Пиво в календарном цикле
Пиво готовили к Масленице, Пасхе, двунадесятым и престольным праздникам. Продолжительность празднований в это время достигала недели. В Вологодском уезде к празднику пиво готовил каждый хозяин, причем несколько увар -ушатов, позднее стали варить меньше, около двух — трех ведер. В основном варка пива приходилась на осенний период, когда созревало зерно и крестьяне освобождались от полевых работ: "Осенью и воробей пиво варит в молотильной кашице". Реже пиво готовили к праздникам весенне-летнего цикла (Масленица, Первое мая, Петров день и Иванов день), поскольку в это время запасы зерна практически подходили к концу, а кроме того, мешала трудовая загруженность крестьян. Церковный причт приглашали на угощение именно в те дома, где было сварено пиво (арх.: вельск.).
Устойчивой была традиция готовить пиво ко дню святого пророка Илии (20 июля/2 августа, ильинщина), Михаила Архангела (8/21 ноября, михайловщина) и Николая Чудотворца (6/19 декабря, никольщина), а также датам, связанным с днями поминовения: к Троице, Духову дню, дню св. Димитрия Солунского (26 октября/8 ноября) и др. С днем Димитрия Солунского практически совпал самый популярный праздник советской деревни – "Октябрьские", сопровождавшийся обязательной варкой пива. Большинство братчин советского периода устраивались осенью и были приурочены именно к годовщине Октябрьской революции, 25 октября/7 ноября:
«Братчины – варили осенью, делали солод, варили пива́ – в Октябрьские»; «На братчину все в одной избе собирались, пиво варили, а мы ряжеными были, но это революционный праздник» (волог.: нюкс.)
Престольные праздники, в которые варили пиво, назывались пивными: пивной день (арх.: котл.), пивной праздник (арх.: пин., волог.: кад., хар., череп.). К таким дням относились Офонасьев день (18/31 января, волог.: у-куб.), Троицын день (Троица, волог.: в-уст.), Преображеньев день (6/19 августа, волог.: вельск.), Богородицын день (8/21 сентября, арх.: котл.), Сергов день (25 сентября/8 октября, волог.), Пивной Егорий (26 ноября/9 декабря, волог.: кад.) и др. В некоторых регионах празднество, где организующим центром служило приготовление и питье пива, носило название пи́во или пива́ (арх.), ср. о (на, у) пива́х ʻна празднике, на котором пьют домашнее пивоʼ (костром.: вохом., пав.), по пива́м ходить ʻходить на праздники, на которых варят пивоʼ (костром.: пав.). В Вологодской области различались пирущие и гулящие (непирущие) праздники: к первым обя- зательно готовилось пиво или другая выпивка, а на гулящие только «гуляли». Вероятно, под пирущими праздниками раньше подразумевались законодательно определенные «пивные» братчины: согласно государственным установлениям, «частным лицам разрешалось варить пиво до четырех раз в год к церковным и семейным праздникам».
Традиция коллективной варки пива к церковным датам на Русском Севере закрепилась в слове кану́н: «Дни те, называемые богомольные дни, празднуются особо в каждом селении всею общиною, в одном из домов по очереди, или в уступаемом кем-либо добровольно. Там складывают приносимые участниками съестные припасы, а также варят складчиною пиво (в некоторых местностях освящаемое священником), от чего и само празднество называется пива, а пиво – канун, канунное пиво. Говорят: севодня пива в ихней деревне, там канун. Празднество богомолья начинается обыкновенно богослужением в церкви, а затем следуют угощение с попойкой и разные игры». Название канун, кану́нное пиво записано в Архангельской, Вологодской и Костромской областях в значении ʻсладковатый нехмельной напиток: молодое пиво, сусло, которые освящались в церкви и подавались к столу в праздничные дниʼ: «У нас сегоду два кануна варили» (арх.: карг.); канун, канон — ʻподслащенное медом пиво, которое ставилось во время всенощной к иконе Николая Чудотворцаʼ (костром.); приносить канун, прийти с каноном -ʻобычай крестьян приносить пиво в церковь и оставлять его в пользу причтаʼ (волог.: ник.); канун варить, канун справлять (волог.: в-уст.).
Диалектное слово канун ʻподслащенное пивоʼ связано с христианским термином канон. И канун, и канон восходят к греч. κανών — ʻпрямая палка, прави́ло, линейкаʼ. Заимствованное через письменные источники слово кано́н стало обозначать ʻцерковное установление, правило, церковный гимнʼ, тогда как форма канун, характерная для устной речи, прижилась в русском языке в значении ʻканун, день перед праздникомʼ. На Русском Севере, в особенности в Архангельской области, темпоральная семантика ʻдень перед праздникомʼ трансформировалась в ʻместный праздникʼ (вин.), ʻобед перед престольным праздникомʼ (в-т.), и далее – ʻвечеринка, во время которой, как правило, пили пивоʼ (вин., пин.): «Мужики справляли раньше канун, пива наварят, пьют» (волог.: в-уст.); кану́ны — ʻпраздник по поводу окончания сенокосаʼ (вин.). Таким образом, значение из сферы православия ʻдень накануне праздника, когда велась церковная службаʼ сместилось хронологически на один день вперед и закрепилось в виде ʻместный праздник, праздник вообщеʼ. Обычай готовить ритуальный напиток (канун) в преддверии важных церковных дат соединился здесь с традицией пивных братчин, т. е. совместного приготовления большого количества пива и кушаний к крупным праздникам. Так, в Великоустюгском районе Вологодской области кануном называли весенний или осенний праздник, сопровождавшийся молебном и угощением в складчину: Канун Николе Вешному ʻДень святителя Николая Чудотворца 9/22 маяʼ, а также мясное кушанье, которое приготовлялось сообща крестьянской общиной в некоторые летние праздники.
Проникнув в русские говоры из сферы христианской терминологии, слово канун на среднерусской и севернорусской территории закрепилось за поминальным обрядом, ср., например, канун ʻдень поминовения умерших, родительская субботаʼ (волог.: в-уст.), ʻпоминкиʼ (арх.: котл.), ʻпервая годовщина со дня чьей-либо смертиʼ (арх.: холм.). Обрядовая функция кануна повлияла на специфику «пищевой» семантики, появившейся позднее: слово канун стало обозначать напиток, который пьют при поминовении. Поскольку в христианской традиции обрядовые напитки были сладкими на вкус, под кануном стали подразумевать сладкий ритуальный напиток. Так, в южных говорах (например, калужских, курских, орловских) кануном назывались мед, сыта или кутья – сладкие напитки и блюда, используемые преимущественно в поминальном обряде. Особенность севернорусской традиции состояла в том, что здесь в качестве ритуального напитка к церковным праздникам и дням поминовения было принято пить сладковатое (молодое) пиво, а затем и просто пиво, которые и получили название канун, ср. кану́нное пиво (мед)ʻпиво, мед, которые подаются в праздник, на поминках и т. п.ʼ (арх.); кану́нщик — ʻчеловек, варивший пиво для празднования всей крестьянской общинойʼ (арх.: карг.). Выбор пива в качестве ритуального напитка, очевидно, был предопределен его популярностью на Русском Севере, где пиво варили практически ко всем семейным, сельскохозяйственным и церковным празднествам.
Если канун в значении ʻместный праздникʼ получил распространение преимущественно в Архангельской области, то в Вологодской области существовал обычай устраивать пивной молебен, когда празднование в честь святого сопровождалось молебнами и пивоварением, ср. также мольба́ , мольбы: «Афанасьев день в первое воскресенье после Пасхи был, пивной молебен устраивали, пиво пили.
Животных между икон водили» (волог.: сокол.). Пиво, приготовленное ко дню того или иного святого, которое носило название молельное пиво (во- лог.: кадн.), изначально выполняло роль жертвенного напитка. Варка пива в эти дни всегда сопровождалась молебнами, а вырученные от продажи пива деньги жертвовались на церковные нужды. В приготовлении молельного пива участвовали все крестьяне, обязательно внося (жертвуя) свою долю или деньгами, или зерном (о жертвенном характере коллективных трапез мольба и братчина, устраиваемых целой общиной, писал еще Д. К. Зеленин).
На жертвенный характер пивных молебнов указывает архаическая семантика глаг. молить, от которого образованы названия пивных празднований: согласно версии В.В. Иванова, первичным значением глагола "молить" было ‘просить, умолять приношением жертвы’. По наблюдениям А. В. Петкевич, развивающей идеи В.В. Иванова на русском диалектном материале, глаг. "молить" и его варианты в говорах «используются для описания ситуации сложного обряда, в котором произнесение определенных текстов сопутствует принесению жертвы»; «Молят, если не считать мяса моленной скотины, пищу и напитки из молока (молоко, молочная каша) и продукты, являющиеся эквивалентами хлеба (хлебные изделия с особыми названиями, образованными от корня *modl-, и пиво)». Очевидно, что пивные молебны в Вологодской области сохранились как память о древних празднествах, сопровождаемых жертвоприношениями: неслучайно, согласно приведенному выше контексту, в пивные молебны «животных между икон водили». Большинство братчин и пивных молебнов приходилось на осенний (реже – весенний) период, когда был собран урожай (или в преддверии нового земледельческого года) и требовалось от- благодарить святого-покровителя.
Резюме
Таким образом, отличительной чертой севернорусского пивоварения было приготовление пива в складчину, сопровождаемое совместной трапезой. Коллективные пивные празднества (например, братчина, пива́ , пивной день, пивной праздник) обычно приурочивались к завершению сельскохозяйственных работ. Пивные празднества канун и мольба, как и никольщина, ильинщина, михайловщина, названия которых связаны с агионимами, демонстрируют сочетание архаической обрядности (пивных возлияний) и христианских ритуалов почитания того или иного святого.
Подобно хлебу как культурному знаку, количество символических функций которого отличает его от других продуктов, пиво по сравнению с иными напитками (квасом, водой, молоком и пр.) характеризуется особой ритуализацией процесса употребления: на- пример, особо оговаривается, кто подает пиво, начинает пить первым, каким образом участники застолья передают пиво и пр. Для питья пива важны категории угощения и ответного благодарения: за трапезой гости никогда не наливали пиво самостоятельно, его подавал хозяин или специально определенный человек, а в ответ гости желали хозяину здоровья и достатка (как символ благополучия и плодородия пиво подавали при встрече молодоженов на свадьбе). Пиво объединяет гостей за трапезой, семью и социальную группу: на застолье его пили из одной братины, передавая по кругу; приготовление пива к крупным датам предполагало его коллективную варку и угощение пивом не только односельчан, но и жителей других деревень и приходов; на свадьбе пивом поили всех родственников, в том числе молодоженов, включая их в круг семьи.
Для питья пива важно понятие очередности. Очередность, с которой крестьяне варили и пили пиво друг у друга, упорядочивала социальные отношения; очередность угощения пивом во время застолья выстраивала иерархию гостей, а порядок подачи пива на свадьбе символизировал семейную иерархию. Специфичной для Русского Севера была традиция перепиваться, т. е. поочередно ездить на пиво друг к другу: перепивались на крупные церковные праздники, пируя друг у друга; перепивались на свадьбе, навещая родственников жениха и невесты; перепивались рекруты перед уходом на службу.
Пиво выполняло коммуникативную функцию в ритуалах встречи и проводов: им встречали гостей (или, например, молодоженов на свадьбе), им выпроваживали засидевшихся гостей. Разными функциями наделялось крепкое пиво, а также жидкое, некачественное или молодое, сладковатое. Качество подаваемого пива выражало отношение хозяев к гостю: крепкое пиво первого слива подавалось почетным гостям и хозяину, некачественное пиво – незваным гостям или выносилось как знак завершения трапезы. Сладковатое пиво использовалось в поминальных обрядах.
