У выдающегося русского фольклориста, исследователя духовной культуры славянских народов, историка и литературоведа Александра Николаевича Афанасьева (1826—1871) в его малоизвестной статье под названием «О значении Рода и Рожаниц» (1855) читаем:
«Душа человеческая, по языческим преданиям славян, представлялась в самых разнообразных видах. Остановимся теперь на представлениях души огнем и звездою, так как верования эти могут пояснить нам любопытный, но доселе загадочный вопрос о Роде и Рожаницах.
Славяне понимали душу тою же всеживотворящею силою, без которой невозможна на земле никакая жизнь. Это — сила света и теплоты, которая разливается на всю природу солнцем и символом которой на земле служит огонь. Душа, собственно, частица, искра этого небесного света, которая дает телу внутреннюю теплоту и жизнь. Еще теперь в простом народе блуждающие (болотные) и светящиеся на могилах, вследствие фосфорических испарений, огоньки признаются за души умерших; в одном месте Тамбовской губернии до сих пор, по уверению поселян, видны горящие свечи, потому что там хоронят удавленников и опойцев; в другом месте рассказывают, как на могиле безвинно повешенного теплилась свеча, пока не совершили по нем поминок. В южной Днепровской Руси ходят рассказы о синих огнях, вспыхивающих на могилах и курганах; огни разводятся здесь русалками. В связи с этим верованием находится представление солнца (Дажьбога) дедом людей и миф о плодотворящем значении молнии (огненного змея).Если душа понималась как огонь, то жизнь возможна была только до тех пор, пока горело это внутреннее пламя: погасало оно, и жизнь прекращалась. У нас уцелело выражение погасла жизнь; выражение это в народной песне заменено сравнением смерти с погасшею свечою. Смерть тушит огонь жизни, и остается один холодный труп. Отсюда возникли приметы: если у жениха или невесты потухнет под венцом свеча, то случай этот предвещает ему или ей скорую смерть; у кого из стоящих под венцом сгорит больше свечи, тот и умрет скорее; если в Сырные заговины огарок лучины упадет из светца на пол и тотчас же погаснет, это предвещает, что в продолжение года в доме будет мертвец. В таких приметах течение жизни сравнивается с горением свечи: скорее сгорит свеча, скорее протечет и жизнь, и наоборот. Прежде, при произнесении на погибель врага проклятия, почиталось необходимою принадлежностию обряда — погасить зажженную свечу. Древние изображали смерть (ϑάνατος) с погасшим факелом: она опускала факел, потрясала им, и свет жизни померкал вместе с потухшим факелом. У немцев есть прекрасная сказка о куме-смерти, в подземных пещерах которой стоят необозримыми рядами тысячи возженных свеч: это горят человеческие жизни. Одни свечи только что зажжены, а другие уже догорают; но и большая свеча может быть опрокинута и потушена. Кума-смерть опрокидывает и гасит свечу, и тот, чью жизнь свеча изображала, умирает. Самое слово марана (мор, смерть) связывается филологически со словом мрак. Глагол гасить употребляется в смысле истреблять, а гаснуть (Черниговской губ.) — истощаться, худеть; по-тухнуть говорится о свече, а за-тухнуть (про-тухнуть — провонять, тухлый) о борове, в значении: околеть. Засмирить (смирить, успокоить, успокоиться — умереть, покойник — мертвец) свечу значит: потушить. Наоборот, глагол разживлять значит: разводить, поддерживать чуть горящий огонь. Еще яснее связь понятий огня и жизни в слове воскресать, которое образовалось из древнейшего, дохристианского корня крес — огонь, кресало (кресиво) — огниво, кресать — высекать огонь, кресник — июнь, месяц жаров. Следовательно, воскресать (кресить), если передать его буквальный смысл, значит: оживить труп огнем. У славян весною совершался в честь мертвых праздник, на который приходили с зажженными факелами и пели: „Смерть мы погасили, новую жизнь зажгли!“ — слова, указывающие на веру в воскресение мертвых.По другому представлению, смерть не погашает животворного огня жизни, а исторгает его из тела, которое обращается оттого в труп. В народных легендах упоминается о грешниках, испускающих свою душу в пламени; в раскольничьей книге, известной под заглавием: „История о отцех и страдальцех соловецких“, находим следующее свидетельство: „Видеша неции от житель столп огнен от земли до небеси сияющь, и видевше разумеша, яко пустынник ко Господу отъиде!“.
Другое представление души звездою имеет самую близкую связь с представлением души огнем, ибо звезды первобытный человек понимал искрами огня, блиставшими в вышине неба; язык сохранил тому много ярких свидетельств. Оттого душа в народных преданиях сравнивается точно так же со звездою, как и с огнем; а смерть уподобляется падающей звезде, которая, теряясь в воздушных пространствах, как бы погасает. Есть прекрасный народный рассказ о трех сестрах-ведьмах, которым после смерти досталось весь век гореть на небе тремя звездами, близ Млечного пути; звезды эти называются девичьи зори. Падающая звезда до сих пор почитается в народе знаком чьей-либо смерти в селе; потому, увидя падение звезды, обыкновенно говорят: „кто-то умер!“ или: „чья-то душа покатилась!“. Другие уверяют, что падающая звезда означает след ангела, полетевшего за усопшею душою; если успеешь пожелать что-нибудь этой душе, пока еще не погасла звезда, то желание непременно исполнится. Народная песня сравнивает смерть царевича с падающею звездою и угасающей свечой:
Упадает звезда поднебесная,
Угасает свеча воску ярого —
Не становится у нас млада царевича.Слово маньяк принимается и в значении падающих звезд, и в значении проклятых душ, блуждающих по смерти. Болотные огни, которые (как мы видели) принимаются за души умерших, в некоторых местах считаются падшими с неба звездами.
Такое метафорическое уподобление души небесному свету звезды впоследствии, когда забылся первоначальный источник подобных сравнений и метафора стала пониматься в ее буквальном значении, послужило основанием тому верованию, которое связало жизнь человека с небесною звездою. Каждый человек получил на небе свою звезду, с падением которой прекращается его существование. Если смерть означалась падением звезды, то рождение младенца должно было означаться появлением или возжением на небе новой звезды, как это и засвидетельствовано преданиями различных народов.
В связи с этим верованием рассмотрим показания памятников о Древних славянских божествах: Роде и Рожаницах. Здесь особенно важными представляются свидетельства азбуковников и Паисиевского сборника. В этом последнем находим „Слово св. Григория о том, како первое погани суще языци кланялися идолом и требы им клали“, в котором читаем: „Извыкоша елени (греки) класти требы Атремиду и Артемиде, рекше Роду и Рожанице; тации же игуптяне. Також и до словен доиде се слов(о), и ти начаша требы класти Роду и Рожаницам... а се егуптяне требы кладут Нилу и огневе, рекуще Нил плоддавець и растшпель класом“. Желая показать языческое происхождение веры в Род и Рожаницу, автор „Слова“ сближает их с подобными же мифическими представлениями у других народов. По его мнению, Род и Рожаница выражали то же, что у греков Артемида; для полного соответствия он придает ее имени и мужское окончание: Артемид и противопоставляет это новое имя Роду, божеству мужеского пола. Одно из главнейших свойств, приписанных греками Артемиде, касалось деторождения, родов. Она считалась покровительницею женщин и брачных союзов, заведывала рóдами и играла роль бабки, помогающей при разрешении от беременности, и кормилицы: оттого ей придавали название ελείϑυια — Рожаница. Гомер это название употребляет во множественном числе. Хотя Артемид, о котором упоминает „Слово“, и не существовал в греческой мифологии, но зато греки придавали эпитеты рождающих, всепроизводящих и Зевсу, и Посейдону. Ту же идею плодородия египтяне соединяли с Нилом, который представлял для них символически мужское семя Озириса (свет и дождь), оплодотворяющее ежегодно Изиду (землю), как разлив Нила — Египет; когда Нил выступал из берегов и разливался по окрестностям, в то время на изображение Изиды навешивали амулеты, в ознаменование ее беременности. Огонь, как известно, во всех мифологиях служил символом плодородной силы небесного (солнечного) света.
Та же плодотворящая, возрождающая к жизни сила принадлежала Роду и Рожаницам, на что указывают самые названия их, имеющие один корень со словами: рожать или рождать, родитель, родильница, родственник, родной, родина, рожéный, роды, народ, зародыш, урожай, порода, родник и многими другими. Роже(а)ница в словаре Памвы Берынды определена так: „матиця, породеля, пороженица“. Словом род в древних памятниках означаются: родственники и потомки, земляки и целый народ, как образующийся чрез нарождение; от теснейшего смысла слово это восходило к более широкому, по мере того, как человек от тесных чисто природных связей переходил к связям и отношениям более широким и искусственным. Но все эти значения, придававшиеся роду, вытекли из того первоначального его значения, по которому под ним разумелась производительная сила природы вообще. Еще теперь в народной речи слышится выражение: „земля принялась за свой род“.
По свидетельству азбуковников, Рожаницами „еллиньстии звездословцы наричют седмь звезд, глаголемых планиты, и кто в кую планиту родится, то и по той планите любопрятся предвозвещати прав младенца, или к коим пахотем естеством уклонителен будет. И того ради рождьшагось, якоже они мнят, в планиту Арис — предглаголют тяжела быти нравом, яра же и гневлива, и дерз(к)а во бранех; а в планиту Афродиту рождьшагось сластолюбива предглаголют быти и удобна на блудное смешение; сице же и в прочая планиты рождьшихся предглаголют нравы, а не хотят окоянии они звездом законицы разумети, яко не по естеству в человецех лежит злое, но по произволению“. Под словом „планиты“ в азбуковнике читаем: „Планиты суть седмь звезд, иж на аерных седми поясех, кояждо на особом поясе: 1) Аррис, 2) Ермис, 3) Завес, 4) Солнце, 5) Афродита, 6) Крон, 7) Ккати, еже есть луна. Сими звездами окаянии звездословцы мнят ся угадывати человеческие нравы и счастие“. В другом месте: „Зодиями наричют звездословцы дванадесять звезд, их же глаголют суща на седмом поясе зерном (следуют названия знаков зодиака). Сими звездами умовреднии астрологи мнятся угадывати счастия и добродейственное, и злоденственное житие человеком“.
Приведенные нами свидетельства, приписывая Роду и Рожаницам влияние на рождение человека и на его будущий характер, в то же время указывают, что под этими мифологическими названиями понимались небесные светила, именно звезды. Простой взгляд, не вооруженный учеными пособиями, не различает планет от звезд, и если Рожаницами названы в азбуковнике собственно планеты, то такое ограничение было следствием того средневекового астрологического учения о планетах, которое, под влиянием письменности, перешло к нам уже в позднейшее время, в переводных книгах, известных под названиями: „Астрономия“, „Зодий“ и др. Но как самое средневековое астрологическое учение возникло из одного источника с верованием, утверждающим влияние звезд на жизнь человека, то и понятно, почему в азбуковниках могло быть допущено объяснение Рожаниц — планетами.
Древнейшее представление, связавшее Рожаниц со звездами, находит прямое и убедительное подтверждение во многих, доселе уцелевших от всякого чуждого влияния, народных верованиях, по которым душа понимается в виде звезды, а зарождение человека, совершающееся под непосредственным воздействием обожествленной стихии света, объясняется мифом огненного змея; за этого же последнего принимаются в народе падающие звезды. Звездам вообще приписывалось влияние на плодородие, чтó видно из народных примет, принимающих яркий блеск звезд за предвестие плодородия овец, урожая ягод, грибов, хлеба и проч. Зарождение человека и его будущность тоже связываются старинными преданиями со звездами. Над чьим домом упадет звезда, в той семье, по поверью, девица утратила девственность. В песне сын, жалуясь на свою долю, обращается к матери с этими словами:
Ты скажи, скажи, моя матушка родная,
Под которой ты меня звездою породила,
Ты каким меня счастьем наделила?Василий Буслаевич говорит в сказке: „Недаром мне моя счастливая звезда дала силу богатырскую“. Вера в таинственную связь рождения со звездами была повсюду распространена астрологиею, которая принимала, что рожденные под благоприятным влиянием звезд должны быть непременно счастливы, и обратно. До сих пор в различных языках сохранилось выражение: „он родился в добрый или в счастливый час!“. В одной рукописной астрономии XVII века сказано: когда звезда Чигирь будет в таком-то месте, тогда „с женами не спи: аще родится сын, ино будет курчя и безплодны“.
Итак, представление души человеческой звездою послужило источником, почему рождение и смерть человека были связаны с появлением и падением небесных звезд. Впоследствии, когда фантазия стала всем невидимым и таинственным деятелям природы давать живые человеческие образы, она создала мифических дев, которым вверила начало и конец человеческой жизни и от воли которых поэтому зависит сияние и падение звезд. Эти девы получили божественный характер и назвались рожаницами, по влиянию их на рождение и судьбу человека, определяемую при самом появлении его на свет. Болгары до сих пор верят, что к новорожденному являются чудесные девы предсказывать его будущность. Хорутане рассказывают, что всякий человек, как только родится, получает на небе свою звезду, а на земле свою Рожаницу· которая предсказывает его судьбу. У белорусов сохранилось поверье, что каждый человек имеет свою Зирку, которая, как дух-хранитель, неотступно находится при своем избраннике. Собственно, зирка значит звезда, но в народе под этим именем слывет также богиня счастия и судьбы; есть поговорка: „чтó из него будет, коли он не в милости у Зирки!“. Зирки, по народному убеждению, являются на свет вместе с человеком и назначаются для его охранения. У румунов место богини Зирки занимает дух Арминдян, который имеет жилище на той звезде, под которою родится его клиент. Эта родная звезда имеет непосредственное влияние на всю жизнь румуна: все счастливые и несчастные приключения человека зависят от нее, и румун в песнях своих и при разговоре то благословляет, то проклинает ее.
Подобные верования находим и у других народов. По литовскому преданию, как только родится младенец, тотчас же Верпея (Werpeja — парка), сидящая на небосклоне, начинает прясть нить его жизни, на конце которой прикреплена вновь явившаяся звезда; когда приходит последний час человека, тогда Верпея перерезывает нитку: звезда упадает, гаснет в воздухе, и человек умирает; почему каждая падающая звезда означает чью-либо смерть. В греческой мифологии пряли и обрывали нить человеческой жизни парки, определявшие при самом рождении младенца его будущую судьбу.
Из приведенных фактов уже видно, что с верою в Род и Рожаниц соединялась вера в судьбу или предопределение. Случайности, опутывающие человека, не могли не поражать его фантазии, тем более, что в первобытном своем состоянии он весь был погружен в мир внешний, и все, что с ним ни случалось, объяснял действием добрых или враждебных сил, действующих на него извне, а не из собственной воли. По его мнению, жизнь со всеми ее радостями и бедами уже наперед определялась при самом рождении младенца. На такую связь Рода и Рожаниц с судьбою указывает нам и народная поговорка: „так ему (или: мне) на роду написано“, — поговорка, мифологическое значение которой вполне подтверждается хорутанским преданием о книге рожденник, по которой всякий может узнать всю свою будущность. Наши простолюдины верят, что ангел у всякого на роду (т.е. при рождении) пишет его судьбу. Гримм в своей „Немецкой мифологии“ приводит следующее выражение: qualem Nascentia attulit, talis erit, т.е. каким создаст Рожаница, таков и будет.
У славян сохранилось множество пословиц, намекающих на старинное верование в судьбу, идея которой (как нами указано) тесно связывается и с рождением, и со смертью человека: родись ни хорош, ни пригож, родись счастлив; не накормить коня сухопарова, не наделить дитя бессчастное; счастливому талан от Бога дан; счастливый — к обеду, а роковой — под обух; счастливый скачет, а бессчастный плачет; чему быть, того не миновать; так рок судил; судьбу на паршивом поросенке не объедешь. Слово судьба одного корня со словами: суд, суженый; следовательно, судьба означает то, что присуждено, предопределено человеку.
