Гностики, из смешения христианского откровенного учения о едином Боге с философскими идеями, в различных формах повторяют языческое учение о единой и непостижимой божественной Сущности, которая путем эманаций последовательно развивается в бесчисленные ряды существ, населяющих небо и землю.
У Сатурнина и Вардесана (ум. ок. 181 г.) эта непостижимая Сущность называется πατήρ άγνωστα, у Карпократа и Василида (ум. около 133 г.) — ό άκατονόμάστος, άρρητος, μία άρρχή, πατήρ όλων, у Валентина (ум. около 140 г.) — βυός (Глубина), προπάτωρ. Это верховное Существо находится в постоянном тождестве с самим Собою, но через Свою собственную мысль (έννοια) проявляется в различных существах и таким образом служит зародышем всех вещей (ρίζωμα τών). Полнота (πληρωμα) Его божественной жизни и совершенств изливается вовне (προβάλλει) и образует целостный и полный мир (Плерому) вечных (αίών) духовных существ, эонов, в которых у гностиков олицетворяются различные божественные свойства и действия, почему они и носят соответствующие названия. В различных сочетаниях, которые гностики представляли довольно чувственным образом, эти эоны заключают семена дальнейшего развития жизни.
Из них постепенно происходят новые излияния (προβολαί), и притом так, что каждая последующая ступень происходящих от них существ все дальше и дальше удаляется от единого источника всякой жизни. Идея такой последовательной эманации выражается у гностиков в различных образах. Они представляют ее в виде численного развития первоединой Сущности наподобие пифагорейцев или в виде истечения лучей света от единого источника или сравнивают развитие бытия с произнесением различных букв и слогов, звуки которых постепенно замирают в воздухе. При постепенном удалении от первоначальной Глубины, в которой вмещается вся полнота бытия и совершенств, эоны само собою теряют эту полноту, становятся ограниченнее, несовершеннее и таким образом Плерома (полнота) божественного бытия переходит к кеноме (пустоте), в соприкосновении и смешении с которой и происходит видимый мир. Эта пустота, не имеющая ничего истинного и божественного, есть материя. Но у александрийских гностиков (Василида, Валентина, офитов) эта пустая материя — не самостоятельная сущность, а призрачное обнаружение в самих эонах утраты божественных совершенств. Чем больше зоны удаляются от Глубины, тем сильнее сознают умаление своих совершенств и стремятся к источнику их полноты. В низшем эоне, в Софии, это желание становится, наконец, непреодолимым, так что ее έθύμησις нарушает гармонию божественной Плеромы, изливается за ее предел и превращается здесь в низшую Софию (Σοφία Αχαμωѳ).
В этой последней ощущение утраты божественных совершенств сопровождается печалью, страхом, тоской и желанием возвратиться в Плерому и, таким образом, служит началом чувственных, материальных форм и психической жизни, в которых эти чувства выражаются. Непосредственно от Ахамот происходит Демиург, источник психической жизни, который, слагая элементы чувства и души как их живого психического выражения, творит весь чувственный мир, начиная от планетных миров и оканчивая землею со всем, что на ней существует. У Василида все существа, постепенно происходящие от Софии в соединении с эоном Δύναμις, предварительно распределяются на пространстве 365 небес, таинственно обозначаемых словом Αβραξας или Αβραςαξ. Только от последнего неба развитие Божественной Сущности, по мере истощения ее совершенств, переходит в формы чувственно-материального мира. Напротив, у сирийских гностиков (Сатурнина, Вардесава, Маркиона) пустая материя представляет самостоятельную сущность, не зависимую от развития Божества. Тем не меньше содержание этой сущности одинаково и у них. Если Божество, как полнота бытия и совершенства, есть все, то материя, как его прямая противоположность, есть ничто, пустота. Потому и результаты развития бытия из Божественного Существа при самостоятельности материи также одинаковы. Божественные эоны или порождения постепенно доходят до соприкосновения с материей, механически смешиваются с нею, дают ее мертвой и аморфной сущности живые образы и таким образом производят чувственный мир. Как бы то ни было, во всех гностических системах непрерывная последовательность и постепенность в развитии божественной Сущности вводит ее в материальный мир и ведет к тому, что в этом мире, при всем его удалении от Божества, не все состоит из одних низших, чувственных и психических элементов. В океан материи, как говорили офиты, изливаются высшие семена Божественного Существа и сосредоточиваются в высшей форме чувственного мира, в человеке.
В состав человека привходит высшее эоническое начало, луч божественного света, и образует в нем разумную душу, которая таким образом предсуществует в полноте божественной Плеромы. Поучение Валентина, когда Демиург сотворил человека, Ахамот без его ведома, тайно вложила в его чувственно-психическое создание семя духа. По Василиду душа человека есть вдохновение высочайшего Духа, а тело образовано из материи низшими небесными силами. Сходные черты представляет учение Сатурнина и Вардесана. По Сатурнину низшие ангелы образуют мир и человека, в котором они хотели удержать
искру божественного Света. Но они не были в силах довести свое творение до конца, так что человек у них вышел вроде червя, ползающего по земле. Тогда верховное Божество из сострадания вселяет в это создание свет Своего разума, и оно становится настоящим человеком. У Вардесана человек есть порождение эонов и сначала, не имея грубой телесной оболочки, жил в высших областях мироздания. Но когда он впал в грех, он был заключен в материальное тело, которое сделалось для него источником зла и страдания.
