В день осеннего равноденствия литовский портал delfi.lt.lt опубликовал интервью с руководителем литовской «Ромувы» (сообщества древнебалтской религии), её Кривисом, этнологом Йонасом Тринкунасом.
- Всю жизнь Вы идёте литовским путём, что дало Вам толчок для этого?
- Уже со школьных времен я имею такие патриотические установки. Не могу сказать, что в таком направлении меня направили родители, скорее среда Каунаса, где я закончил среднюю школу, на меня повлияла в патриотическом направлении. А также моя мама, хоть она была осторожной женщиной и ничего не говорила. Но у нее мне попались в руки довоенные журналы. Они на меня оказали большое впечатление. Так и родились патриотические установки, которые позже углублялись и расширялись.
- Почему это перешло именно в этнокультурное движение?
- Сказать нелегко. Но народные песни мы пели уже в школе. Бывало — остановятся на перерыве мужчины и запоют песню. Теперь, наверное, только те, кто участвует в ансамблях, поют, а мы эти песни пели естественно. Еду куда-нибудь на поезде, в вагоне сидят женщины и поют. В те времена не было радио, как сейчас, поэтому люди пели песни. Своё сделали и воспоминания о довоенной Литве, звучание песен.
- Почему народные песни так важны?
- Песни были определенной формой духовного проявления уже в самые древние времена человечества, духовным переживанием. Даже само слово «daina» (песня) в иранской традиции значит религию, веру. Песня связана с более глубоким ощущением мира. Она и для меня, и для нашего движения — одна из важнейших форм духовности.
- Чем сегодня актуальные древние песни и традиции?
- Ценность старых песен в том, что они не привязаны к конкретному историческому периоду. Когда начинаешь анализировать народные песни, там почти нет указаний, которые позволяли бы установить возраст песни. Но в этих песнях есть определенное ощущение вечности. Если поётся о Солнце-матушке, дубе, липе, семье, то это вечные ценности, которые не связаны с исторической эпохой, всегда были отец-мать, всегда были солнце, земля, море. Такое сверхвременное ощущение — это ценность, которую надо понимать.
- В чем особенность литовского наследия?
- Я согласен с мнением Г. Бяряснявичюса, что балты сохранили самые древние традиции. Среди европейских культур мы принадлежим к категории начинателей. Балты, можно сказать, это мать для славян. Сейчас славяне занимают половину Европы, и они наши дети.
Особенность литовцев в том, что они очень стабильны. Они почитают камни, и сами такие же, как камни. Остается лишь удивляться тому, сколько литовцы сохранили первоначальных индоевропейских символов, слов. Балты сохранили даже древнее имя бога-Диеваса, а другие наши соседи уже давно заменили это слово. Славяне уже используют «бог», германцы — «Gott». Эти слова связаны с имуществом. Лишь балты сохранили древнее слово, они — хранители древних традиций.
- Вы говорите, что для других народов Бог значит имущество. А что такое литовский Диевас?
- Это небесный свет.
- Почему свет важнее имущества?
- Религиозность всегда связана с проявлением надприродности, которая не является материальной вещью.
- Что важнее, Диевас, небесный свет, или другие боги?
- Этот вопрос всегда возникает. Я советую углубляться в наше мифологическое наследие — народные песни и сказки. Там есть ответы на все вопросы. Что мы там находим? В первую очередь, что Диевас не был единственным. В сказках говорится, что в мире вначале действовали два брата-бога — Диевас и Вяльняс (чёрт). Желая понять мир, следует начать с дуализма — свет и тьма, мужчина и женщина, огонь и вода. Эти силы противопоставления создают мир. Но нас окружают различные силы, а не одна сила, которая действует в этом мире.
Не только небо, но и земля, подземье. Подземный бог очень важен. Человек древней культуры понимал, что на него влияют множество сил, поэтому бытие человека зависит от того, как он будет себя вести, научится ли он жить среди двух сил, которые обе нужны. Ведь жизнь не может возникнуть, она не может быть создана без двух противоположных полюсов — женщины и мужчины.
Продолжение жизни возникает только таким образом. Если есть только один мужской боженька, на нём и заканчивается мир. Есть такое выражение — почитай Диеваса, но не забывай и Вяльняса. Человек должен знать, что есть эти силы, и уметь с ними жить. Самое важное — согласование, нахождение равновесия. А древние боги помогают нам тогда, когда мы их помним и почитаем. Должна быть обоюдная связь.
- А сейчас вспоминают ли литовцы богов?
- Да, очень. Всё больше людей хотят играть свадьбы и нарекать детей по древним обрядам.
- Каковы ваши отношения с древними богами?
- Древние боги это силы, которые каким-либо образом связаны с природой, но на самом деле это надприродные силы, которые тайно действуют на наш мир и жизнь. Мы можем о них только догадываться. Этим они и отличаются от физических сил (огня, воды), которые можно измерить, пощупать, охарактеризовать. Ощущение религиозных сил — очень внутреннее, духовное переживание.
Можно переживать святость огня не технически, а духовно. В связи с этим мне понравилось выражение у философа Видунаса — что он гордится литовцами, которые были так мудры и свои важнейшие святыни увидели в огне. Огонь тут не как физическое явление, а как символ мира. Весь мир находится в постоянном горении, в постоянном творчестве. Это религиозное начало.
- Чем сегодня ценно древнее понимание Огня, если люди живут в квартирах без огня и печи?
- Сегодняшний человек, живущий в техническом мире, постоянно получает информацию, что всё рассчитывается и измеряется.
Иначе говоря, этот ежедневный материализм охватывает всего человека, в его повседневной жизни и перед лицом вечности. Но думающие люди понимают, что этого недостаточно и слишком узко и опасно так понимать мир — будто бы он есть только совокупность физических явлений. В мире существует Великая тайна.
Вот даже индийские мыслители всегда, когда человек пробует объяснить Бога или мир, постоянно говорят — «не то». То есть всегда остается тайна. Понимание и признание этого таинства необходимо для всех нас.
- Как испытать сопричастность к этой тайне, что человек должен делать? Исполнять ритуалы?
- Правильно, только интеллектуальное или книжное понимание этих сил — слишком узко. Понимание должно быть связано с этими материальными формами, явлениями. Например, мне очень импонирует склонность наших предков видеть в камнях бытие сил, о которых люди рассказывают различные предания. Камень в первую очередь символизирует стабильность, постоянство. Камень никогда не меняется, он всегда один и тот же. Постоянно горящий Огонь, по правде говоря, символизирует то же самое.
На самом деле религия — это переживание. Человек эмоционально может очень многое переживать — красоту, несчастье, злость и подобное, но религиозное переживание — это то, что находится над этими частностями. Это не только сочувствие, любовь, красота, это что-то большее. Из тех обрядов, которые мы проводим в Ромуве, лучше всего я это чувствую во время пения сутартинес [1]. Когда исполнение сутартине достигает совершенства, когда все участники включаются в пение, я могу сказать, что это и есть религиозное переживание. Религиозное переживание — это не то, чем живешь всё время, просто приходят такие событие, переживания, когда, скажем, открываются ворота в вечность, святость, которая над материальностью.
- Чем это отличается от христианского Бога?
- Во всех религиях есть сходные вещи. Во всех религиях есть определенные формы обрядов, во время которых участники испытывают опыт религиозного переживания.
- Почему же вы тогда не выбрали христианство?
- Одно дело — само это переживание, а другое — какими путями его достичь. Наши литовские традиции имеют свой путь, который приводит к религиозному переживанию. Мне более близка литовская форма, пение сутартинес. А христианские пути относятся к совсем другой культуре, это скорее ближневосточная традиция.
- Сейчас многие говорят о том, что литовский путь прервался, прервалась передача и что сейчас это неоязычество. Что вы об этом думаете?
- Я являюсь примером, который показывает, что традиция не прервалась. Я уже упоминал, что ещё со школьного возраста жил с народной песней. В конце концов, посещение деревни, общение с деревенскими людьми это как бы установление связи с предками. Дух этих деревенских людей — вне конкуренции. Никто другой, никакой священник не может сделать больше, чем дедушка в литовской деревне. То, что эту традицию, эти песни мы перенимаем от стариков, показывает, что продолжение традиции происходит. А если думают, что язычество было запрещено в 14 веке и всё остановилось, и люди прекратили это практиковать, так это очень узкий взгляд на историю.
Кто-то пытается объяснять прерывание древней религии тем, что она была неписьменная. Однако в этом её преимущество. Если бы она была письменной, уничтожить книги было бы просто. А если традиция только духовная, её подавить очень нелегко. Церковь пыталась в этот человеческий дух втиснуть свои формы, надеясь, что древняя традиция сама собой умрет. Но в людях продолжает жить древнее понимание, духовная традиция передается из поколения в поколения. Эта традиция жива. В конце концов, народных песен собрано более полумиллиона, а в этих песнях очень немного христианства. Если бы христианство так кардинально повлияло на литовцев, то половина народных песен была бы христианской, но этого нет.
Сейчас движение Ромувы это продолжение только подтверждает. Люди естественно склоняются к языческой традиции. Совсем необязательно, чтобы люди знали всю теологию. Достаточно естественно поддерживать традиции.
- Откуда вы берёте ритуалы, которые исполняете?
- Мы ни одного ритуала не выдумали каким-то искусственным способом. Достаточно иметь данные из этнографии. Например, почитание Огонька: «Габия, Огонёк, зажжённая гори, покрытая тлей» (Gabija Ugnele, užkurta žibėkie, užgobta gabėkie) — и посыпается солью. Каждый этнограф знает, что такие обычаи сохранились до нашего времени почти. Записываются молитвы, обрядовые действия.
Вопросы задавала Miglė Nargėlaitė
Перевёл с литовского А. Микус
Примечания
[1] Сутартинес — уникальный феномен литовской традиционной музыки, старая форма полифонии, литовские народные многоголосые хоровые песни, исполняемые тремя или четырьмя женщинами по особой манере: после вступления первой через два такта начинает петь следующая, ещё через два следующая и т.д. Получается особое медитативное пение. Литовские сутартинес внесены в Перечень нематериального наследия ЮНЕСКО.
