Каменная изба, скажу я вам, не самое лучшее место для ночлега на Алтае: ни деревца вокруг, костер не разведешь, уютно не посидишь и не согреешься.
Когда мы пришли, лил дождь, под которым все было неуютно: и земля эта плоская с нагромождениями камней, и ужин, наспех приготовленный на газовых баллончиках, и укладывание в спальные мешки. К утру дождь кончился, ободрив нас двойной радугой, хотя ветер и не думал стихать. Ветер и донес это протяженное «о-м-м-м-м-о-м-м-м-о-м-м».
Выглянула из палатки осторожно, помня про дождь: вдруг это он играет со мной в слуховые галлюцинации? Алтай, говорят все, особенное место, мистическое. Здесь можно увидеть и услышать то, что в других местах никогда не увидишь и не услышишь. И не только потому, что в других местах этого нет, а потому, что там мы не готовы это слышать и видеть. Как найти умиротворение в центре шумного города? Нам кажется: если уехать на Алтай, забраться повыше к горам, поселиться в палатке, готовить еду на костре, снизить общение до минимума, только со своими единомышленниками, тогда оно и снизойдет на нас — умиротворение. «О-м-м-м-м-о-м-м-м-о-м-м», — гудят ребята, сидя кружком в позе лотоса, закрыв глаза и взявшись за руки. О-м-м-м-м-о-м-м-м-о-м-м… «Рерихнутые», — понимающе говорит алтаец Николай, главный над нашими лошадьми. Он давно живет, давно на Каменную избу и Аккем ходит, все рериховские места знает. В волшебную их силу не слишком верит, полагая, что она — в самом Алтае, его природе и обилии духов. «Мы же язычники, мы верим в духов», — сказал нам водитель ГАЗ-66, когда мы с большим трудом (не с первого и даже не с третьего раза), несмотря на колеса, обвязанные цепями, взобрались на перевал. «Здесь нельзя смеяться, — пристыдил наши радостные возгласы, — мы приходим сюда, повязываем белые ленточки на деревья и просим духов о помощи». Мы — даже те из нас, кто не верит в места силы — замолкли, удивленные: чужая вера завораживает. И задает вопросы, главный из которых: во что верю я? А если не верю, то почему? А если не верю, на что надеюсь? Не слишком ли тяжела эта ноша — надеяться только на себя?
Каменный город в долине Ярлу
Мой муж поднимался на Белуху, священную гору Алтая, 35 лет назад. Говорит, тогда последователей рериховского движения в этих краях было куда больше, чем сейчас. И шли они толпами не на Белуху, хотя к ее подножию приходили обязательно, а в долину Ярлу, строили каменный город, усаживались возле пирамидок, смотрели на гору, в которой видели женщину, и «о-м-м-м-м-о-м-м-м-о-м-м». В долину Ярлу сегодня ходят не только последователи Агни-йоги, но они обязательно. Сам Рерих, уверяют алтайцы, здесь никогда не бывал. Но камень его имени здесь есть — огромный белый валун, кажущийся чужеродным среди нагромождений серых камней, из которых строят пирамидки и стены.
Пока идешь в долину Ярлу, кажется, что оказался в каком-то инопланетном пейзаже или, наоборот, на окраине химического комбината, выжегшего среди леса широкую серую полосу. Справа и слева возвышается прекрасный, зеленый, живой лес, а мы шуршим камнями в серости и тишине. Тишина — это важно. Чем ближе к Ярлу, тем сильнее сгущается тишина. Поэтому так неожиданно и странно оказаться в каменном городе и обнаружить вокруг много людей. Все молчат. Некоторые сидят и завороженно смотрят на Мать мира. Так называется гора, очертания которой напоминают лежащую (спящую, убитую?) женщину. Волосы разметались, а изо рта и сердца красными струйками течет кровь. Горная порода в этих местах изменила цвет с серого на красный, и ассоциации с кровью неизбежны. О-м-м-м-о-м-м-м-о-м-м…
Каменный лабиринт в долине Ярлу
Те, кто в это верит, расскажут, что Мать мира умирает, но дарит людям радость и вечную жизнь, и в этом ее великое предназначение.
Рядом с каменным городом есть лабиринт. Тоже, понятное дело, каменный, и по нему в немой тишине ходят люди. Камни невысокие, и ходить нужно прямо по ним, загадывая желание: дойдешь до выхода не запутавшись — сбудется. Вы замечали, что многие места силы — про желания?
Белый валун с тремя красными рериховскими точками в круге к Рериху отношения не имеет, но, уверены последователи Агни-йоги, энергию дает и желания сбывает. На нем всегда лежат люди: медитируют, собирают силу. Говорят здесь тихо, как в храме, и все со всеми здороваются радостно, просветленно. Добрался сюда — свой. Даже если вам показалось, что вы здесь случайно, это только показалось: таких случайностей не бывает.
Алтай любит вас
И знаете что? Я тоже сидела на этом камне, смотрела на Мать мира, каждый день гибнущую за своих детей, и что-то во мне происходило. Это было ощущение безвременья, но оно на Алтае рождается почти сразу — ты утрачиваешь чувство времени. Не знаешь, какой сегодня день, не обращаешь внимания который час. Минуты вообще не считаются, потому что не имеют значения. Есть рассвет — с ним встаешь, есть закат — с ним ложишься спать. Между рассветом и закатом ты идешь. Смысл именно в этом: в пути, в движении. Мы именно за этим сюда и пришли: двигаемся, а время стоит на месте. Именно в долине Ярлу я это почувствовала. И, сидя на белом камне с видом на Мать мира, загадала желание, зная, что оно не должно сбыться. Просто чтобы проверить силу Алтая. А вдруг?
