Ислам в общество волжских булгар начинает проникать ещё в восьмом веке – больше, чем за полтора столетия до знаменательного 922 года. Однако значительная часть населения, даже приняв новую религию, не скоро освободилась от прежних языческих предрассудков.
Чтобы глубже понять перемены в духовной жизни населения, произошедшие после официального принятия ислама, обратимся к более ранним периодам истории, когда булгары пребывали еще в язычестве.
Булгары немало унаследовали от своих предков – гуннов, а также народов, населявших Тюркский и Хазарский каганаты. Академик Василий Бартольд писал в свое время: «…к булгарам перешло, если не во всей Восточной Европейской равнине, то в бассейне Волги, богатое наследие хазар». Это, естественно, относится и к духовному наследию.
Во власти бога неба
Несмотря на раннее проникновение ислама в Поволжье, у булгар сохранились многочисленные пережитки политеизма – многобожия. Следует, однако, отметить, что еще до прихода на Волгу булгары унаследовали от своих древнетюркских предков языческий монотеизм. Главным божеством, венчавшим его, был Тенгре – Бог Неба, Солнца, возникший еще в эпоху тюркских каганатов, а может даже в гуннские времена. По представлениям булгар-язычников, Тенгри управлял громом и молнией. Ибн Фадлан сообщает: «…если молния ударит в дом, то они не приближаются к нему и оставляют его таким, какой он есть, и (также) все, что в нем (находится), – человека и имущество и все прочее, пока не уничтожит его время. И они говорят: этот дом (тех), на котором лежит гнев (бога) ». Почитание места и человека, пораженных молнией, наблюдается еще у кавказских гуннов, хазар. Они приносили в таких местах жертвоприношения.
Золотой височник
У ранних булгар традиционно был развит культ Солнца – атрибута Тенгри. Булгарские орнаменты очень богаты символами солнца. Эти рисунки – солярный орнамент, напоминающие солнце, позже становятся самым характерным украшением булгарских надгробных памятников.
Изображение солнца на дне булгарской тарелки
Источник всего живого
Вода, по представлению булгар, была началом и источником всего: и Земли, и жизни на ней, и небесных светил и т. д. В булгарской мифологии Земля образовалась из комочка глины, доставленной фантастической птицей со дна мирового океана (рис. 1). У булгар, так же, как и у их потомков казанских татар, существовали мифологические представления о хозяйке (матери) воды – «су анасы». Еще Абу Хамид ал-Гарнати, побывавший в Волжской Булгарии в 1135– 1136, 1150 годах, передавал интересную булгарскую легенду о красавице – хозяйке воды с рыбьим хвостом, выходившей из уха большой рыбины. Это – очень важное сообщение, и оно напрямую связано с мировой мифологией. По мнению древнегреческого философа Анаксимандра, первые живые существа появились в воде. Спустя времена, эти существа, по облику подобные рыбам, вышли на сушу. А внутри них зародились первые люди, постепенно выбравшиеся наружу из своей рыбообразной оболочки. Булгары поклонялись также родникам, верили в исцеляющую силу воды. Такое же почитание, в частности, святых родников в Биляре, Болгаре, Иске Казани и др., можно было наблюдать у казанских татар. Не случайно посещение мусульман «Святого ключа» у подножья «Хуҗалар тавы» близ Биляра (рис. 3) приравнивалось к «малому хаджу».
Комплекс «Святого ключа» в Биляре
Конь – посредник между землей и небом
Культ усопших у ранних булгар был развит до принятия ими ислама. Подтверждением этому могут служить подробно исследованные могильники раннеболгарского времени, такие, как Большетарханский, Танкеевский, Кайбельский, Тетюшский и др. Смерть у булгар считалась общим горем. По сообщению Ибн Фадлана, в погребальном ритуале участвовало все село, род или племя. Свободные мужчины останавливались у двери умершего и громко плакали, а рабы били себя кнутами и плетками. У дверей дома умершего водружалось знамя. Траур ближайших родственников длился два года.
Покойного снабжали одеждой, оружием, пищей, необходимыми в загробном мире, а также клали те виды орудий, которыми покойный пользовался при жизни. В качестве пищи покойнику оставляли мясо домашних и диких животных, кашу и напиток в глиняных или деревянных горшках и мисках. Таким напитком мог быть упомянутый в сочинении Ибн Фадлана в главе об огузах набиз – шербет, сладкий напиток из ягод и фруктов. Медовый набиз пили и булгары. Он даже вошел в ассортимент продуктов, подаваемых на стол булгарского хана. Для раннебулгарского погребального обряда характерно захоронение с тушей коня. Конь был необходим покойнику для путешествия в рай. У тюрок конь – посредник между Землей и Небом, и в погребальном обряде он как бы доставляет человеческую душу на небо.
Ассиметрия подземного мира
Каким же представляли себе древние тюрки, в том числе булгары, дух своих предков? В этом смысле большой интерес представляют найденные на территории Волжской Булгарии (Биляр, городище Балынгуз, Чистопольский район и т.д.) остатки бронзовых статуэток. На них нет ничего, кроме остроконечного головного убора. В них часто недостает то одной ноги, то одной руки. Они ассиметричны, это особенно бросается в глаза в отношении рук и ног, которые или очень короткие, или очень длинные относительно туловища. Некоторые фигурки – одноглазые.
Бронзовые скульптуры «уродцев». Национальный музей РТ
В подземном темном мире глаза им были не нужны. Алтайские шаманы представляли дух предков без глаз и часто называли их «незрячими». Ныне активно практикующееся слово у татар слово «көнкүреш» («быт») (буквально «солнцевидение») является синонимом слова «жизнь». А в этом случае наоборот – умершие предки не видят солнца, или вообще «незрячие», т.е. не живущие, покойники (умершие). Подобные фигуры, связанные с замками в форме барса, отражают и древние генеалогические легенды булгар.
Древо жизни как модель мироздания
Мотивы «древа жизни» были одним из популярных сюжетов в булгарском изобразительном искусстве. Оно считалось источником жизни, убежищем человеческой души, плодородия, моделью мироздания. Особый интерес представляет языческий обычай «погребения» на дереве («воздушное погребение»), тесно связанное с представлением о «древе жизни» как месте пребывания человеческой души до рождения и после смерти. Ибн Фадлан сообщает, что у булгар, человека, обвиненного в убийстве, помещали в ящик и вешали на дерево. Правда, такая же участь, якобы, постигала и человека, который выделялся своим умом и энергией, и «человека чрезвычайно огромного телосложения» (алыпа). Такая жертва висела на дереве, подвергаясь воздействию солнца, дождя и ветра. Ибн Фадлан сумел увидеть лишь останки скелета Алыпа. Эти люди считались наиболее достойными для служения Тенгре (самые умные и сильные), а потому подвешивались на самые высокие (т.е. наиболее близкие к Тенгре) деревья. Несмотря на раннее проникновение ислама в Поволжье, в булгарском искусстве часто встречаются изображения животных и птиц. Это изображения барса, связанные с древними геналогическими представлениями; барана (рис. 8), связанные с Тенгре и его деяниями. Уже с XII века образ барса начинает приобретать черты государственного герба.
«Всадник на барсе». Замок. XII век
«Всадница на барсе» (из д. Маклашеевка Спасского района)
Керамическое приспособление (лейка) для вызывания дождя. Из Билярского городища
Литейные формы с изображениями «древа жизни»
Филин – покровитель охоты
Если ряд животных были взаимосвязаны с древними тотемистическими традициями, то некоторые представители фауны Среднего Поволжья, Приуралья выступали в роли покровителей определенного промысла, занятий. В этом отношении интересны изображения совы или филина. На бронзовой пломбе из Биляра над изображениями птиц расположен филин.
Костяное приспособление, сохраняющее от удара тетивы лука. Из Билярского городища
Другое изображение – на костяной накладке, предназначенной для защиты большого пальца от удара тетивы, в основном повторяет первый сюжет. Филина своими телами поддерживают две хищные птицы, а ниже хвоста филина – отсеченная голова животного. В мифологии и фольклоре татар филин и сова обычно предстают царями лесных птиц, покровителями охоты. Судя по фольклорным материалам, царского (престижного) сана сова удостоена благодаря своей мудрости. Вспомним древнегреческую богиню войны и победы, а также мудрости, знаний, искусств и ремесел – Афину Палладу. Нередко, она изображается с совиными глазами, или же рядом с ней находится филин.
У булгар бытовали и другие верования. Они верили, например, в вещие сны. Существовала также вера в сверхъестественную силу взгляда отдельных людей. Эти верования воспроизведены и в поэме «Кысса-и Йусуф» Кул Гали.
Булгарская мифология, разумеется, была неизмеримо богаче и глубже, чем это прослеживается по источникам. Ее роль в булгарском устном творчестве, художественной литературе, изобразительном искусстве была огромной. Значительное влияние мифы оказывали и на астрономические, географические, исторические знания болгар. Человек не мог объяснить многие явления окружающего мира. Между тем, с этими загадочными явлениями он встречался ежедневно и их как‑то надо было объяснять. Именно для заполнения пробела в человеческих знаниях служила фантазия, являвшаяся одним из мощных источников творческого потенциала человека в борьбе за существование.
«Поэтические небылицы» на тропе познания
Фантазию, мечту, создававшие мифы, еще нельзя было назвать художественным мышлением. Для древнего человека мифы являлись одновременно и знаниями, и философией, и оружием, способным воздействовать на окружающий мир. Но, по словам Габдуллы Тукая, они еще лишь «поэтические небылицы» («шагыйранә ялган»). Поэтика в полном смысле этого слова появится позже, вместе с зарождением словесного искусства – фольклора. Но булгарская мифология подготовила плодотворную почву для развития художественного мышления и познания окружающего мира.
Многие мифологические воззрения волжских булгар были унаследованы от древнетюркского и протоболгарского времени. С приходом булгар в Среднее Поволжье и Прикамье прежние их верования соединились и обогатились мифами местных финно-угорских племен. Большая близость и даже нередкие совпадения в деталях иных легенд, мифологических представлений народов Поволжско-Приуральского региона, во многом являются результатом взаимовлияния. Но в то же время тюркский компонент остался превалирующим, а булгарские мифы в целом остались неотъемлемой частью тюркской мифологии.
Прощание с тенгре
Древнетюркское единобожие, как видим, это почитание Единого (Бер) Тенгре, но также почитание Неба, Солнца, молнии, волка, собаки, коня. Единственность, практически исключающая другого верховного божества, подчеркивается почти во всех древнетюркских источниках. Эпитет «Бер» (единственный) всегда неразрывно сопутствует Тенгре.
Но тенгризм, накануне распространения ислама среди булгар, как религиозная, идеологическая, философская система, начинает угасать, хотя Тенгри упоминается даже позднее – в поэме Кыйсса-и Йусуф» Кул Гали, булгарских эпитафиях XIII–XIV веков. Его культы перешли в область суеверия, верования, духов и т.д. У тюркских народов имя Тенгре стало воспользоваться лишь как синоним мусульманского Аллаха.
