В № 39 за 26 сентября “К” начала цикл материалов о традиционное свадьба. Продолжаем рассказывать про завершающий этап торжества и о параллели с календарной обрядностью.
Пародии на церковные обряды во время свадьбы и праздников
Традиционная свадьба заканчивалась сплошной, можно сказать, карнавальной веселостью. С “падменными молодыми”, о которых мы рассказывали ранее, могли в шуточной форме проходит почти все части свадебного обряда, в том числе венчание. Пародии на церковные церемонии, как свадьба, так и отпевание (захоронение) иногда встречаются и в качестве части календарных праздников.
В Городокском районе Витебской области Масленичная неделя в понедельник открывает обряд “похороны Деда” — куклу в рост человека в шутку оплакивают, рассказывая, что “Дед костью подавился, потому и умер”, а потом “прячут” под деревцем, засыпая снегом или соломой. Дед символизирует мясоед, который заканчивается (в православной традиции на Масленицу уже нельзя есть мясо). Образ Деда многозначен, в научной литературе его рассматривают и как первопредка, и как воплощение бога-громовника Перуна.
В “похоронах” участвует персонаж Поп. Одна из участниц обряда переодевается в черное длинное одеяние, надевает шапочку, берет кадило, сделанное из банки из-под консервов и “отпевает” Деда. По воспоминаниям старейших жителей района ранее от Попа во время такой “панихиды” можно было услышать и ненормативную лексику. Масленица завершалась “похоронами Бобы” — куклы в образе женщины — в первый понедельник Великого поста. Неизвестно точно, участвовал в обряде Поп. Жители района говорят “Бабу “хоронили” так же, как Деда”.
Пародии на церковные церемонии позволяли участникам, с одной стороны, более реалистично отобразить обряды, которые проявлялись в шуточной форме, а с другой стороны, персонаж Поп выступал как посредник между профанным (ежедневным) и сакральным (праздничным), таким образом придавая ритуала глубинный смысл.
Ритуальные бесчинства
Как мы рассказывали в прошлом материале, переодетые персонажи, “цыгане”, могли буквально перевернуть дом, где проходила свадьба, вверх ногами. Но для этого гостям не обязательно было переодеваться. Они могли просто “играть” на домашнем начинке, создавая какофонию, громко кричать или ломать вещи. Часто в конце свадьбы ломали скамью. Казалось бы, просто хулиганство, как и драки на свадьбе, когда разогретые спиртными напитками молодые люди хотят куда-то девать избыток энергии. Но ломку лавы символизирует хаос обряда перехода, которым является свадьба. Ломается старое, чтобы образовалось новое: новая семья, новый статус молодоженов.
Свадебные ритуальные бесчинства имеют параллели в календарных обрядах — на Ивана Купалу, Рождество и Масленицу молодежь разбирала штакетник в заборах, снимала и переносила с места на место калитка и ворота, подпирала хозяевам, которые имели в деревне недобрую славу, дверь в дом, чтобы сложно было выйти. Могли закрыть стеклом дымоход, и тогда дым из печи шел в дом, пока хозяин не догадывался убрать преграду.
Параллели со свадебной обрядностью можно заметить и в таком виде календарных бесчинств: если сельская молодежь знала о взаимной симпатии какой-то пары, то между домами девушки и парня высыпали “дорожку” какими-нибудь подручными материалами: соломой, кострицой (остатки от обработки льна). В целом, такие действия воспринимались паром позитивно, для девушки это был честь.
И на свадьбе, и во время календарных праздников случался ритуальный кражу. Как мы рассказывали в предыдущем материале, свадебные “цыгане” чаще всего воровали кур. На Масленицу молодежь воровала сани, на которых потом каталась с горы. Могли воровать дрова для купальского костра. В обряде завершения рождественского периода “тянуть Коляду на дуб” в качестве подставки для “Рождество” (круг, горшка с кашей, снопа, даже живой женщины) могла фигурировать украдена овна.
Свадебная “рогатка”
“Хулиганить” могли не только гости, приглашенные на свадьбу. Создание новой семьи было в некоторой степени делом не только двух семей, которые роднились, но и всей деревни: женщины даже без приглашения приходили петь, дети прибегали по угощения (“шишки” с каравая или, позже, конфеты), а старые шли “смотреть молодую”. Но это все чаще происходило, когда жених с невестой уже вернулись из церкви (или, в советское время, — из ЗАГСа). А по дороге свадебному поезду делали “рогатку” — путь перегораживали веревкой, уносили стол, на который молодые или дружки должны были поставить угощение, положить деньги, “выкупив” таким образом новой семье хорошую долю. Считалось, чем больше раз останавливать молодых, тем счастливее будет их жизнь в браке.
