Верховная жрица Иния Тринкунене (справа) празднует Йоре, первый весенний праздник зеленой травы, в деревне Ромува в Литве, 23 апреля 2014 года. Фото RNS: Витас Дарашкевичюс
Община Маауска, наряду с другими известными неоязычниками Эстонии, таараистами, увеличилась в три раза с 2001 по 2011 год, согласно последним данным национальной переписи населения.
Посреди густого леса на севере Эстонии, где в ближайшей деревне проживает 32 человека, только деревянный знак с неуклюже намазанным зеленым словом «HIIS» указывает на что-то необычное поблизости.
«Хиис» в переводе с эстонского означает «священная роща». Мимо еще одной деревянной доски с вырезанным на ней руническим символом — по этой доске принято стучать — зеленая поляна, где посетители обвязывали деревья лентами, а у их оснований клали в подарок яйца и оставляли темные остатки костра.
«Все, что туда приносят, должно быть съедено там или сожжено в ритуальном огне», — говорит 28-летний Тыну Рехела, который с 16 лет является членом эстонской неоязыческой общины Маауск, ориентированной на природу. огонь, боги едят. Через священное дерево пьют боги».
Доска у входа в Таммеалусе-Хиис, священную рощу в лесу недалеко от Саммы, Эстония, 13 мая 2019 года. Фото RNS: Алиде Нейлор
Хотя языческие и народные религии могут показаться остальному миру архаичными, они процветают в странах Балтии. Община Маауск, наряду с другой известной неоязыческой группой Эстонии, таараистами, увеличилась в три раза с 2001 по 2011 год, согласно последним данным национальной переписи населения. Между тем, исследование Тартуского университета, проведенное в 2014 году, показало, что 61% эстонцев считают неоязычество «истинной» религией Эстонии.
Аналогичная ситуация наблюдается и в Латвии, и в Литве.
Рост популярности происходит «в основном среди молодежи», — сказала Иния Тринкунене, верховная жрица литовской общины Ромува, известная как «Криве».
«Все больше и больше людей просят нас провести свадебные церемонии. … Они хотят, чтобы их дети были благословлены древними традициями», — сказала она, добавив, что это справедливо даже в отношении людей, которые официально не принадлежат к общине. «Люди все больше и больше осознают, кто они на самом деле».
По данным балтийского новостного портала Delfi , в 2001 году только 1200 человек идентифицировали себя как Ромува, но к 2011 году их стало уже около 5100 .
Хотя Тринкунене совершает ритуалы рождения, бракосочетания и смерти, они до сих пор не признаны правительством. Официальные дебаты по поводу их официального признания начались в мае 2018 года.
Люди собираются у храма Локстене, где латвийские неоязычники проводят церемонии и ежегодные праздники, 6 мая 2017 года, в волости Плявиняс, Латвия. Фото RNS: Угис Настевичс
«Свадебные церемонии до сих пор не признаны государством, но мы ждем окончательного решения парламента», — сказала она. «Согласно закону о религиях в Литве — через 25 лет (после) нашей официальной регистрации мы можем подать заявку на получение более высокого статуса».
Литва была последней страной в Европе, официально принявшей христианство (1387 г.), но этой религии потребовалось гораздо больше времени, чтобы укорениться. При Советском Союзе, который оккупировал страны Балтии после Второй мировой войны до 1991 года, местные религии подавлялись наряду с националистическими настроениями.
Страны Балтии, внизу справа, на западной окраине России. Карта предоставлена Creative Commons
Тем не менее, эти религии сохранились отчасти потому, что укрепление связи с землей, старыми языками, старыми богами и традициями было способом сохранить форму национальной идентичности и местной памяти перед лицом оккупационной державы.
«Оно было полностью запрещено», — сказал Алдис Путелис, научный сотрудник Института литературы, фольклора и искусства Латвийского университета. «Это была реакция на предполагаемую опасность воспринимаемого латвийского происхождения. Все это движение было начато как еще один способ его укрепления, и оно было очень популярно среди ссыльных латышей. Его главная цель заключалась в усилении чувства латышскости».
По мнению сторонников, старые религии предлагали больше, чем христианство. «Люди говорят, что они ищут такую духовность, которая недоступна в других религиях, и способ укрепления латышскости», — сказал Угис Настевичс, представитель латвийской партии «Диевтуриба». «За последние 10 лет сообщество постепенно росло. Представлены все возрастные группы».
Тринкунене рассказала, что, когда ее муж в 1967 году отмечал праздник летнего солнцестояния, зажигая священные огни и молясь литовским богам и богиням, его вскоре отчислили из университета, потеряли работу и он не мог найти постоянную работу до начала 1990-х годов, когда борьба за независимость набирала обороты.
Между тем, как литовская община Ромува, так и латвийская община Диевтуриба процветают среди тех, кто оказался в изгнании после войны и советской оккупации. По данным организации, сегодня у Диевтурибы есть филиал в Висконсине и других местах по всей Северной Америке, а сообщество Ромува активно действует, в частности, в Индиане.
Аусма Спалвиня (слева) предлагает пузури (соломенные октаэдры, символизирующие Вселенную) во время церемонии в Локстенском храме 6 мая 2017 года в Плявинясском крае, Латвия. Фото RNS: Угис Настевичс
Языческие религии были особенно стимулированы растущим осознанием изменения климата и ростом природоохранных движений, которые задействуют глубокую местную связь с природой и желание защитить священные места.
«В Литве существует сильное движение против вырубки лесов»,
— сказала Тринкунене.
Возле Таммеалусе-Хийс, священной рощи в эстонском лесу, висит табличка, гласящая, что еще в 1930-х годах люди собирались в этом месте, чтобы встретиться с родственниками, послушать музыку и потанцевать. «Давняя традиция встреч умерла во время Второй мировой войны, но сила священного места сохранилась», — пишет местный писатель Ахто Каасик, исследователь фольклора, директор Центра природных священных мест Тартуского университета и ключевая фигура. в движении по знаку.
Рехела часто празднует в роще Мунадепуха, народный эквивалент Пасхи. Во время этого мероприятия его община проводит ритуалы, во время которых участники ударяют ножами по топорам, чтобы издать колокольный звук, а лидер ритуала произносит речь перед старыми богами и их предками.
«Иногда во время обрядов мы слышим знаки», — добавил он. «Однажды зашла собака и опрокинула флягу с молоком. …Возможно, боги не хотели, чтобы мы пили молоко в этот день, или они хотели пить его сами».
