"Барыня голову сломала!"
Если к Нине Петровне Борняковой прибегают с таким известием, то она понимает, в чем дело. Старейшая мастерица знаменитой дымковской игрушки не раз выслушивала слезные мольбы отреставрировать очередную "барыню", простоявшую на чьей-нибудь полке не одно десятилетие.
Фото : Андрей Семашко
В Кирове, бывшей Вятке, много мастериц, которые лепят дымковскую игрушку. И если у кого-то фигурка пострадала от падения или выцвела, то на реставрацию они берут только "свою" — ту, которую лепили и расписывали сами. А Нина Петровна берет и чужую. Если она, конечно, того достойна.
Фото: Андрей Семашко
Фуксин, цилиндр и колокол
За несколько десятилетий краски на старой дымковской игрушке выцветают и осыпаются, так что фигурка теряет свой нарядный вид. Семь-восемь десятилетий назад мастерицы использовали краски, растертые на яичном желтке, вот цвета и не выдерживают испытания временем. К тому же шляпки барынь, зачастую выкрашенные малиновым фуксином, привлекают мух, засиживающих фигурки. Добавьте к этому трещинки и щербинки, образовавшиеся на игрушках после того, как они, к примеру, побывали в детских руках. И хотя Нина Петровна объясняет хозяевам игрушек, что в этих "недостатках" и заключается вся прелесть старой дымковской барыни, молодых это не убеждает. Им блеск подавай!
Фото: Андрей Семашко Лепить игрушку Любовь Коробицына начала с лошадки
Как-то Нина Петровна отказалась перекрашивать одну старую-старую барыню, губы, глаза и щеки которой, отмеченные одинаковыми красными точками, давно поблекли. Напрасно она доказывала ее владельцам, что эта незамысловатая глиняная фигурка вылеплена самой Анной Афанасьевной Мезриной — легендарной мастерицей, делавшей дымковскую игрушку еще с конца XIX века! В те времена краски наносились не кисточкой, а палочкой, на которую был намотан кусочек мешковины. Поэтому у куколок тех лет точки, обозначающие щеки, глаза и губы, одинаковы. Мезрина, кстати, не предала глиняную игрушку, когда другие мастерицы слободы Дымково перешли на изготовление гипсовых барынь. Фигурки, сделанные Мезриной, благодаря которой традиция дымковского промысла не прервалась, участвовали во Всероссийских выставках-ярмарках в Нижнем Новгороде, в Москве и даже на Всемирной выставке в Париже.
Но что для нынешних владельцев "мезринской" барыни аргументы Нины Петровны? Напрасно она доказывала, что следы пальцев мастериц на старой глиняной игрушке — это достоинство. И ее отказ реставрировать старую фигурку не помог. Хозяева отнесли "мезринскую" барыню другой мастерице. Не посчитались с мнением Борняковой, которая, между прочим, может определить автора почти каждой игрушки не только по стилю лепки, но и по раскраске.
Фото: Андрей Семашко Старейшая дымковская мастерица, Зинаида Федоровна Безденежных (в центре), с подругами по промыслу
К примеру, если окажется в руках Нины Петровны чрезмерно пышная барыня в платье с широкими рукавами, скупо раскрашенная неяркими красками, то она скажет, что делала ее, скорее всего, Екатерина Иосифовна Косс-Деньшина. Муж ее, вятский художник Алексей Деньшин, с 1910-х годов зарисовывал дымковские игрушки, заполнив изображениями несколько больших альбомов. Он же материально и морально поддерживал Анну Мезрину, даже организовывал выставки ее игрушек. Это он в 1920–1930-е годы уговорил мастериц в Дымково вновь заняться старинным промыслом. Когда Мезрина стала плохо видеть, то Деньшин скупал у нее обожженные и побеленные игрушки и отдавал их раскрашивать своей жене. Привез он Екатерину Иосифовну в Вятку из Петрограда. Под влиянием мужа она и увлеклась дымковской игрушкой. Конечно, ее барыни сильно отличались от творений местных мастериц — обычных деревенских жительниц. Ну а как иначе? Дымковские ходили все больше в платочках и калошах, а Косс-Деньшина носила кружевные воротники и разгуливала с крошечным терьером под мышкой. Занималась она "дымкой" в городской квартире. А Пенкина, Безденежных, Коновалова, Кошкина лепили своих барынь в перерывах между работой на огороде и в хлеву...
Если принесут Нине Петровне маленькую барыню в юбке, расписанной кружочками и лишенной оборок, она и тогда назовет автора. Елизавета Андреевна Смирнова позаимствовала этот стиль у своей наставницы — Ольги Ивановны Коноваловой, которая, между прочим, была дочерью легендарной Мезриной. По просьбе Союза художников Кировской области Ольга Ивановна в 1955 году выучила трех молодых мастериц: Елизавету Андреевну Смирнову, Зою Ивановну Казакову и Анну Васильевну Кузьминых. Когда Коновалову стало подводить зрение, она разрешила своим ученицам лепить и раскрашивать барынь в ее стиле и ставить на игрушках ее имя. И теперь лишь Борнякова способна отличить настоящих "коноваловских" дам от тех, которые были сделаны ученицами Ольги Ивановны.
— Но кому эти тонкости сегодня нужны?
— сетует Нина Петровна.
— Вот недавно потребовала я от своей ученицы сделать барыне нормальную юбку, потому что вылепила она ее "цилиндром"! А нормальная дымковская юбка должна быть "колоколом"!
Фото: Андрей Семашко Мастерица Анна Лалетина давала уроки лепки "дымки" всем знаменитым гостям Вятской земли
Красота в простоте
Нина Петровна показывает дымковскую барыню-водоноску. Вылепленная из глины, обожженная в печи и побеленная, игрушка вообще не раскрашена. Такой и попала в руки Нине Петровне. На юбке у барыни оборки и завитушки, на кокошнике — бантики.
Вылеплена была эта барыня из дымковской глины лет пятьдесят назад Зоей Васильевной Пенкиной. Сама она игрушки только лепила, а расписывала их ее дочь — Вера. И сегодня эта белоснежная барыня стоит на рабочем столе Нины Петровны как образец лепки дымковской игрушки.
— Пенкина фантазерка была,
— вспоминает Нина Петровна,
— а вот юбка у ее барынь всегда была "колоколом". Потому что это в дымковской традиции! По сравнению с современными барынями она вроде бы простовата. Мы, когда молодые пришли учиться, то считали, что сами лучше слепим. Смеялись над этими простыми барынями: детский лепет какой-то! А сейчас поняли, что нам еще тянуться и тянуться за этой простотой! Вся красота в простоте!
Фото: Андрей Семашко Художник Алексей Иванович Деньшин в гостях у старейших мастериц, Елизаветы Александровны Кошкиной и Елизаветы Ивановны Пенкиной, в Дымково
С Пенкиной Нина Петровна познакомилась в 1958 году. Тогда кировский Дом художника впервые объявил набор на курс мастериц дымковской игрушки. Пенкину зазвали провести экзамен. От кандидатки в ученицы Нины Борняковой она потребовала повторить вылепленных барыню, лошадку и свистульку. Нине помогли детские навыки: в деревне она часто лепила зверушек из глины для своих братьев и сестер.
Когда в 1957 году вышло постановление правительства РСФСР о народных промыслах, председатель Союза художников Кировской области Михаил Кошкин собрал оставшихся мастериц из Дымково и уговорил их передать свое мастерство молодежи, чтобы промысел не пропал. Но мастерицы брали учениц неохотно, поскольку считали их конкурентками.
"Вот глина, вот в печке обжигаем, и все",
— больше не удавалось из них ничего вытянуть.
Фото: Андрей Семашко Чтобы вылепить из глины такую веселую компанию, руки надо держать мокрыми
В свой первый визит на родину дымковской барыни Борнякова отправилась к Пенкиной. А та ее даже в дом не пустила. Девушка попросила показать, откуда мастерица берет глину. Пенкина лишь махнула рукой вдоль берега реки. Накопала Нина с подругами глины, а все игрушки при обжиге в печи разорвало. Плохая глина! Нина Пенкиной пожаловалась, а та что-то про песочек сказала, который надо бы добавлять — и больше ничего...
Фото: Андрей Семашко
Когда в руки Нины Петровны попадает барыня, сделанная Зинаидой Федоровной Безденежных, то Борнякова сразу вспоминает скрытный характер этой мастерицы. Барыни Безденежных покрупнее, чем другие. Это она первая нарисовала губки сердечком, а не точкой. Безденежных доживала свой век в слободе Дымково в одном доме с другой мастерицей — Евдокией Захаровной Кошкиной, женой своего брата. Промысел у них был делом семейным. Хозяйство вели одно, а только что вылепленных из глины барынь друг от друга прятали под покрывалами. Рассматривать свои изделия Безденежных не позволяла и Нине: опасалась, что ученица скопирует ее барынь. Кстати, Зинаида Федоровна числилась в худсовете, который принимал игрушки учениц. И если ей казалось, что та или иная фигурка Нины скопирована с ее игрушки, то она немедленно требовала ее разбить. Объясняла свое требование необходимостью сохранения разнообразия в дымковской игрушке, в которой ценится уникальность и неповторимость каждой работы...
Сегодня за консультацией к Нине Петровне обращаются музеи и частные коллекционеры. Да, Борнякова может определить автора, время изготовления и даже сказать, из дымковской ли глины изготовлена игрушка. И только в одном случае Нина Петровна пасует: она не может различить авторов игрушек, сделанных в последние десять-пятнадцать лет. Они так похожи, что закрадываются сомнения: а дымковская ли это игрушка?
Фото: Андрей Семашко Романтическая скульптура "Место встречи" выполнена в дымковском стиле
"Сочная" лепка
О том же говорит и другая мастерица — Анна Лалетина. Каждая игрушка, по ее мнению, должна нести какой-то отпечаток автора, след его почерка. А когда фигурка выглаживается, в угоду заказчику делается аккуратной, значит, мастерица отклоняется от традиции. Увы, такое происходит довольно часто. Началась эта печальная тенденция еще в 90-е годы. Тогда по прихоти покупателей мастерицы лепили барынь в "мерсах", на снегоходах, с мобильным телефоном. Какая ж это дымковская игрушка?
Рассказывает Анна все это, пока мы добираемся до Спасской улицы города Кирова, на которой установлена скульптурная группа "Место встречи", изображающая свидание дамы с кавалером. Бронзовые герои выполнены в стиле дымковских игрушек. Со скульптором Людмилой Леденцовой мастерица Анна Лалетина обсуждала каждую деталь — вплоть до пуговок и оборок на костюмах фигур. Анна понимала, что коллеги будут внимательно рассматривать группу и придираться к каждой детали. Их не будет волновать разница между народным промыслом и монументальной скульптурой.
"Но они отнеслись благосклонно",
— говорит Лалетина, показывая скульптурную композицию, сделанную по ее эскизам.
Фото: Андрей Семашко Юбку барыни раскрашивает мастерица Раиса Колчанова
Кстати, Лалетины — это тоже знаменитая фамилия в дымковском промысле. У известной мастерицы Анны Мезриной была родная сестра — Мария Афанасьевна. Она недолго занималась игрушкой, забросила ее, когда вышла замуж и стала Лалетиной.
— Лалетина — это моя девичья фамилия,
— рассказывает Анна.
— Кем наша семья приходится сестре Мезриной, я не знаю. Однофамильцы или родственники? Это надо в архивах копаться. Но я свою девичью фамилию в замужестве специально оставила, когда связала жизнь с "дымкой". Когда была девчонкой, то не могла представить, что буду заниматься дымковской игрушкой. Тогда она казалась мне какой-то аляповатой, немодной.
Фото: Андрей Семашко За росписью лошадки Наталья Чухлова
Анна родилась в семье медиков, собиралась поступать в медицинский институт. А потом случай свел ее с "дымкой". В 1970–1980-е годы в Кирове жизнь мастерицы дымковской игрушки казалось заманчивой. Они много зарабатывали. Для них выстроили прекрасные, светлые мастерские. Они ездили за рубеж, а к ним в гости приезжали известные на всю страну люди. Попав в пятерку выбранных для обучения, Анна училась девять месяцев, но на то, чтобы постичь все тонкости промысла, ушли годы. У своей наставницы Лидии Сергеевны Фалалеевой она научилась работать с глиной, смешивать краски, изучила огромный ассортимент дымковской игрушки — вплоть до редких львов и сорок.
Кстати, сама Фалалеева пришла в промысел в 1958 году, одновременно с Ниной Петровной Борняковой, вместе с которой не раз ездила копать глину в Дымково. Обучалась Лидия Сергеевна у Косс-Деньшиной. Та к молодым мастерицам тоже относилась ревностно, на советы скупилась. Когда ученицы бывали у нее дома, то дверь в комнату, где хранились дымковские игрушки, собранные мужем еще до войны, закрывала. Но кое-что Лидия Сергеевна у нее увидела. Екатерина Иосифовна выставки своих барынь проводила в Москве. Так местный Союз художников отрядил Фалалееву поехать в столицу, чтобы рассмотреть барынь и зарисовать. После этого Екатерина Иосифовна со своей ученицей перестала здороваться и на порог дома не пускала.
А вот Лидия Сергеевна так со своей ученицей себя не вела. Учила брать за образец те игрушки, которые зарисовывал и собирал Деньшин. Приводила Анну в местный музей и усаживала с альбомом в кабинете со старыми дымковскими игрушками. Анна рисовала и запоминала. Раньше игрушка была небольшая. Барыня высотой 18 сантиметров считалась уже крупной. У Фалалеевой Анна уяснила, что дымковская игрушка — это тяжелый физический труд и руки по локоть в глине. А признанным мастером "сочной", как тут говорят, лепки в Кирове всегда считалась Нина Петровна Борнякова.
— Приятно смотреть на глину в ее руках,
— вздыхает Анна.
— Она вам не показывала? Ну, значит, свои секреты по-прежнему бережет! Даже у ее дочери Евгении не получается так лепить. Единственный, кто перенял мастерство "вкусной" лепки у Борняковой, — это Любовь Коробицына.
Фото: Андрей Семашк Из этого набора красок и рождаются цвета дымковской игрушки
Играть в игрушки
...На стенах — картины, подоконники уставлены цветами. В шкафах — спрятанные от постороннего глаза игрушки. А те, что стоят на столах, прикрыты тканью, так что и не угадаешь, барыни там, петухи или лошадки. Но когда Любовь Николаевна Коробицына открывает дверцы шкафов и снимает покрывала, то глаза разбегаются! На полках застыли компании барынь, кормилиц, водоносок, цыган, гусар, петухов, павлинов, индюков, скоморохов на баранах, цирковых козликов в нарядных панталонах... Петух — розовый, конь — оранжевый. А барыни! Барыни одна франтоватей другой! Та с кавалером под руку, с зонтиком или с собачкой, другая — в шляпке и с веером.
Перед Любовью Николаевной Коробицыной стоит позолоченная широкая фарфоровая ваза — в ней вода для смачивания глины. В чаше с символикой Олимпиады-80 моются кисти, которые потом ставятся в деревянную старинную кружку, украшенную тройкой вятских лошадей и бабами с коромыслами. В мастерской много желтого цвета — куски поролона, глина, охра.
"Желтый цвет — это дымковский цвет,
— улыбается мастерица.
— Ну что? Поднялось настроение, когда к нам вошли? Все, кто к нам заглядывает — приходят в восторг. Говорят: счастливые вы! В красоте живете и в игрушки играете"
Фото: Андрей Семашко Хотя орнамент повторяется, одинаковой игрушки в "дымке" нет
То же самое приключилось когда-то с ее отцом. Он работал маляром в здании, где находилась мастерская дымковской игрушки художественного фонда Союза художников Кировской области. Отцу Любы захотелось и свою дочь видеть в этой праздничной атмосфере. У той не получилось поступить после школы в ленинградский институт на модельера. В родном Кирове устроилась на электромашиностроительный завод. В тот год набора на обучение дымковскому промыслу не было. Директор мастерских Татьяна Петровна Дунина обошла всех мастериц. Нина Петровна Борнякова сидела в отдельной маленькой каморке в конце коридора. Ей было тогда 34 года, она собиралась вступать в Союз художников, готовила выставку своих игрушек. Ей тоже не было дела до Любы. Но, посмотрев ее школьный альбом с рисунками, отметила в нем зарисовки девушек в русских сарафанах. Аккуратность работы карандашом Нине Петровне тоже понравилась. Велела девушке прийти, захватив с собой фартук и чистые тряпочки, чтобы оттирать руки от глины. Слепила Люба вслед за Борняковой петушка и гуся. Мастерица посмотрела на ее работу, подумала и взяла в ученицы. Девушка работала на заводе во вторую смену. А первую половину дня просиживала рядом с мастерицей. За месяц научилась разных птичек лепить. А потом перешла на барынь. Ни одной сделанной своей ученицей игрушки Борнякова не забраковала.
— У меня руки дрожали,
— вспоминает Любовь, готовя глину к работе на деревянной доске,
— когда я первый раз подсела к Борняковой. У Нины Петровны руки ходят по глине как по маслу. А у меня руки как грабли. После первого урока поразилась: у нее руки чистые, а у меня — по локоть испачканы!
Фото: Андрей Семашко Дымковская игрушка "Нянька с детьми" также считается барыней
Через три месяца обучения девушку оформили в коллектив с записью в трудовой книжке. Пересадили Любу в большой зал, к другим коллегам, большинство из которых были внучками известных дымковских мастериц. Рядом с Любой, например, работала Елена Безденежных, внучка той самой Зинаиды Федоровны, которая от Борняковой барынь прятала. И с тех пор, с 1975 года, Коробицына, можно сказать, с этого места по сию пору и не сходила. Не один килограмм глины перемесила и съела. Причем в прямом смысле. Борнякова была лучшей в промысле мастерицей по глиняным свистулькам. И Любе, как ее ученице, давали на них большой план. А глиняную игрушку, чтобы она свистела, надо проткнуть и дунуть в нее для проверки, пока она сырая.
"А вот Борнякова даже не проверяла, они у нее всегда свистели,
— вспоминает Любовь Николаевна и говорит соседкам по мастерской:
— Чего смеетесь? Сами, что ли, глины не наглотались?"
Подруги Коробицыной — мастерицы Любовь Втюрина, Наталья Чухлова и Раиса Колчанова — в ответ только хохочут.
Фото: Андрей Семашко Мастериц (слева направо) Наталью Чухлову, Любовь Втюрину, Раису Колчанову, Любовь Коробицыну и Анну Лалетину объединяет любовь к дымковской игрушке
По их словам, Любовь Николаевна, верная ученица Борняковой, тоже не любит, когда смотрят, как она лепит. И даже после того, как снимут ее лепку для телевидения, готовую барыню обязательно сломает, как ее ни уговаривают оставить игрушку.
Анна Лалетина, вздыхая, завидует быстроте рук Коробицыной. Объясняет, что сейчас используется глина не из слободы Дымково, а из села Просницы. Это раньше мастерицы сами грузили накопанный материал лопатами в кузов машины. Хранилась глина в подвалах в бочках. Ее разливали как кисель на гипсовые плиты, и мастерицы вырезали себе нужные куски, сворачивали рулонами и уносили в мастерскую. Сейчас материал привозят в пленочной упаковке. Потому современная игрушка стала более хрупкая.
...Любовь Коробицына запустила руки в коричневый шмат глины. Если б не запах сырой земли, то можно было бы подумать, что работает она с шоколадом. Недавно на конференции воспитателей детских садов, где она давала мастер-класс по "дымке", удивились тому, как глина в ее пальцах так аппетитно переливается. Что она в нее добавляет?
"Подсолнечное масло!
— пошутила Коробицына и тут же поправилась:
— Шучу! Просто она в моих руках так смотрится!"
Смотрится глина в руках мастерицы действительно аппетитно.
— Глина не терпит долгого общения. Руки человеческие горячие. От их тепла глина сохнет,
— объясняет Анна.
— Глядите, как быстро растет "колокол" юбки — это самый сложный элемент!
Коллеги, бросив дела, наблюдают, как Любовь Николаевна работает над юбкой новой барыни. Видели они это много раз, но видно, что и сейчас любуются.
"С Любой очень тяжело рядом работать,
— переговариваются они между собой.
— Она быстро лепит. Не успеваешь за ней. Жалко, нет учениц у таких мастеров!"
Коробицына уже слепила из глины "колокол" и аккуратно обстукивает его лопаточкой. Этим же инструментом она обрабатывает спинку барыни. Лопатка — старенькая, сделана была еще в 1975 году. От трудов она даже слегка согнулась, но мастерица не меняет на новую. С ней она слепила все свои знаменитые игрушки. А главные из них — конечно же, барыни! Каких только барынь она не лепила! И водоносок, и барынь с детьми, и барынь с кулечками, и барынь с караваем...
Свежеиспеченную барыню-хлебосольницу мастерица осматривает со всех сторон и объясняет, чем она отличается от барынь ее коллег. "Колокол" юбки плавно переходит в стан. Оборки на юбке плавные, плечики у барыни не широкие, сама барыня — кокетливая. А шляпка у нее витиеватая. И надета набок. Эта барыня с претензий на столичный шик. Только что слепленную барыню надо высушить, побелить, обжечь, раскрасить и покрыть сусальным золотом.
"Хороша?
— спрашивает Любовь Николаевна своих подруг.
— Ну, на кого эта барыня похожа?"
Вопрос не случайный: говорят, дымковские мастерицы, сами того не желая, лепят барынь, похожих на них самих. Подруги хором отвечают, что игрушка — вылитая учительница Любы, Нина Петровна Борнякова. Которая, между прочим, уже шестьдесят лет работает в промысле. И никто, кроме нее, не может претендовать на звание живого воплощения настоящей дымковской барыни.
