Это маленькое интервью было записано весной 1986 года во время одного из приездов Д. Покровского и его ансамбля в Ростов. Приезжали они в те годы часто, выступали на сцене Дома актера, где бурно проходили заседания Ростовского молодежного музыкального клуба под руководством А. Цукера, в филармонии, в большом зале нынешнего ДГТУ
Предназначалось интервью для газеты «Вечерний Ростов», но не было напечатано. Сегодня, спустя 20 лет со времени нашей беседы и через 10 лет после безвременной смерти Д. Покровского, публикация представляется более чем уместной.
Однако сохранившиеся в моем архиве две машинописные странички требуют комментария, превышающего их по объему.
Выпускник факультета народных инструментов ГМПИ им. Гнесиных, Дмитрий Викторович Покровский (1944-1996) был подлинным рыцарем фольклора, а народное искусство — его «прекрасной дамой». Рыцарем думающим, пытливо ищущим истину, с собственной системой взглядов, со своей концепцией фольклора и фольклористики. Эту концепцию он изложил в статье «Фольклор и музыкальное восприятие» (в сб. «Восприятие музыки». М., 1980). Статья читается и как оригинальное научное исследование, и как глубоко личное, выношенное кредо ученого и артиста.
Основные ее положения таковы. Фольклор невозможно изучать извне, ибо нельзя включить исследователя в фольклорное действо, не нарушая течения самого действа. (От себя добавлю, что эта проблема хорошо известна и в естественных науках, где объект исследования подвергается воздействию инструмента исследования, будь то скальпель, или, к примеру, рентгеновское излучение.
Это про подобные случаи сказана анекдотическая фраза:
«Вскрытие показало, что причиной смерти было вскрытие»)
Отсюда колоссальная роль личности исследователя: он может рассчитывать на успех только в том случае, если завоюет абсолютное доверие группы, в которую включается, если его примут как своего. Такое включение должно быть целенаправленным и повторяемым.
Собственно, в том и состояла цель созданной по его инициативе в 1973 году при Фольклорной комиссии Союза композиторов РСФСР «специальной группы исследователей — ансамбля». Эта группа должна была в своей работе сочетать периодические «погружения» в среду народных (аутентичных) исполнителей с постоянным анализом и моделированием наиболее важных закономерностей фольклорных действ.
Покровского интересовал не всякий фольклор. Ему была чрезвычайно близка мысль Е. В. Гиппиуса, который различал фольклор обиходной традиции, доступный для восприятия и посильный для исполнения практически всему населению, — и традиции ансамблей мастеров. Последние отличаются стабильным небольшим составом (нередко это семья), сложностью репертуара, высоким художественным уровнем исполнения. Изучать эти коллективы по понятным причинам невероятно сложно, но они-то и представляют наибольший интерес. Включиться в такой ансамбль исследователь может только при условии, что он сам — мастер.
Но как стать мастером?
«Поживи с нами лет десяточек, попой, вот и научишься»,
— говорили народные музыканты.
«Получается заколдованный круг. Исследователь не может — не войдя в ансамбль мастеров — не только понять процессы, там происходящие, но и не может понять, как туда войти»
Осознание этого парадокса и стало важнейшим стимулом к созданию Ансамбля Покровского как ансамбля-модели, который вследствие многократных контактов с изучаемым коллективом приобретал бы необходимые навыки и качества.
Те, кто приходили на их выступления, могли ничего не знать о научно-исследовательской стороне деятельности ансамбля. Для большинства слушателей это был блистательный концертный коллектив, не похожий ни на какие другие. Не похожий, прежде всего, на существовавшие в каждом крупном городе «ансамбли песни и пляски», ни на один «М-ский народный хор» с их искусственным, приглаженным фольклором, в свою очередь мало похожим на то, что пели и поют в деревнях. Они пели песни и невероятно сложные, с захватывающими дух хитросплетениями голосов (казалось, вне размера, ритма, темперации), и простые до элементарности, в которых чувствовалась какая-то магическая, «первобытная» сила. То были не просто песни, но нередко песни-обряды, песни-действа, иногда целые представления.
Но, пожалуй, главное: слушатель обязательно втягивался в это действо, начинал неожиданно для себя петь и плясать, увлекаемый со своих кресел участниками ансамбля.
Покровский объединил не только научное изучение фольклора с профессиональным его исполнением, но и народную традицию — с современной музыкальной культурой. Ансамбль выступал совместно с экологическим джазом Пола Уинтера, с джаз-роковым «Арсеналом», записал «Свадебку» Стравинского под компьютерный аккомпанемент, на фестивале «Альтернатива» впервые в России исполнял западный академический авангард, специально для него созданные сочинения Владимира Мартынова и Антона Батагова, Владимира Николаева и Ираиды Юсуповой. Снимался в художественных кинофильмах (не озвучивал, а именно снимался), участвовал в драматических спектаклях (в частности, знаменитого Театра на Таганке).
В 1988 году Покровский был удостоен Государственной премии.
Под стать себе подбирал он и соратников — единомышленников, столь же преданных народному искусству. Впоследствии от его ансамбля отпочковались коллективы «Сирин», «Народная опера» и фолк-джазовые «Не Те», приобретшие известность уже после кончины Учителя. Тогда же солистка ансамбля Тамара Смыслова основала свой коллектив «Театр народной музыки», а оставшиеся музыканты продолжили деятельность под первоначальным названием.
...Мы познакомились задолго до этого разговора, еще в 1976 году, во время вступительных экзаменов в аспирантуру Всесоюзного научно-исследовательского института искусствознания (ныне ГИИ), потом неоднократно встречались в Москве и Ростове, поэтому разговор шел на «ты».
Его суждения неожиданны, порой идут вразрез с общепринятыми.
- Еще не так давно можно было услышать сетования: фольклор умирает. В самые последние годы ситуация круто изменилась: повсеместно проходят этнографические концерты, смотры, фестивали, фольклорные праздники, рождаются все новые ансамбли. Говорят о целом явлении культуры — фольклорном движении. Вы стояли у его истоков, послужили едва ли не первотолчком. Итак, проблема решена?
- Сколько ошибок сразу! Если бы наш ансамбль не возник тогда, ничего бы не изменилось. Идет объективный процесс. Это во-первых. Во-вторых, сетования били мимо цели: не фольклор гибнет, а люди без него. Ну, и, наконец, сегодня. Знаешь, нет повода для самоуспокоенности.
- Чего же, по-твоему, не хватает современному фольклорному движению?
- Многого. Уважения к носителям подлинной народной традиции, например. Тебе говорят что-нибудь имена Ефима Тарасовича Сопелкина, Василия Артемьевича Сидорова, Евдокии Ивановны Голубович?
- Нет...
- Вот-вот. А они всю жизнь учили других, несли и развивали живую традицию. Они — и наши учителя. Спросите у тех, кто водит хороводики на городских улицах и получает от этого удовольствие. Это хорошо, что получают. Только фольклору от этого ни холодно, ни жарко... Спросите у них, откуда они узнали то, что поют. Скажут: у другого ансамбля, по телевизору слышали. В таком отношении к фольклору есть что-то потребительское. Народная песня никогда не предназначалась для развлечения.
- Чем же нужно помочь фольклору?
- Да не надо ему помогать! Жизни надо помогать, людям. Позаботьтесь о Ефиме Тарасовиче, у него пенсия 45 рублей и дров на зиму не завезли. А он гениальный музыкант. Гениальный! Я отвечаю за свои слова. Почему бы ему не присвоить звание народного артиста СССР? Не известен всей стране, говорите? Должен быть известен! Ладно, бог с ним, со званием. Необходимо повысить общественный престиж таких людей. Ведь что такое фольклор? Это не просто народные песни, танцы, наигрыши. Это определенная творческая среда, если хотите -принцип жизни. Недаром первоначальное значение слова — не народное творчество, а народная мудрость. Заботиться надо о том, чтобы мудрость не иссякала.
- Изменились ли за годы существования ансамбля его цели и задачи?
- Главная цель была и остается научно-исследовательской. Ведь наш ансамбль — не просто гастролирующий коллектив. Фольклор нужно прежде всего — изучать. Изучать, чтобы понять. А нового, действительно, много. Хотя бы интенсивная педагогическая работа ансамбля. 13 лет назад мы не предполагали, что запоют вокруг. Сейчас при ансамбле действует уже третья по счету студия, что-то вроде школы, в ней около 60 человек. Несколько из них станут, надеемся, хорошими руководителями ансамблей и теоретиками. В наших концертных планах — целиком новая программа народного театра. В нее войдут, в частности, ярмарочное представление «Петрушка», драма Маяковского «Владимир Маяковский». Да-да, не удивляйтесь. Очень даже здорово сочетается.
- Митя, человек исследует народное творчество, собирает, хранит, пропагандирует его образцы. Фольклор, естественно, оказывает влияние на его личность. Существует ли обратное воздействие?
- Да, и громадное. К примеру, некоторые стили, известные сегодня, не столько открыты фольклористами, сколько инспирированы или стимулированы ими. Ну, не прямо, конечно, — концертами, смотрами. Так сказать, фактором спроса на эти стили.
- Это плохо?
- Само по себе — ни хорошо, ни плохо. Смотря, кто стимулирует, и что именно. Все зависит от вкуса фольклориста, от его личности.
