Событие это, произошедшее по мнению большинства исследователей в 860 г., было настолько значительным, что знаменитая «Повесть временных лет» ведет отсчет русской истории именно с этого, как сейчас модно говорить «резонансного» происшествия. Поход русов на Константинополь, столицу Византийской империи был описан и в византийских и в европейских хрониках, наиболее же подробное описание было дано константинопольским патриархом Фотием, непосредственным участником этих событий.
По мнению патриарха, появление русов под стенами византийской столице был ничем иным, как карой господней, посланной византийцам за грехи их. А грехи имели место быть, Фотий описывает, что незадолго до конфликта, в Константинополе произошло нечто такое, что было вопиющей несправедливостью по отношению к находившимся в городе руссам. Скорее всего, патриарх имел в виду обращение руссов-купцов или мастеровых в рабство по приговору суда за очень незначительный долг, решение, которое даже многие византийцы (и Фотий в их числе) считали исключительно политическим и несправедливым. Причем тут политика? А притом, что император Михаил незадолго до этого расторгнул союзный договор с русами, по причинам не вполне ясным, но, думается, имевшим целю несколько «прижать» своевольных союзников.
Византийский флот с русами уже имел дело и мог бы защитить Царьград с моря.
Но русы просто так подобную пощечину оставить конечно же не могли. Не те времена были, не те люди. Око за око, так сказать. 18 июня 860 г., к северу от Константинополя показалось множество кораблей. Число их в разных источниках варьируется от 200 до 350 , следовательно воинов прибыло никак не более 10 000 человек. А скорее всего, гораздо меньше , 5-6 тысяч. У страха как известно глаза велики и полностью доверять свидетельствам очевидцев (особенно со стороны побежденных) не стоит.
Момент нападения был выбран идеально. Император с армией находился на пути в Сирию, где намеревался разгромить арабов, ставших опасными врагами империи, могучий византийский флот, практически в полном составе сосредоточился в Средиземном море, для борьбы с флотом тех же арабов. В столице остался лишь небольшой гарнизон, достаточный для поддержания порядка, не более того. Внезапное появление врага в самом сердце империи вызвало панику среди горожан, никто толком не понимал, кто эти люди и откуда они явились. Фотий описывает настроение жителей города в крайне мрачных тонах, говоря о безысходности и ожидании неминуемой смерти. Было совершенно ясно, что защитить город по сути некому, отряды наспех собранного и кое-как вооруженного ополчения проблему не решали совершенно.
Жестокие дети жестокого времени...
Но русы на приступ не пошли, вместо этого занявшись грабежом и разорением окрестностей богатого города. Патриарх описывает этот момент как крайне жестокое истребление всего живого, вплоть до домашнего скота, пощады не было никому. Впрочем, в то время это было нормальным явлением, лично я не могу припомнить ни одной травоядной нации или государства, где жестокость и не была бы привычна в повседневной жизни и тем более в период военных действий. Все были хороши. И русы не были каким то исключением.
Разорив и уничтожив практически всю округу, русы приступили к осаде города, сложной техники, вроде катапульт у них не было, но штурмовые лестницы и прочие простые орудия изготовлялись практически мгновенно и в больших количествах. Но на самом деле Константинополь штурмовать, русы и не собирались. Во первых, награбленной добычи было уже более чем достаточно (ладьи то были все таки не резиновыми), во вторых , главная цель похода состояла вовсе не в овладении Царьградом, как таковым. Суть этого набега была в том, чтобы заставить императора возобновить договор о мире и сотрудничестве и обеспечить торговые привилегии купцам. Византия являлась крупнейшим торговым партнером Руси, резать курицу, несущую золотые яйца было совершенно не выгодно и не нужно. А вот наглядно продемонстрировать, что бывает, когда Русь не в друзьях – это и было истинной целью похода. Простояв под стенами 19 дней, русы совершенно спокойно отбыли восвояси, оставив для вернувшегося императора наглядное «дипломатическое» послание. И вскоре договор был перезаключен, на некоторое время гарантировав мир и безопасную торговлю. Но долгая и непростая история русско-византийских отношений только начиналась…
