Широко известен обычай заготавливать себе гроб задолго до смерти и хранить его на чердаке. Русские почитают это предзнаменованием долгой жизни. Часто в гробу хранили зерно и, если в доме никто не умирал, его брали на посев, подавали как милостыню. Белорусы верили, что, если оставить заранее сколоченный гроб пустым, не насыпав в него жита, он «притянет» к себе мертвеца.
Устроение гроба
Изготовление гроба уподобляется строительству нового дома. На Карпатах и Русском Севере в стенках гроба на уровне плеч делали отверстия наподобие окошек, в которые вкладывали оконное стекло. Маленькое окошко, иногда отверстие, прикрытое доской, имелось и в русских гробах-колодах. Окна делают для того, чтобы умерший мог выглядывать из своей «хаты», чтобы душа время от времени видела свое тело, чтобы умерший мог смотреть на других покойников.
Традиционным материалом для гроба у всех славян являются деревянные доски. Они изготовляются из дуба, бука, ясеня, клёна, хвойных вечнозеленых деревьев — сосны, пихты, ели, кедра. Повсеместно остерегаются употреблять осину, считая ее проклятым деревом. Гробы — колоды, выдолбленные из цельного древесного ствола, чаще дубового или липового, у русских существовали до 19 в., особенно в среде раскольников. Головной конец гроба -колоды часто бывал закруглен в виде человеческой головы.
Гроб сколачивали из нескольких простых некрашеных, часто неструганых досок. Повсеместно на крышке углем, сажей рисовали один или несколько крестов. Размер гроба должен был точно соответствовать росту покойного (если гроб велик, то в доме будет ещё покойник, если тесен, то душа покойника не будет находить себе места) поэтому перед изготовлением гроба делали мерку.
В некоторых славянских регионах существует запрет домочадцам и близким родственникам умершего делать для него гроб; гроб делают соседи, односельчане, дальние родственники, деревенский столяр, либо его покупают готовым. Отказ делать гроб почитается тяжким грехом. Белорусы верят, что умерший будет беспокоить по ночам того, кто во время изготовления гроба переступит через гробовую крышку. Готовый гроб окуривают воском, травами, освященными в день Ивана Купалы и в Вербное воскресенье; кладут внутрь столярные инструменты, которыми пользовались при его изготовлении, закрывают крышкой и умывают над ним руки. Стружки и щепки, оставшиеся после изготовления гроба, не выбрасывали, а клали в гроб на дно, набивали ими подушку вместе с листьями березового веника, пускали по воде, выносили за село, в поле; высыпали на дороге перед домом умершего, придавив их камнем, в знак того, что в доме покойник; вносили в хату вместе с гробом, разбрасывали по полу и ставили на них гроб; бросали в огонь, на котором готовилась поминальная трапеза. В некоторых славянских регионах стружки от гроба сжигали на улице вместе с одеждой покойного, полагая, что покойник приходит греться. Наряду с этим у русских существовал запрет жечь щепку от гроба (т. к. покойнику будет жарко). Сделав гроб, работник несет его в дом покойного, идя как можно быстрее, набегая встреч с кем-либо. Встретив беременную, он бросает гроб на землю и заставляет женщину трижды обойти гроб, пятясь задом.
При внесении гроба в дом соблюдаются различные правила, напр.: в этот момент из дома выходят все присутствующие, особенно беременные женщины, запрещается вносить в дом пустой гроб, поэтому в него кладут столярные инструменты и т. д. Гроб обносят три раза вокруг стола справа налево и кладут под главную балку в хате, на лавки, табуретки, доски, но не на стол.
Широко известен обычай заготавливать себе гроб задолго до смерти и хранить его на чердаке. Русские почитают это предзнаменованием долгой жизни. Часто в гробу хранили зерно и, если в доме никто не умирал, его брали на посев, подавали как милостыню. Белорусы верили, что, если оставить заранее сколоченный гроб пустым, не насыпав в него жита, он «притянет» к себе мертвеца.
Изготовление постели
Дно гроба выстилают соломой, сеном; щепками, стружками и другими отходами от гроба; сухими березовыми вениками, часто развязанными и разрубленными, или листьями от них. Белорусы поверх прутьев развязанных веников клали поперек гроба пояс и застилали все длинным куском холста, веря, что покойник должен явиться на «тот свет» опоясанным. Сверху лиственную и другую подстилку покрывают белым холстом, простынью, платком, рушником. Во Владимирской губернии в гроб стелили лоскутки от савана. В некоторых регионах Полесья стелят скатерть, на которой освящали пасху. Подушка в изголовье гроба набита сухими листьями березовых веников, сеном, сухими пахучими травами и пр. По русскому обычаю, подушку набивали обрезками ткани, из которой шили погребальную одежду, а также куделей; в некоторых местах кудель не клали из опасения, что не уродится лен. Повсеместно остерегаются набивать подушку куриным пером.
Одежда покойника
Покойника переодевали в смертную (белую) одежду, на которой не должно было быть узлов; избегали также завязок и застежек (чтобы вдова или вдовец могли вступить в новый брак); часто требовалось, чтобы одежда была новой; в любом случае в ней не должно было быть дыр, т. к. через них покойник мог «высмотреть» кого-то из родных и увести за собой. Во время одевания покойника с ним разговаривали, обращались к нему по имени. Девушку, умершую до вступления в брак, хоронили в свадебной одежде, у украинцев ее гроб сопровождал «жених» — таким образом в обряде преодолевалось нарушение жизненного цикла.
Предметы, которые кладут в гроб
По поверьям, умерший сохраняет свои прижизненные потребности и пристрастия, поэтому в гроб кладут пищу — хлеб, пироги, различные виды злаков, кружку меда или пива, бутылку водки, вино, воду, масло, соль, сахар и т.д. Повсеместно помещают в гроб полотно и одежду (сам гроб как вместилище сравнивается с одеждой: «И деревянный тулуп по мерке шьют»): мужчине в изголовье — шапку, женщине — чепец или платок беременной — пеленки и детские игрушки, умершим до брака — венок, фату и пр. Курильщику кладут в гроб табакерку с табаком, трубку, кисет, хромому — его палку или костыль, сапожнику — шило плотнику — топор, портному — иглу. У всех славян известен обычай класть в гроб деньги как «подорожную» на «тот свет».
Колдунам, самоубийцам, опасным покойникам, чтобы предотвратить их «хождение», кладут в гроб освященные травы, освященный на Пасху хлеб, ладан; мак, чтобы самоубийца его собирал; терновник; кресты из осины и т.д. В гроб клали предметы, которые надо было «выпроводить» из земного мира: сено, на котором лежал покойный в хате, сосуд, из которого соборовали перед смертью гребень, которым причесывали, и т.д. Аналогичным образом избавлялись от болезней (например, клали в гроб рубашку больного), от вредных насекомых и пр. Повсеместно кладут в гроб предметы целью передать их на «тот свет» другому покойному. Если в доме один за другом умирали двое, в гроб второго усопшего клали куклу, домашнюю птицу, голову черной курицы «взамен третьего покойника».
Могила
Могила считается “святыней”, которую нельзя осквернить: испортить, распахать и тем более — раскопать, чтобы украсть из нее сохранившиеся вещи. Запрещается не только забирать вещи, оставленные на могиле, но и бросать на нее что-либо (например, землю при выкапывании другой могилы).
Могилу копают на месте, выбранном заранее родственниками или самим покойным при жизни. Близким людям обычно запрещается копать могилу. В Белоруссии, например, это делали бесплатно старики или нищие, при этом они избегали разговоров о покойнике; закончив работу, объявляли убиравшим усопшего женщинам, чтобы они вылили в могилу воду, которой обмывали тело. При выкапывании могилы запрещалось присутствовать жене умершего, а также женщинам, недавно потерявшим кого — нибудь из родных. Если при копании могилы обнаруживаются более ранние захоронения, то могильщики бросают туда деньги и другие ценные вещи, чтобы потревоженные мертвецы “не прогнали” вновь пришедшего.
Если могила оказывалась мала для гроба и ее приходилось расширять, то это означало, что вслед за погребаемым туда же отправится новый покойник, обычно — его родственник. Подобное объяснение на Витебщине приводилось и в том случае, когда могила была слишком велика: верили, что одной жертвы мало и появится следующая, Особенно опасными представлялись такие происшествия, как осыпание краев могилы и падение в нее кого-нибудь из сопровождавших покойника.
Заколоченный гроб опускали в могилу на веревках или на длинных широких полотенцах, чтобы дорога на “тот свет” была широкая, как полотно. В это же время присутствующие бросали в могилу различные вещи: деньги (чтобы покойник выкупил себе место на кладбище, на “том свете”), одежду (платки, шарфы, пояса), полотно, использовавшееся для шитья савана, а также иголки и нитки (чтобы ими не воспользовались для колдовства ведьмы); туда же сметали и зерно, которым посыпали гроб при выносе из дома. В могилу, как и в гроб, иногда опускали любимые умершим при жизни предметы (например, инструменты для ремесленников и т.п.). На Русском Севере гроб с висельником ставили в могиле вертикально. У многих славян сохранился обычай разбивать о спущенный в могилу гроб глиняную посуду, например ту, в которой приносили на кладбище вино и масло для окропления могилы (как это делалось у южных славян).
Во многих областях Украины и Белоруссии был распространен обычай “печатать могилу”: украинский священник под особые песнопения чертил железной лопатой знак креста над могилой и крестообразным движением бросал на гроб землю; белорусы перед опусканием гроба в яму или по насыпанному уже пригорку стучали с четырех углов крест-накрест лопатой. Погребение без такого “печатания” считалось неполным: именно оно не позволяло покойнику выйти из могилы.
В Олонецкой губернии вдоль могильного холмика клали лопату, которой засыпали гроб, а сверху ставили перевернутый горшок с углями. Белорусы на засыпанной могиле сразу делают крест, хотя бы маленький, временный, пока не поставят новый, в рост человека. На могиле ребенка, родившегося мертвым, разжигают костер из осиновых веток, на могиле некрещеного ребенка оставляют камень или треугольник из осинового дерева. На могиле самоубийцы также оставляли камень; их могилы устраивали и вне пределов кладбища: русские — в глухих местах и оврагах, белорусы — на перекрестках и холмиках в лесу, чтобы они были видны отовсюду. В Закарпатье на могилы самоубийц, обычно похороненных на месте преступления, бросали камни.
В день похорон на могиле устраивались поминки. Принесенные кушанья, состоявшие из кутьи или “кануна”, а также блинов, пирогов, медового напитка и др., бросали на могилу. Остатки блюд часто оставляли на могиле для умерших, отдавали нищим. По данным археологии, в древности поминки у восточных славян совершались непосредственно на могилах. До сих пор такие поминальные обряды и обычаи, как “будить покойника”, “поднимать воздух”, “приклады” (белорусский поминальный обычай, связанный с обустройством могилы), Радуница и др. происходят под открытым небом, на могилах.
Могила умершего становится для родственников заменой и воплощением его самого: могилу или памятник на ней целуют, обнимают.
Могила как место вечного пребывания умершего благоустраивается и нередко оформляется в виде дома. Так, белорусы устанавливали на могилах прямоугольные
деревянные сооружения. Такой “приклад” напоминал крышку гроба, он имел окошечки и покрывал весь пригорок целиком; нередко его называли “хаткой”. У русских установленные на могилах кресты с двускатным покрытием и с иконкой иногда носят название “часовенка”. На Русском Севере помимо обычного креста можно увидеть продолговатое четырехугольное сооружение (“голубец”), открытое сверху или же покрытое плоской крышей, на которой ставят крест. На могиле делают и своеобразный “сад”: сажают цветы, плодовые деревья. В Гомельском Полесье на Радуницу следовало, например, посадить на могиле дерево, а вокруг нее воткнуть березовые прутья.
Могильная земля считалась очень опасной: её остерегались приносить домой; людей, копавших могилы, заставляли разуваться и вытрясать землю из обуви; никто из домашних не решался до нее дотронуться.
Вынос покойника и дорога на кладбище
Умершего выносили обязательно ногами вперед, чтобы он не вернулся домой; при этом стучали гробом три раза о порог, возвещая о прощании умершего с домом; рисовали кресты при выходе из помещения, где лежал покойный, и на пороге дома; останавливались на пороге и опускали гроб вниз, устраивая таким образом покойному первый отдых; тянули гроб через порог в знак тяжелого расставания покойного с домом, лили вслед воду и т.д.. При выносе гроб и окружающее пространство (дом, лавки, а также двор) осыпали зерном, хмелем или бросали рожь, пшеницу вслед процессии и при выносе гроба со двора, чтобы покойный не унес с собой свою долю, чтобы после смерти хозяина хлеб продолжал давать урожай, чтобы в доме больше не было смерти. Во дворе гроб с покойным поворачивали в сторону дома и три раза поднимали для прощания покойного с домом. Дверь дома закрывали и запирали на ключ, пока не скроется из виду похоронная процессия, чтобы смерть больше не подступилась к дому, или, наоборот, открывали все двери и окна, чтобы душа нашла поскорей выход из дома. В конце деревни похоронная процессия обязательно останавливалась: здесь гроб поворачивали и поднимали три раза, «чтобы умерший попрощался»; аналогично поступали на всех перекрестках во время пути следования. Если на пути к кладбищу имелся лишь один перекресток, процессия тем не менее останавливалась три раза. На перекрестке во время движения похоронной процессии сжигали солому, на которой лежал покойник, его одежду и пр. В некоторых регионах было принято перепрыгивать или перешагивать через этот костер, чтобы не бояться покойника или избавиться от болезни. Белорусы через такой костер, устроенный при приближении похоронной процессии к кладбищу, провозили на специально обученном коне повозку или сани, где стоял гроб с покойным. На последнем перекрестке перед кладбищем покойного встречали все умершие, поэтому там также останавливалась процессия. У домов родственников и знакомых процессия также останавливалась или замедляла ход.
На Русском Севере хозяйка дома льет воду вслед погребальному шествию — заливает след. Во время движения похоронной процессии перед ней сыплют на дорогу зерно, бросают еловые ветки. В некоторых областях еловые ветки бросают в одну сторону — стволовым сучком к дому, веточками к церкви, чтобы покойный «не возвращался домой», чтобы дорога была загорожена. Возвращаться с кладбища следовало другой дорогой, отличной от той, где шла похоронная процессия.
При перемещении гроба из дома на кладбище его несли на холсте, на полотенцах, на веревках, на шестах или носилках либо везли на телеге или на санях (в т. ч. и летом).
Мужчин, которые несли на себе гроб, перевязывали длинными холстяными полотенцами в знак печали и в виде подарка от лица усопшего. Ближайшим родственникам не разрешалось нести гроб.
Во время движения похоронной процессии первому встречному подавали специально приготовленные для этой цели хлеб, полотно (считалось, что даже первой встреченной собаке следовало подать хлеба, «чтобы поминала»).
Похоронная процессия до самой церкви сопровождали причитания, причем голосящие женщины шли с расплетенными косами и сменяли друг друга, некоторые держали при этом руки на гробе. В отдельных регионах в это время голосили как можно громче, чтобы голос доходил «до Бога» и чтобы услышали умершие и проводили нового покойного в свой мир.
Поведение родных во время и после погребения
К покойнику нельзя подходить женщине во время месячных (иначе они не прекратятся до самой смерти); нельзя подходить и смотреть на покойника беременной женщине — это может погубить плод; при крайней необходимости следовало привязать на руку красную нитку или шнурок в качестве оберега или держать за пазухой крашеную деревянную ложку или красный лоскут.
Пока не похоронят покойника, с родней никто не здоровается. В поминальные дни запрещалось мазать печь; после захода солнца запрещалось выливать помои и выбрасывать мусор. С момента кончины в доме прекращается всякая работа, иногда даже готовить пищу уходили к соседям. Пока покойника не вынесут из дома, стелют скатерть изнанкой вверх, выворачивают наизнанку фартук и головной платок. До выноса гроба нельзя мести пол, чтобы не вымести живых, или следует мести «под него»; нельзя выбрасывать мусор из дома (его надо выносить вслед за гробом), заготавливать сало, квасить капусту, солить огурцы, т. к. все сгниет. Пока покойник не похоронен, в доме нельзя прясть и ткать; красить ткацкую основу; шить и вязать, «чтобы не пришить тоску». Нельзя работать в поле — пахать, возить навоз ит.п., иначе ничего не уродится; нельзя работать семь дней, иначе семь лет земля будет мертвой; в селе никто не сеет и не сажает, не начинает строить дом.
По возвращении в село участники похорон мылись в специально натопленной для этого бане, мыли руки, лицо, держали руки над горящими углями, снимали обувь, чтобы не занести в дом кладбищенской земли; запрещалось также заходить в чужие дома, чтобы не принести несчастье. На лошади, везшей покойного, вернуться с кладбища мог только старый, больной человек, не находящийся в родстве с покойным. Лошадь распрягали на гумне, где ее и оставляли, отдельно от других коней, пока ее не использовали для какой-нибудь работы по хозяйству. По возвращении с похорон телегу, на которой везли покойного, ставили вертикально, «чтобы покойнику легче было доехать до неба».
Все эти атрибуты служат для того, чтобы исключить возвращение покойника назад или не усугублять его посмертную участь.
По материалам А.А.Плотниковой, E.E. Левкиевской, В.Я.Петрухина // СДЭС.
