Мрамор, резьба, полировка. 111 х 45 х 24 см Вес — 856 кг. Фото: ГЭ. Инв. N ЭРА-47/1 Надпись на лицевой стороне камня: В ЛЕТО 6576 ИНДИКТА 6 ГЛЕБ КНЯЗЬ МЕРИЛ МОРЕ ПО ЛЕДУ ОТ ТМУТОРОКАНЯ ДО КОРЧЕВА 14000 САЖЕН. Поступление: в Императорский Эрмитаж — в 1851 году; ранее (с 1835) — в Керченском музее древностей.
Эрмитаж и журнал "Родина" продолжают совместный проект, в рамках которого мы знакомим читателей с малоизвестными раритетами из запасников главного российского музея.
Порог казармы: дверь в древность
Лето 1792 года выдалось в Тамани дождливым. Казарму егерского батальона заливало. Неподалеку от старой турецкой крепости в овраге среди обломков древних построек егеря насмотрели длинную массивную мраморную плиту и, перетащив ее к своей казарме, превратили в порог. Пол в казарме просох, но радовались егеря недолго. Командир батальона, премьер-майор Х. Розенберг обратил внимание на древнерусскую надпись, насеченную на плите.
Хотя смысл некоторых знаков оставался темным, не подлежало сомнению: надпись увековечила измерение расстояния "от Тмутороканя до Корчева", пройденного неким князем Глебом по льду замерзшего моря.
Розенберг уведомил о находке начальство. В начале сентября флота капитан бригадирского ранга П. Пустошкин, погрузив камень на борт небольшого судна "Панагия Апотуменгана" (греч. Таманская Пресвятая), отплыл из Тамани в Таганрог. Он намеревался представить находку председателю Черноморского адмиралтейского правления вице-адмиралу Н. Мордвинову, но, не застав того в Таганроге, отправился в Севастополь. В ночь с 8 на 9 сентября на севастопольском рейде жестокий шторм сорвал судно с якорей и прибил к берегу Стамбула. Лишь в конце марта 1793 года после длительного ремонта корабль с таманским мрамором на борту возвратился в Севастополь. Уже оттуда находку доставили к Мордвинову в Николаев.
Здесь камень осмотрел войсковой дьяк (глава канцелярии Войска Донского) премьер-майор Г. Егоров; оказавшись вскоре в Петербурге, он сообщил о таманском памятнике графу А. Мусину-Пушкину — страстному собирателю отечественных древностей. По представлению последнего императрица Екатерина II повелела вернуть памятник в Тамань "с устроением приличного вокруг его ограждения и чтобы снята была его мера, а более всего слова на нем находящиеся в точной их величине и почерке". Академику П. Палласу было поручено изучить памятник на месте.
Казалось, бывшему порогу егерской казармы уготован высокий жребий. Однако всего через десять лет известному архитектору Н. Львову пришлось разыскивать Тмутараканский камень среди других мраморных обломков в поросшей быльем церковной ограде...
Вместе со своими спутниками Львов перенес камень в местную церковь, где из остатков древних мраморных сооружений воздвиг монумент, символизирующий драматическую историю Тамани со времен классической Греции до эпохи генуэзского владычества.
В 1835 г. Тмутараканский камень стал экспонатом Керченского музея древностей; в 1851 г. он поступил в Императорский Эрмитаж.
Князь Глеб Святославич убивает волхва. Миниатюра из Радзивилловской летописи. Фото: СПБ, Библиотека Российской Академии наук
Эксперимент Глеба, князя Тмутараканского
Город Тмутаракань, упомянутый в надписи на камне, располагался на месте античной Гермонассы, основанной ионийцами в первой половине VI в. до н.э. С VI в. н.э. на месте Гермонассы мы находим византийский город Таматарха; в VIII-X веках им владели хазары, переименовавшие город в Самкерц. После знаменитого хазарского похода князя Святослава Игоревича (965 г.) Самкерц с его окрестностями обратился в Тмутаракань — русское княжество, которым владели представители рода Святослава Ярославича, князя Черниговского. Старший сын Святослава, Глеб Святославич, упомянутый в надписи на камне, княжил в Тмутаракани с 1064 г., но был изгнан оттуда двоюродным братом — князем Ростиславом Владимировичем. После смерти Ростислава (1065 г.) Глеб вернулся в Тмутаракань, но два года спустя получил Новгород.
По словам летописца, князь Глеб был милостив к убогим и любил странников, радел о церквах, горячо веровал, был кроток и лицом красив. Если не о кротости, то о "горячей вере" Глеба можно судить по его аргументам в диспуте с волхвом, объявившимся в Новгороде в 1071 г. Кудесник бранил христианскую веру, оскорблял епископа и обещал перейти на другой берег Волхова по воде как по суше. Напрасно епископ Федор убеждал новгородцев не слушать язычника: его окружение редело, толпа вокруг вдохновенного чародея росла. Князь Глеб, держа под плащом топор, вопросил волхва, знает ли он, что будет с ним, волхвом, в этот день. Когда тот ответил, что сотворит великие чудеса, Глеб Святославич раскроил ему череп...
Впрочем, и сам Глеб умер насильственной смертью: вынужденный бежать из Новгорода на север, в Заволочье, он был убит местными жителями ("чудью") 30 мая 1079 г.
Как мы видим, князь не раз совершал дальние путешествия с юга на север и обратно. Возможно, скитания и пробудили в нем интерес к географическим наблюдениям и подвигли на измерительный эксперимент. Зимой 1068 г. Глеб Святославович, вновь ненадолго оказавшись в Тмутаракани, воспользовался морозами, сковавшими Азовское море, для того чтобы измерить по прямой расстояние до Корчева (Керчи).
И.Б. Лампи Старший. Портрет гр. А.И. Мусина-Пушкина. 1792/1797. Фото: Государственный Эрмитаж
14 000 сажен: от Тамани до Керчи
В 1794 г. "по высочайшему повелению" граф А.И. Мусин-Пушкин издал свое "Историческое исследование о местоположении древнего российскаго Тмутараканскаго княжения". Однако автору не удалось верно истолковать некоторые численные обозначения в надписи на камне, и координаты Тмутаракани он определил поэтому весьма приблизительно:
"княжению Тмутараканскому, - писал он, - надобно быть в той же стороне около Азовского моря, а при том в смежности с владениями Греческими, и отнюдь не далее от Корсуни (т.е. Херсонеса Таврического, близ современного Севастополя. — Авт.), как на восемь дней езды".
Безошибочно прочел надпись и точно локализовал Тмутаракань А.Н. Оленин, впоследствии директор Публичной библиотеки и президент Академии художеств. Результаты своих двенадцатилетних трудов он изложил в "Письме к графу А.И. Мусину-Пушкину о камне Тмутараканском" — издании, вышедшем в свет весной 1806 г.
В прочтении Оленина надпись на камне гласила:
"В лето 6576 индикта 6 Глеб князь мерил море по леду от Тмутороканя до Корчева 10000 и 4000 сажен".
В переводе на современное летосчисление 6 индикт 6576 года означает декабрь 1067 — январь 1068 гг. Определив расстояние от Тмутаракани до Корчева (Керчи) в 14.000 сажен (ок. 24,5 км), Оленин подтвердил предположение, высказанное петербургским академиком Г.З.Байером еще в 1736 г.: Тмутаракань находилась на месте древней Гермонассы, Таматархи и Самкерца — на месте нынешней Тамани.
Надпись на таманском камне свидетельствовала о близком соседстве древнерусской Тмутаракани с Корчевом (Керчью), расположенным на месте античного Пантикапея. Таманский памятник приобрел поэтому роль веского аргумента в пользу теории, представлявшей Россию прямой преемницей культуры Древней Греции, унаследованной ею через Византию, — в отличие от стран Западной Европы, восприявших наследие Эллады через посредство Рима. Эта теория служила философским обоснованием "греческого проекта" Екатерины II и Г.А. Потемкина, намеревавшихся изгнать турок из Европы и основать на руинах Османской империи новое православное государство со столицей в Константинополе.
Более того, Тмутараканский камень подтверждал историческое присутствие русичей в X-XII столетиях на землях в дельте Кубани, отвоеванных у турок в ходе войны 1787-1791 гг.
Актуальность находки была столь поразительна, а надпись столь своеобразна, что неизбежно возникли подозрения в умышленной фальсификации. Споры о подлинности Тмутараканского камня длились с 1825 по 1979 г. — до выхода в свет труда А.А. Медынцевой, лишившего почвы всех, кто ставил под сомнение аутентичность этого выдающегося памятника.
Гравюра А.И. Ермолаева с рисунка И.А. Иванова. Памятник, сооруженный в Тамани Н.А. Львовым. Фронтиспис к изданию: А.Н. Оленин. Письмо к гр. А.И. Мусину-Пушкину о камне Тмутараканском. СПб., 1806 год.
