Капище наше – место святое, Божий двор. Здесь мы славим Богов и требы им покладаем со обрядным утворением. То наш храм, чистый и благолепый!
Во среди капища утвержден родовой столб – капь. Блага ради, в подножии капи заложено при ставлении ее, зерно и шерсть. Родовой столб – личина Рода, и в нем же почитаем всех Богов. Как Род является сутью и основой всему, також и столб родовый есть середина капища, средоточие всего обрядодейства. Столб сей не Бог есть, а лишь изображенье резное искусное, и молимся пред столбом не ему, а тому и тем, кого зрим во нем. Сказано во «Велесовой книге»: А НАШЕ БЗИЕ СОУТЕ ВЫРАЗЕ – «А наши Боги — суть образы» (ВК 3 22, 34). Когда в силе обряд, тогда в капищном древе является нам Божеское присутствие, а се – чудо не малое!
Столб родовой, ровно сам Род Батюшка, устрояет всё. На него словно нанизаны все три площади капищного места, на нем сведены все взоры и ко нему обращены все моленья. Столб сей, по сути, сердце и капища и обряда. Обозначает столб еще и Великое Древо, кое, согласно дедовским преданиям, держит собою все три мира. Коренья Древа растут в самом низу, в Нави, мире темном и мертвом собою. Ветви Древа простерты высоко в небесах, в Ирии Боговом, в светлой Прави. Ствол же его пролегает в нашем мире, мире людей, в Яви. Каждый из родовых столбов есть малое подобие Великого Древа тех миров. Каждое утверждение нового родового столба, в глубинном смысле своем, является повторением того священнодейства, когда Богами Великими посажено было семечко того Древа. Значит, всегда, когда мы ставим капь, мы приобщаемся божественному деянию основания мира, посильно помогая Богам устраивать белый свет вновь и вновь. Кланяясь же у той капи, мы кланяемся и пред тем Великим Древом, знаком мощи Богов наших.
У подножия капи воздвижен требный камень, на коий возлагают обрядовую утварь, жертвенные дары и обережье святимое. Требный камень знаменует собой Богов Камень Латырь, уподобляется ему. Согласно преданиям дедовым, Латырь-камень лежит в самой сердцевине мира, на острове Буяне, где сходятся Боги для решения судеб мира. Тот Камень – пресловутый пуп земной. Всякое капище, где возлежит требный камень Латырь, являющийся подобием и отображением священного Латыря, да к тому же еще и обведенное рвом невеликим, обращается в Богов остров. Капище тогда сим освящено и очищено, являя собой малую середину мира, где малый Латырь – ключ к миру Богов. Рекут мудрые, что собою Латырь-камень обозначает яйцо, в коем зачался Род, или даже Его главу. Преданья говорят, что на том Камени, как на наковальне, Сварог выковал небесный свод. Речи свои Боги издревле рекут, стоя на Латыре, и клялись Они завсегда им.
Требный камень, как малое подобие Латыря, означает истинность и искренность нашей веры, несокрушимость наших законов: «Как крепок сей Камень, так крепки слова наши!» Пал он в начале света белого с небес наземь, и были на нем резаны все законы Сварожьи. И на том Камени утверждено было начало всему, ибо построили Боги светлый Ирий-град, а сей Камень, в основание положен был. Латырь-камень свидетельствует клятвы наши Богам, и скрывает под собой ключи тех клятв, откуда достать их и порушить или исказить, нет возможности.
Камень же для капища гож едва ли не всяк, важны боле всего размеры, а не вид и цвет. Чем больше камень, сообразно капи, тем лепей, а коли кроме малого камня иного нет, то и таков сгодится добро. Утверждение же каменя представляет собой обряд особый.
Недалече от родового столба или вне капища, на рогатинах подвешивается звонец или било. Предназначение его в том, чтобы своим перезваном оповещать все три мира и, прежде всего, собравшихся родовичей, о начале торжества. Звон сей очищает место от всякой скверны, и нежитье разное бежит от места прочь, так далеко, сколь далеко слышен звон. Сам звонец означает громы небесные, что зазвучали впервые когда зарождался свет белый. Потому то, звоня пред началом обряда, мы словно вторим мигу рождения мира, оповещаем о начале сущего. И сам обряд тогда есть малое подобие события священного – рождения жизни.
В старые времена звонцов, верно, не использовали. В ходу были более простые средства. Било – невеликий железный лист, в коий стучат особой палицей. Разность звучания достигалась тем, что в разных местах толща листа была не одинаковой. Клепало еще проще – это ровная сухая и длинная доска. Звук ее глуховат и добывается не сильными, но частыми ударами деревянных палиц.
Напроть капи – крада, кострище жертвенное. Оно утверждается на глубоком семислойном подоле, дабы не палить лоно Матери-Сырой Земли. Надлежит вырыть яму немалу, кою набивают послойно глиной, черепьем от горшков битых, каменцем, чередуя все то. На последнем слое, где и будет гореть огонь, чертимы знаки надобные. И нередко то – семь кругов, вписанные один в другой. Се знак Божьих небес. Во краде мы сожигаем подносимые дары, и чистый огонь относит их ко Богам, изничтожая здесь, но возрождая там. Костер тот – есть явление Огнебога Семаргла, совершившего в своем огне первое в свете белом жертвоприношение. В обряде огонь возжигается первым, ибо Семаргл первый сын Сварога со Ладою.
Крада наша означает Солнце красное, и крада и Солнце являются миру первыми. В «Голубиной книге» рассказание о начале мира начинается с явления света и Солнца: «У нас белый вольный свет зачался от (суда) Божия, Солнце красное от лица Божьего», «А и белой свет – от лица Божья, солнцо праведно – от очей его». А знать огнище крадное еще есть и лице Родово, мерцание очей Его. И как горит пламя хорошо и пылко, так и вера наша хороша и истинна.
Всё сие есть само капище. Огорожено оно либо тынком невеликим, либо рвом опахано, ибо всему должен быти предел. Святое место, сердцевина обрядная, должно быть огорожено от обыденного мира и от всякого нечистого действа. А поелику капище ровно бы остров Буян, то не прост и ров вокруг. Он означает собой океан-море, окаймляющий землю, но к тому же еще и не простой океан, а небесен. То само небо, ограждающее землю Богов, и разлитое над главами нашими. По нему пролегает путь ладьи Солнца, дорожка ведущая души усопших во Ирий – Путь Млечный. Во капище же те пути означает вход капищный или мостки, проведенные через ров. Вход устрояют чаще всего лишь один, и тогда по нему ходить должно лишь священникам.
Коли же входов делают два, то на капище во время обряда должно заходить всем родовичам, со дарами и словесами до Богов. Входить следует чрез один вход, а выходить, через второй, всегда посолонь. То отражение хода ладьи Солнца.
Бывает так, что никакого ограждения в помине нет. Но всё едино – некая незримая грань присутствует, ее наводят во время очищения места и оберегания его «топоромахом». И по сему и на таком капищном месте надобно поступать також, как и на капище огороженном.
Вход на капище иной раз отмечается столбцами малыми, кои можно изукрасить резьбой или иначе. То хранители врат, сторожа-вратари, что стерегут пути в Ирий светел, стоя пред мостом через огненную реку. Коли кто, хоть жрец, хоть общинник, идучи по мостку или по капищу, соскользнет ногой, запнется или ненароком ступит в ров, значит то, что сей не полностью чист, а се есть обряду во препятствие. Тогда надобно свершить во очищение требу наособицу – искупительную Богам темным. Им относят за капь или покладают во ров, можно и у столбцов или под мост. Всякому же вхождению во капище сопутствует поклон земной или поясной.
При желании утверждаются на капище стяги общинные, небольшой чурбачок – знак Бога Чура, оберегающего место, и иное что. Само же капище обычно круговидно, но нередко его творят видом яйцеобразно, по вытянутой. Се обусловлено преданием о том, как породился на свет бел Бог Род из яйца золотого. Капище с родовым столбом посередь, как раз и изображает то изначальное яйцо с Родом внутри.
Всё что огорожено тынком или ровом, зовомо капищем или торжищем. Простор же по дуге пред капище, где встают все общинники во время обрядодейства, именуется мольбищем. Здесь проходят сборы треб, гадания, раскрещивания и имянаречения, а також и некоторые иные обряды. Мольбище обычно никак не ограждают, но пределы его вполне угадываемы.
За мольбищем же раскинуто гульбище. То простор, где проводятся играния, потехи ряженых, бои молодецкие и хоровождения с песнями. Здесь же утверждается большой праздничный костер, на ту пору, когда се надобно.
Три доли святилища – капище, мольбище и гульбище – обозначают три мира. Капище, со всеми святынями – то ровно бы мир Богов, иное бытие, тот свет, светел Ирий, небесные луга, Сварга. Гульбище, где сходятся родовичи – то мир человечий, земной, Русь. Гульбище же, где веселье, потеха да беснование – то мир духов соприродных, подземелье страстей, и даже Пекло.
На святом месте нашем и во время обряда и вне его не гоже сквернословить, язвить, смеяться об обыденном, оскорблять кого, курить и что иное худоумное вершить. Коли для нас оно особенно, то необходимо его уважать. А пред ликами Богов сынам Боговым стыдно ронять достоинство. Будьте достойны рода своего!
Места капищные надобно блюсти в чистоте, прибирая их перед обрядами. Святотатцев, портящих наши святые места надобно наказывать самолично, а коли те неизвестны, то предоставить их суду Богов, а то им еще хуже.
На капище отдыхает душа, веселится сердце и насыщается ум. То место благое, Божье. То – храм наш!
Речено сие вохвом Богумилом Муриным
