительность, все это также обеспечивает существование рода, это называют при-рода. В XV в. известно слово до-род-ные – сильные, крепкие, толстые – о самых благополучных представителях рода…
Древнеславянские книжники использовали корень род- иногда особенно часто. Потребовалось создать философскую терминологию – перепели с греческого или образовали слова по типу греческих. Греческое phýsis (ср. современное физика) в древнейших славянских переводах передается словом родъ, потому что им можно обозначить и род, и природу, и порождение, и существо; позже, чтобы не смешивать новые значения с прежним ‘род’, заменили слово родъ производным родъство, а затем, приближаясь к смыслу отвлеченного книжного термина, остановили свой выбор на словах естьство или вещь (Ягич, 1902, с. 393). В греческом соотносятся друг с другом génos и eidόs; славяне соответственно дали в своих переводах: родъ и видъ, которые обозначают часть и целое: то, что «порождает», и то, что «имеет вид». Потребовалось отразить высшую степень свойства в какой-нибудь классификации, и в Восточной Болгарии в X в. возникает сложное сочетание прҍродьный родъ, т.е. буквально: всех родов род. Значение слова родъ во всех таких случаях вторично, оно – результат переноса значений греческих слов и обязано влиянию совершенно другого типа мышления – отвлеченно-рассудочного, аналитического. Славяне в ту эпоху еще не имели своих научных терминов, но потребность в них уже ощущалась. Потому славянский язык не препятствовал подобным поискам. Накладываясь на исконные значения соответствующих славянских слов, переносные значения слов развитого греческого языка (с использованием в ряде случаев словообразовательных средств) создавали цельные понятия о новых для славян явлениях, и притом настолько удачно, что до наших дней сохранились образованные в то время такие новые термины (слова тысячелетней давности), как роды и виды, естество. В процессе постепенного постижения мира род порождает виды, а в видах проявляется род. Заимствованный у греков принцип классификации сохранился потому, что он не противоречил исходной семантике славянских слов.
Заглянем в Словарь В. И. Даля. Десятки слов с корнем род- созданы в русской речи на протяжении последних веков, донося до нас из внутренней его сути все завещанные предками идеи: сродство – кровная связь людей (в отличие от слова свойство), родители, родник и родина – родственники, родичи, но родник и родина – место рождения, родинка – примета рождения, родной или родимый – милый, сердечный, желанный. Каждое из этих слов прошло длительный путь уточнения смысла и отделки формы. Ведь первоначально все эти слова, вычленившись из глагольного корня, несли с собой недифференцированное и по тому неопределенное значение, близкое к таким, как ‘рождение’, ‘порождение’, ‘некая глубинная связь по происхождению’. Даже ударение было разным: ро́дина и роди́на, а ведь встречается еще и родина́ – собирательное по смыслу и самое древнее по ударению. В 1607 г. иностранец записывает иронический ответ псковича на отказ иноземца выпить с ним: «Ну, пей вода: то твоея родина́» (т. е. раз уж это твоя национальная привычка [не пить вино]; Фенне, с. 191).
И в наши дни продолжается этот процесс дробления «рода»: слово род (всегда в форме единственного числа) противоположно по значению тому, что обозначает слово вид, роды (во множественном числе) – ‘рождение’, а роды (с другим ударением) – просто ‘сорта’ или ‘типы чего-либо’. Исходное значение корня породило у новых однокоренных слов ряд конкретных значений. В то же самое время более древнее слово племя не дробило свое общее и важное значение, которое свойственно было ему искони. Оно выражает предметность, а не действие, и потому не может множить свое значение до бесконечности. Так идея результата (плод) в ее противоположности идее развития (рождение) сказалась на истории слова, связавшего с этой идеей свою судьбу» [8].
В общем, давайте резюмируем:
Концепт рода в славянской картине мира выражается двумя главными смыслами: это связь (объединение, отождествление всех членов рода) и продолжение (развитие во времени, рост). В современном языке ключевым для данного понятия является тоже самое: это схожесть или родство («А сродни Б», «Б роднит с А следующий признак…») и причинно-следственная связь («А порождает Б», «Б родом из А»).
Род, будучи отглагольным образованием, обозначает прежде всего процесс. Род – это процесс, посредством которого предки и потомки (вспомним такие метафоры “причины” и “следствия”, применительно к роду, как «семя»и «плод/племя») объединяются в единое, развивающееся во времени (посредством смены поколений), Целое. Ключевые метафоры для рода – это человеческий организм и растение.
P.S.: За рамками повествования осталось такое значение слова «род» как ‘судьба’ (а также связанная с данным значением еще одна метафора рода – как звезд и звездного неба).
Вот тот же Колесов, например: «До наших дней сохранилось присловье «на роду написано»: древние славяне видели в Роде знак судьбы, предопреденного ею случая; латинское слово fatum в древних славянских книгах переводили словом родъ, скорее всего, это Родъ. «От нужа рода» [от необходимости судьбы] предостерегают старшие младших (Срезневский, т. 3, стб. 138). «Новгородская кормчая» 1280 г. содержит старинные тексты, в которых осуждаются те, «иже въ получаи вҍрують и въ родъсловие, рекъше в рожаница» – в судьбу (Срезневский, т. 3, стб. 141)» [8]. Или Клейн: “…латинское выражение «ех fatinecessitate» (по неотвратимости судьбы) переводилось в церковнославянском как «от нужда рода» (житие Порфирия, «Четьи-Минеи» за февраль). В Паремейнике 1271 г. словом «Род» переведено еврейское слово «гад» («судьба», «удача») (Афанасьев 1869, III: 387). В «Изборнике Святослава» (XI в.) сказано, что фарисеи веруют в «родъ и лоучаи». Связь «рода» со «случаем» здесь свидетельствует именно о таком значении «рода»: ‘рок’, ‘судьба’, ‘предназначение’. В чешском языке rodowestnik, rodowestec означает «предсказателя судьбы по звездам», в польском rodowieszczek — «астролог». Значит, и у них «род» — ‘судьба’»[10].
