К описанным выше святилищам, в определённые дни года и при известных обстоятельствах как общественной, так и частной жизни, стекались толпы народа для совершения жертвоприношений и прочих богослужебных обрядов. Здесь, в таинственной чаще леса или под сенью величественного дуба, у источника, на берегу реки или озера, у пылающих костров или жертвенников, которыми служили холмы и скалы или насыпи городищ, или перед чудовищными, фантастически разукрашенными, нередко многоликими и многоголовыми истуканами, вооруженными копьями, мечами или палицами, или, наконец, в преддверии храмов, в которых стояли или восседали идолы, окруженные священными предметами (знаменами, щитами, копьями, рогами и пр.) и драгоценными сокровищами, — народ воздавал божествам своим хвалу и благодарение, испрашивал у них всяких благ, милости и вопрошал их, произнося молитвы, совершая жертвоприношения и гадания, исполняя религиозные, обрядные песни и пляски, предаваясь шумным игрищам, пирам и попойкам.
Общественное богослужение совершалось в известные праздничные, то есть самые знаменательные в пастушеской и земледельческой жизни народа дни, в честь того или другого божества, покровителя стад и полей, плодородия, представителя той или другой стихийной силы; кроме того, в известных, выходящих из ряду случаях народной жизни, например, перед выступлением в поход, или по возвращении из похода, при появлении в стране тяжких болезней или иных невзгод (падежа скота, засухи и т. п.), — с целью отстранения этих невзгод. Согласно данным обстоятельствам прославляли богов, молили их о даровании плодородия, урожая, счастья и богатства, молили о пощаде или защите против врагов, недугов и других бед, вопрошали о будущем, прося советов и указаний в сомнительных случаях. Ещё гораздо разнообразнее в мелочных своих подробностях были, разумеется, частные молитвы отдельных лиц.
Подлинных текстов молитв древних славян мы почти не имеем, но летописцы нередко упоминают, хотя и в общих словах, о предметах молитв. Ибн-Даста, арабский писатель, восточный учёный-энциклопедист 1-й половины X века, сообщает текст молитвы славян, не обозначая, однако, о каком именно из славянских народов идёт речь. «Все они (славяне) идолопоклонники, — пишет он. — Более всего сеют они просо. Во время жатвы берут они просяные зёрна в ковше, поднимают их к небу и говорят: «Господи, ты, который снабжаешь нас пищей (до сих пор), снабди и теперь нас ею в изобилии!» (Гаркави. Сказ. мусульм. 265)
К древнейшим же молитвенным текстам, дошедшим до нас, принадлежат слова русского купца, обращенные к большому и малым истуканам на берегу Волги, записанные другим арабским путешественником и писателем 1-й половины X века, Ибн-Фадланом.
О южных славянах свидетельствует Прокопий: при приближении смерти, в болезни или на войне, они давали обет владыке мира, единому богу, — это следует, разумеется, понимать так, что они просили бога о защите и покровительстве от врага, смерти или болезни — а по избежании опасности приносили богу благодарственную жертву, несомненно, сопровождавшуюся благодарственными молитвами. В молитвах же, без сомнения, выражалось и почитание, нимфам, рекам и другим духам.
Более определенные сведения встречаем в исторических памятниках, касающихся западных славян. Чехи, по словам Козьмы Пражского, возносили к «самодельным истуканам» своим молитвы о благосостоянии своём и домов своих. (Chron. Bohem. 10). В Краледворской рукописи читаем о возглашении к богам, о провозглашении славы богам. «На вершине скалы сотвори обет (то есть жертву) богам-спасам, — восклицает Честмир, — за победу совершившуюся, за победу грядущую». ( Cestmir. Zaboj). Благодарственые и умилостивительные жертвоприношения, несомненно, должны были сопровождаться соответствующими молитвами.
Поляки, по свидетельству Длугоша, молили Иессу о даровании им всяких земных благ. Ляду молились о победе над врагами и мужестве, Дзидзилию — о даровании обильного потомства, Нию — о водворении душ умерших в лучших жилищах, а по словам Прокоша, поляки в первые дни мая ходили к храму Живы, прося её о долголетнем и благополучном здравии. (Dlugosz. Hist. Pol. I, 74—Procosz. Chron. Slav. 112—113).
Несколько полнее сведения наши о молитвах славян балтийских: «Бди, Генниль, бди!» — возглашали сельские жители к богу-покровителю пастухов, в убеждении, что такая молитва предохранит их от всякой невзгоды. Жрец Арконского храма, при отправлении, в честь Святовита, праздника жатвы, просил чествуемого бога о даровании «себе и отечеству счастья, гражданам приращения имущества и п о б е д», а перед тем как вывести священного коня Святовита для гадания, он совершал торжественную молитву.
Лютичи, по свидетельству Титмара, «выступая в поход, преклонялись перед идолами, а по счастливом окончании войны приносили им дары». (Thietmar. Chron. VI, 18). Преклоняясь перед идолами, они, конечно, просили заступничества богов в предстоящей войне, а принося затем дары, сопровождая это действие благодарственными молитвами и славословием. О почитании и прославлении богов славянами, о предпочтительном обхождении руян с богами и воздаваянии им почестей не раз говорят Титмар, Адам Бременский, Гельмольд; о требовании Яровитом почитания свидетельствует речь жреца его, обращенная от имени этого бога к встречному им поселянину: «Всё я даю чтущим меня», — говорил жрец. Услышав слова жреца, поселянин упал ниц и молился распростертый на земле. (Thietmar. Chron. VI, 17.—Adam Brem).
Жрецы Ретрского храма производили гадание жеребьями «с тайным трепетом и ш е п о т о м», а священного коня водили через острия воткнутых в землю копий «со смиренными молитвами». (Thielmar. Chron. VI, 17.) Таинственный шепот и смиренные молитвы жрецов в данном случае, несомненно, заключали в себе просьбы к богам, от которых ожидали указаний и ответа по предмету гадания.
На пирах славяне, по словам Гельмольда, «пили круговую чашу, причём произносили во имя богов доброго и злого слова не благословления, а проклятия». (Chron. I, 52.) Под этими словами следует разуметь какие-либо заклинания, которые также должны быть причислены к ряду молитв, тем более, что, по свидетельству летописца, они произносились во имя доброго или злого бога.
О восточных славянах имеем сведения, касающиеся жертвоприношений, которые, без сомнения, совершались с соответствующими молитвенными изречениями. Так, например, Владимир, после битвы с ятвягами, по свидетельству Нестора, «твори потребу кумиром с людьми своими». По поставлении Владимира идолов в Киев, «жряху им, наричтоще я богы».
Так и в Новгороде, после того, как Добрыня поставил кумира, «жряху ему людье Ноугородстии аки Богу». Именем Бога и Перуна, или Перуна и Волоса, произносились клятвы при заключении договоров. (П. С. Р. Л. I, 22—23, 31, 34.)
Кроме того, в приведенных выше отрывках из церковных поучений, восстававших против остатков язычества в народе, неоднократно говорится о молитвах, которые обращались к древним языческим божествам стихийным и личным, хотя и без обозначения специального их содержания, например, «молятсь огневе под овином, и Вилам, и Мокоши и т. д.», «молятсь ему поганому богу Перуну, и Хорсу, и т. д. ». «? а в е м ь м е в ь т в о ? я т ь», «в Сварожитца верують и в Артемиду, им же невеглаши молятся», «к кладезям приходяще молятсь» и т. п.; упоминается также о питии «в розех» в честь богов, питие же из рогов или чаш в честь божества, несомненно, сопровождалось молитвенными изречениями (заклинаниями) или славословием. Предоставляя себе впоследствии подробнее рассмотреть вопрос о молитвах языческих славян, перехожу к главнейшему акту языческого служения божествам — жертвоприношениям, нередко связанным с гаданиями.
Самые скудные и лишь отрывочные сведения о жертвенных обрядах и гаданиях мы имеем относительно южных славян.
Италийские венеты, по словам Страбона, приносили в жертву богу, которого автор называет греческим именем Диомеда, белого коня. (Strabo. V, 215.). Феопомп в IV веке до Р. X. рассказывает, что венеты, трижды перепахав поле и приступая к посеву, клали на землю какие-то пироги и лепешки из муки, старательно смешанной. Эти лепешки и пироги были, как уверял Феопомп, приношение галкам, чтобы их умилостивить—не выклевывать из земли посеянных зерен. Венеты наблюдали и загадывали: если оказывалось, что галки вкушали их дара, то они считали это предвестием мирного года; в противном случае ожидали неприятельского нашествия. (Гильфердинг. Древ. пер. ист. слав. П, 187.).
Из слов Прокопия узнаем, что южные славяне предлагали в жертву верховному богу, творцу молнии, быков и других животных. Приносили жертвы и другим, второстепенным божествам и при этих жертвоприношениях гадали, вероятно, по крови или внутренностям жертвенного животного. Жертвоприношения в некоторых случаях, как можно с достоверностью заключить из слов Прокопия, приносились в благодарность за избавление от опасности и смерти. (Штритер. Изв. Виз. ист. I, 14.).
Отсутствие в древних письменных памятниках сведений об обрядах, коими сопровождались жертвенные приношения южных языческих славян, невольно заставляет нас бросить взгляд на некоторые современные нам обряды и обычаи славянских народов, преимущественно задунайских, наименее подвергшихся влиянию западноевропейской цивилизации. Может быть, удастся подметить в этих обычаях уцелевшие из древнего времени черты, которые могли бы пролить некоторый свет на рассматриваемый нами вопрос. Замечательно, что ещё в настоящее время в Болгарии, когда режут свиней и иной скот, некоторые старцы предсказывают, глядя «в утробу» заколотого животного. (Раковский. Показал. I, 13.). На святках болгары гадают по салу убитого животного. (Чолаков. Българ. н. сб. 29.). Этот обычай предсказывания или гадания по внутренностям убитого (жертвенного) животного, очевидно, сохранился в народе из времен глубокой старины и совпадает с обычаем, о котором рассказывает Прокопий. В известные дни года, ныне, разумеется, соответствующие праздникам по христианскому календарю, исполняются южными славянами обряды, несомненно, имеющие чисто языческий характер. Так, в Варварин день, сербо-хорваты приготовляют из хлебных зёрен «варицу» и гадают по ней о будущем урожае. Затем, в иных местах (напр., в Которской Боке в Далмации и др.) отправляются к воде, при соблюдении строгого молчания. Придятуда, посыпают воду варицей, причём приветствуют воду, предлагают ей в дар варицу, а за то испрашивают разных благ: козлиц, ягнят и т. п. (Кара*uh. Срп. рjечн. Сл. «варица»).
Болгарские девушки, в окрестностях Копривштицы, в вербное воскресенье собираются к реке и бросают в неё куски хлеба, после чего следуют песни, игры и угощение. (Чолаков. Българ. н. сб. 35.). В случаях тяжелой болезни у сербо-хорватов, родственники больного предлагают умилостивительные жертвы Богородице или кому-либо из святых, а именно приносят в церковь курицу или какой-либо другой продукт сельского хозяйства (курица поступает на кухню священнику). Болгары, чтобы дети хорошо росли, приносят какому-нибудь святому в жертву ягнят, вино, мед и проч., со словами: «Эту жертву приносим тебе, святой (такой-то)!» Затем закалывают ягненка и устраивают общий пир, на котором съедается все приготовленное. Во всех приведенных и подобных им случаях нельзя не видеть остатков языческих жертвоприношений стихийным или личным божествам, место которых заняли в народном воображении святые христианской церкви. Достойно внимания, что в Панагюриште, в Болгарии, в некоторые большие праздники соблюдается обычай после обедни собираться толпами от 20-30 человек на какой-нибудь двор и там варить в котлах и съедать мясо только что заколотого (жертвенного) барашка, пить, пировать и веселиться. Обычай этот называется церкованием (черкувание, черкувать), а место пира —церковью — «черква». (Чолаков. Българ. н. сб. 46).
Особенно замечательны обряды, соблюдаемые в день святого Георгия. «На Гергёв день (то есть Юрьев день) колят жертву», — говорит Каравелов о болгарах и описывает обряд этого торжества. Рассказ автора невольно переносит нас в воображении в самую глубь языческой эпохи славянства — так много описываемый обряд сохранил чисто языческих черт: приносят в жертву белого ягнёнка, связывают ему ноги, завязывают глаза, на его рожках зажигают свечку; домохозяин читает тропарь святому Георгию и другие молитвы и начинает резать ягнёнка. «Поднимет нож кверху и скажет: «Св. Гёрги, на ти егне!» — а вокруг ходят старухи, кадят ладаном и мажут медом рот барашка. Под голову барашка подставлена чашка, куда стекает кровь; кровь эта употребляется на лечение людей и животных».
Еще подробнее описан автором тот же обряд у болгар Пиротского округа, которому он был свидетелем в 1856 году: «Выносят барашков из каждого дома на чистое поле, завязывают им ноги и глаза платками, головки убирают венками и ставят их в кружок. Вокруг барашков девушки и парни пляшут и поют и, поплясав, становятся в кружок около барашков. Старцы начинают их колоть; кровь течёт по траве, девушки собирают и кровь, и траву, а старухи разводят огонь и сжигают веревки и платки, которыми были связаны барашки. Старцы уносят барашков домой и жарят на вертеле, а потом вместе с вертелом выносят их на гору святого Георгия, а старухи несут боговицу (хлеб), девушки же лук, чеснок, кислое молоко, и, собравшись на горе, дожидаются попа. Поп, прочтя молитвы, берёт с каждого хозяина по четверти барашка, четверть боговицы, немного луку и кислого молока, и потом уже позволяет есть все эти вещи». После обеда девушки поют песни и качаются на качелях. (Пам. болг. I, 211—212.—Ср. также Ефименко. О Яриле, 102 и ел.).
Стоит только заменить имя святого Георгия именем языческого божества, и из описанной картины исчезнет и последний намёк на какое-либо соотношение данного обряда с христианским мировоззрением. Весь обряд жертвоприношения ягнёнка сохранил вполне языческий характер и даёт наглядное представление о древних языческих жертвоприношениях южных славян. Жертву закалывают, творя молитву, старцы (старшие в роде), при обрядных песнях и плясках молодежи. Жертвенная кровь, которой приписывается чудодейственная, целительная сила, собирается или прямо в чашу, или с орошенной ею травы, атрибуты жертвенных животных сжигаются старухами. Божеству, в лице «попа», уделяется добрая часть приношений, остальное же съедается жертвователями — жертвенное пиршество, с которым связаны песни и увеселения собравшейся толпы.
Фаминцын А. Божества древних славян. II. Жертвенные обряды. Молитвы, жертвоприношения с гаданиями. Жертвенные обряды западных славян
