К вопросу о происхождении названия Москвы: в языке народа меря, что жил некогда на территории Московской, Владимирской, Ярославской и Костромской областей, был такой корень – "моска", что значило "конопля".
Несколько лет тому назад, еще учась в Гуманитарном университете, я откопал в каталоге Исторической библиотеки необычную книжку – "Мерянский язык". В небольшом томике, изданном смехотворным тиражом в 500 экземпляров, рассказывалось об исчезнувшем языке финно-угорского народа меря, что жил некогда в самом центре России, на территории Московской, Владимирской, Ярославской и Костромской областей.
Автор, киевский профессор Орест Борисович Ткаченко, утверждал удивительные вещи относительного мерянского языка. Например, что его можно было услышать в глухих районах Костромской губернии еще в XVIII веке! Меря оставила огромное языковое наследие в диалектах, да и в самом что ни на есть литературном русском языке до сих пор существуют мерянские языковые формулы, а некоторые слова прямо заимствованы из таинственного языка.
Конопля – как много в этом слове!
Сколько копий было сломано в вопросе о происхождении названия нашей столицы! Некоторые утверждали, что "Москва" происходит от некоей "Мостквы" – и это значит, что первоначально здесь существовало множество каких-то мостов. Другие с пеной у рта отстаивали концепцию происхождения слова "москва" из двух слов языка коми: "моск" ("корова") и "ва" ("вода"). Но коми никогда и близко не жили рядом с Московским регионом, да и нет на территории Республики Коми ни одной реки или ручья с подобным названием. К тому же, древнейшая форма имени города – "Москов", что и зафиксировали летописи и другие источники; лишь значительно позже оно стало звучать как "Москва".
В конце концов, пришли к неутешительному выводу: происхождение этого слова убедительно объяснено быть не может. Однако, оказывается, в мерянском языке был такой корень – "моска", что значило "конопля". Не следует сразу же обвинять наших далеких предков в злоупотреблении наркотическими средствами. Конопля культивировалась исключительно в мирных целях: из нее получали пеньку, а из пеньки шили одежду, мешки и некоторые другие вещи. Интересно, что и предшественники мери на московской территории – племена дьяковцев (по названию деревни Дьяково в Коломенском, где открыли их первое городище), селившиеся в пойме Москвы-реки еще в начале первого тысячелетия нашей эры, также возделывали аккуратные поля с коноплей.
Получается, название Москвы произошло от конопли? Ведь все логично: финские народы выращивали свою "моску" в пойме Москвы-реки целую тысячу лет, поэтому она вполне могла стать Конопляной рекой дьяковцев и мери... Я решил, что стоит попристальней приглядеться к языковому наследию мери и посмотреть, что из этого языка дожило до наших дней.
Могучий мерянский язык
По книге Ткаченко получалось так, что достаточно большое количество диалектизмов из мерянской речи сохранилось в Ярославской и Костромской областях. Скажем, в Ярославской области существовало такое диалектное слово для обозначения "тети" или "дяди" как "кока". Этих самых "кок" киевский исследователь выводит как раз из мерянского. Когда я рассказал об этом знакомому художнику, родившемуся в Ярославле, тот сначала решил, что его так разыгрывают, потому что и сам с детства называл свою единственную тетку "кокой". Впрочем, это еще что! Вот примерчик с "кокой" уже из современного марийского языка, родственного мерянскому: оказывается, словосочетание "кока кола" переводится на русский как "тетя околела"! Наш глагол "околеть" тоже заимствован из финно-угорских языков. А в некоторых языках этой группы, в том числе, предположительно, и в мерянском, исходное слово звучало как "коли"... И таких примеров насчитываются десятки, если не сотни.
Что же касается непосредственно московской территории, здесь обстановка оказалась еще интересней.
Жили-были дед да баба
Многие из нас с детства помнят русские народные сказки – но многие ли знают, что часть из них начинается... по-мерянски. Сказочный зачин "жили-были" представляет собой типичный двойной глагол. Эти глаголы в начале сказок или историй широко представлены во всех финно-угорских языках и вовсе отсутствуют в каких-либо славянских, за исключением русского.
"Жили-были" на мерянском звучало как "эли-воле". В буквальном переводе эти слова и перекочевали в русский. "Почему именно из мерянского, если существует более двадцати финноязычных народностей, с которыми русские живут бок о бок?" – спросит читатель. На сей счет существует целая фольклорная статистика употребления этого зачина по времени и в привязке к определенным областям. Форма "жили-были", как установили дотошные фольклористы, наиболее часто встречалась в сказках коренного населения Московской и Владимирской губерний. Этот двойной глагол был столь же характерен для московского говора, как и "булашная", "сливошное масло" или вопроса "который час?"
Из Московской губернии "жили-были" пошли гулять по стране еще во времена Владимиро-Суздальской Руси в конце XVI века и за несколько столетий стали общерусским зачином для сказок. Распространение зачина происходило синхронно освоению владимиро-суздальцами севера и востока Руси. Встает закономерный вопрос: так где же жили изначально меряне Подмосковья?
Казанская Меря в двух шагах от Москвы
Прошло без малого два года после моего знакомства с "Мерянским языком", когда я прочитал в книге молодого московского историка Сергея Михайлова о существовании еще 100 лет назад деревни под названием Меря всего в 40 верстах от столицы.
В конце XIX века существовали по крайней мере три населенных пункта с названием Меря: две деревни в Богородском уезде (ныне Павлово-Посадский района), а еще одна в Клинском. Накануне устроения в Спасо-Гуслицкого монастыря 1859 г. будущий настоятель Парфений посещал деревню Меря Богородского уезда по вопросу строительства в ней православного храма. После строительства церкви Меря получила анекдотичное официальное наименование – Казанская Меря (сегодня это деревня Казанское). А как же остальные Мери?
"В двух километрах от Мери стоит и по сию пору деревня Криулино, которая в народе называлась Старая Меря. В Клинском районе существовала еще одна Меря, которая также не сохранилась на современных картах",
– говорит Сергей Михайлов
Возможно, были другие населенные пункты, названия которых напоминали о мере? И тут Сергей Михайлов вынул главный козырь из своей топонимической колоды – основной приток Москвы-реки на востоке Подмосковья в еще XVII веке назывался Мерьская, то есть рекой мери! Картина прояснилась: вот они, древние земли мерян, память о которых сохранялась в названиях рек и деревень.
