В настоящее время при разработке практически любой темы, касающейся той или иной области бытования традиционной культуры в конкретном регионе, приходится констатировать, что предшествующее годы, когда можно было фиксировать явление или в живом бытовании, а позже – в сохраненном в памяти информантов виде, можно назвать «временем упущенных возможностей».
Причин этому несколько:
а) не применялись целенаправленные программы (вопросники) сбора материала, записи носили случайный характер;
б) не было совершенных технических средств (а то и вообще технических средств);
в) собирательством занимались неквалифицированные (некомпетентные) люди (студенты, не фольклористы и не этнографы);
г) отсутствие комплексного подхода в полевых исследованиях народной культуры и т.д.
Поэтому сейчас составить полную объективную картину бытования того или иного явления традиционной культуры, точно его реконструировать невозможно. Это всегда будет лишь попыткой реконструкции, лишь взглядом исследователя, в большей или меньшей степени (в зависимости от качества и количества собранного материала) приближающимся к реальности.
Все выше сказанное в полной мере касается вопроса о бытовании ворсового ковра на территории Прииртышья. Есть сведения, что тканый ворсовый ковер существовал в обиходе ряда русских старожильческих сел. Но материал по этой теме целенаправленно не собирался, существуют его крупицы, случайные, отрывочные записи, без точной атрибутивной информации, единичные фотодокументы и образцы. Мы не можем делать выводы о том, была ли распространена (и в какой мере) традиция изготовления ворсового ковра, и, если была, то в каких селах и с каким этническим составом населения. Остаются вопросы, исчерпывающих ответов на которые сейчас получить невозможно.
Широко известно ковроткачество Тюменской области. Стоит задать соответствующую тему в поисковике Яндекса и будет выдана разнообразная информация о зарождении традиции в XVI в. (в том числе и благодаря торговле с Восточным Туркестаном), о ковроткачестве в Тюмени, Тобольске, Ишиме, Ялуторовске. Центром ковроткачества называется село Каменское и одноименная волость Тобольской губ. Местами бытования промысла называются Тюменский, Омутинский, Бердюжский, Армизонский районы Тюменской области. Тюменским коврам посвящено исследование Н.И. Сезевой [Сезева. 2009]. Традиции тюменского ковроткачества широко пропагандируются через красочные альбомные издания [tumix.ru], телепередачи, а также выставки [w–Siberia.ru], в том числе и в Москве [annews.ru]. В Интернет-материалах тюменское ковроткачество называется «единственным в России» промыслом ручного ковроткачества, сохранившимся в Тюменской области [vashdosug.ru].
Однако позволим себе не согласиться с таким прямолинейным утверждением на том основании, что в Прииртышье есть село, в котором ворсовые тканые ковры, изготовленные местными ткачихами, являлись предметом интерьера практически каждого дома.
Это село Крестики Оконешниковского района Омской области. На сегодняшний день по традиции изготовления и бытования ворсового тканого ковра в Прииртышье выделяется только это село. И в этом его уникальность. Но, как уже подчеркивалось выше, вполне возможно, что были и другие «очаги» ковроткачества в нашем регионе, которые к настоящему времени просто утратили традицию, а свидетельства о былом ее существовании никто в свое время не зафиксировал. Но уникальность Крестиков еще и в том, что его жители (особенно женская их часть) оказались способными сохранять традиционный уклад жизни, традиционную культуру гораздо дольше, чем в других деревнях и селах. Крестинские женщины бережно хранили в «яшшыках» (сундуках) давно уже вышедшие из употребления свои и «мамины» платья, «парочки», юбки с «фанбарами», расшитые переднички, теперь уже обретшие вторую жизнь в этнографических коллекциях Омской областной общественной организации «Центр славянских традиций» (далее ОООО «ЦСТ»), Центра русской традиционной культуры и краеведческого музея с. Оконешниково. А еще передавали они из поколения в поколение сотканные бабушками и мамами тканые ворсовые коврики с геометрическими узорами, которыми покрывали те самые «яшшыки». Сундуки, покрытые ворсовыми коврами, и по сей день являются обязательным предметом интерьера традиционного крестинского дома. Передавали не только ковры, но и саму традицию «кладеных» ковров, которая была живой вплоть до 1970-х гг.
Крестики не обойдены вниманием исследователей. В разные годы здесь работали музыковеды (Е.Я. Аркин), фольклористы (экспедиции ОмГПУ, ОООО «ЦСТ», Государственного центра народного творчества, этнографы (экспедиция Сибирского филиала Российского института культурологии), лингвисты и т.д. Последняя экспедиция, участниками которой были авторы настоящего сообщения, состоялась в августе 2014 г. В целом накоплен огромный материал по народной культуре села, сосредоточенный в разных фольклорно-этнографических собраниях и личных архивах, который требует публикации и осмысления. До сих пор остается непроясненным вопрос о времени основания этого «чалдонского» поселения: XVIII столетие или 1830–е гг. Такую работу возможно будет провести в рамках исследовательско-издательского проекта по народной культуре Крестиков, разработанного Сибирским региональным научным центром этнокультурных исследований «Диалог культур в пространстве Сибири» и ОООО «ЦСТ».
Проект еще ждет своего воплощения, а мы вернемся к ворсовым коврам, занимавшим очень весомую долю в числе бытовавших в Крестиках домашних ремесел настолько, что и сегодня невозможно представить типичную жилую обстановку чалдонского дома без этой очаровательной детали.
У ковров есть своя история, а в ней, по крайней мере, три периода: досоветский (старый), советский (новый) и перестроечный (новейший).
Для старого характерен геометрический и растительный геометризированный, плоскостной орнамент. Сохранились мотивы, которые мастерицы называют «круг» (ромб, ромб с крюками)
«Сечка» / ромб с двумя усеченными сторонами
«Cечка» / ромб с двумя усеченными сторонами
«Поднос»
«Звезды»
«Березка»
Назначение – санные, на лавки, на «яшшык». Волокнистый состав – шерсть, лен.
В этот период, по рассказам, «клали» ковры практически в каждом доме. Процесс был очень трудоемким, поэтому изготавливали только для семейных нужд, не на продажу. Каковы же эти нужды?
Ковры в Крестиках, как впрочем, у русских вообще, в отличие от кочевых народов, выполняли в основном декоративную роль – украшали в общем-то аскетическое жилище. Они же были свидетельством мастерства хозяйки дома, уровня семейного достатка. Их способность утеплять практически не использовалась: стелить на пол категорически не допускалось, расценивалось как грех (нам объясняли это тем, что на изготовление ковра требовалось слишком много усилий и времени мастерицы). В крестьянском быту не было настенных ковров, зато немало сохранилось ковров на «яшшык», (термин «насундучник» здесь не употреблялся). Ковры были непременной составной частью приданого невесты в Крестиках, опять же свидетельствуя о состоятельности семьи, с которой породнились.
Вспоминают, что на большие праздники (Масленица, зимние праздники) и семейные торжества (свадьба), связанные с катаниями на лошадях, спины лошадей и повозки украшали этими же коврами. В прошлом, в условиях континентального климата с характерными суровыми зимами, вероятно, было обычным делом утеплять повозки во время долгих поездок на лошадях, но сведений об этом практически нет. Логично предположить, что повозки и спины лошадей скорее украшали коврами, чем утепляли.
Так, четко прослеживаются основные функции ковров в Крестиках – декоративная и знаковая, в дополнение, разумеется, к утилитарной.
Если согласиться с тем, что ромб («круг»), ромб с крюками был женским знаком (А.К. Амброз рассматривает его как символ женской покровительницы [Амброз. 1965]), то заманчиво предположить, что этот геометрический мотив декора ковра означал не только сферу женского мастерства, но и играл обережную роль. Покрывая хранилище самого дорогого в доме в сундуке, в дополнение к замку реальному ковер мог снабжать его «замком» мистическим, или вообще хранить хозяйку дома. Но это пока остается на уровне предположения.
Новый период – видимо, 1950–1970-е гг. Традиция не прерывалась, но затухала. Дефицит промышленных товаров и ориентация на город в украшении интерьера с возросшим престижем ковровых изделий, оживили интерес к этому виду ремесла. Матери активно обучали дочерей, в дело вливались новые силы. Во время последней экспедиционной поездки мы беседовали с женщинами, которые, поселившись в Крестиках именно в это время, «заражались» интересом к изготовлению ковров, учились мастерству и сами начинали класть ковры, опираясь при этом уже на свой вкус и фантазию.
В орнаментальных решениях наблюдается совмещение несовместимого, когда архаичные мотивы соседствуют с новомодными – цветочными, и в одном «поле» используется разный язык – то ли сильна инерция, то есть традиция, то ли таков уровень художественного чутья мастерицы.
За неустойчивым переходным периодом в орнаментике следует полная замена старинных узоров с геометрическими мотивами на заимствованные с печатных городских вышивок, с характерным для них очень конкретным воспроизведением мака, розы, хризантем, фиалок, подсолнуха, с попытками объемной их трактовки.
Когда город стал диктовать моду на напольные покрытия (паласы) и настенные ковры, в Крестиках стали ткать напольные дорожки (здесь их тоже называют «коврами»), покрытия для диванов и кресел, настенные ковры (при изготовлении которых сшиваются две тканые части). Таким образом, значительно вырос ассортимент изделий.
В декоре цветочные мотивы, организуясь в гирлянды и букеты, успешно приспосабливались для иных композиционных решений, продиктованных уже изменившимися размерами (длина дорожек, диванных покрытий значительно больше ширины).
Изменилось и сырье: для основы использовали синтетические и другие технического назначения нити, для ворса по-прежнему пряли и красили шерсть.
Новейший. После 1970-х гг. с окончательной сменой эстетических ориентиров ковры ручного ткачества обесценились, их производство потеряло мотивировку: исчезла естественная потребность. Ткацкие станки разобрали за ненадобностью. Но в 1990-е гг. появилась необходимость выжить на рынке и даже позиционировать себя на рынке культурном. В поиске брендов администрация района поддержала инициативу деятельного директора сельского Дома культуры Краснопольской Фаины Харитдиновны в создании объединения «Веретёнце», призванного вернуться к угасшему хара́ктерному ремеслу, представляющему в недавнем прошлом лицо села.
Но рационально мыслящее население «чувствует кожей» искусственность ситуации и участвует в деле достаточно пассивно: старые мастерицы оказывают помощь консультативного характера, но не «подвязаются» непосредственно. С жаром неофитства откликаются молодые из приезжих, с любопытством и желанием освоившие ремесло. Они сохраняют технику, чуть изменяя сырье. Утверждаются изменения в композиции и новые цветочные мотивы (тоже с вышивок).
«Веретёнце» просуществовало на брендовых заказах (подарки, выставочные экземпляры, иногда и интерьерные) меньше десяти лет и прекратило свою работу еще и в связи с переходом Ф.Х. Краснопольской на должность главы сельской администрации. Мечте о возрождении промысла не суждено было сбыться.
Техническая характеристика
Генетической связи крестинских ковров с коврами тюменскими не просматривается. Характер геометрических орнаментов самых старых тюменских ковров не имеет ничего общего с «геометрий» крестинских. Нет свидетельств о бытовании в Крестиках ковров с сюжетно-тематическим характером узора, с изображением животных, что часто встречалось на старинных тюменских коврах [Сезева. 1909]. Для тюменских – цветочные мотивы – давно определившаяся стилистическая особенность. В Крестиках подобные мотивы появляются, примерно, в 50–60-е гг. и позже как перенесенные с распространенной тогда вышивки; тюменские имеют более длинный ворс. Общим является только черный фон. Можно предположить, что этот вид художественного ремесла не воспринят в Сибири, а прибыл сюда из мест выхода.
Все подготовительные работы – прядение, колорирование (подбор цвета), крашение, изготовление основы крестинские мастерицы делали сами. Шерстяные нити для ворса окрашивали анилиновыми красителями, льняные для основы «кубили», то есть тонировали, чтобы они не просматривались между ворсом.
По структуре поверхности крестинские ковры – ворсовые. По характеру производства они относятся к ручному ткачеству на горизонтальном стане. При ручном ковроткачестве ворс образуется путём завязывания узлов из разноцветной ворсовой пряжи на нитях основы. По типу узелков крестинские ковры следует отнести к так называемому турецкому, где нить ворса прокладывается над двумя смежными основными нитями и оба его конца снова прокладываются между этими нитями таким образом, чтобы сделать полный оборот вокруг них. Концы ворсовых узлов выводятся на лицевую сторону, формируя ворсовую поверхность на каркасе ткани, состоящем из льняных нитей основ и утка. Узлы располагаются горизонтальными рядами. После каждого ряда пропускаются нити утка, а затем с помощью берда и набилок весь ряд плотно прибивается к предыдущему.
По длине ворса крестинские ковры – высоковорсовые, их еще называют «махровыми» (обычно высота ворса от 12-ти до 55 мм, у крестинских – 30).
По сырьевому составу – чистошерстяные (шерсть не менее 95%). По волокнистому составу грунта – льняные.
Характер ворса – разрезной (хотя его длина не выравнивается стрижкой). Нарезанные концы ворсовой нити завязываются узлом вручную.
Переплетение – полотняное, плотность – малая: 30–50 тыс. узлов на 1 кв. м. Поэтому, как и тюменские, крестинские ковры можно назвать «рыхлыми». Это делает их пластичными, пушистыми, теплыми.
В последней экспедиционной поездке в Крестики мы ставили перед собой цели – выяснить историю «новейшего» периода жизни промысла и характер современного бытования ковра как предмета интерьера, а также прояснить вопрос о том, являлся ли промысел только крестинским или имел место и в близлежащих поселениях.
Что касается последнего, то совершенно точно можно утверждать, что ковровый промысел принадлежал только Крестикам. В соседней Пресновке (так же русском старожильческом поселении) подобные ковры бытуют. У старых жительниц деревни нам встретились коврики и с архаичным декором. Но, как выяснилось, учились пресновские жительницы у крестинских; сохранившиеся немногочисленные образцы слабые, эклектичные и обнаруживают отсутствие крепкой школы и традиции.
Бытовали ковры и в д. Чистово Оконешниковского р-на (основано переселенцами в основном из Черниговской губ.). Но техника их изготовления иная: ворсовая поверхность создается на тканой основе не путем завязывания вручную каждого узелка, а путем вытягивания на лицевую поверхность шерстяной нити иголкой.
В Крестиках, как уже было сказано выше, ковры были практически в каждом доме. Старшее поколение и сегодня продолжает их бережно хранить и отводить почетное место в интерьере (на сундуках, креслах, диванах, стульях, в качестве ковровых дорожек). В некоторых семьях ковер оставляется как память о бабушке или маме. Столкнулись мы и с «обратным» случаем, когда женщина, собственноручно ткавшая ковры, часть своих изделий не использует в быту, а хранит «для племянниц» (своих детей у нее нет), которые, после ее смерти, должны получить по ковру в память о ней. Кстати, специально оставлять вещи (чаще платки) для того, чтобы после смерти владелицы их получили близкие ей люди «на память», – одна из традиций Крестиков.
Молодое поколение Крестиков относится к коврам по-разному. Кто-то после смерти матери или бабушки бережно хранит всю обстановку дома, неотъемлемой частью которой являются и ковры; кто-то отводит им место у порога комнат; кого-то они интересуют только в утилитарном плане, и коврики ручной работы стираются в машинах, треплются и ветшают. Интересно использование ковров и в новых «повозках» – ими покрывают сидения личных автомобилей. А вот в современных сельских домах с «евроремонтом» (каких в Крестиках уже немало), традиционному «кладеному» ковру места уже не находится. В таких случаях их могут безжалостно выбросить на помойку или оставить гнить в разваленном родительском доме. С такими случаями, к сожалению, мы тоже столкнулись.
В целом же традиция тканого ворсового ковра с. Крестики ярка и интересна и по праву заслуживает того, чтобы стать одним из объектов Реестра нематериального культурного наследия народов Российской Федерации. В настоящее время ОООО «Центр славянских традиций» готовит к изданию альбом-каталог своей коллекции крестинских ковров.
_________________________
Амброз. 1965 – Амброз А.К. Раннеземледельческий культовый символ. (Ромб с крюками) // Советская археология. – 1965. – № 3. – С. 14–27.
Сезева. 2009 – Сезева Н.И. Тюменский ковер. – Тюмень, 2009. – Серия «Шедевры народного искусства России».
Сибирское ковроткачество
Авторы — Наталья Константиновна Козлова, доктор филологических наук, профессор кафедры литературы и культурологии ОмГПУ; Татьяна Михайловна Репина, руководитель студии народного костюма "Этностиль" Государственного центра народного творчества Омской области
