«Торг в стране восточных славян», Сергей Иванов.
Италия была не единственным необычным местом в раннесредневековой истории, связанным со славянами. В этом материале мы узнаем, как наших «братушек» занесло на Ближний Восток — в современные Турцию, Сирию, а может, и вовсе в экзотический Кордовский халифат.
Небул, или История сфлависиан
Первым регионом в этой новой для славян части света, где им довелось обосноваться, стала Малая Азия. Правда, осваивали её наши дальние сородичи не вполне по своей воле.
В середине и второй половине VII века Византийская империя, пытаясь восстановить контроль над захваченными при славянских нашествиях прошлых десятилетий Балканами, часто переселяла потерпевшие поражение общины славян на другую сторону Босфора.
Славяне в византийских владениях (художник Михаил Горелик).
Едва ли не первым, кто начал депортировать славянских пришельцев из европейской части страны в азиатскую — как раз на пути арабо-исламских сил вторжения, был император Констант (641–668). Василевс ромеев, в царствование которого Византия терпела поражение за поражением от арабов, пытался создать им дополнительный заслон в Малой Азии, но получилось, как говорится, «неоч». Хронист Феофан утверждает, что в 664 году войско халифата во главе с Абдуррахманом ибн Халидом опустошило азиатские владения Константинополя, и «славяне числом до пяти тысяч человек» ушли с ним в Сирию.
Внук Константа Юстиниан II в 680-е годы, отбив очередное нашествие балканских племён на Фессалоники, решил повторить опыт. Депортированных расселяли в феме (округе) Опсикий, в который входил тогда весь северо-запад Малой Азии (в том числе нынешняя Анкара).
Юстиниан II смотрит на тебя как на варвара-изменника.
У императора были свои планы на этих спецпоселенцев. За последние десятилетия халифат отхватил от Византии практически полностью восточное Средиземноморье и Северную Африку, и Юстиниан II готовился к матчу-реваншу. Для этого в 691–692 годы он сформировал из азиатских славян «отборное войско», во главе которого поставил «архонта Небула» (или Невула) из их же среды — видимо, одного из пленных князей.
Численность батальона Небула остаётся предметом споров. Византийские авторы писали о 30 тысячах славян на имперской службе, но современные историки считают, что для ограниченного контингента в составе имперской армии это слишком много. Некоторые авторы, в частности Гребер, сходятся на цифре в семь — десять тысяч человек.
Создав себе ударный кулак из варваров, которых не жалко, летом 692 года Юстиниан II объявил мусульманам войну. «Отборное войско» Небула вошло в состав армии анатолийского стратега Леонтия, который сошёлся под Себастополем с войском халифа Абд-эль-Малека ибн Марвана. В первом сражении славянские копья и впрямь принесли христианам победу.
Но затем случилось то, что можно было бы и предвидеть. Халиф послал князю Небулу предложение присоединиться к стройным рядам правоверных и полный колчан золота авансом. И Небул ВНЕЗАПНО согласился. Юстиниан был его воинам ни брат ни сват, к тому же прославился своей жестокостью и вероломством даже по меркам константинопольского двора. А противоборство Креста с Полумесяцем язычников-славян совершенно не колебало. Какие ещё могли быть варианты?
Руины византийского дворца в Элаиссе Себасте в Турции — одном из возможных мест битвы под Себастополем.
В следующем боестолкновении византийцев и арабов примерно две трети «отборного славянского войска» сражались уже под зелёным знаменем пророка. Леонтий был разбит. Император рвал и метал, и, если верить Феофану, как следует оттоптался на тех славянах, что остались в Опсикии.
«Тогда Юстиниан истребил всех оставшихся славян с женами, с детьми при Левкатии, месте утесистом и приморском у Никомидийского залива»,
— утверждает Феофан.
Зная нрав Юстиниана II, можно быть уверенным, что какую-то часть спецпереселенцев он действительно истребил. Но малоазийские славяне — или сфлависианы из провинции Вифиния — упоминаются в византийских хрониках и после него. Правда, они утратили свою автономию, были приписаны к казне василевса на правах пленников и командовал ими в походах «апоипат славянских рабов епархии вифинов». Позже их число ещё и пополнялось: в 760-е годы Константин V переселил в Вифинию болгар, а Иоанн Комнин в 1122 году — сербов.
Известно, что сфлависианы, составлявшие три воинских подразделения общим числом 220 человек, участвовали в отвоевании византийцами Крита у арабов в Х веке. Вмешивались они и во внутреннюю политику державы ромеев. Самым ярким примером стал Фома Славянин, который в 821–823 годах, в разгар иконоборческой смуты, поднял восстание и даже провозгласил себя императором, но проиграл игры престолов и был с чисто византийской изощрённостью казнён.
Не без участия сфлависиан империя потеряла остатки своих азиатских владений в XIII столетии. В 1262 году в провинции Вифиния вспыхнуло восстание сфлависианских поселенцев, недовольных разорительной для них налоговой реформой императора Михаила VIII Палеолога (первого этого имени). Верные новому василевсу войска расправились с повстанцами, но после их выступления последние малоазийские провинции Византии остались фактически беззащитны перед набегами турок из соседнего Османского бейлика — зародыша новой великой державы на Босфоре.
На службе восточных владык
Но что же стало со славянами, принявшими сторону арабов?
Халифат Омейядов в основном расселял славянских перебежчиков почти там же, где их и повстречал, — в Сирии и Месопотамии, недалеко от ромейских границ. В сокращённой версии «Истории Дамаска» ибн Асакира названы места расселения славян: «сакалиба» в мусульманской державе — город Мараш (византийская Германикея и современный турецкий Караман-Мараш) и крепость Злул (или Дулук) в северной Месопотамии. Михаил Сирийский утверждает, что «сакалиба» — или «саклабов» — селили также в районе Антиохии и соседнего Кироса.
Фактически саклабы халифата стали такими же военными спецпоселенцами, какими были в империи ромеев, только с другой стороны линии столкновения цивилизаций. В 694 году они участвовали в грабительском походе Мухаммада ибн Марвана на Византию как «знатоки Романии», да и в других, более поздних арабско-византийских войнах. Известны случаи и вовлечения саклабов во внутренние распри дома Омейядов. Летописец ат-Табари, например, приводит такой эпизод в 744–745 году.
Воины эпохи Омейядов. Современная реконструкция.
Славяне держались на древней земле Сирии и Междуречья особняком около столетия или чуть меньше, не торопясь ассимилироваться. В хрониках VIII столетия попадаются имена, которые явно выглядят как искажённые арабской графикой славянские, например некий «С-л-сак», которого тот же ат-Табари называет не иначе как «вождём славян». Вера новых господ тоже долго оставалась для основной массы саклабов чужой: халиф Омар II (717–720) упоминает их среди народов, «чьи сердца следует привлечь к исламу».
«Верблюды каравана сторонятся встречных людей, точно видят в них толпу златокудрых саклабов» — эта строка поэта ал-Ахтала показывает, насколько чужими и пугающими были наши дальние сородичи для большинства подданных халифата.
Но в конце концов славянская община в северной Месопотамии неизбежно саморассосалась.
«С одной стороны, в результате войн славянские переселенцы в халифате несут большие потери… с другой — пограничные крепости заселяются выходцами из восточных областей халифата, прежде всего хорасанцами, главной опорой Аббасидов. В результате после утверждения Аббасидов следы славянских общин в пограничных районах совершенно теряются»,
— описывает это российский историк арабист Дмитрий Мишин в своей книге «Сакалиба».
Последнее упоминание о сиро-месопотамских служилых славянах относится к 877 году. Ат-Табари пишет, что в этом году славяне, составлявшие гарнизон пограничной крепости Лулу в Киликии, сдали её византийцам — да и ранее проявляли нелояльность. Похоже, что для некоторых пограничных общин саклабов история измены Небула два века спустя повторилась с разворотом на 180 градусов.
Но имя «саклабы» или «сакалиба» осталось. Вскоре арабы стали называть им не только славян, но и вообще всех белобрысых, русых и светлокожих обитателей севера. Ибн Фадлан в отчёте о своём знаменитом путешествии в Волжскую Булгарию называет «сакалиба» подданных булгарского владыки. Мишин резонно полагает, что речь шла о финно-уграх Поволжья. Другой великий географ Востока аль-Масуди включает в число сакалиба ещё и немцев.
Многие саклабы в силу своих бойцовских качеств и экзотической наружности попадали в число личных телохранителей арабо-мусульманской знати. Воспевая одного из царевичей Омейядов, арабский поэт подчёркивал его могущество и богатство, указывая на его личную гвардию из «красных саклабов» — то ли это означало русоволосых, то ли такой оттенок их кожа приобретала, обгорев на солнце Ближнего Востока.
Так северяне — и в их числе славяне — достигали в мусульманских царствах высокого положения, сравнимого с положением более поздних мамлюков в Египте. В мавританской Испании, где одно время сакалиба были в большой моде, двум таким братьям — боевым невольникам Мубараку и Музаффару удалось даже узурпировать власть в Валенсии и создать династию Сакалабидов (Амиридов), которая в XI веке правила доброй половиной исламской части Пиренейского полуострова. Но были ли они братьями-славянами или же выходцами из другой части Европы, тысячу лет спустя сказать сложно.
