«Трещат затылки, алеют разбитые носы. Весело!»
Эту народную забаву на протяжении сотен лет запрещали на Руси и в России как светские, так духовные власти. С переменным успехом с ней боролись и в советское время.
В 1924 году возмущенные кулачками жители с. Коренево Рыльского уезда пожаловались в «Курскую правду», чтобы «искоренить это поганое рабское наследие»
Одно из первых достоверных упоминаний о кулачных боях в пределах Курской области относится к середине XVII века! Тогда в 157 году (счет велся от 1492 года и соответственно это был 1649 год современного летосчисления) по выбору «всево города курчан» для представительства на Земском соборе в стольном граде Москве был избран Гаврилка Малышев. Среди прочих документов, им составленных, находим «Изветное челобитье…» на имя «Милосердного и праведного государя и великого князя Алексея Михайловича всея Русии».
В нем «бедный и безпомощный холоп» Гаврил Иванов сын Малышев не без сожаления в частности докладывал:
«А что, государь, в твоем государстве в дальних странах от крымские и от литовские стороны в северских и в польских в старых и в новых в порубежных городех (Курск в те времена был еще городом порубежным, т.е. приграничным – авт.) и в селех и в деревнях всяких чинов многие люди и их жены и дети в воскресные дни и в господские и в богородичны и великих святых в празднуемые дни во время святого пения к церквам божиим не ходят и в святые празднуемые также и в седмичные во многие дни и по вечерам и во всенощных позорищах бражничают и в домех своих и сходятся на улицах и на городских полях и к кочелищам и на игрищах с скоморохами песни бесовские кричат и скакания и пляскания и меж собою кулачные и дрекольные бои и драки чинят…»
За правдивое слово курские дети боярские сильно невзлюбили Гаврилку. Так Агафон Белый и Авдей Головин со товарищи «завод дурной учинили» и стали угрожать выборному человеку. Пришлось Малышеву просить у Государя «Береженную грамоту», обладатель которой становился лицом неприкосновенным, находящимся под защитой самого помазанника Божьего. Вскоре он стал счастливым обладателем таковой грамоты.
Вдобавок, Алексей Михайлович благосклонно отнесся к челобитью Малышева и в том же, 1649 году, 4 ноября, «велел посылати в те городы свои государевы грамоты с великим запрещением…» кулачных и дрекольных боев, как, впрочем, и иных беснований.
В самом конце XVIII века один приезжий помещик в одном из своих писем напишет:
«Почему и принужден я жить в Курске без всякого дела, и только что от скуки ходил по утру в церковь, а сполдни смотреть кулачного бою и резвого купеческого катания, а в субботу сирную для сына и в маскарад, который дан был наместником (С.Д. Бурнашёвым – авт.) в его казенном доме довольно изрядно»
Драчунов на Цыганском бугре разливали
Курский драматург Иван Купчинский вспоминал и о кулачных боях, проходивших до 1860-х годов на «Цыганском бугре» в конце Раздельной улицы (с 1975 года – ул. Малых – авт.), которую только начинали строить. В день Святых Петра и Павла (Петров день, «петровки» — 29 июня по старому стилю) здесь происходили шумные гуляния: «строились качели, карусели, балаганы фокусников, палатки для продажи лакомств». Не обходилось без акробатов и запуска фейерверков. За пользование нехитрыми развлечениями взималась небольшая плата. Примерно с 10 часов утра на бугор начинала стекаться публика со всего города и пригородных слобод. В обеденное время здесь уже стоял дым коромыслом. Курские маменьки выводили сюда на смотрины своих засидевшихся в девках дочерей. Ближе к вечеру длинным караваном сюда на променад съезжались на дорогих экипажах большие люди старого Курска. Ехали они не столько насладиться упоительным фейерверком, совершаемым ближе к 22 часам, сколько в очередной раз стать свидетелями бесплатного представления – кулачного боя в исполнении курских подмастерьев и мастеровых. Бились они до последнего патрона, то есть до последнего бойца. Бывали такие случаи, когда из города специально вызывали господина брандмайора во главе с пожарной командой, дабы холодной водой разнять горячих курских парней и мужиков.
Своими боевыми традициями издавна славилась Казацкая слобода старого Курска.
Краевед Владимир Степанов в своих очерках о курских слободах не обошел вниманием и эту забаву:
«Любимым слободским зрелищем были кулачные бои. На громкий крик и шум дерущихся сбегались посмотреть и стар, и млад. В такой толпе и при таком «событии» карикатурно выглядели женщины и мужчины, которые своей вычурной речью, манерой поведения и одеждой старались подражать городским жителям»
По данным курского журналиста и краеведа Виктора Крюкова, газета «Курские губернские ведомости» в 1913 году писала:
«В слободе Казацкой издавна существует варварское развлечение, а именно кулачные бои. Кулачки происходят почти каждое воскресенье, а по большим праздникам побоища принимают довольно крупные размеры – особенно на Масленицу. В качестве застрельщиков являются, конечно, мальчишки, а противные партии стоят и смотрят, чья возьмет. Когда побежденная сторона пускается в бегство, на ее защиту выбегают взрослые и под конец начинается потеха: трещат ребра и скулы, вскакивают синяки и шишки, а нередко вылетают и зубы. Это дикое развлечение служит надолго предметом разговоров горожан»
Как правило, бои проходили подальше от городского шума. В зимнее время это был лед реки Тускари, а также поймы других рек: Кур и Кривец. А вот Сейм в батальных хрониках практически не упоминается ввиду удалённости от города.
Истрия донесла до нас поэтическое описание кулачного боя в Курске начала XX века.
В 1909 году Музы посетили курского гимназиста Мишу Старосельского:
День склоняется уж к вечеру.
Близко времечко урочное.
Собираются у Тускари
На углу Литовской улицы
И Кожевенной приказчики
И простой народ потешиться,
На кулачки посмотреть, а то
И самим «зайти», «погреться»
И друг с дружкой «толкануться».
Вот уж собралось довольно народу,
И зачинают ребята уж бой.
Мало-помалу большие вступают,
И завязался действительный бой.
То горожане берут, то стрельцы.
Много уж крови пролито бойцами,
Многих зашибли в бока и во грудь.
Вот стала брать сторона городская.
Тесно сомкнулися в ряд их бойцы.
Стрельцы же не могут пред их кулаками
Держатся и все отступают назад.
Редеют, редеют уже их ряды.
Вот уже много стрельцов побежало:
В стороны кто, а кто дальше назад.
Только немного стрельцов еще бьется,
Но и они уж готовы бежать.
Сбоку стоявшие зрители тут:
«Зайди!» – завопили,– «Зайди!». И тут вдруг
Кинулось много стрельцов еще свежих
В бой, подкрепивши усталых бойцов;
К ним беглецы подоспели на помощь,
И завязался отчаянный бой.
Но вот уже «город» начал подаваться
Назад, все сильней и совсем побежал.
Стрельцы уже город почти «пронесли».
Но тут во главе горожан стали двое:
Лабоз и Ребров и сдержали стрельцов.
Бегущие остановились, вернулись,
Сплотились и «стену пробили» врагов;
Потом вперед двинулись, всех разгоняя.
Стрельцы побежали, никто не «зашел»,
И «пронесли» горожане врагов.
Запрещённые приемы
Не отставала своей боевитостью и другая слобода старого Курска – Стрелецкая. Член Курского губернского краеведческого общества Софья Ефременко:
«Осенью начинались и кулачные бои. Обыкновенно начинали ребятишки. Более взрослые подходили и смотрели; бои шли ежедневно. Взрослые понемногу втягивались и, в конце концов, бородачи выходили и начинали драку «на кулачки». Народ собирался во множестве. Особенно были сильны кулачки на 1 день великого поста, бойцы шли на соседнюю деревню (Поповку) и дело доходило до дрекольев»
Сотрудник Российского этнографического музея (Санкт-Петербург) Вера Холодная подтверждает «грех мордобития» у курян на первый день Великого поста:
«В Курской губернии в понедельник первой недели пекли «туженники» или «тужики» — небольшие хлебцы из гречневой или пшеничной муки, из остатков «блинного» теста. Поясняя их название, крестьяне говорили, что при наступлении поста они «тужуть по масленой» и в память о ней пекут хлебцы. В этот же день во многих местах Курской губернии устраивались кулачные бои»
Есть сведения, что в селе Орехово Касторенского района Курской области кулачные бойцы перед схваткой специально мочили рукавицы водой и замораживал их. Во время боя это являлось дополнительным козырем. Еще ореховцы делали свинчатки из коровьих копыт. Это дополнительное утяжеление руки зачастую приносило победу.
Однако такие приёмы ведения кулачного боя были скорее исключениями. Если это было бы «обнаковенным смертоубийством», то явление вряд ли пережило столетия. Кулачный бой – не только праздничная забава и увеселение. Кулачный бой – это целая философия с одной стороны и состязание с другой. В кулачном бою предусматривались чёткие правила: бить не со зла, лежачего не бить, по виску не бить, не бить в пах, под «микитки» (нижняя часть груди, подреберье) не бить, запрет использовать свинчатку или кастет, не бить сзади, «мазку не бить» (означало не бить окровавленного), не бить в живот и вообще по внутренним органам, «не биться по увечному» (не бить пострадавшего, раненого), «лежачий в драку не ходит» (лежачий не должен бить исподтишка), не бить признающего поражение. Виновного в нарушении правил наказывала своя команда. Разрешались удары по лицу, в грудь, по рукам, ногам. По окончании боя следовало троекратное объятие, что никто ни на кого зла не держит.
Бой закалял дух, формировал характер, воспитывал массу других положительных физических и моральных качеств. Без кулачного боя не было бы тех многочисленных подвигов наших солдат и офицеров во время Первой мировой и Великой Отечественной войн.
Зубастый Митька против мордобоя
В начале 1920-х годов кулачные бои в Курске и губернии развернулись с новой силой. В некоторых местах бои стали проходить чуть ли не еженедельно. Куряне поверили, что при новой власти будет больше свободы и возможностей для простого народа. Однако действительность была не столь превосходной.
В 1924 году газета «Курская правда» объявила настоящую войну кулачным боям. Как из худого мешка на ее страницы посыпались корреспонденции с мест, осуждающие этот «дикий обычай», который почему-то стали связывать с влиянием церкви, хотя, как известно, именно церковь на протяжении веков ревностно осуждала кулачные бои.
Читаем номера газеты. 17 января:
«Где как, а у нас в Томаровке рождественские праздники прошли «по-православному». Встали томаровцы утречком, чуть свет, к обедне сходили, потом «разговелись», «батюшек» с поздравлением проводили, а там и на улицу, на кулачки. Без кулачек никак нельзя. Праздник тогда не праздник. Зашумела главная улица, загорланила. Взрослые, старики, дети. Стена на стену прут, наступают, трещат затылки, алеют разбитые носы. Весело! Ой, как весело! Было три дня весело. Три дня шел бой кулачный у нас в Томаровке. Ругань, сквернословие. Все тут!» (с. Томаровка, Белгородского уезда Курской губернии)
8 февраля:
«В селе Солдатском до сих пор еще уцелел дикий обычай устраивать кулачные побоища» (с. Солдатское Грайворонского уезда Курской губернии)
26 февраля:
«Из года в год на масленой неделе, особенно в «прощеные дни», устраиваются кулачные побоища, во время которых не только ломаются ребра, не только вышибаются глаза и сворачиваются на бок салазки, но бывает, что некоторым «бойцам» совсем дух вышибают, насмерть. Так вот просим «Курскую правду» прибыть в эти дни к нам в Коренево, чтобы пособить нам искоренить это поганое рабское наследие — кулачки» (с. Коренево Рыльского уезда)
Редакция «Курской правды» даже посылала в Коренево собкора Митьку Зубастого (дорогой читатель, это не мои фантазии, а настоящий псевдоним журналиста – авт.) с двумя товарищами в придачу для его охраны. Как только кореневцы узнали, что на «кулачки» «Курская правда» приедет – так за четыре дня раньше начали побоище.
Выдал свой скорый приезд Митька посредством творческого усилия, которое материализовалось в стих:
Письмо Митьки Зубастого кореневцам
...кореневцы часто:
...любезный наш Зубастый!
...на масленой неделе
Мордобойства надоели.
Каждый год одно и то же:
Сокрушают ребра, рожи,
И частенько так бывает,
Что и насмерть убивают!
Но теперь мы в новой стачке:
Не дадим «бойцам» потачки!
«Курской Правдой» восхищаясь,
Просим мы к ней обращаясь:
- «Что нам делать? Как нам быть?
Как кулачки нам изжить?»
- Я – Зубастый, отвечаю:
Сколько писем не сличаю,
В них видать на самом деле,
Что кулачки надоели.
Кореневцы! Не забудем
Вашей просьбы. Скоро будем
Всей редакцией, как есть:
Даже всех не перечесть.
(А про дядюшку Анрю
Я уж и не говорю!)
Стародавнее геройство
- В пьяном виде мордобойство,
Эту фабрику калек -
Изживем у вас навек!
И не будь я сам Зубастый,
Если я не думал часто,
Как вас вывести на свет
И какой вам дать совет
Но вы сами мысль развили,
Сообща постановили,
Чтоб кулачкам был капут.
Так и будет. Что уж тут?!
Митька Зубастый.
(Курская правда. 1924. 5 марта)
Митька заглянул в Коренево только на один день и вот какую картину он увидел:
«Сотни бородачей с подбитыми рожами в рваных полушубках (некоторые подпоясаны соломенными перевеслами), как звери набрасывались друг на друга, пытаясь как можно больнее «садануть» противника. Сотни разинь, трясясь от холода, любуются зрелищем, прислушиваясь к зуботычинам, которые издали еще трещат, как пулемет вроде» (Курская правда. 1924. 28 марта)
Несмотря официальное отрицательное отношении к кулачным боям, молодецкие забавы продолжались:
«Вечером 21 июля (1925 г. – авт.) в бывшем Гофманском саду (угол ул. Лассаля (бывшей ул. Чикинской и ул. Ватутина с 1951 г. – авт.) и Семеновской) был устроен грандиозный кулачный бой. Принимало участие не менее 200 человек, начиная от 10-летних ребятишек и кончая «почетными» бородачами. Немало здесь выбитых зубов и свороченых скул. Только усилиями милиции дальнейшее «кровопролитие» удалось прекратить»
Из оперативной сводки по Курску следовало, что 1 февраля 1927 года на льду реки Тускари прошли ожесточенные кулачные бои. В них приняли участие сотни мужчин. Тысячи зевак толпились вдоль берега. Милиция не вмешивалась в происходящее. После боя на льду осталось много следов от крови. Больше всего побоев досталось курскому мяснику Кондюхову. У него оказалось сломано пять рёбер, выбит глаз, а лицо сильно помято. Молодая жена с ребенком на руках не смогла узнать своего мужа.
В дальнейшем интерес общества к кулачным боям в Курске мы встречаем лишь в 1950-х и 1960-х годах. В это время они стали трактоваться как хулиганщина и активно пресекались милицией. Разумная молодежная политика, развитие сети спортивных секций, появление новых форм досуга, усложнение жизни за счет техногенного крена в развитии цивилизации сделали своё дело. Кулачный бой стал этнографическим и культурным реликтом.
Вставки
Ожесточенная драка, рукопашный бой в Курской губернии назывался «неразволочная» («у них, что день, неразволочная идет»). Победителя в кулачных боях, самого стойкого бойца называли – стоёк. Сама борьба, схватка, рукопашная драка называлась емки. А сойтись открыто, грудь с грудью, в рукопашную называли – нагрудную сойтись, сразиться нагрудную, пойти нагрудки
(Владимир Даль – русский писатель, этнограф и лексикограф)
Сигизмунд Герберштейн (1526 год) приводил следующее описание русских кулачных боев:
«Юноши, [ровно как и подростки], сходятся обычно по праздничным дням в городе на всем известном просторном месте, [так что видеть и слышать их там может множество народу]. Они созываются свистом, который служит условным знаком. Услышав свист, они немедленно сбегаются и вступают в рукопашный бой; [начинается он] на кулаках, но вскоре они бьют без разбору и с великой яростью и ногами по лицу, шее, груди, животу и паху [и вообще всевозможными способами одни поражают других, добываясь победы], так что зачастую их уносят оттуда бездыханными. Всякий, [кто побьет больше народу], дольше других останется на месте сражения [и храбрее выносит удары], получает в сравнении с прочими особую похвалу [и считается славным победителем]. Этот род состязаний установлен для того, чтобы юноши привыкали переносить побои и терпеть какие угодно удары»
Как отмечал Герберштейн, иноземцы «остерегаются вступать в рукопашный бой, зная, что московиты очень сильны руками и (вообще) телесно, и обычно побеждают их, утомив под конец только своим искусством и ловкостью»
Адам Олеарий, бывший в Московском государстве в 1636, 1638 и 1639 годах:
«Они вообще весьма бранчивый народ и наскакивают друг на друга с неистовыми и суровыми словами, точно псы. На улицах постоянно приходится видеть подобного ссоры и бабьи передряги, причем они ведутся так рьяно, что с непривычки думаешь, что они сейчас вцепятся друг другу в волосы. Однако до побоев дело доходит весьма редко, а если уже дело зашло так далеко, то они дерутся кулачным боем и изо всех сил бьют друг друга в бока и в срамные части»
9 декабря 1640 года царь Михаил Фёдорович издал указ:
«которые всякие люди учнут биться кулачки в Китае, и в Белом Каменном городе, и в Земляном городе, и тех людей имать и приводить Земской приказ, и чинить наказанье»
20 октября 1684 года указ «запрещении заводить кулачные бои»:
«а которые изыманы будут на кулачных боях…, и тем чинить наказанье, бить кнутом и ссылать в Сибирь и иные городы на вечное житье». В том же указе оговаривалось, кто будет нести ответственность за обнаружение кулачных боев на Москве. Ими должны были стать «стенные караульщики»: «чтобы они караульщики, буде где сведают или услышат кулачные бои, извещали на стенном карауле… буде кулачные бойцы изыманы будут где близко караулу, а от них караульщиков в том извету не будет»
21 октября 1684 года в статьях «о взыскании придворных денег с виновных», то есть штрафов, о любителях подраться на кулачках лаконично говорилось: «С кулачных бойцов, по два рубли с человека»
Одно из значений распространённой в Курской области фамилии Боев – кулачный боец.
В разных говорах бытуют и другие местные значения:
«смелый, сильный, крепкий человек»; «кулачный боец»; «человек, быстро работающий и везде поспевающий»; «оружие»
В Курске не так много улиц названия которых по тем или иным причинам не меняли отцы города. К приятным исключениям относится улица Мирная. По одной из легенд на Мирной после кулачных боёв на льду реки Тускари происходило примирение бойцов.
Сергей Павлович Непобедимый (1921 – 2014) – конструктор ракетных систем, Действительный член Российской академии ракетных и артиллерийских наук, Герой Социалистического Труда, интересовался своего у отца Павла Фёдоровича, откуда у них такая звучная фамилия. Оказалось, что его дед Фёдор, который был родом из города Обояни Курской губернии, был постоянным участником кулачных боёв, в которых регулярно одерживал победы. Отсюда и пошла фамилия Непобедимый.
Отчаянным кулачным бойцом был в юности выдающий живописец XX века курянин Александр Александрович Дейнека:
«Меня улица заставляла драться, это был ее закон. Старше я бывал на кулачках и, приезжая из Харькова, ходил на замерзшую реку и, идя, думал, что это грубо и дико, а приходил, сбрасывал шинель и с азартом лез в гущу, я бил, и меня тузили, и было замечательно» (Дейнека. Жизнь, искусство, время. М., 1974)
Московский писатель Ефим Глухов (1910 – 2013), родившийся в Медвенке Обоянского уезда Курской губернии, где в одном из своих рассказов, основанном на реальных событиях, обратился к теме кулачных боёв. Рассказ этот называется «Варвара». Писатель отмечает, что в царские времена кулачные бои были обычным явлением, сопровождавшим почти все праздники. Особенно ему запомнился один поединок, случившийся на день святого Покрова. Тогда из города (видимо, из Курска – авт.) приехали два мастера кулачного боя. Никто не решался вступить с ними в схватку. И тут из толпы вышла женщина. Бойцы немного смутились. Односельчане громкими криками поддержали её. Варвара (так звали женщину) выдвинула одно условие – бить первой. Гости дали согласие. Варвара уверенно подошла к одному из бойцов и мгновенно нанесла удар, который стал решающим. Продолжения кулачного боя не последовало.
