Славяне и скандинавы
Под редакцией Е.А. Мельниковой. Москва: Прогресс, 1986.
Славянские племена расселились на южном побережье Балтийского моря от устья Одера до Кильской бухты не позднее конца VI века. Руяне — «ругины», рюгенские славяне впервые появляются в источниках VII века в связи с попытками англо-саксонских миссионеров распространить христианство на Балтике1. В 738 году во время похода Карла Мартелла франкам стали известны «вильцы», с X века называвшиеся также лютичами; новый поход против них совершил в 789 году Карл Великий2, его войска дошли до крепости короля племенного союза вильцев Драговита, видимо, городище Форверк близ г. Деммин на р. Пене3.
Союзником Карла Великого в борьбе против саксов, данов и вильцев стал третий из славянских племенных союзов Балтики, ободриты, часто воевавшие с вильцами-лютичами «из закоренелой вражды», как отмечают франкские анналы под 808 году.4 Городище короля ободритов находилось в Магнополисе (Мекленбурге), близ Висмара (слав. Вишемир; н.-нем. Wismer).
Это место, как сообщает около 965 году Ибрагим ибн Якуб, называлось Велиград; в 995 г. саксы называли его «Михеленбург»; у хрониста Адама Бременского говорится о «Магнополисе», калька славянского названия, во всех случаях значение совпадает «великий, большой, главный город».
Со своей стороны датчане называли его Рерик (от др.-исл. reyrr «тростник», по расположению в старой озерной котловине, покрытой густыми зарослями тростника); племя ободритов датчане называли «ререги»5. Павел Шафарик считал название Рерик как Рарог, а название народа ререги как рарожане. Шафарик указывал на существование слова rarog, обозначающего в польском языке один из видов сокола, балобана и сравнивал с именем польской деревни Рарог в Плоцком крае и с подобными именами других славянских городов и замков — Орёл, Сокол, Ястреб. Основываясь на данном прочтении Александр Гильфердинг предполагал, что Рарог было славянским именем крепости Рерик.
В XI веке Адам Бременский называл самих ободритов «ререгами».
Название «ререги» (Reregis) использует и Саксонский анналист (XII в.), который в 809 году сообщает:
«Дражко, князь ободритов, после того как дал своего сына в заложники по требованию Готфрида, собрав войско и приняв помощь от саксов, напал на своих соседей вильцев и… был коварно убит в торговом поселении Рерик людьми Готфрида»
С. А. Гедеонов отстаивал идею о том, что Рерик (сокол) было прозвищем ободритского князя Дражко в честь которого названа столица, а рерики (соколы) было прозвищем ободритов. Гедеонов предполагает, что прозвище Рерик могло быть родовым в семействе ободритских славянских князей, родичей Рюрика.
Согласно «Баварскому географу» середины IX века, племенные союзы лютичей (вильцев) и ободритов состояли каждый из четырёх союзных племён6. Четырьмя коренными племенами вильцев были: хижане (нем. kessiner), черезпеняне (нем. zirzipanen), доленчане (нем. tollenser) и ратари (лат. redarii). В ободритский союз племён входили бодричи, вагры (нем. vagri), полабы (лат. polabi) и варны (нем. warnower, на реке Ворона = Варна). Каждое из этих племён управлялось своими вождями, имело своих богов и городища.
Илл.106. План городища на Замковой горе (Шлосберг) в Фельдберге.
Самые известные славянские городища: в Вагрии приморское торговое место Старигард, «civitas maritima», как называет его Адам Бременский, позднее Ольденбург; в Полабии — Ратибор позднее Ратцебург (нем.Ratzeburg); в земле ободритов «Магнополисе», позднее Мекленбург — Рарог, датчане называли его Рерик; в земле палабских славян — хыжанов (кыцины или кессины) город Кессин (Хыжин, Чижин в 1121 году) в долине реки Вороны (ныне Варны) и Фрезендорф (нем.Fresendorf), восходящему к славянскому замку 8 века; у черезпенян (они же цирципаны или жиржипане) город Суков и Тетеров. В область вильцев в устье реки Пене приморский город Менцлин; по реке Дзивне, рукаву Одера, города Волин и Камень; известный с 1088 года Равенсбург (Ravensburg) в земле славянского племени доленчане (или толленсы), Замковая Гора у Фельдберга (Шварцвальд — «чёрный лес») в земле палабских славян редариев (илл. 106) и многие другие относятся к древнейшим городищам славянских племён.
Главным святилищем союза племён лютичей-вильцев был до сих пор не локализованный храмовый город Ретра, находившийся на фанице между толленсами и редариями. На острове Рюген уже в IX веке располагался храмовый город Аркона7. Остальные важнейшие городища руян или ранов, рюгенских славян располагались у славянского Городца — Гарц (нем. Garz) на озере Херта и у Ругарда в VIII веке под Бергеном.
Ранние этапы формирования этих трёх племенных групп остаются во многом неясными, однако, несомненно, укладываются в общие рамки славянского расселения VI века.
Гардар — Русь; «Из Гардов».
Путь продвижения вильцев из польских предгорий Карпат и Силезии вниз по Одеру прослеживается в конце VI начале VII века по распространению славянской фельдбергской керамики, связанной с южными традициями, и строительством больших племенных городищ. В этих крупных общинных укреплениях, веерообразно распространившихся по Нижнему Одеру большими группами, насчитывавшими сотни и тысячи людей, жили первые поколения переселенцев8; социальная дифференциация внутри общин, судя по имеющимся данным, была незначительной.
Ободритские городища имеют совершенно иной облик: небольшие, с мощными укреплениями, они рассчитаны на узкий круг людей, племенную знать и дружины, в то время как основная часть соплеменников жила поблизости на укрепленных предградьях или открытых поселениях9. Наряду с прибалтийскими ободритами в IX веке известны ободриты на Дунае, поблизости от Белграда, видимо, именно здесь находилась основная, исходная территория этого племени, откуда часть ободритов, вероятно, после аварского вторжения 568 году переселилась на север, к Балтийскому морю10. Здесь после переселения и были выстроены укрепленные центры ободритской знати, а столицей племенного союза ободритов стал Велиград (Мекленбург). Уже древнейшие оборонительные сооружения мекленбургского городища представляли собою внушительный деревоземляной вал 12 метров шириною и свыше 5 метров высотой. Основу конструкции составляли вертикально поставленные брусья по фронтальной и тыльной сторонам укрепления, связанные между собою балками и досками; для большей прочности эта конструкция была заполнена землей. Этот способ строительства можно определить как столбово-панцирную конструкцию, отличную и от решетчатого деревянного каркаса польских городищенских валов, и от срубной деревянной основы валов восточнославянских городищ.
Илл. 107. Вал городища Шарсторф — столбово-панцирная конструкция
В следующих столетиях столбово-панцирная конструкция применялась, иногда в сочетании с другими типами конструкции, у ободритов, а также у более южных славянских племён междуречья Эльбы и Заале, в Чехии и Моравии (илл. 107). Там, где имелся известняковый плитняк, панцирные кладки сооружали полностью или частично из камня. Этот способ строительства уходит корнями в позднюю античность. Он применялся в крепостном строительстве как франками, так и славянами и был перенят даже датчанами. Крупные датские государственные крепости на рубеже I и II тыс. н. э. были построены по тому же принципу. Однако современные раскопки дали пока слишком фрагментарный материал, для того чтобы составить полную картину условий, при которых распространился этот способ строительства укреплений11.
Первые столетия славянского заселения принесли в страну некоторые важные хозяйственные достижения. Во-первых, в полеводстве вводится возделывание ржи, что ведёт к росту продуктивности и стабильной урожайности славянского земледелия12. Во-вторых, быстро распространяется широкое использование железо-рудного сырья, которое в виде болотных руд имелось практически во всех местностях. Выплавка металла из болотных руд осуществлялась примитивным способом, часто она практиковалась крестьянами в качестве сезонного промысла. В-третьих, на удобных лесных пастбищах Мекленбурга и восточного Гольштейна быстро развивается скотоводство — разведение быков, свиней, овен и коз. Частично ободриты специализировались и на коневодстве, позволявшем экспортировать лошадей и широко применять их в сельском хозяйстве13. В IX-X вв. складывается стабильное расселение славян, численность населения постоянно растет, сеть городищ покрывает страну.
Поселения группируются гнездами, в зависимости от меняющихся географических особенностей. Между плотно заселенными местами, скоплениями поселений, располагались обширные незаселенные, покрытые лесами территории. Почти в каждом гнезде поселений, занимавшем площадь диаметром в несколько километров, возникало в качестве опорного пункта укрепленное городище. Около 850 г. только у вильцев насчитывалось 100 городищ (илл. 108).
Илл. 108. Северные западнославянские племена:
1. незаселенные (лесные) области,
2. западная граница массового распространения славянской топонимии,
3. западная граница распространения славянских находок и памятников, 4. западная граница первоначальной области славянского расселения в Средней Европе,
5. восточная граница массового распространения германской топонимии,
6. каролингские бурги и опорные пункты,
7. славянские городища,
8. приморские торговые места,
9. пути, функционировавшие в период заселения
С конца VIII века ободриты и лютичи подвергались нападению со стороны Франкской державы, которая стремилась превратить их в своих данников. После завоевания саксов Карлом Великим франкская политика была направлена на предотвращение усиления славянских племенных союзов. В 844 году, например, король Людовик Немецкий попытался разгромить ободритский союз племён14. Захватнические войны немецких королей Генриха I и Оттона I после 929 года привели к включению области славянских племён вплоть до Одера в состав немецкого феодального государства. Страна ободритов была обложена немецкими феодальными податями и церковной десятиной.
Непосредственными вдохновителями немецкой захватнической феодальной политики были Магдебургское и Гамбургско-Бременское архиепископства, а также маркграфства Ост-и Нордмарк; в Бранденбурге, Бабельберге и Ольденбурге были основаны епископаты. На борьбу против феодального угнетения поднялось сначала славянское крестьянство, а за ним и часть племенной знати. Вильцы подготовили восстание племенного союза лютичей в 983 году, и оно завершилось изгнанием из славянской земли немецких феодалов и духовенства15.
Ободриты (бодричи) воспользовались ослаблением немецкой феодальной власти и под водительством своего короля Мстивой I («Мсти+воин», король до 865-869 г.г.) потомок Биллунга I был первым представителем Биллунгов, сбросил господство духовенства и немецкого дворянства, а затем обратился против Гамбурга, важнейшего центра церковно-феодальной агрессии. Датчанам в результате лютичско-ободритского восстания также удалось уничтожить ленную зависимость от немецкого феодального государства и вернуть себе Хедебю-Шлезвиг. Чтобы закрепить ободритско-датский союз против немецкой экспансии, король Дании и Норвегии Харальд Синезубый (935-987 г.г.) – сын датского короля Горма Старого и Тиры, взял в жены дочь ободриского князя Мстивоя.
В последующие годы немцы предпринимали попытки нового завоевания ободритских и лютичских земель, в целом оставшиеся безуспешными. Несмотря на многие удары, ободритское княжество усиливалось, и при князе Готшалке в 1043 году1 образовалась Ободритская держава, включившая также часть лютичей. При ободритских князьях Мстивое и Готшалке установились в дальнейшем традиционные связи ободритского и датского королевских домов. Сам Готшалк, изгнанный в юности из страны во время народного мятежа, участвовал в датских походах Кнута в Англию. В 1043 г., женившись на датской принцессе, он вернулся в свою страну с датским вспомогательным войском. В 1066 г. Готшалк погиб при Ленце на Эльбе во время народного восстания; его сын Генрих бежал с матерью к датчанам и продолжал сотрудничество с датской феодальной знатью. В 1090 году Генрих вновь подчинил себе мятежную ободритскую землю и расширил пределы Ободритского государства до Одера и среднего Хафеля. В Старом Любеке Генрих основал свою новую резиденцию.
Крестьянство лютичей сопротивлялось укреплению княжеской власти. Военно-демократическая организация племенного союза лютичей, руководимая жрецами культового центра Ретры до второй половины XI века успешно сопротивлялась немецкой, ободритской и польской завоевательной политике. Окончательно сломлены лютичи были лишь после 1120 года. Бостонные области отошли к польскому князю Болеславу Кривоустому, западные земли лютичей перешли к Ободритскому государству.
К этому времени только лишь рюгенские славяне, защищаемые морем и сильным флотом, сохраняли догосударственный общественный уклад. Храмовый город Аркона на острове Руян (нем. Рюген) был последним центром дофеодальных отношений и идеологии в окружающем феодально-христианском мире. В 1168 году Аркона стала жертвой датского нападения, и на Рюгене была установлена ленная феодальная зависимость от датчан.
Таковы исторические условия, в которых осуществлялись экономические и культурные связи ободритов, руян и лютичей с другими народами. Основой связей с балтийской экономикой и культурой был беспрецедентный экономический подъём, развернувшийся в славянских племенных обществах VII-IX вв., в течение которого многократно возросли производительные силы и численность населения. Для некоторых областей рост сельскохозяйственного производства исчисляется четырёх-шестикратным увеличением16. Этот процесс шёл параллельно с начавшимся ремесленным разделением труда в племенных центрах и укрепленных усадьбах племенной знати во внутренних областях и на морском побережье.
Последние раскопки в Гросс-Радене (Gross Raden) земле бодричей под Шверином (полаб. Зверин; н.-нем. Swerin) весьма убедительно показывают, что в IX веке на открытом поселении перед городищем трудились ремесленники различных специальностей, от кузнеца и бондаря до кожевника и сапожника17.
По-видимому, к этому же времени относится освоение восточноголштинских соляных источников близ Ольдеслое (нем. Oldesloe), на Реке Рекнице (нем.Recknitz; Raxa), на озере Толлен, в обрасти редарев, где стоял описанный Титмаром храм: «В области редариев лежит треугольный и троевратный град Ридегости…» в долине Юккера.
В экономических центрах усиливается власть племенных князей, их позиции укрепляет военная дружина, состоящая из снаряженных и вооруженных конных воинов и сосредоточенная в городищах. Этот процесс усиливался в тех областях, через которые проходили торговые пути, позволявшие подключиться к морским коммуникациям.
С VIII-IX века в экономическом и культурном развитии выдвигаются на первый план следующие местности и регионы:
1. Вагрия с приморским торговым центром Старигард (немецкое название Ольденбург, датское — Бранденхусе);
2. земля ободритов у Висмарской бухты с центром Велиград, немецкие Михеленбург, Мекленбург, латинский Магнополис, скандинавский Рерик;
3. остров Рюген с культовой крепостью и торговым и религиозным центром Аркона и приморским торговым местом Ральсвик; славянское название этого поселения до нас не дошло.
4. земли вильцев в устье Пене на одерской лагуне с приморским торговым местом Менцлин. Району Менцлина на западном берегу устья Одера, на противоположной стороне одерской лагуны, в восточной части дельты соответствовала область по Дзивне, рукаву Одера, с городами Волин и Камень.
Илл. 109. Остров Рюген (Руян) и международные торговые пути
Не столь ясна роль области в нижнем течении реки Варнов в балтийских связях VIII-IX веках, хотя на большом городище Фрезендорф (нем. Fresendorf) имеются находки, доказывающие раннее участие населения в балтийской торговле18 (илл. 109). Некоторые из названных мест были конечными пунктами сухопутных дорог, из глубинных районов западнославянского мира к морскому побережью. Чтобы попасть из Гамбурга на Эльбу в Волин, а оттуда в восточную часть Балтийского моря, нужно было сесть на корабль в Ольденбурге. В последние десятилетия XI века функции Ольденбурга как порта на Балтике переходят к Любеку.
Более важное значение во второй половине VIII — начале IX века имел Рерик. Велиград — Рерик — Мекленбург в это время был ближайшей к границам Франкской империи балтийской гаванью. Хедебю находился в руках датчан, Любек не приобрёл ещё заметного значения, а Старигард-Ольденбург оказался несколько в стороне от магистральных путей. Напротив, до Мекленбурга-Рерика сравнительно быстро можно было добраться по прямому пути из Кёльна через Шезлу, Ленцен или Бардовик — два упомянутых в 805 году пограничной пункта торговли между франками и славянами19.
У Рерика (Мекленбурга) на Балтику выходила трасса, которая вела с юга на север из Подунавья через Прагу — Галле — Магдебург — Шверин. Эта трасса по всей своей протяженности с построенными на ней плотинами и мостами впервые описана в 965 году Ибрагимом ибн Якубом. Рерик к тому же был главным центром ободритов, в конце VIII — начале IX века союзников франков. Не позднее последних десятилетий VIII века в Рерике возникла купеческая колония. Господство датского флота на западной Балтике, подкрепленное существованием гавани викингов в Хедебю, вынуждало купцов Рерика платить торговые пошлины датскому конунгу Готтрику (нем. Gottrick)20. В 808 году Готтрик (Готфрид) порвал с ними, напал на Рерик, посадил обитавших там купцов на свои корабли и перевёз их в Хедебю. Нам неизвестна этническая принадлежность этих купцов. Судя по тому, что франкские имперские анналы довольно подробно рассказывают об этом эпизоде как важном событии на Балтике, Рерик играл особую роль во франкской торговой, равно как в целом в имперской политике: по-видимому, Рерик был тогда для франков воротами на Балтику и, вероятно, там жили также и франкские купцы.
Археологические раскопки последних лет дали материал о времени и характере укреплений городища, и о превращении Рерика в политический центр. Однако прилегающее к укреплениям пространство, где следует искать экономический центр, исследовано ещё недостаточно. Клады арабских монет, указывающие на выдающееся экономическое положение области вокруг Рерика-Мекленбурга в IX веке, известны у деревень Тюн, Хоэн, Вишендорф и Штайнхаузен21. В Менцлине, на нижней Пене, к балтийским торговым путям выходила другая важная внутренняя трасса. Она вела от средней Эльбы и Хафеля, т. е. в конечном счете от земель вдоль среднего Рейна к устью Одера и на Балтику. В более позднее время так называемая «Via regia» — «королевская дорога» пересекала страну от Гамбурга через Мекленбург и Деммин к устью Пене22.
Этим определялось центральное положение Менцлина (нем. Menzlin, или Altes Lager — «старый лагерь«), несмотря на сравнительно слабо заселенную округу. С VII века можно обнаружить политический центр в Гёрке, городище на южном берегу реке Пене, судя по находкам вооружения и снаряжения, занятом воинами.
Напротив, на северном берегу реки Пене в конце VIII века располагалось поселение ремесленников и торговцев. Некоторые факты характеризуют раннее значение этой переправы через реке Пене уже в VII веке.
Примечательна находка однолезвийного меча, так называемого сакса, с клинком, орнаментированным плетёнкой и растительным узором. Близкая параллель ему известна из Хайльфингена в области аллеманов VII веке.23 Остальное оружие, шпоры и предметы торговли относятся к VII-IX векам.
«сакс» — кинжал. Культура Гальштат — 750 — 450 г. до н.э.
Меч с инкрустированной рукоятью и перекрестьем соответствует типам H-I по скандинавской типологии Я. Петерсена, бывшим в употреблении в IX-X вв.; при землечерпальных работах на Пене и ручье Штегенбах были найдены разнообразные боевые топоры, с бородкой и вырезным обухом, и даже глиняное яйцо, редкий в западнославянских областях символ плодородия, из Киева. Все эти находки указывают на существование в южной части бассейна Пене военно-политического центра, в котором обитал какой-то из видных вождей вильцев с военной дружиной.
Археологические раскопки Менцлина выявили лишь отдельные остатки домов и хозяйственные ямы, которые не позволяют реконструировать облик поселения24. Во времена датских набегов XII веке в этом районе находилась крепость Гросвин. Пене близ Гросвина можно было перегородить временными запрудами, чтобы затруднить продвижение вражеских судов25. Непосредственно к северу от Гёрке, по другой стороне Пене, на исходе VIII века или в начале IX века ремесленники и торговцы оседали под Менцлином. Они основали там приморское торговое поселение.
Военно-политический центр к югу от Пене обеспечивал защиту со стороны суши, его расположение в 14 км от лагуны Одера вверх по Пене исключало внезапное нападение вражеских кораблей.
Экономические и торговые связи обеспечивались уже отмеченной трассой в Магдебург и вверх по Одеру, в Силезию и Подунавье.
Илл. 110. Менцлин (план)
В Менцлине раскопана лишь малая часть поселения и могильника, что позволяет дать лишь предварительную характеристику структуры этого приморского торгового центра (илл. 110). Он занимал площадь около 8 га на песчаной дюнной возвышенности берега Пене. Непосредственно к востоку от поселения располагался могильник, насчитывавший не менее 200 погребений, из которых исследовано 33 захоронения.
На поселении раскопана мастерская длиной 9,3 м, в которой изготавливались гребни, пряслица и иглы из рога и кости, а также найдены ремесленные инструменты, ключи, женские украшения, янтарные бусы и игральные фишки. Железо выплавлялось, видимо, в собственной мастерской кузнечным мастером, изготавливавшим наконечники стрел, ножи, скобы и другие мелкие железные изделия. Обломок литейного тигля указывает, что в Менцлине, несомненно, занимались также переработкой серебра26.
Остальные находки поступили в Менцлин результате торговли, или вместе с новыми поселенцами; это фризские шаровидные горшки и татингерские кувшины27, стеклянные бокалы, бусы из стекла, горного хрусталя и сердолика, два железных скандинавских шейных амулета —«молоточки Тора» на кольце, ключ с кольцевидной головкой, бронзовые овальные фибулы и бронзовый «молоточек Тора» в форме секиры, а также равноплечная скандинавская фибула с масками28. Остатки весов и гирек также указывают на торговую деятельность населения Менцлина.
В могильниках Менцлина, состоящих из ямных сожжений и сожжений на кострище, выделяются несколько каменных ладьевидных кладок. Урны или же просто остатки сожжения были здесь помещены в ладьи, символически выложенные из камня. Этот обряд был чужд славянским племенам, он характерен для Дании, Готланда, Эланда и Швеции. Несмотря на то, что десятки находок таких погребений, как сожжение и «захоронение в ладье» найдены в землях балтийских славян, этот обряд считается исключительно скандинавским.
Среди погребального инвентаря остатки скандинавских фибул, в том числе овальные скорлупообразные фибулы, балтийская кольцевая фибула, пряжка с язычком для ремня и ирландским плетёным орнаментом и другие вещи, указывающие на дальние связи.
Количественно преобладают славянская керамика и повседневные предметы материальной культуры местного славянского происхождения. Насколько можно судить при современном состоянии исследований, в Менцлине возле уже существовавшего племенного центра славян-вильцев с VIII века возникло торговое поселение, на котором оседали в числе прочих скандинавские торговцы со своими женами*.
* Примерно так же на другом конце Балтики, в Ладоге, с середины VIII века появляются следы постоянного пребывания скандинавов, а к середине IX века известен и варяжский могильник с сожжениями в ладье и женскими захоронениями; в течение второй половины VIII — начала IX века славяно-скандинавские связи охватывали практически все узловые районы побережья Балтийского моря. — Прим. перев.
Менцлин для лютичей был воротами к торговле с обитателями стран Балтики. Близ Гёрке-Менцлина, так же как в месте слияния Пене и Толлена, сосредоточиваются клады с арабскими монетами IX и X вв., надежный индикатор этой торговли. Уже в эти столетия в Менцлине пересекались торговые пути из юго-западной Германии через Магдебург на средней Эльбе, из Бранденбурга на среднем Хафеле, области вокруг озера Толлен и стран Балтийского моря. Об этом свидетельствует отмеченный уже сакс, боевой нож из Алемании, равно как и распространение находок балтийского происхождения вдоль, этой континентальной трассы, которая вела в глубинные области страны. К этим находкам относится найденное в Притцэрбе великолепное стремя, изготовленное в начале XI века в земле пруссов29.
На значение Менцлина, как «ворот на Балтику» указывают богато инкрустированные серебром железные топоры из Бранденбурга, Лунова на Одере30, городища Тетеров31. Далее, в окрестностях «Менцлинских ворот» найдены вещи из Прибалтики, такие, как балтская кольцевая (подковообразная) фибула из Дрензе32, спиральные браслеты пермского (глазовского) типа из городища в Шверине, бронзовый браслет со змееголовыми концами (характерный для племен бассейна Западной Двины) из Триттельвица у Деммина33. Похожий браслет происходит из окрестностей Вердера в бассейне Хафеля. Находки датируются временем с IX по XI века.
О традиционности связей области среднего Хафеля34 с балтскими племенами говорит также находка балтийской перекладчатой фибулы (ок. 700 г.) в славянском трупосожжении в местечке Прютцке, название которого указывает на пруссов35.
Итак, несомненно, в период с VII по XI веков сухопутно-морские дороги от средней Эльбы через Пене к устью Одера играли весьма важную роль.
Одно из последних свидетельств об этом торговом пути-великолепный бронзовый диск, орнаментированный в позднем еллингском стиле, найденный в Карвице близ Нойстрелица. Наконец, выдающимися доказательствами значения морского пути через лагуну Одера в устье р. Пене и в низовья р. Пене к Менцлину являются такие находки, как золотой браслет, обнаруженный близ г. Пенемюнде (нем. Peenemünde — «устье Пене») при работах на реке Пене в 1938 г., и клад золота в излучине Пенемюнде36.
Клад золота был выкопан примерно в 700 метрах от берега р. Пене. Золотой браслет из Пенемюнде изготовлен в последней четверти X века, очевидно, в Швеции во второй половине IX века; восемь золотых колец из клада, найденного в излучине Пенемюнде, общим весом 390,10 г, — работа ювелиров из Сконе или Зеландии. Этот клад был спешно спрятан на берегу реки из-за какой-то опасности торговцем или морским разбойником, который никогда уже не смог вернуться к спрятанному то ли потому, что он был обращён в рабство, то ли потому, что погиб.
Подобно Менцлину на востоке, «воротами к Балтийскому морю» на западе был Ольденбург-Старигард. Правда, замыкавшаяся на Старигард округа в основном ограничивалась Вагрией. Сам Ольденбург до сих пор исследован лишь немногими разведочными траншеями. С VII века Старигард занимал типичное положение приморского торгового места, отдаленного от побережья на безопасное расстояние. Через Ольденбургский ров, который время от времени обустраивали преградами . для судов, он сообщался с морем37. Скандинавам славянский Старигард, резиденция вагрских князей, был известен как датское — Бранденхусе38.
В Вагрии свидетельства славяно-скандинавских торговых связей встречаются с X века. Имеются, однако, единичные следы более ранних связей. На о. Фемарн у Путтгардена, возможно, уже в VIII-IX вв. располагалось скандинавское поселение. Находка золочёной скорлупообразной фибулы указывает на то, что в относящемся к поселению могильнике были погребены сравнительно богатые скандинавские женщины39. Название «Путтгарден» происходит от славянского слова podgard — «предградье», «расположенное под городищем поселение», хотя на о. Фемарн до сих пор не обнаружено никакого городища. Представляется правдоподобным предположение, что это название служило для обозначения приморского торгового поселения, для которого Ольденбург является главным городом. В то время как в Ольденбурге (Старигард) находился политический центр вагров, Путтгарден был ближайшим к Старигарду портом прежде всего для судов, следовавших по маршруту Хедебю — Рюген — устье Одера — Прибалтика. Однако до тех пор, пока в Путтгардене не найдено, а следовательно, и не изучено само поселение, все это не более чем гипотеза. Она, однако, находит поддержку в аналогичном соотношении городища Ругард и открытого поселения Ральсвик на Рюгене, так же как королевской Упсалы и торговой Бирки в Швеции и даже в топографии Булгара на Волге. Дифференциация между торговым эмпорием и племенным центром нередко выражалась в топографическом отделении соответствующих поселений. С одной стороны, предъявлялись различные требования к расположению поселений, его доступность, связь с коммуникациями, открытое пространство для торговых мест, надежная защита для племенных центров; с другой стороны, торговцы стремились избежать постоянного контроля со стороны военно-политической власти.
В последующие столетия развивались тесные связи между данами и ободритами, на рубеже X-XI веков становятся обычными браки между правящими домами и взаимная дружинная служба. В конце XI или начале XII века с расцветом Старого Любека как столицы Ободритского государства при Генрихе здесь, по-видимому, оседали также и датские ремесленники, как показывает, в числе прочего, руническая надпись на древнедатском языке40. С XI века усиливается значение устья Варнова в системе связей Балтийского моря. Очевидно, р. Варнов после включения области кессинов в Ободритское государство — после 1057 года становится основным путем сообщения, охватывавшим большую часть ободритской государственной территории. Поэтому на Варнове концентрируются находки вещей XI века, указывающие на трансбалтийские связи. Найдено много оружия из Шваана и Варле, погребения купцов близ Альт-Бартельсдорфа, Фрезендорфа, Диркова, Шваана, Верле, Штернберга, Гельсдорфа и в других местах41.
Илл.33- Места чеканки восточных монет, находившихся в кладе из Ральсвика на о. Рюген (сер. IX в.)
Центры ободритов и вагров, имели выход к сухопутным торговым путям, ведущим во внутренние славянские земли. Совершенно иное положение, занимали приморские торговые места на острове Рюген (Руян), не имевший сухопутных торговых дорог. Однако в Ральсвике, почти в середине острова Рюген в конце VIII века возникло приморское торговое место. Начало Арконы как культового и торгового центра также относится к IX веку.
Раскопки Арконы 1969-1971 гг. позволяют установить основные вехи в истории этого разрушаемого морем огромного городища на северном мысу острова Рюген (Руян). Городище было основано уже в IX веке и служило главным образом культовой крепостью, в котором находилось святилище, где ежегодно после уборки урожая, совершались жертвоприношения. Само святилище уничтожено морем, размывающим мыс, но осталось много следов жертвоприношений в виде костных остатков молодых животных, принесенных в жертву или съеденных на праздничных пирах.
Установленный по скелетным материалам способ убоя, а также сочетание костей, совершенно не укладывающееся в нормальное распределение, типичное для обычных поселений42, соответствуют описанию культового празднества в Арконе в августе, которое даёт Саксон Грамматик:
«Раз в году, после урожая, устраивает толпа со всего острова перед храмом с идолами божков после жертвоприношения животных праздничный пир во имя веры. Жрец, вопреки всеобщему обычаю отличающийся длиною своей бороды и волос, за день до этого убирает святилище, куда он один может вступить, тщательно очищая метлою; он при этом остерегается, чтобы его дыхание не проникло внутрь храма; каждый раз, когда ему нужно вдохнуть или выдохнуть, выбегает он наружу, чтобы божество не было осквернено дыханием смертного. На следующий день, когда народ соберется снаружи, осматривает он тщательно кубок, который забирает у изображения божка; если жидкости убавилось, усматривает он в этом указание на нехватку в наступающем году; заметив это, велит он приберечь плоды для грядущего времени. Если же ничто от привычного количества не пропало, предсказывает он, что наступило время изобилия на полях. Соответственно предсказанию предписывает он урожай расходовать либо скупо, либо щедро. После того, вылив старое питье у ног божка, наполняет он кубок новым. Вознося почесть идолу мнимым этим угощением, молит он у него в торжественных словах как для себя, так и для своей страны добра и побед для ее обитателей. Совершив это, отпивает он из кубка большой глоток, а затем возвращает его в десницу идола. Также приносят там в жертву изготовленный из меда круглый пирог величиною с человека. Его устанавливает жрец посредине между собою и народом и спрашивает, видят ли его руяне. Если они отвечают, что им его видно, он желает, чтобы в новом году они не смогли бы его увидеть… (с. 465-466). … Ежегодно причитается идолу с каждого мужа и каждой женщины по монете как сбор на почитание. Ему уделяют также третью часть от военной добычи, так как она была приобретена с его помощью. Этот бог имеет также на службе своей 300 отборных коней и столько же всадников, вся добыча которых, приобретенная войною или разбоем, состоит под надзором жреца, который на выручку за эти вещи повелевает отлить различные священные предметы и храмовые украшения, сохраняемые им в запертых помещениях, где, кроме множества денег, собрано также множество изветшавших от времени пурпурных одежд (с. 466). Помимо этого, есть у него [божества] конь белого цвета; святотатством считается выдернуть волос из гривы или хвоста его. Один лишь жрец имеет право ухаживать за ним и садиться на него, дабы от частого пользования священный конь не утратил своей святости. На этом коне, по мнению руян, Свантевит -это имя божка ведет войны против врагов своего святилища. Потому считается особым знаком, если он, стоя в ночное время в стойле, так сильно покрывается потом и глиною, словно бы проделал длинный путь. Также от этого коня предсказания… принимаются» (с. 466)43
В IX веке во время культового праздника урожая, на который собиралось «всё население острова», или, возможно, перед ним устраивался рынок. Весы, гирьки и находки предметов торговли указывают на присутствие купцов. К важнейшим находкам относится содержимое купеческой поклажи, по каким-то причинам зарытой перед культовой крепостью между двумя валами городища.
Археологический комплекс IX века Аркона на острове Руян (Рюген) содержит три топора, лезвия которых ещё не были прокованы и заточены, заготовки для заклепок, игл и скоб, звенья цепочки, остатки удил, 24 ножа различных форм, а также их фрагменты, 13 наконечников стрел с фрагментами, остатки железного котла(?), остатки двух складных весов, чашку для весов, две чеканные бронзовые накладки от деревянного кубка для питья, бронзовую, обтянутую золотом оковку, украшенную пальметками и солярными знаками, наконец, остатки гребня44.
Находка свидетельствует о том, что во-первых, в гораздо большем объёме велась торговля железными изделиями, в том числе рабочими топорами и ножами. Во-вторых, бронзовые, золоченые оковки указывают на связи с северо-западной Европой, где изготовлены обе оковки, то есть на североморскую торговлю. Солярное колесо-мотив, излюбленный в Ирландии, в то время как голова на оковке кубка восходит к известному в западноевропейском церковном искусстве мотиву «Даниил во рву львином»45. Примерно к тому же времени, что и этот купеческий комплекс IX веке , относится многочисленное оружие и предметы воинского снаряжения из слоев предградья Арконы; среди них наконечники копий и стрел, остатки щитов и шпор, детали панциря.
Итак, предметы торговли, войны и отправления культа в Арконе тесно связаны друг с другом, и это положение сохранялось до разрушения Арконы в 1168 году. Даже тогда, когда датчане осадили крепость Аркона, захватили и разрушили её, торговцы искали убежища в этой крепости. Победители датчане заставили именно торговцев стащить с городища идол Свантевита46.
Значение Арконы в торговых связях определялось в первую очередь её положением центра политической и культурной жизни руян. Жречество Арконы всегда было богатым. Треть добычи, которую приносили рюгенские славяне из разбойничьих набегов и военных походов, передавалась в сокровищницу Свантевита в Арконе. Поселение ремесленников и купцов непосредственно перед городищем Арконы до сих пор не обнаружено. Следовательно, Аркона, скорее всего, была местом сезонной торговли, связанной с культовым праздником в августе, и — по сообщениям первой половины XII века — с сельдяным рынком в ноябре.
Илл. 111. Ральсвик (план)
Совершенно иное дело — Ральсвик (илл. 111) — поселение посреди острова Рюген, следовательно, имело хотя бы ограниченную сельскую округу. Доступ к нему через Большой Ясмундский залив легко контролировался. Ральсвик мог подчиняться политическому центру в Ругарде у Бергена, на что указывают и археологические раскопки 1977 г. на городище в Ругарде. В Ральсвике с конца VIII века или с начала IX века оседали торговцы и ремесленники, тесно связанные с балтийской торговлей; в их могилах найдены многочисленные скандинавские вещи. Среди жителей были и скандинавы, как показывает открытое в 1980 г. захоронение в ладье скандинавского типа47.
В Ральсвике исследованы лишь некоторые части поселения, но уже выявлены остатки ремесленных мастерских, в которых изготавливали гребни, обрабатывали янтарь, ковали железо, шили обувь, работали с серебром. Особое значение имеет клад, содержавший свыше 2000 арабских монет, самая младшая монета чеканена в 227 г. хиджры, т. е. в 842 году. Находка была погребена под развалинами, когда поселение во втором периоде его существования было разрушено. Клад свидетельствует о чрезвычайном богатстве некоторых жителей Ральсвика.
Клад арабских серебряных монет, найденный в Ральсвике, относится к ранним и крупным кладам арабского серебра на Балтике. Большинство монет выпущено в Багдаде, Табаристане, Самарканде, Мерве и Балхе, лишь единичные монеты принадлежат западной арабской чеканке, например… «ал-Андалус»48. Основная масса арабского серебра поступила в западную Европу по Волжскому торговому пути и через Старую Ладогу. О восточноевропейских связях свидетельствует также и единственное в кладе украшение, — хотя и представленное обломком, — браслет пермского типа из Прикамья. На контакты обитателей Ральсвика с восточной Прибалтикой указывает также находка финско-балтийских кольцевых фибул49. В Сагарде, недалеко от Ральсвика, найдена бронзовая финская выпуклая фибула50.
Торговым связям Ральсвика со Скандинавией и другими областями Балтики обязаны своим происхождением остатки чаш из жировика, железных котлов, гребней, многогранные бронзовые гирьки и свинцовые слитки. Руническая надпись на кости, найденной на месте стоянки судов, посещавших это место51. Купцы Ральсвика умели писать: найдены костяные стили для письма, украшенные еллингским орнаментом, и рукоять от деревянного стиля.
На западной окраине поселения Ральсвик, обращенной к небольшому внутреннему озеру, соединенному с заливом двумя протоками, были устроены многочисленные пристани для судов, coстоявшие из чередующихся молов и проходов для кораблей. Эти пристани принадлежали отдельным усадьбам: у каждой усадьбы был свой причал для корабля. Другие пристани, по-видимому, находились на восточном берегу залива, к юго-востоку и востоку от поселения, там, где в 1966 и 1980 гг. были найдены остатки затонувших судов52. Лодки эти были изготовлены в славянской кораблестроительной традиции. В нескольких километрах от поселения на береговой возвышенности залива находятся остатки городища или укрепления, функции которого в структуре приморского торгового места пока не установлены.
Итак, в Ральсвике, в сердце Руяна (Рюгена) нескольких cтолетий располагался приморский торговый центр балтийской торговли. С X века значение Ральсвика снижается. Окончательная оценка роли этого торгового места, конечно, будет возможна только после дальнейших исследований. Однако в VIII и IX веках это место было промежуточной стоянкой на морском пути между Хедебю, датскими островами и приморскими местами на южном побережье Балтийского моря.
Рюген был связан морскими путями с Готландом, на что указывает, в частности, появление в готландских памятниках чашевидных сосудов, характерного типа керамики рюгенских славян53.
Наконец, выдающимся свидетельством связей через Балтийское море является набор золотых украшений с острова Хиддензе (нем. Hiddensee), западнее от острова Рюген, не имеющий себе равных ни в Центральной, ни в Северной Европе. Даже криминалистическое расследование не смогло до конца выяснить обстоятельства этой находки. Во время шторма с 12 на 13 ноября 1872 г. сокровище было вынесено морем на сушу то ли из обломков корабля, потерпевшего крушение в эпоху викингов, то ли из сооруженного тысячу лет тому назад укрытия54. Изготовлено оно во второй половине X века.55.
Золото Хиддензе это состоящее из 16 частей золотое ожерелье весом 596,20 г; крупная плетеная шейная гривна; круглая фибула из тонкой золотой и двух серебряных пластин, украшенных звериным орнаментом в технике зерни и скани (в центре фибулы крестообразная композиция в перегородчатой технике, инкрустированная альмандином или стеклом). Десять крестовидных подвесок, каждая из которых увенчана птичьей головой с мощным клювом, сквозь которые продевался шнур, скреплявший ожерелье; четыре маленькие подвески, служившие промежуточными звеньями ожерелья.
Крестовидные подвески представляют собой яркий образец синтеза христианской символики с языческой звериной орнаментикой**. Чудовище с клювовидной пастью, ушами и глазами глядит с христианского креста. Украшения и их орнаментация выполнены в позднем еллингском стиле в Дании последней четверти X века, отмеченном уже сильным христианским влиянием. На Рюген оно попало либо как военная добыча, либо как последствие кораблекрушения, случившегося близ Хиддензе56.
Мирные связи, военные и торговые отношения славянских племён южного побережья Балтийского моря со скандинавами и восточной Прибалтикой с IX века развивалось с возрастающей интенсивностью торговли, охвативших постепенно все пространство вокруг Балтийского моря. Оседание скандинавских поселенцев на южном побережье Балтики и славянских ремесленников и торговцев в датских и шведских приморских торговых центрах придавало возникающей торговой сети особую прочность. В X веке на Балтике было временем подъёма торговых связей, в которых участвовали также и заселенные руянами, лютичами, ободритами области к западу от Одера.
Количество монетных кладов значительно возрастает после восстания лютичей в 983 году и освобождения славянских племён между Одером и Кильской бухтой от эксплуатации немецким феодальным государством и немецкой церковной организацией. Серебряная десятина и рыночные пошлины славян более не уходили в Магдебург, Гамбург, Бремен и другие центры Западной Европы, но оставались в стране, создавая для возникающего господствующего класса большие возможности участия в балтийской торговле.
До середины XI века продолжался мощный подъём экономики, но одновременно учащались взаимные пиратские нападения. В 1042 г., как сообщает Адам Бременский (II,79), славянское войско грабительским походом прошло по вceй Дании, до Рибе. На обратном пути под Хедебю оно было полностью уничтожено. В 1066 г. Хедебю был разрушен восставшими ободритами (Адам, III, 51, схолия 81).
В 1043 году датчане под водительством конунга Магнуса напали на цветущий раннегороской центр Волин: «наступило крушение торговли»57
После апогей деятельности ранних приморских торговых мест и ранней организации торговли к середине XI века началась фаза упадка Ободритского союза, в процессе которой укрепилась феодальная государственность в Польше, Дании, Швеции, увеличилась торговая сети в Центральной и Западной Европе и появился купец нового типа, подготовивший становление средневекового бюргерского города.
Глубокий кризис объединений ободритов и лютичей, их ожесточенная борьба между собою и с саксонскими, немецкими, датскими и польскими попытками завоевания обозначили переходный период к средневековью (XII-XIII вв.). Военные конфликты и противоборство вызвало к жизни во-первых, значительный прогресс в архитектуре оборонительных сооружений, городищ; во-вторых, возникновение своеобразного руяно-лютичско-поморянского храмового зодчества. Городища в славянских землях строили начиная с VII века.
В XI-XII вв., эпоху, характеризующуюся борьбой между возникающими феодальными силами внутри страны и обороной от нападений извне, деревянное зодчество достигло высокого уровня, особенно у ободритов. Появляются сложные оборонительные укреплений с башнями и особо защищенными воротами, внутренняя застройка города, отвечающая возрастающим потребностям нового феодального класса с дворцовыми палатами, ювелирными мастерскими, сокровищницами и дренажными сооружениями. Плоскости и детали стен, как правило, украшали резьбой по дереву58.
Илл. 112. Поселение в Гросс-Раден (реконструкция)
Храмовая архитектура была областью творчества прежде всего вильцев-лютичей, руян и поморян. Оборона от завоевательных устремлений немецких феодалов, непосредственно связанных с христианизацией, выдвинула лютичей на передний край борьбы против проникновения христианства и привела к образованию (не без воздействия христианской обрядности) храмовых языческих культов. Архитектура языческих храмов нам известна по описаниям духовенства и — весьма фрагментарно — по археологическим раскопкам59. Лишь в самое последнее время раскопки в Гросс-Радене (илл. 112) под Шверином позволили составить определенное представление о западнославянском храмовом зодчестве60 (илл. 113).
Илл. 113. Славянский храм на поселении Гросс-Раден
Одно из самых ранних описаний славянского храма дано в начале XI века Титмаром Мерзебургским в его сообщении о таинственной Ретре, до сих пор неидентифицированном святилище лютичей в пограничной области между толленсами и редариями.
Описанный Титмаром храм, видимо, стоял поблизости от озера Толлен. Титмар Мерзебургский пишет:
«В области редариев лежит треугольный и троевратный град Ридегост, окруженный огромным, для туземцев неприкосновенно-священным лесом. Двое его ворот открыты всем для входа. Третьи, самые малые, восточные ворота ведут к тропе лежащего поблизости весьма мрачного озера. В граде находится лишь искуснейшим образом воздвигнутое деревянное святилище, стоящее на фундаменте из рогов различных животных. Снаружи стены его украшены, насколько можно видеть, великолепно вырезанными изображениями богов и богинь. Внутри же стоят сделанные человеческой рукой боги, каждый с вырезанным именем; устрашения ради одеты они в шлемы и панцири; высший бог зовется Сварожиц, и все язычники его особо почитают. Регалии его могут быть вынесены оттуда лишь в случае войны и только спешенным воином. Для тщательного сбережения святилища назначают туземцы особых жрецов. Когда собираются там для жертвоприношения божкам или во искуплеиие их ярости, жрецы могут сидеть, в то время как все остальные стоят; таинственно бормочут они все вместе и, трясясь, разгребают землю, чтобы бросанием жребия обрести уверенность в вопрошаемых вещах. Затем покрывают они жеребья зеленым дерном, крестообразно втыкают в землю два копья и со смиренной покорностью проводят над ними жеребца, который, как самый крупный из всех, почитается ими священным; получив сначала ответ в падении жребия, о том же самом они затем вопрошают божье животное. Совпадут оба раза признаки — тогда они осуществят это. Иначе же парод воспротивится. Свидетельствует также старое, многократно уже опровергнутое как ложное, известие, что поднимается из озера огромный кабан с белыми, блистающими от пены клыками, исполненный радости, ужасно валяется в болоте и предвещает этим, что предстоит тяжкая, горестная и длительная внутренняя война»61. Столь же великолепно был выстроен и отделан храм в Арконе, разрушенный в 1168 г. датскими завоевателями. Саксон Грамматик составил его детальное описание: «Посреди города находится ровная площадь, на которой возвышается выстроенный из дерева храм искусной работы, почитаемый не только из-за великолепия отделки, но и по святости установленных в нем изображений божков. Снаружи храм украшался тщательно изготовленными скульптурами; изукрашен он был грубыми и неуклюжими образами различного рода. Для входящих был открыт единственный вход (с. 464). Само святилище заключено в две ограды. Внешняя, состоящая из стен, покрыта пурпурной кровлей; внутренняя, опиравшаяся на четыре столба, вместо стен блистала завесами; эта часть, кроме кровли и малого покрытия, не имела с внешней ничего общего. В святилище установлена огромная, превосходящая человеческий рост фигура с четырьмя головами и столькими же затылками, вызывающими удивление, потому что два из них обращены к груди, а два за плечи. При том казались как передние [головы], так и задние, одна глядящей направо, а другая налево. Бороды были изображены обритыми, волосы остриженными, так что казалось, усердие художника подражало обычаю руян в уходе за волосами. В деснице [идол] держал рог для питья, исполненный из различных металлов, который жрец ежегодно должен был наполнять вновь, чтобы по состоянию жидкости предсказать урожай грядущего года. Левая рука, упертая в бок, образовывала дугу. Одежда была изображена такой, что достигала бедер, изготовленных из разных деревьев и так связанных в коленных суставах, что место соединения можно было разглядеть лишь при тщательном рассмотрении. Ноги покоились на почве, их основание было скрыто в земле. Неподалеку оттуда висели узда и седло и прочие «знаки власти» божества; чудодейственность его умножал меч чудовищной величины, лезвие и рукоять которого, помимо превосходной чеканной работы, выделялись серебряной поверхностью» (с. 465)
Храм и изваяния богов, по-видимому, действительно были подлинными художественными произведениями, способными воздействовать на образованного и искушенного в романском строительном искусстве священника. Некоторые деревянные фигуры из дуба, найденные в Альтфризаке у Нойруппина, на о. Фишеринзель в озере Толлензе, у Нойбранденбурга в Верен-Любши-неи и в Шарсторфе64, дают лишь очень приблизительное представление об искусстве скульптуры у славян. По-видимому, здесь мы имеем дело с фигурными изображениями, относящимися к культу предков, или же с идолами из второстепенных, локальных культовых мест. Искусство деревянной скульптуры не ограничивалось более или менее ясными фигурными изображениями, но склонялось и к стилизации.
Интересный пример стилизации стал известен после последних раскопок в Гросс-Радене под Шверином. Стены постройки длиной 11,5 м и шириной 7 м были отделены 100 дубовыми скульптурами примерно в человеческий рост, которые, несомненно, следует трактовать как стилизованные фигуры людей. 53 из этих скульптур были найдены в ходе раскопок; остальные погибли, когда была разрушена постройка. Украшенное таким образом здание представляло собою особое сооружение, расположенное на краю поселения перед городищем IX века. Несомненно, оно служило культовым местом, храмом или залом для собраний65. Сколь значительную роль стали играть выразительные изображения мифологических, а может быть, эпических и иных персонажей в художественных и общественных представлениях некоторых славянских племён позднего периода, показывают немногие сохранившиеся каменные рельефы с Рюгена и из Поморья, относящиеся к XII веку.
Славянские племена, обитавшие между Одером и восточным Гольштейном, наряду с другими народами стран Балтийского моря внесли собственный и разносторонний вклад в развитие экономики и культуры раннего средневековья. Историческая их деятельность неразрывно связана с освоением и развитием юго-западных прибрежных областей Балтики в один из решающих периодов европейской истории.
——————————————— ***
** Их форма некоторыми исследователями рассматривается как переработка языческих серебряных «молоточков Тора». — Прим. перев.
1 Вопрос о том, кто такие «ругины» — рюгенские славяне (руяне) или руги — одно из норвежских племён, дискутируется в работах Г. Лабуды и В. Фритце. Обзор работ и дискуссии по проблеме ругинов см.: Herrmann J. Arkona auf Rügen. Tempelburg und politisches Zentrum der Ranen vom 9.-12. Jh. Ergebnisse der archaeologischen Ausgrabungen 1969-1971. — Zeitschrift für Archaeologie, 1974, Bd. 8, S. 177-209.
2 Annales Mettenses, anno 789. О связи этого известия с походом Карла Мартелла в 738 году. см. в работе: Lintzel М. Untersuchungen zur Geschichte der alten Sachsen. — Sachsen und Anhalt, 1937, Bd. 13, S. 28-77.
3 Локализация крепости Драговита остаётся спорной. Г. Людат пытался локализовать её в Бранденбурге. Этому противоречит следующее: 1) Бранденбург расположен не в коренной области вильцев, а в земле гаволян, о вхождении которых в племенной союз лютичей в VIII-IX вв. нет никаких сведений; напротив, гаволяне упоминаются наряду с вильцами как самостоятельная общность. 2) Анналы Эйнхарда утверждают, что Карл продвинулся в 789 году до реки Пене. На основании данных письменных источников, топографии поселений и результатов раскопок с наибольшей вероятностью крепость Драговита можно отождествить с городищем Форверк. См.: Herrmann J. Die Schanze von Vorwerk bei Demmin. die Civitas des vilzischen Oberkönigs Dragovit? — B кн.: Ausgrabungen und Funde, 1969, Bd. 14, S. 191-197.
4 …propter antiquas inimicitias, quas cum Abodritis habere solebant… — In: Quellen zur karolingischen Reichsgeschichte, t. I. Berlin, 1962, S. 88.
5 Herrmann J. Siedlung, Wirtschaft und gesellschaftliche Verhältnisse der slawischen Stämme zwischen Oder/Neisse und Elbe. Berlin, 1968, S. 19.
6 Horák В., Trávniček D. Descriptio civitatum ad septentrionalem plagam Danubii. — Rozpravy Československé Akademie Věd, 1956, t. 2; Herrmann J. Siedlung…, S. 18-19.
7 Herrmann J. Arkona…, S. 177-209.
8 Более подробно и полно см. 3-е изд. справочника: Die Slawen in Deutschland. Berlin, 1974.
9 По мнению П. Доната, городище Мекленбург возникло уже в VI-VII вв. Важные результаты относительно датировки начала строительства городищ и открытых поселений следует ожидать от раскопок Э. Шульдта в Гросс-Радене. См.: Struwe К. W. Die slawische Burgen in Wagrien. — Offa, 1961, b. 17-18, S. 57-108; Donat P. Vorbericht über die Untersuchungen am Burgwall Mecklenburg. — В кн.: Ausgrabungen und Funde, 1970, Bd. 15, S. 215-219; Schuldt E. Der slawische Burg von Gross Raden, Kr. Sternberg. — В кн.: Ausgrabungen und Funde, 1976, Bd. 21, S. 154.
10 Herrmann J. Byzanz und die Slawen am «äussersten Ende des westlichen Ozeans»: — Klio, 1972, Bd. 54, S. 309-320.
11 Сопоставление и сравнительный анализ укреплений этого типа на территории ГДР и в других землях см.: Herrmann J. Gemeinsamkeiten und Unterschiede im Burgenbau der slawischen Stämme westlich der Oder. — Zeitschrift für Archaeologie, 1961, Bd. 1, S. 206-258.
12 Lange E. Botanische Beiträge zur mitteleuropäischen Siedlungsgeschichte. Berlin, 1971.
13 Die Slawen in Deutschland.
14 Fritze W. H. Probleme der abodritischen Stammes- und Reichsverfassung. — In: Siedlung und Verfassung der Slawen zwischen Elbe, Saale und Oder. Giessen, 1960, S. 141-219.
15 О лютичском племенном союзе и восстании лютичей см.: Brüske W. Geschichte des Lutizenbundes. Münster-Köln, 1955.
16 Herrmann J. Anfänge und Grundlagen der Staatsbildung bei der slawischen Stämmen westlich der Oder. — Zeitschrift für Geschichtswissenschaft, 1967, Bd. 15, S. 426.
17 Schuldt E. Op. cit., S. 154.
18 Corpus archaeologischer Quellen zur Frühgeschichte auf dem Gebiet der DDR, Lief. 1. Berlin, 1973, N. 5/7, S. 27.
19 Vogel W. Wik-Orte und Wikinger. — In: Die Stadt des Mittelalters, Bd. I. Darmstadt, 1969, S. 219.
20 Annales regni Francorum, anno 808.
21 Herrmann J. Nordwestslawische Seehandelsplätze des 9.-10. Jh. und Spuren ihrer Verbindungen zum Nordseegebiet. — Ethnographisch-Archaeologische Zeitschrift, 1975, Bd. 16, S. 429-439.
22 Основные источники см. в работе: Herrmann J. Siedlung…, S. 123.
23 Schoknecht U. Ein verzierter Sax von Görke, Kr. Anklam. — В кн.: Ausgrabungen und Funde, 1966, Bd. 11, S. 213-215.
24 Краткие сообщения о работах на городище Гёрке см. в публикациях: Schoknecht U. — In: Bodendenkmalpflege in Mecklenburg, Jb. 1959, S. 255; Jb. 1961, S. 306; Jb. 1963, S. 263; Jb. 1964, S. 364.
25 Литературу и источники см.: Brüske W. Op. cit., S. 201.
26 Schoknecht U. Neue slawische Funde aus dem Bezirk Neubrandenburg. — In: Bodendenkmalpflege in Mecklenburg, Jb. 1974, S. 301.
27 Schoknecht U. Menzlin. Ein frühgeschichtlicher Handelsplatz an der Peene. Berlin, 1977.
28 Там же; некоторые более ранние находки были опубликованы в сводке: Żak J. «Importy» skandinawskie, N. 30.
29 Knorr Н. А. Der Steigbügel von Pritzerbe, Kr. Brandenburg. — В кн.: Ausgrabungen und Funde, 1958, Bd. 2, S. 111-113.
30 Herrmann J. Kultur und Kunst der Slawen in Deutschland. Berlin, 1965, 27.
31 Топор из Тетерова был найден при водолазных работах; см. об этом: Herrmann J. Frühmittelalterliche Brücken, Bartäxte und Lanzenspitzen. — Poseidon, 1969, H. 1, S. 4.
32 Schohnecht U. Neue slawische Funde, S. 288, Abb. 2d.
33 Браслет изготовлен, очевидно, в Курляндии или другой области восточной Прибалтики. См.: Schoknecht U. Ein osteuropäischer Bronzering aus Trittelwitz, Kr. Demmin. — Ausgrabungen und Funde, 1968, Bd 13, S. 225-226.
34 Случайная находка, поступила из частного собрания, точные обстоятельства и место обнаружения неизвестны.
35 Unverzagt W., Herrmann J. Das slawische Brandgräberfeld von Prützke. — B кн.: Ausgrabungen und Funde, 1958, Bd. 3, S. 11.
36 Żak J. «Importy» skandinawskie…, N. 22, 23.
37 Struwe K. W. Die slawische Burgen in Wagrien, S. 75.
38 Helmoldi Chronica, II, 109; вагров Саксон Грамматик называет «браммезии»: Saxonis Gesta Danorum, ed. J. Olrik, H. Raeder, t. 1. Hauniae, 1931, p. 560, 595, 596, 597. По-видимому, отсюда образован, и топоним, вероятно, первоначально «Брамменхус», у Хельмольда уже искаженный в «Бранденхусе».
39 Bakka Е. Eine ovale Schalenfibel von Femarn. — Оffa, 1971, S. 55.
40 Laur W. Tierknochen mit Runenritzung von Burgwall Alt-Lübeck. — Offa, 1964/65, S. 258-260.
41 Zak J. «Importy» skandinawskie, S. 15.
42 Mü11er H. H. Die Tierreste aus der slawischen Burganlage von Arkona auf der Insel Rügen. — Zeitschrift für Archaeologie, 1974, Bd. 8, S. 255-296.
43 Saxonis Gesta Danorum, p. 560, 595-596.
44 Berlekamp H. Die Funde aus den Grabungen im Burgwall von Arkona. — Zeitschrift für Archaeologie, 1974, Bd. 8, S. 231.
45 Herrmann J. Nordwestslawische Seehandelsplätze, S. 432.
46 Saxonis Gesta Danorum, p. 838.
47 Warnke D. Eine Bestatung mit skandinawischen Schiffresten aus den «Schwarzen Bergen» bei Ralswiek, Kr. Rügen. — In: Ausgrabungen und Funde, 1981, Bd. 26.
48 Предварительное определение находки сделано И. Штепковой. Национальный музей, Прага; подготавливается монографическая публикация. См. также Херрман Й. Полабские и ильменские славяне в раннесредневековой балтийской торговле. — В кн.: Древняя Русь и славяне. М., 1978, с. 191-196.
49 Herfert Р. Die frühmittelalterliche Großsiedlung mit Hügelgräberfeld in Ralswiek, Kr. Rügen. — In: Ausgrabungen und Funde, 1967, Bd. 12, S. 220, Ab. 4.
50 Aräpää A. Eine finnische Fibel aus einem slawischen Burgwall auf Rügen. — Finnisch-ugrische Forschungen, 1946, Bd. 29, S. 134—141.
51 Herfert P. Ralswiek, ein frühgeschichtlicher Seehandelsplatz auf der Insel Rügen. — Greifswald-Stralsunder Jahrbuch, 10, 1972-1973, S. 7-12.
52 Ibid., c. 7-12 (находка 1966 г.); о находке 1980 г. см.: Herrmann J. Ein neuer Bootsfund im Seehandelsplatz Ralswiek auf Rügen. — In: Ausgrabungen und Funde, 1981, Bd. 26.
53 Herfert P. Slawische Schalengefasse von der Insel Rügen. — In: Greifswald-Stralsunder Jahrbuch, 4, 1964, S. 7; найденные на Готланде чашевидные сосуды Д. Селлинг отнесла к эпохе Великого переселения народов, эта же дата обсуждается и для рюгенских сосудов. Готландские сосуды «рюгенского облика», судя по данным минералогического анализа, изготовлены из местных глин ремесленниками, жившими на Готланде. См.: Selling D. Wikingerzeitliche und frühmittelalterliche Keramik in Schweden. Stockholm, 1955, S. 119, Taf. 26.
54 Paulsen P. Der Goldschatz von Hiddensee. Leipzig, 1936.
55 Я. Жак датировал их 970-980 гг. См.: Zak J. «Importy» skandinawskie, с. syntetyczna, s. 75.
56 П. Паульсен предполагал, что это сокровище было потеряно конунгом Харальдом Синезубым во время его бегства из Дании в Польшу в 980-х гг. См.: Paulsen P. Op. cit., S. 77.
57 Zak J. Die Beziehungen zwischen Skandinaviern und den slawischen Stämmen. — Zeitschrift für Archaeologie, 1967, Bd. 1, S. 311.
58 Подробнее об этом см.: Die Slawen in Deutschland. Berlin, 1974.
59 Herrmann J. Einige Bemerkungen zu Tempelstätten und Kultbildern im nordwestslawischen Gebiet. — Archaeologia Polski, 1971, t. 16, S. 525-540.
60 Schuldt E. Der Altslawische Tempel von Groß-Raden. Schwerin, 1976.
61 Thietmari Chronicon, VI, 23, 24. Цит. по: Thietmar von Merseburg. Chronik. W. Trillmich (ed.). Berlin, 1968, S. 267.
62 Saxonis Gesta Danorum (см. прим. 38).
63 Herrmann J. Einige Bemerkungen, S. 537; Gringmuth-Dallmer E., Hо11nage1 A. Jungslawische Siedlung mit Kultfiguren auf der Fischerinsel bei Neubrandenburg. — Zeitschrift für Archaeologie, 1971, Bd. 5, S. 102-133.
64 Struve K. W. Die slawischen Wehranlagen des Kreises Plön unter besonderer Berücksichtung der Scharst orfer Burg. — Jahrbuch für Haimats künde im Kreis Plön-Holstein, 1972, Bd. 2, S. 73.
65 Schuldt E. Op. cit. Близкая по планировке и функциям постройка в 1975 г. была раскопана В. П. Петренко в Старой Ладоге. См.: Петренко В. П., Кузьменко Ю. К. Старая Ладога II. — B кн.: Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи. М., 1977, с. 163.
