По следам древних марийцев
В VI в. на территории Вятки и Ветлуги преемником азелинцев выступает древнемарийская культура, которая представлена Безводненско-Ахмыловским кругом памятников. Для того, чтобы найти ее корни, нам следует обратить свой взгляд значительно западнее. Сложение древних марийцев как этноса происходило западнее современного проживания марийцев. По мнению Т. Никитиной, на Ветлугу и Вятку волжско-финские предки марийцев пришли не ранее VI в. н. э. Как указывалось выше, марийцы могли быть родственны мере и таким образом связаны с дьяковской культурой. Азелинцы же могли быть только прапермским субстратом для них. Дьяковская культура находилась в бассейне реки Москвы и получила название от Дьякова городища. Исторические корни дьяковцев находились в культурах текстильной керамики, которые были общими для прибалтийских и поволжских финнов. Кроме того, климатические изменения обусловили кризис фатьяновской и абашевской культур, поскольку ухудшение климата привело к кризису скотоводства и в регионе исчезли лесостепи и степи, сменившиеся лесами.
Дьяковцы со своим земледелием оказались более адаптивны к изменениям природной среды. Дьяковцы были предками мери и вепсов. Туда дьяковцы пришли после разгрома квазидьяконовцев в Прикамье ананьинскими племенами. Пришедшие дьяковцы жестоко расправились с последними фатьяновцами. Формирование дьяковской культуры можно датировать VIII-VI вв. до н. э. Следующий этап в развитии дьяковской культуры датируется V-III вв. до н. э. На рубеже же эр материальная культура Москворечья значительно прогрессировала, что связано с переселением на эту территорию балтских племен во II-I вв. до н. э., которых можно отождествить с народом Coldas у Иордана и Голядью Нестора-летописца. Во II-III вв. н. э. в регионе появляется лощенная керамика, что свидетельствует о влиянии на москворецкое население со стороны сарматского мира. Население региона было смешанным, балтско-финским по этническому признаку. Дьяковская культура в IV в. поддерживала связь с черняховской культурой, что свидетельствует о далеких торговых контактах дьяковцев с народами Северного Причерноморья. В VI-VII вв. импорт невелик.
Темный век и домики мертвых
Гуннское вторжение оборвало старые торговые связи, а миграция балтов на восток под давлением расселения славян на север вытеснила дьяковцев из Москворечья. Городища дьяковской культуры находились на мысах и были укреплены валами. Время VIII-X вв. является темным веком для Москворечья и, когда Нестор писал свою хронику, он застает в Центральной России балтов-голядь и волго-окских финнов мерю. От прежнего дьяковского населения осталось три локальных варианта – меря, мурома и мещера, населявшие Центральную Россию. Часть дьяковского населения должна была сместиться на восток — на Вятку и Ветлугу. Дьяковцы поклонялись утке как прародительнице всего сущего и медведю как хозяину леса. Балтское влияние должно было быть у дьяковцев, поскольку даже у более восточных мордвинов-эрзи было божество Пургине-пазь, в котором угадывается балтский Перкунас. У дьяковцев существовали домики мертвых, что потом отобразилось в русском фольклоре как избушка на курьих ножках и было явлением чуждой враждебной культуры. По мнению А. Сыроватко дьяковцы были представителями грацильного европеоидного типа. Уралоидный тип тоже должен был присутствовать, поскольку у ранних славян Москворецкого региона присутствовала небольшая монголоидная примесь. Кроме того, должен был присутствовать балтский тип, характерный для более восточных мордвинов-эрзи. Дьяковская материальная культура ощущала влияние со стороны степи и на ее памятниках находили скифские украшения. Вероятно, дьяковцы были йирками Геродота.
Реконструкция внешнего (1) и внутреннего (2) вида «домика мертвых» дьяковской культуры.
В Западной Сибири существовал угорский ареал. Эпоха перехода от неолита к бронзе и собственно бронзы началась с возникновения культур гребенчатой керамики, потом эта традиция разделилась на гребенчатую, андроноидную, гребенчато-ямочную и отступающе-накольчатую традиции. Гребенчатая традиция делилась на сосновоостровский и аятский этапы Нижнего Притоболья. М. Косарев полагает, что к уграм должны были принадлежать андроноидные культуры гребенчатого и федорово-черкаскульского ареала. Угры плотно контактировали с андроновскими индоиранскими племенами. Черкаскульская и еловская культуры ощущали сильное влияние андрновцев. Ирменская и производная от нее позднеирменская культура были наследниками андроновской культуры. Ее население было европеоидами памиро-ферганского типа, что указывает на доминирование в ее этногенезе иранских кочевых племен. Угорскими должны были быть позднебронзовая сузгунская культура Тоболо-Иртышья, позднебронзовая бархатовская культура Зауралья, позднебронзовая межовская культура лесного Приуралья.
Смешение рас и скифский дух
Большереченскую культуру эпохи раннего железного века Новосибирского Приобья и лесостепного Алтая можно отнести к культурам скифо-сибирского круга. К этой же общности можно отнести кижировскую и староалейскую культуры. Все они демонстрировали смешение европеоидных и монголоидных (уралоидных) антропологических типов и, вероятно, были скифоидными культурами местного южноугорского населения, которое смешивалось с саками. Гамаюнская культура сибирской зауральской лесостепи была связана происхождением с культурами фигурно-штамповой, ямочно-крестовой и гребенчато-ямочной керамики. Культура датировалась VIII-IV вв. до н. э. и локализована от реки Вагиль до озера Чебаркуль около Уральского хребта. Поселения этой культуры находились на холмах, укрепленных мысах и у краев террас. Они были укреплены валами и рвами. В ареал гамаюнской культуры входили бассейны Лозьвы, Исети и Тавды. Стены строились из бревен. Основой экономики было скотоводство, существовали и ремесла. М. Косарев предполагал, что носители гамаюнской культуры пришли в Приуралье из таежного Приобья. В. Борзунов искал истоки гамаюнской культуры в бассейне Лозьвы. Е. Васильев считал отцовской культурой для гамаюнцев атлымскую культуру.
Памятники носиловского и баитовского типов находились на Исети и в Тоболье-Ишимье. В зоне южной тайги они соседствовали с памятниками богочановской культуры. Их объединяют в баитовскую культуру, поселения которой находились на укрепленных мысах. Н. Матвеева считала основным субстратом баитовской культуры бархатовский компонент, относящийся к эпохе поздней бронзы. Время существования — конец VIII в. до н. э. – начало IV в. до н. э. Причиной падения культуры было то, что племена воробьевской культуры пришли в движение и потеснили баитовцев.
Иткульскую культуру Е. Берс датировала VII-II вв. до н. э., а К. Сальников V-IV вв. до н. э. В. Стоянов датировал ее VI-IV вв. до н. э. А. Таиров датирует иткульцев VII-IV вв. до н. э. Иткульская культура локализовалась на восточных склонах Урала от реки Реж до озера Чебаркуль. Поселения были укреплены валами, рвами и стенами и находились на холмах и мысах. К. Сальников предками иткульцев считал угорские племена поздней бронзы. А. Шорин считал предками иткульцев население черкаскульской и межовской культур. Г. Бельтикова считает иткульцев родственниками воробьевцев и носиловцев. В. Борзунов считал субстратом иткульской культуры межовцев и бархатовцев. Воробьевцы жили по Среднему Тоболу, средней и нижней Исети. Воробьевские поселения находились на мысах и укреплены валами и рвами. Воробьевцы поддерживали контакты с иткульцами и баитовцами.
Длинные косы и венгерские косички
Гороховская культура занимала район Среднего Тобола, средней и нижней Исети. А. Таиров датирует ее V-I вв. до н. э. Культура датирована большинством исследователей IV/III вв. до н. э. – первыми веками нашей эры. Они разительно отличались от сарматских, но их сложно отличить от саргатских. Вероятно, это были кочевые угорские племена. К. Сальников отождествлял гороховцев с исседонами Аристея и Геродота. Нужно сказать, что аргипеи локализованы у подножья великих гор. У этого населения были слаборазвиты борода и усы, в отличие от иранских племен. Это, вероятно, указывает на уралоидный антропологический тип местного населения. Л. Ельницкий локализировал аргипеев на Алтае. И. Куклина же сопоставляла аргипеев с лесными племенами Сибири. Б. Граков же локализировал аргипеев между Волгой и Уралом. Геродот прямо указывал, что аргипеи живут напротив массагетов. С. Рассадин считал, что аргипеи — это ананьинцы. Аргипеи охарактеризованы как лесное население. По нашему мнению, их можно отождествить с угорскими лесными культурами. Аримаспов же С. Рассадин связывал с лесостепным населением Сибири, в частности с саргатской культурой.
Традиционная мужская причёска тюркских народов.
Прической аримаспов были длинные косы. Это коррелирует с косичками кочевых венгров, которые были потомками кушнаренковцев, которые, в свою очередь происходили от саргатцев. Птолемей не упоминал аримаспов, но упоминал на их месте саваров и борусков. В. Чернецов и К. Сальников считал гороховцев южными уграми. Нужно отметить, что названия рек Обь, Тара, Иртыш имеют иранскую этимологию. У лесных угорских племен названия железа, золота, супруги заимствованы из авестийского языка, что предполагает заимствование его от андроновцев. У венгров название конской плети также заимствовано из иранских языков. Б. Мункачи корни венгерского коневодства видит во влиянии скифов. Н. Матвеева отмечает, что саргатцы даже экспортировали своих лошадей.
