Рассматривается проблема терминологии в развитии религиозного направления, связанная с возрождением старославянских языческих традиций в России. Анализируются основные подходы к определению названий, наиболее часто употребляемых научным сообществом и религиозными группами.
Ключевые слова: терминология, неоязычество, Родноверие.
В июне 2012 г. в деревне Окунево Омской области проводился ежегодный этнофестиваль «Солнцестояние» (Купало), впервые собравший несколько тысяч человек. Весь прибрежный сосновый бор, все поле деревни Окунево были заполнены людьми, палатками, горящими кострами. Все онисобрались на несколько дней, чтобы провести древний славянский праздник июньского солнцестояния. Организаторами праздника выступили некоммерческое партнерство содействия развитию ремесел и творчества«Культурное наследие» и некоммерческое партнерство «Родная традиция».Большой вклад в организацию праздника также внесли представители религиозных групп, стремящихся воссоздать древнюю славянскую языческую религию. Основная часть участников – это сами поклонники древних славянских верований, а также участники исторических клубов, часть же прибыла сюда просто как туристы, желающие посмотреть на красивый обряд и провести на свежем воздухе выходные. Эта всевозрастающая заинтересованность в реконструкции языческих славянских верований вызвала обеспокоенность представителей ортодоксальной церкви Омской области. Митрополит Омский и Тарский Владимир и возглавляемая им епархия запланировали ряд мероприятий, призванных «противодействовать распространению в регионе неоязычества и оккультизма» [1], на что организаторы праздника направили митрополиту открытое письмо с просьбой избегать провокаций [2].
Что же это за религиозные группы, вызвавшие столь значительную обеспокоенность представителей ортодоксальной церкви? В данной статье попытаемся выделить трудности в определении названия и самоназвания этого мировоззренческого течения. Актуальность обращения к этому сюжету связана с возрождением интереса как к проявлению форм исторического сознания в современной культурной ситуации, так и к новой предметной области интеллектуальной истории – истории понятий.
Для современного российского общества характерно формирование множества различных религиозных, философских, психологических учений. Этот плюрализм мнений и идей вызван свободой, полученной после практически векового «нельзя». И идеи эти очень разнообразны. Есть среди них те, что привлекают большое количество сторонников, имеют существенный общественный резонанс, есть и такие, которые, родившись, тихо умирают в головах «творца» учения и его немногочисленных последователей. Далеко не все из этих течений вызывают столь явный антагонизм Русской православной церкви (далее – РПЦ), чтобы объявлять им чуть ли не новый «крестовый поход». Так кто же такие эти неоязычники?
Тема исторического развития течений, возрождающих языческие славянские верования, является наиболее проработанной в литературе и
в целом особых разногласий не вызывает, хотя и сохраняет некоторые белые пятна. Здесь разница заметна лишь в
отправной точке. Так, ряд авторов видит истоки еще в конце XIX – начале ХХ в. и связывает их с развитием культуры Западной Европы и ростом интереса к дохристианским языческим верованиям [3–6].
Большинство авторов считают Родноверие явлением более современным, историю его начинают вести с 70-х гг. ХХ в. Ориентировочно всю недолгую истории Родноверия они делят на 3 этапа. За это время среди последователей славянской языческой религии успели выделиться несколько направлений. Наиболее общую и приемлемую их классификацию приводит А.В. Гайдуков, который выделяет в Родноверии 3 типа групп: национал-патриотического, природно-экологического и этнографическо-игрового характера, с преобладанием представителей первого типа [7]. С некоторыми оговорками его мнение разделяют и другие авторы, в частности, похожая классификация была предложена М. Дорошенко [8].
Большая часть языческих славянских общин сосредоточена в европейской части России, за территорией Урала их практически нет. В «Атласе современной религиозной жизни России» указаны лишь несколько общин на территории Омской, Новосибирской и Томской областей, далее следует большое белое пятно, неоязыческие общины упоминаются уже только в районах Дальнего Востока [9]. Как правило, это небольшие, по численности (15–20 человек) общины [10]. Из крупных объединений можно выделить лишь «Круг языческой традиции» (далее– КЯТ), «Союз славянских общин славянской родной веры» (далее – ССО СРВ) и «Велесов круг».
Сформировавшийся в последние годы растущий интерес к возрождению древнеславянских языческих религиозных представлений, обращение к мудрости предков вызывает различную реакцию в обществе: от полного неприятия их как националистических групп до безусловной поддержки. Круг исследований по данной проблематике незначителен и представлен в основном небольшими статьями. В своих работах исследователи затрагивают различные проблемы, и одним из самых дискуссионных вопросов представляется проблема названия и самоназвания общин, обращающихся к дохристианским славянским верованиям.
Используемый в названии данной статьи термин «Родноверие» – это определение, выношенное и принятое среди самих членов и руководителей общин, в исследовательской литературе часто используется другой термин – «неоязычество». На применении его настаивают некоторые представители научных кругов и, как утверждает А.А. Белик, «термин “неоязычество” используют все – от студентов до академиков» [11]. Но против его использования активно возражают сами «неоязычники». Таким образом, в терминологии складывается ситуация дихотомического противостояния.
Апологетом термина «неоязычество» выступает В.А. Шнирельман, отстаивающий его как наиболее подходящий к сути этого нового явления. В доказательство своей позиции он возражает членам родноверческих общин, которые по тем или иным причинам не принимают термина «неоязычество» и настаивают либо на применении понятия «язычник» без всяких приставок «нео», либо на новом термине – «Родноверие», поскольку утверждают, что они восстанавливают исконно русскую традицию.
По мнению В.А. Шнирельмана, имеется множество аргументов, позволяющих в этом сомневаться, в частности то, что представители этих общин использую кириллическую письменность, которой у древних славян еще не было, активно пользуются современными технологиями, особенно Интернетом, а наши предки об этом и помыслить не могли. Также апеллирует к невозможности в современных условиях реконструировать те формы социального уклада, которыми жили древние славяне. В качестве аргументов В.А. Шнирельман приводит и то, что древние славяне не имели никакой унифицированной системы верований, она была придумана лишь нашими современниками, как и не существовали этнические общности, и говорить о возрождении исконно русской традиции невозможно. Ввиду этих обстоятельств он допускает возможность «сохранить термин “неоязычество”» [12] для определения указанного социо-религиозного явления в научных исследованиях.
Аргументы, на которых он основывается, вызвали возражение среди приверженцев Родноверия. После выхода в свет работы В.А. Шнирельмана «От “Советского народа” к “органической общности”: образ мира русских и украинских неоязычников», лидеры КЯТ, выпустили возражения относительно его работы [13]. В частности, критике были подвергнуты сами доводы В.А. Шнирельмана относительно приемлемости термина «неоязычество». Моментом, вызвавшим наибольшие противоречие, стало утверждение В.А. Шнирельмана о том, что придерживаться исконных славянских языческих верований в настоящее время невозможно, как, собственно, и восстановить прерванную многие века назад традицию. Члены КЯТ прерванной такую традицию отнюдь не считают, видят ее проявление в двоеверии, многих народных праздниках, в «народном духе» [13]. Язычество понимается представителями КЯТ как непрерывная традиция, идущая из поколения в поколение. «Основа этой традиции – понимаемое нашими предками единение со Вселенной, единство рода (народа), исконная вера, следовательно, нет никаких оснований говорить о возрожденных славянских верованиях как о “новых” (нео)» [14].
Относительно утверждения Шнирельмана о применении кириллической письменности, использовании новых информационных технологий как не существующих в древнем язычестве возражения авторов сводятся к заключению, что изменение времени, языка, техники и социального устройства государства не есть свидетельство отступления от исконной традиции, это вполне закономерный процесс развития человечества. Этот процесс проявляется во всех сферах, в том числе и религиозной, христиан не стали называть «неохристианами» только за то, что они также активно используют Интернет и говорят на современных языках.
Тем не менее несмотря на упорные возражения и недовольство участников самих общин относительно использования термина
«неоязычество», он широко применяется. Обосновывая употребление данного термина, В.В. Прибыловский апеллирует к работам не только В.А. Шнирельмана, но и других исследователей, в частности, к социологу А.В. Гайдукову и «неоязыческому» автору А.М. Щеглову, которые также называют родноверческие верования неоязыческими [15]. В.В. Прибыловский относит к неоязычникам последователей религиозных и квазирелигиозных культов, сконструированных на основе представлений о дохристианской религии предков – как более или менее достоверных, так и измышленных.
Упомянутый В.В. Прибыловским неоязыческий автор А.М. Щеглов в своей работе действительно использует термин «неоязычество» для обозначения всего пласта этого нового религиозного явления, однако указывает при этом, что такое обозначение принято для удобства пользования и простоты понимания – «сами последователи данной суммы взглядов часто называют свою доктрину “ведизмом”» [5]. Подобный подход возможно считать определенным компромиссом, сглаживающим противостояние между языческими авторами и исследователями. Тем не менее он не позволяет четко конструировать границы явления ввиду большого охвата самых разных проявлений культов, упоминающих славянских богов, и в более поздних работах А.М. Щеглов вообще отказывается от термина «неоязычество», заменяя его понятием «язычество» [6].
Ряд исследователей также считает возможным отказаться от применения термина «неоязычество», поскольку он не является адекватным отражением возникшего разнопланового явления возрождения дохристианских славянских верований [16] и по большей своей части является лишь устоявшейся традицией [11].
Другие авторы предлагают использовать термин «Родноверие» как более приемлемый как для самих последователей, так и в академических дискуссиях [17]. Некоторые исследователи также применяют обозначение последователей дохристианских славянских верований как «язычников», без приставки «нео» [3]. Однако эти авторы равно используют и термин «неоязычники» в качестве синонима понятиям «Родноверие» и «язычество».
Таким образом, в исследовательской литературе сложилось разнообразие точек зрения на наименование этого религиозного течения. Причиной такого плюрализма послужила не только новизна самого явления, но и позиция самих участников, возражающих против термина «неоязычество». Какие варианты решения этой проблемы предлагаются самими участниками общин?
Большое внимание этому вопросу уделил как раз В.А. Шнирельман в своей работе «Перун, Сварог и другие: русское неоязычество в поисках себя» [18], другие же исследователи, по сути, лишь повторяют выводы, сделанные в данной работе. В.А. Шнирельман указывает на многообразие самоназваний различных религиозных групп, здесь и просто «язычник», и «славяне» (московская «Славянская языческая община»), и «ведизм» (петербургский Союз Венедов, Аратов «Русская правда»), и «старообрядцы», «староверы» (А.А. Добровольский, А. Хиневич и др). В более поздних трудах он приходит к выводу, что поскольку имеет место большое разнообразие в наименовании общин, то «название для язычников не является чем-то священным» [19].
Действительно, довольно сложно прийти к одному знаменателю, когда существует такое многообразие мнений. Такая неопределенность в терминологии связана с особенностями развития Родноверия в России, проявляющимися в разобщенности самих языческих общин, с немногочисленным составом каждой из них, отсутствием единого, общего центра, новизной явления, а также большим количеством его вариантов (видов). Вполне естественно, что при таком количестве разнонаправленных типов общин каждая или по крайней мере большинство желают подчеркнуть собственную уникальность и свое исключительно правильное видение ситуации и свое самоназвание.
Изначально Родноверие появилось как идея обращения к памяти народа, предков, восстановления древней языческой славянской веры и представляло собой различные малочисленные общины и довольно широкий круг «сочувствующих», которые ни к одной общине не принадлежали. Не было общего центра, каких-то крупных объединений. Была лишь только идея. И, соответственно, каждая община, группа имела свое название, представляющее собой обозначение своих идей как некоего «направления». Такая ситуация сохраняется и в настоящее время. Однако с увеличением количества общин, придерживающихся близких представлений и контактирующих друг с другом, ростом общественного резонанса относительно их идей, сами участники общин начинают понимать необходимость определенного четкого обозначения своих представлений, выделения их в массе других.
Попытка подведения такого общего знаменателя была предпринята КЯТ. В положениях «Круга» напрямую указано множество возможных самоназваний: «Участники Круга принимают как равные различные виды самоназвания: Язычество, Ведическая Вера, Родянство, Родноверие, Исконная Традиция, Покон, Природная Вера, Родовая Вера» [20]. Но при этом в «Битцевском обращении», документе в некоторой степени определяющем и организовывающем деятельность языческих общин, предпринята попытка свести все многообразие названий к общему знаменателю, выбрать наименование, приемлемое для большей части последователей. В нем указывается на возможность многообразия форм самоназвания, но при этом «основополагающими понятиями традиционного языческого славянского общества являются «родянин» (или же «родновер»)... И потому Языческая Традиция славян это прежде всего Родноверие (т. е. Родная Вера) и Родолюбие (любовь к Роду)» [21].
После опубликования «Битцевского обращения» термин «Родноверие» прочно вошел в обиход. Его разделяют большинство общин, в том числе и ССО СРВ, для которых Родноверие – это прежде всего «Родная Славянская Вера», понимаемая не только как «религия в привычном смысле этого слова», но и как «образ жизни и мышления, особое мировоззрение» [22].
Следует отметить, что не все группы, причисленные в исследовательской литературе к неоязыческим, принимают данное определение ввиду своеобразия своих представлений. Как правило, это общества националистического или закрытого, близкого к сектантскому, толка. Думается, что их стоит отнести к отдельному виду, имеющему мало общего с группами, стремящимися к восстановлению дохристианской славянской религии. Наличие термина «Родноверие» позволяет не смешивать эти виды общин и выделить для изучения именно интересующие нас группы, реконструирующие древние славянские религиозные представления, а не выдумывающие новые.
Часто употребляемые в исследованиях термины «язычники», «неоязычники» и т. д. позволяют выделить некую общую детерминанту в массе религиозных верований, но в то же время чересчур размывают границы самого явления в контексте стран, народов и времен, потому представляется необходимым их применение уточнить для наибольшей конкретности исследования, хотя их использование возможно в качестве обозначения общего направления.
Например, благодаря применению наименования «Родноверие» из представителей всех религиозных групп, использующих мифологию древних славян, возможно было бы исключить Древнерусскую инглиистической церковь А. Хинневича, также отнесенную В.Б. Яшиным к неоязычникам [23]2, многие радикальные националистические группы, шаманистов, рериховцев и другие религиозные объединения, использующие ссылки на древнюю славянскую религию, чьи идеи имеют слабое отношение к Родноверам.
К сожалению, в последние годы термин «Родноверие» столь широко вошел в обиход, что стал использоваться не как обозначение отдельной, особой линии, а как синоним неоязычества на территории России и Украины в целом без учета специфики самого направления, т. е. ситуация вернулась к изначальному – по-прежнему к данному термину пытаются свести весь массив идей, в итоге возникает путаница, позволяющая отнести к Родноверию все новые нехристианские культы. Такая неопределенность дает авторам простор для манипуляций в оценках. К обобщенному термину можно привести любые аргументы, как «за», так и «против», но тогда при этом теряется объективность исследования.
Примечания
1 Середина 1970-х гг. – середина 1980-х гг. – первый этап. 2-я половина 1980-х гг. – ориентировочно середина 1990-х гг. – второй этап. С середины 1990-х гг. – третий этап [24].
Следует отметить, что сами родноверческие группы активно противятся тому, чтобы религиозные представления А. Хинневича отождествлялись с Родноверием. В настоящее время существует большое количество статей и заметок о невозможности такого отождествления. Идеи Инглиизма обозначаются не иначе как «бредовые идеи Ахиневича», подвергаются жесткой критике за свою безосновательность, отсутствие логической связи в них, беспочвенности, сектантской направленности деятельности лидера.
Авторы с негодованием указывают, что хотя «все существующие родноверческие объединения официально отвергают и критикуют инглиизм», также запрещены вход инглингов на все родноверческие капища и обряды и пропаганда на них идей инглиизма, тем не менее инглинги продолжают называть себя родноверами и говорить что они исповедуют «славянское язычество» [25].
Литература
[1] Озеров А. Омский митрополит Владимир готов объявить крестовый поход на неоязычников из Окунево.
[2] Жиров А. Поклонники Ивана Купалы позвали РПЦ в партнеры «Солнцестояния». Некоторые проблемы становления Родноверия... 77
[3] Асеев О. В. Язычество в современной России: социальные и этнополитические аспекты : дис.... канд. филос. наук. 2006. 123 с.
[4] Борис Ф. Неозычество // Новый мир. 1999. № 8. С. 149–169.
[5] Щеглов А. М. Возвращение богов. Политическая социология неоязычества. М. : Пробел, 1999.
[6] Щеглов А. М. Языческая заря – перспективы языческого движения. М. : Пробел, 2001.
[7] Гайдуков А. В. Идеология и практика славянского неоязычества.
[10] Гайдуков А. Неоязычество // Культурная эволюция.
[11] Белик А. А. Неоязычество на просторах Евразии // Этнографическое обозрение. 2003. № 6. С. 149–153.
[12] Шнирельман В. А. От «Советского народа» к «органической общности»: образ мира русских и украинских неоязычников // Славяноведение.2005. № 6. С. 3–27.
[14] Золин П. Чуть-чуть против В.А. Шнирельмана.
[15] Прибыловский В. Неоязыческое крыло в русском национализме // Панорама. 2002. № 49.
[16] Васильев М. А. Неоязычество на просторах Евразии // Славяноведение. 2002. № 4. С. 100–105.
[19] Шнирельман В. Русское родноверие: неоязычество и национализм в современной России. М. : ББИ, 2012.
[20] Круг языческой традиции: официальный сайт.
[21] Битцевское обращение.
[22] О нас и нашей вере // Союз Славянских общин славянской родной веры : официальный сайт.
[23] Яшин В. Б. Церковь православных староверовинглингов.
[24] Прокофьев А. В. Современное славянское неоязычество (обзор).
