«Ужасное божество, начало всѣхъ злоключенïй и пагубныхъ случаевъ, Чернобогъ изображается облеченнымъ въ броню. Имѣя лице исполненное ярости, онъ держалъ въ рукѣ копье готовое къ пораженïю, или больше къ нанесенïю всякихъ золъ. Сему страшному Духу приносились въ жертву сверхъ коней, не только плѣнные, но и нарочно ему предоставленные для сего люди. А какъ всѣ народныя бѣдствïя приписывались ему; то въ таковыхъ случаяхъ молились и жертвовали ему для отвращенïя зла. Сего ужаснаго лжебога Г. Херасковъ такъ описываетъ:
Шумящь оружïемъ приходитъ Чернобогъ;
Сей лютый Духъ поля кровавыя оставилъ
Гдѣ варварствомъ себя и яростью прославилъ;
Гдѣ были въ снѣдь звѣрямъ разбросанны тѣла;
Между трофеями гдѣ смерть вѣнцы плела.
Ему коней своихъ на жертву приносили,
Когда Россïяне побѣдъ себѣ просили.
Сильный богъ [некоему „Сильному богу“, как самостоятельному Славянскому Божеству, Г.А. Глинка в своём труде посвящает отдельную главу, где, в частности, пишет: „Подъ симъ божествомъ чтили Славяне даръ природы тѣлесной, крѣпости; это былъ лицеобразованный Греческой Марсъ или Арей“ (С. 47 в цит. изд.), — прим. В.], былъ богъ тѣлесной крѣпости, мужества; Ледъ [ещё одно Божество, историчность которого тоже весьма сомнительна, описывается автором так: „Ему Славяне молились о успѣхахъ на сраженïяъхъ, и онъ почитался начальствующимъ надъ воинскими дѣйствïями и кровопролитïемъ. Сïе свирѣпое божество представлялось въ образѣ страшнаго воина, вооруженнаго въ Славянскую броню или всеоружïе“ (С. 51 в цит. изд.), — прим. В.], богъ войны, храбрости и военныхъ доблестей, богъ побѣдоносныя славы. Но сïе страшное божество услаждалось кровопролитïемъ и неистовствомъ. Тѣмъ воздвигала жертвенники благодарность, какъ бы за низпосланные ими дары воинскïе, и молились имъ, прося дать силу для защиты себя и отогнанïя враговъ: но сему ужасному Духу сооружалъ храмы Страхъ и Ужасъ. Его просили только объ отвращенïи зла, какъ онаго источникъ; но благости въ немъ не уповали найти, и не искали ея.
Изъ нѣкоторыхъ описанïй видно, что храмъ его построенъ былъ изъ чернаго камня; истуканъ выкованъ изъ желѣза, предъ коимъ стоялъ жертвенникъ для сожженïя ему жертвъ. Помостъ его храма, сказываютъ, былъ напоенъ кровïю: что и вѣроятно, когда представляли его себѣ такимъ звѣрскимъ и кровопïйственнымъ существомъ» (цит. по изд.: Древняя религïя Славянъ. Сочиненïе Григорïя Глинки, Профессора Дерптскаго Университета. Митава: Въ Типографïи у I.Ф. Штефенгагена и Сына, 1804. С. 109–111).
