Вот раньше выходили девчата в луга на Купалу. Росой умывались, по траве ходили. Это, чтоб здоровой да красивой быть. И парни ходили. Вымочишься, бывало, а переодеваться нельзя: солнца ждали, чтобы обсохнуть. Вот помню холодно было, а приятно и весело. (Васильцова Зинаида Петровна, п. Супонево. Брянского р-на)
Вот Купала. Через костры прыгали: кто выше. Весело было. А как затухнет, так золу брали. На ранку, бывало, посыпешь, так и присохнет. Она лучше любого лекарства была.. Теперь уж и не делает так, кажись, никто. А еще золу и угольки от наговоров брали. Ведьмы, сказывают, очень даже не любят угли с Купальского костра. Для них это прям погибель. Теперь уж и не вспоминают. (Сушная Прасковья Игоревна — село Сенное, Новозыбковского р-на.)
На Купалу у нас многие по рощам ходили, цветок папоротника искали. Только не помню, чтобы находили. Не дается он, скрытный потому что. Надо заговоры особые знать, а так просто ходить — только ноги сбить (Кошкина Ксения Ивановна — деревня Чаянка Брасовского р-на.)
У нас вот приметы есть — она, навроде гаданья. В ночь под Купалу хозяйка обыкновенную тряпицу простирнет и на дворе вывешивает. А утром проверяет: высохла она иль нет. Если высохла — значит лето будет теплое и хлебы уродятся хорошие. Ну, а если не высохла — так холодное и сырое. Хороших хлебов в таком году ждать не придётся (Ножевник Ирина Тимофеевна — село Сачковичи Климовского р-на).
Стоит вспомнить, что в 1723 г.. Перемышилький собор постановил запретить танцы и развлечения у купальского огня, как суеверный обычай. В памятках XVIII в. бесчисленное количество документов о запрете купальских обрядов. В 1719 г. гетман Скоропадский издал универсал «о вечерницах, кулачных боях, сборищах под Ивана Купала и проч.». Универсал предоставлял право физически наказывать (вязать, бить палками) всех, кто осмелился бы принять участие в празднествах.
В послании игумена Спасо-Елиазарова монастыря Памфила (1505 г.) к псковскому наместнику и властям обличается языческое буйство жителей Пскова в ночь на Рождество Иоанна Предтечи:
“зело не престала зде ещё лесть идольская, кумирное празднование, радость и веселие сатанинское… тому (сатане) я(ко)же жертва приносится всяка скверна и беззаконие богомерзкое празднование… стучат бубны и глас сопелий и гудут струны, женам же и девам плескание (ударенье в ладоши) и плясание и главам их накивание, устам их неприязнен кличь и вопль, всескверненые песни, бесовская угодил свершахуся, и хребтом их вихляние и ногам их скакание и топтание."
В «Стоглаве» (сборнике решений Стоглавого собора 1551 года) осуждается разгул купальских празднеств, который возводится к эллинскому язычеству:
“Еще же мнози от неразумения простая чадь православных християн во градех и в селех творят еллинское бесование, различныя игры и плескание против праздника рождества великого Ивана Претечи в нощи и на самый праздник в весь день и нощь. Мужи и жены, и дети в домех, и по улицам обходя, и по водам глумы творят всякими игры и всякими скомрашствы, и песньми сатанинскими, и плясанми, и гусльми, и иными многими виды, и скаредными образовании, ещё же и пьянством” (Стоглав. Гл. 92. Ответ о игрищах еллинскаго бесования).
Современные представители Русской Православной Церкви по-прежнему выступают против некоторых обычаев праздника. При этом, отвечая на вопрос о “переплетении” христианского и языческого праздников, иеромонах Иов (Гумеров) выразил мнение:
“Вековая живучесть в народе некоторых обычаев дня Купалы не свидетельствует о двоеверии, а скорее о неполноте веры. Ведь сколько людей, никогда не участвовавших в этих языческих развлечениях, склонно к суевериям и мифологическим представлениям. Почвой для этого является наше падшее, поврежденное грехом, естество”
Художник О. Гуренков «Папоротник зацвел»
