Юрий Евдокимов: "Светлана Боринская пишет: "Русские — славяне, потому что говорят на славянском языке". а как же быть со славянами на северо-востоке Германии (лужичане, лютичи, бодричи, поморяне, руяне) говорящими на немецком? или мы их уже не можем считать славянами? спасибо".
Здесь речь идёт о понимании и корректном использовании терминов, которыми мы пользуемся. Слово славяне употребляется в двух значениях:
1. Народы, объединяемые в так называемой «классификации народов мира», которую можно видеть в учебниках, на картах и т. д., в славянскую группу. На самом деле эта классификация – языковая, и это следует учитывать в первую очередь.
Этнографам не удалось придумать никакой внятной классификации народов мира кроме языковой, что de facto подтверждает действие исторического принципа «один язык – один народ», но это – тема особого длинного разговора.
Объединение славянских языков в группу индоевропейской языковой семьи – результат работы лингвистов, показавших близкое родство славянских языков и их происхождение от общего славянского праязыка.
Корректнее, правда, говорить, что от славянского праязыка происходят не современные славянские языки (иначе возникает биологическая ассоциация с родителями и детьми, что никак не соответствует реальной истории и социальной природе языка), а те элементы, которые их объединяют и отличают от германских, романских, тюркских и др. – с другой стороны, каждый язык содержит в себе элементы, восходящие как к праязыку данной группы, здесь – славянскому, так и к разным языкам, с которыми он контактировал, которые ассимилировал и т. д.
Соответственно, славянскими народами мы называем те, которые говорят на славянских языках или хотя бы считают славянский язык своим.
Дело в том, что смена языка (поголовный переход на другой язык), как в случае, например, с нынешними носителями нижнелужицкого языка не влечёт за собой изменения этнического самосознания в один момент: должно пройти время, чтобы люди осознали произошедшую перемену и «согласились» признать себя частью общности, говорящей на новом языке (в нашем примере – на немецком). Здесь не следует идти на поводу у современных конструктивистов, приводящих примеры существования народов, давно забывших свой язык – для любого процесса требуется время, даже для химической реакции, что уж говорить о таких сложных социальных процессах. Обычно для отказа от старого самосознания после забвения старого языка требуется как минимум 3-4 поколения. При этом возможен и возврат, причём порою через довольно долгий срок, пример – сегодняшнее возрождение корнского языка, который практически исчез из живого употребления в XVII веке, и сопутствующее ему возрождение корнской этнической идентичности.
Поэтому немцы восточной Германии, чьи предки когда-то говорили на славянских языках, конечно же, славянами не являются, и здесь, вероятно, даже теоретически вряд ли возможен «откат» по образцу корнского, хотя бы потому, что современные немецкие этнографические и диалектные группы не совпадают со средневековыми границами славянских племён и языков, то есть попросту нет среди немцев группы, которая бы называла себя лютичи и как-то ещё – в отличие от корнуольцев, которые помнили о своём кельтском прошлом и отличали себя от англичан.
2. Славянами также называют древних носителей славянской речи, язык которых и «сделал» современные славянские языки родственными. В данном случае правильнее говорить праславяне, имея в виду общность носителей славянского праязыка, которые обитали к V-VI вв. н. э. на пространстве от Праги на западе до Киева на востоке и в VI в. начали расселяться на северо-запад, на Дунай и далее на Балканы, в бассейне Днепра и далее на северо-восток.
Здесь важно и интересно то, что мы можем вести речь не просто о носителях реконструируемого лингвистами славянского праязыка, а можем быть уверены в реальном существовании такой общности (скорее всего, что-то вроде крупного племенного союза), члены которой осознавали своё языковое и этническое единство и отличали себя от соседей, говоривших на других языках. Наличие этнического самосознания у носителей славянского праязыка зафиксировано в древнем их самоназвании словене, то есть “люди слова, люди правильной, понятной речи” – в отличие от соседей на западе, которые говорили непонятно, и потому их называли немьци, то есть “немые, не умеющие говорить”. Это название фиксируется в письменных источниках уже в VI в. и сохраняется как самоназвание в разных вариантах у разных славянских групп (словенцы, словене новгородские и др.).
По-русски мы сегодня пишем это слово с буквой ?а? – это поздняя традиция, возникшая в XVIII веке, когда стало модным считать, что самоназвание славян связано со словом слава.
В этом смысле слово славяне к современному населению восточной Германии, естественно, тем более неприменимо.
Таким образом, славяне жили на территории восточной Германии в средневековье, но большая их часть (кроме лужичан) утратила свой язык, а затем и самосознание, и сегодня их потомки – немцы, которых славянами называть невозможно, да и отделить от немцев «неславянского происхождения» вряд ли получится.
