Уважаемый Григорий Николаевич, буквально на днях в соцсети «ВКонтакте» увидела Ваш полемический ответ на мою давнюю (2014 г.) статью «Дракон обыкновенный» или почему не состоялась одна научная сенсация». Вступать с Вами в дальнейшую полемику не буду, так как не вижу в этом смысла. Но т.к. меня попросили ответить, я это делаю. Подробно парировать каждый Ваш выпад тоже не буду, просто выделю общие, узловые моменты.
Статья Г.Н. Базлова «Летающие змеи и испанский стыд».
1.На соответствующем сайте я свою статью не размещала, т.к. не ставила цели написать рецензию на Ваш материал, а тем более «опустить Вас ниже плинтуса» (как вы сами же выразились). Моя цель была другой – показать, как нельзя интерпретировать мифологические рассказы, как отсутствие четкой методологической базы при уверенности в непогрешимости собственных построений приводят к неверным и даже абсурдным выводам. С этим выступила на серьезной научной конференции, сборник был размещен в системе РИНЦ, ну, а дальнейшее «путешествие» моего материала по просторам Интернета мне неведомо.
2. Я не студентка-неоязычница, а доктор филологических наук по специальности 10.01.09 фольклористика. Поэтому я не только «слегка касаюсь» фольклора как филолог, а посвятила его изучению и изучению мифологии всю свою сознательную жизнь. Я, как и Вы, полевик, более 50 лет выезжаю в фольклорно-этнографические экспедиции, с исполнителями общалась и общаюсь непосредственно, ну и т.д.
3. Вашу статью о змее-мокуше я прочитала внимательно, а не просто мельком пробежала ее содержание. Зря Вы упрекаете меня в том, что я ее не поняла. Я все прекрасно поняла, и мое неприятие Ваших выводов строится именно на внимательном прочтении и несогласии с избранной Вами методикой исследования.
4. Так как я доктор наук, то, думаю, Вы согласитесь со мной в том, что упрекать меня в незнании методов исследования фольклорных, в том числе, мифологических текстов, а также в незнании того, что такое миф, в чем суть методологических принципов мифологической школы, исследований- структуралистов, в непрофессионализме и тому подобных «грехах» по меньшей мере нелепо. Хотя я делаю скидку на полемический характер Вашего ответа и понимаю Вашу обиду на ироничный тон моей статьи.
5. Вы упрекаете меня в незнании методов исторических, этнографических и археологических исследований, а также в отсутствии четких знаний о биологических и анатомических особенностях ископаемого птерозавра. Последний Ваш упрек принимаю полностью: птерозаврами как-то не особо интересовалась. Большим грехом это не считаю, т.к. для исследования мифологии это неважно. Иногда историки, не зная методологии фольклористических исследований, (а мифологические рассказы имеют прямое отношение к фольклору) берутся толковать мифологические представления, так или иначе отраженные в фольклорных текстах, или датировать происхождение фольклорных сюжетов. Один Б.А. Рыбаков, увидевший мамонта и охотников на мамонтов в сказочном сюжете «Иван- крестьянский сын и Чудо-Юдо», чего стоит! Я почитала Вашу статью «Уж-домовой», которую Вы мне рекомендовали. С уверенностью говорю, что в ней точно так же проявились ошибки историка в отношении фольклорного материала. Фольклорные тексты – не исторический источник!
6. Я не случайно обратила внимание на отсутствие классификации и систематизации накопленных Вами материалов. Я говорила об отсутствии логических доказательных цепочек, подтверждающих выводы, и проч. Вы же, в свою очередь, утверждаете, что большой труд проделан, но т.к. его иллюстрация в статье или займет много места, или отвлечет читателя от сути, или еще почему то, то вы его оставляете «за кадром». Но ведь черновая работа ученого не обязательно должна быть показана в статье пошагово. Если она имела место, то проявится сама по себе: в верности выводов и во многих других факторах, показывающих, что перед нами серьезная научная работа. Вы обвинили меня в том, что мне неведомы методы исторических и этнографических исследований. Смею Вас уверить, что ведомы. Но речь идет о фольклорных материалах, а к ним нельзя напрямую применять исторические методы! Это совсем другая область. Не удержусь, процитирую Вас:
«Вы упрекаете меня в том, что я не изучил и не провёл сравнительный анализ "обширного балтославянского материала", зря. Изучил и провёл. И не только балтославянского, но ещё и финно-угорского тщательно провёл. Работал я и на Урале, и в Поволжье, и в Сибири. Скажу больше, я ещё провёл сравнительный анализ с преданиями Северной Индии, а также с преданиями разделённого границами народа Нага, живущего в Индии (Нагаленд) и на пограничных с Индией территориях в государстве Мьянма (ранее Бирма), и с верованиями, связанными с водяным и огненным драконом в Лаосе. Исследования эти были проведены мною непосредственно в этнографических экспедициях по Индии, Мьянме и Лаосу. Многие архаичные пласты славянской мифологии имеют генетическое родство с индийской мифологией и с мифологией соседних с Индией народов, куда распространялась индийская культура и индуизм, – это я написал более для читателей, которые не разбираются в нашей с Вами теме, чтобы ввести их в курс дела. Поэтому сравнительный анализ мною проведён достаточно полно»
Ну и т.д. и опять все в одной куче! А где результаты этого скрупулезного анализа? Если бы Вашей статье о птерозавре предшествовал этот труд (имею в виду не собирательский, а исследовательский, сравнительный и опубликованный), то цены бы ему не было! А пока все на словах. Охотно верю, что все эти свидетельства Вами были учтены. Замечательно, что у Вас были такие интересные экспедиции! Но исследования генетических пластов «непосредственно в экспедициях» провести невозможно (по моему глубокому убеждению). В экспедициях Вы накапливаете материал, а в дальнейшем он требует тщательного обдумывания, исследования. Причем, научными методами, которые не сводятся только к полевым наблюдениям. А Вы, судя по всему, не имеете представления о методике сравнительно-исторических исследований, иначе (имея на руках такой материал!) никогда бы не свели всё к птерозавру.
7. Приведу еще одну цитату из Вашего ответа:
«То, что Вы именуете "за уши притянутыми" фрагментами различных быличек и поверий, – это называется историческое исследование. Мы, историки, так и работаем. Собираем из различных источников фрагменты, и там, где это уместно, складываем их вместе <…>. Просто у Вас нет исторического образования и Вы не владеете методами исторического исследования. Вот Вам и кажется, что всё "притянуто за уши", что умело собрать единое целое из фрагментов – это преступление перед наукой. Это не преступление перед наукой, а это и есть сама наука – кропотливая, монотонная научная работа. Вам не нужно стесняться отсутствия исторического образования, у Вас другая специальность, но и патетически демонстрировать своё неведение не стоило»
Давайте обратим внимание на выделенное мною словосочетание: «где это уместно». Почему Вы считаете, что в случае с быличками такая методология уместна? Только потому, что Вы так работаете? Ведь дело не в том, что у Вас историческое а у меня филологическое (точнее, фольклористическое) образование. А в том, что и фольклорист, и этнограф, и историк должны знать, что фольклорный текст (даже с мифологическим сюжетом) – не миф. В нем, конечно, могут быть мифологические зерна, но нужно уметь их извлечь. А для этого нужны усилия комплексные и методы, выбранные верно. Составить общую сводку из разрозненных записей из быличек и поверий – не преступление перед наукой, а преступление перед наукой (хотя «преступление» слишком громко сказано) – это вывести из этих фольклорных описаний напрямую птерозавра (почти как змея из яйца выпарить)!
К анализу фольклорного материала нельзя подходить как к анализу материала исторического, как к анализу неопровержимых исторических фактов. Вы, споря со мной, запальчиво сравниваете свои «собирательные портреты» птерозавра, составленные из быличек и поверий, услышанных Вами непосредственно из народных уст, с работой археологов, которые из разрозненных, найденных в раскопе черепков собирают цельную керамическую чашу или с трудом фольклориста, который на основании разрозненных и фрагментарных записей свадебного обряда восстанавливает цельное описание этого обряда. Но при этом Вы кладете на чашу весов совершенно разноуровневые вещи! Наш предполагаемый археолог действует, имея в руках материальные неопровержимые доказательства: черепки (причем, найденные в одном раскопе). Их можно подержать в руках, и, если они, действительно, относятся к ископаемому сосуду, то после кропотливой работы пазл сложится – и перед нами будет стоять реконструированный сосуд. И его достоверность ни у кого сомнения не вызовет. Если фольклорист или этнограф соберет записи фрагментов свадебного обряда (при этом, правда, он должен быть уверен, что все фрагменты относятся к одной традиции, а не к разным), то его реконструкция тоже будет более или менее приближена к истине, т.к. он имеет дело с синхронным срезом материала, относящегося к одному времени бытования. А теперь возьмем Вашу полевую работу по выявлению свидетельств «очевидцев» об облике летающего огненного змея. Ошибка в том, что Вы относитесь к этим фольклорным текстам как к историческим источникам! (то же самое Вы демонстрируете и в статье «Уж-домовой»).
А можно ли человека ХХ столетия считать очевидцем существования птерозавра? Вы скажете: традиция донесла, глубина памяти (как Рыбаков писал в свое время, относя искомый сюжет к каменному веку). Но ведь человек сам видел! А кого он видел? Птерозавра, дожившего до наших дней? Но не буду повторяться. Я уже писала об этом в своей статье. Вам невдомек, что фольклорные сюжеты и мотивы стереотипичны! Вам выдавали стереотипы, а Вы их уже сами проецировали на ископаемого динозавра. Если в случае с сосудом или свадьбой мы имеем доказательный объективный материал, то в случае с быличками и поверьями у нас такового нет: мы имеем дело с особенностью фольклорного сознания и вашими субъективными интерпретациями услышанного. Сколько раз за всю мою полевую практику мне приходилась слышать о том, что женщина сама видела домового или того же домового ужа, о том, что она, например, поймала черную кошку, ее преследовавшую, отрубила ей коготки, а наутро колдунья в селе была с перевязанными руками. И что это? Исторические свидетельства? Нет. Это передача стереотипного (типичного) сюжета о разоблачении ведьмы, весьма распространенного в фольклорной традиции. Записанные Вами свидетельства об облике огненного змея из той же оперы!
8. Мне непонятно, где Вы увидели «обхихикивание» мною дракончиков на наличниках и узоров народных вышивок. Я еще раз перечитала свою статью – там этого нет. Знаю, что дракончики на наличниках есть, что узоры вышивок, о которых Вы писали, тоже есть. Зачем же я буду «обхихикивать» факты. А вот Ваша интерпретация этих фактов – это уже вопрос другой. Но я писала об этом в своей статье.
9.Что касается мифологической школы, скажу еще раз, если Вы не поняли. Метеорологических построений у вас, конечно, нет. Но есть, присущие этой школе сомнительные этимологические штудии (см. п. 10) и прямое перепрыгивание от русского материала к индийскому (без промежуточных звеньев). А это, простите, из той методики.
10. Ну, а теперь нужно сказать о вашей «реконструкции» имени Мокуш (как Вы и писали, без «ь»). Возможно, родноверы оскорбились за богиню Макошь, поэтому и не приняли Ваше «открытие». Я не обиделась за богиню. Я уже писала в своей статье, что этот вопрос нуждается в дальнейшем изучении. Я о другом. Во-первых, о совершенно вольном Вашем объединении названий «смок» и «уж» по созвучию (вспомните мифологов!). А то, что первое распространено в западной традиции, а второе – в восточной, это Вас не смущает? Если предположить, все-таки, что такое объединение произошло в отдельно взятом регионе (некоторых районах Тверского края), то где показ того, как это произошло? Где пути движения этих терминов друг к другу и т.п. И это – не загромождало бы статью ненужными подробностями, а иллюстрировало Ваш научный поиск. Но т.к. вряд ли это увенчалось бы успехом, вы от такой иллюстрации отказались, заставляя читателя верить Вам на слово. Само по себе название летающего змея-помощника Мокош (Мокуш) очень интересно! Но, если бы Вы, вместо того, чтобы утверждать что нет такой богини, а есть «самец»-змей, задались бы целью выяснить, откуда взялось это название и почему оно бытует только в районах Тверской области (а, может быть, это встретилось бы где-либо еще – Вы же не искали!); вместо того, чтобы проверить, есть ли это название по отношению к змею у западных и южных славян (может быть, тогда что-либо прояснилось), ну, и вместо попыток прибегнуть к подобным направлениям поиска, Вы все свели к птерозавру!
Вы пытаетесь показать несостоятельность моих сомнений относительно единичного бытования такого названия в отдельно взятом регионе примерами из истории обнаружения бытования крыловидных гуслей. Вот с гуслями у Вас все в порядке. Здесь я Вам верю. Здесь Вы опираетесь на факты! А где факты, позволившие Вам спроецировать название Мокуш для летучего огненного змея на всю русскую традицию? Только Ваше же утверждение, что часто самое древнее сохраняется как раз в единичных локальных традициях? Но это, опять же, Ваше личное утверждение, ничем не подкрепленное. Если бы это было характерно для русской традиции или восточнославянской, оно бы все равно так или иначе всплыло! Но не всплыло же! Хорошо, предположим, что название древнее и было на общеславянском или еще древнее – на индоевропейском уровнях — и как-то законсервировалось в тверских землях, а в остальных восточнославянских утратилось. Но тогда оно должно всплыть у южных или западных славян, или у какого-либо народа из индоевропейской группы языков. Но и здесь не всплыло! Какой вывод? А вывод один – Вы в данном случае на ложном пути. Вы закрываете глаза на несоответствия, выбираете из всех фактов только те, которые нужны для Ваших построений, остальное игнорируете. И открытие готово! И после причисляете себя к ученым? Будьте скромнее, Григорий Николаевич!
11. Что касается Б.А. Рыбакова, то у меня и в мыслях не было защищать его от Вас. Более того, чем больше будет статей, разоблачающих далеко идущие фантазии, тем лучше. И ведь это тоже не только мое мнение! А разве Вы не идете по его стопам? Он увидел в хороводной игре «Сидит Яша на золотом стуле / Орешечки лущит» доисторического ящера, а Вы в летающем змее-помощнике (довольно позднем фольклорном персонаже) – птерозавра! Мне не хочется дальше продолжать разбирать Ваш ответ. Думаю, сказанного достаточно.
Меня больше всего в Вашей статье (не в этом ответе) не устроило даже не само содержание, а подача её как научной сенсации, которая перевернет все существовавшие до этого знания о славянской мифологии! Отсюда и тон моей статьи, так задевший Вас за живое. Вы упрекаете меня в нарушении профессиональной этики. Она, мол, не удосужилась связаться со мной, а сразу выложила в Интернет. Насчет последнего я уже написала в самом начале. А насчет первого… если бы я пыталась найти всех, кто совершает подобные «научные» открытия, связывалась бы с ними и объяснялась, то только этим мне бы и пришлось заниматься.
Исследование мифологии – очень сложное занятие. Оно требует комплексного подхода и научно выверенных методов. Вы ссылаетесь на метод реконструкции. Но реконструкция любая должна основываться на выверенных фактах, а не субъективных построениях! Если я все-таки Вас не смогла убедить, то почитайте труды замечательного фольклориста, слависта Юрия Ивановича Смирнова. Может быть, это поможет Вам понять суть сравнительно-исторических исследований фольклорно-мифологического материала.
Спасибо за отзыв о моей первой монографии. Можете почитать вторую: «Восточнославянские мифологические рассказы о змее и змеях. Систематика. Исследование. Тексты». – Омск, 2006. И еще: можно совет? Умейте принять конструктивную критику и не отвечайте на нее по принципу «сам дурак».
