Прежде чем описывать исход зарубинецких племён, давайте вернемся назад во времени и взглянем на северных соседей ЗБК — юхновцев. Начало этой культуры теряется в раннем железном веке. Честь ее первооткрывателя принадлежит профессору Д. Я. Самоквасову, который еще в 70-е гг. XIX в. раскопал около села Юхнова на Десне городище. Понадобилось еще 70 лет, прежде чем археологи осознали значение этого открытия и выделили Юхново и другие параллельные ему памятники в отдельную культуру.
Самоквасов Дмитрий Яковлевич
Поселения юхновской культуры делятся на два типа — небольшие укрепленные городища и неукрепленные селища, объединенные в “микрорегионы”. Городища старались строить на коренном берегу рек, укрепления — от одного до трех колец рвов и валов (такие же укрепления применялись и в других восточно-балтских культурах), деревянные стены по всему периметру. Селища, напротив, расположены в поймах на речных дюнах и вытянуты в длину.
Для юхновцев характерны столбовые обмазанные глиной многокамерные жилища на несколько семей — так называемые длинные дома. Часто такие дома кольцом опоясывали укрепления — все это говорит в пользу родового строя юхновского населения.
До сих пор не выявлено никаких следов юхновских могильников. В этой связи Чубур обращает внимание на рассказ в ПВЛ о погребении у вятичей: "И еще кто умряше, творяху тризну над ним, и посем творяху кладу (колоду) велику и взложахутъ на кладу, мертвеца сожьжаху, и посемь собравши кости в судину малу и поставляху на столпе на путях". В данном случае дорога выступала как путь на тот свет.
Керамика юхновской культуры лепная, обнаруживает влияние как балтской традиции (форма), так и скифской (орнамент). Часто встречаются ритуальные сосудики не больше рюмки. Кроме посуды из глины изготавливались грузила, пряслица, игрушки, личины-маски. Особого упоминания заслуживают глинянные кирпичи самых разных форм: овальные, рогатые, бочкообразные, со сквозным отверстием. Их назначение до сих пор остается неизвестным — но позднее радимичи и вятичи использовали их в кладке печей.
В V в. до н.э. юхновцы вместе с границей леса продвинулись в Посеймье, заняв земли, ранее принадлежавшие милоградцам. В ряде случаев юхновцы создавали свои поселения на уже покинутых старых городищах (Марицкое, Плаксинское, Рыльск). Часто они живут совместно со скифами, перенимая у них отдельные традиции материальной культуры (Липинское, Переверзевское, Чечевизня, Шуклинка). На добрососедские отношения милоградских и юхновских племен указывает и близкое расположение (практически на соседних мысах коренного берега Сейма) Александровского городища, принадлежавшего исключительно юхновцам, и скифоидно-юхновского городища Кузина гора. Яркие свидетельства совместной жизни двух групп населения дает городище Чечевизня, на котором представлены два типа керамики: грубая, серая, с примесью шамота, — скифоидная, и юхновская — более тонкостенная, с песчаным отощителем. Прослеживается смешение стилей, техники, форм. Поскольку это происходит в пределах одного поселения, можно предполагать существование смешанных браков между носителями скифоидной и юхновской культур, длительное мирное сосуществование обеих групп населения. Влияние скифов могло проявиться не только в материальной культуре, но и в духовной, и в языке. Однако, на этот счет нам пока ничего не известно. хновское городище. Реконструкция Б. А. Рыбакова.
Конёк-подвеска. Юхновская культура.
Десна и Сейм обозначили границу максимального продвижения балтских культур в южном направлении. За этими реками балтские гидронимы уже не встречаются (О. Н. Трубачев), как не встречаются и юхновские поселения. Однако сама речная пойма была заселена юхновцами довольно плотно. Это объясняется легкими и плодородными аллювиальными почвами и заливными лугами. Десна и Сейм, протянутые с востока на запад, представляют собой типичные реки Восточно-Европейской равнины с медленным течением, извилистым руслом и обширной поймой. Правый коренной берег — высокий и местами обрывистый, левый — заболоченный, на десятки километров в глубину заросший густым лесом. Здесь, на песчаных дюнах левобережья и речных островов разбросано множество юхновских селищ. На мысах коренного берега цепочкой вытянулись городища: Чечевизня, Юхново, Трубчевск, Городец, Красненское, Селецкое, Сугрово, Радутинское, Яковское, Любожичское, и другие. Вообще, Десна и Сейм были для юхновцев жизненно необходимы. Другими словами, это была их среда обитания.
Такой же средой обитания для зарубинцев был Днепр, с которого они в I в. н.э. были изгнаны сарматами.
Сарматский погром взорвал зарубинецкую культуру. Лишь немногие отважились остаться, скрываясь от сарматских стрел на болотистых островках Днепра. Другие ушли на Южный Буг, образовав в составе пшеворской культуры так называемую зубрецкую группу. Основная масса зарубинцев ринулась на север вверх по Днепру и Десне. Многочисленные юхновские городища в Подесенье запустевают. Та же участь постигла сеймских юхновцев. Не удовлетворясь этим, зарубинцы идут дальше — на Северский Донец, Дон, Хопер и даже на Волгу (лбищенская группа в Самарской Луке).
Никогда еще лесная зона Восточной Европы не переживала ничего подобного. Для юхновцев это был конец. Их поселения заброшены или оказываются перекрыты постзарубинецкими слоями, культурное единство утрачивается, а население вливается в состав постзарубинецких групп.
В Поволжье зарубинцы, вступив в тесные контакты с местными финно-угорскими племенами, создают так называемую именьковскую культуру.
Розовый цвет — юхновская культура,
голубой — днепро-двинская культура
Днепр-Двина
Ещё одной археологической культурой, которую утянули на дно зарубинцы, была днепро-двинская. Её центр располагался в Смоленской области.
На карандаш: Когда мы говорим о «центре», надо понимать всю условность этого понятия. У культур «сумеречной» лесной зоны не было ни ярко выраженного центра, ни периферии. Они плавно перетекали друг в друга во времени и пространстве. Нет чёткой границы между юхновской, днепро-двинской, культурой штрихованной керамики. Археологи, рисуя на картах цветные пятна археологических культур, оперируют привычными понятиями, но «культурное» состояние лесной зоны точнее выражает такая картина:
Поселения днепро-двинцев представляли собой укреплённые городища, располагавшиеся «гнёздами»: Лужесно, Новые Батеки, Акатово, Демидовка и др. Так же как и в юхновской культуре, здесь отмечены «длинные дома», располагавшиеся вдоль стен городища (Е. А. Шмидт). Они являются одним из маркеров эгалитарного общества – то есть такого общества, в котором хозяйствующей ячейкой был род, а не семья. Однако в поздних культурных слоях отмечено исчезновение длинных домов и появление многочисленных полуземлянок. Это означает, что на смену эгалитарному обществу приходит ранжированное общество с господством патриархальной семьи и отчуждением продуктов производства.
А это уже днепро-двинский конёк-подвеска
Днепро-двинцы предпочитали селиться вдали от крупных рек в труднодоступных местах на естественных моренах в речных и озёрных поймах. Поэтому их городища часто называют болотными. В целом, это соответствует геродотовскому описанию страны будинов – страны озёрной, лесистой, болотной; страны, где едят сосновые шишки (?) и охотятся на выдр и бобров. Будины – большое и многочисленное племя; у всех их светло‑голубые глаза и рыжие волосы. – пишет Геродот о внешности местных жителей.
В конце I тыс. до н.э. днепро-двинцы переживали трудные времена. С юга их теснят милоградцы и зарубинцы, с северо-востока – финноугорские «дьяковцы». Территория ДДК сокращается вдвое. Возможно, с этим связано переселение людей с мысовых городищ на песчаные морены. Одновременно развивается искусство фортификации. Некоторые городища обносятся двойными стенами. Сопутствующие поселениям могильники до сих пор не обнаружены.
Конец ДДК положили всё те же зарубинцы. Двигаясь вверх по Сожу и Днепру, они вторгаются на территорию днепро-двинцев, рассекают её на несколько кусков и быстро ассимилируют местное население. Из этих осколков складываются древности типа Абидня, памятники Заозёрье-Узмень, среднего слоя Тушемли.
