Смысл этой статьи – попытаться рассказать человеку, недавно знакомому (или незнакомому вовсе) со славянской Традицией, обо всем многообразии обрядов наших Предков, о том, что значили обряды для них.
По ходу статьи слова «обряд» и «праздник» я буду использовать равнозначно, так как любой обряд был для славянина в той или иной мере праздником (даже поминки – так как человек ушел в воинство Небесное).
Возрастные
Эти обряды связаны с переходом человека из одной возрастной группы в другую (наример, ребенок, становящийся взрослым). Такие обряды разнились в зависимости от того, мальчик или девочка входили во взрослую жизнь, и зачастую были довольно болезненными (голодовка, нанесение обрядовых татуировок или шрамов и прочее).
Эти обряды обозначали собой второе рождение – уже для новой области бытия; и именно от этого происходит болезненность обряда, потому что нет ничего более болезненного и страшного для рождающегося человека, чем сам момент выхода на белый свет.
Профессиональные
Риуталы, связанные с выбором человеком определенной професии. В таких обрядах учитывалось, в составе какой касты (если пользоваться индийскими понятиями) человек будет работать: кшатрии (воины), брахманы (жрецы, волхвы) или вайшью (ремесленники). Причем, если обряды при становлении воином или жрецом/волхвом, были гораздо более пронизаны мистикой и ощущением некой божественной сопричастности, то для ремесленников этот обряд больше напоминал принятие в октябрята (торжественно, но не божественно).
Это ни в коем разе не умаляет дела ремесленников; просто действия воинов приравнивались к действиям жрецов. На самом воине было надето железо – магический талисман, данный Сварогом с Неба, выкованное на Огне, и сияющее, как Солнце; сам же бой рассматривался как жертвоприношение. Таким образом, можно сказать, что воин, идущий в бой, воплащал в себе силу Небесного Сварога, и его сыновей – Семаргла-Огнебога, Солнечного Дажьбога и Перуна-Громовержца.
У жрецов обряды посвящения разнились в зависимости от того, какому из Богов посвящался человек. Но, несмотря на то, что славяне посвящали себя и Дыю, Индре или Марене, обряды неизменно происходили благопристойно, ведь Ночь – это просто другая сторона Дня.
Посвящения волхвов скорее напоминали радения на Природе северных шаманов, в ходе которых они и получали необходимые знания и силы.
Воинское посвящение больше всего напоминало сдачу нормативов: желающий стать воином, должен был доказать, что он достоин этого звания. Зачастую это было выживание в лесу в течении нескольких дней с одним только ножом; поединок; искусство прятания или все вышеуказанное вместе.
Жизнеопределяющие
К таким обрядам можно отнести обряды свадьбы, рождения ребенка, похорон. То есть обряды, сопровождающие некие важные жизненные вехи в жизни определенного человека. Причем, особенной пышностью отличались похороны павших героев.
Обряды эти, несмотря на их кажущуюся приземленность, как и все в жизни славянина, имели глубокое духовное значение.
Регулярные
Эти обряды, как видно из названия, совершались с определенной регулярностью. Сюда можно отнести все обряды, соответствующие годичному аграрному циклу (те самые хрестоматийные славянские праздники) и, пожалуй, дни рождения тризны по ушедшим (особенно – по героям).
Почти все регулярные праздники совпадают с циклом жизни Земли, и поэтому имеют значение не только духовное, но и иное – приобщение к Природе, привнесение в свою жизнь чувства того, что Земля – живая. Даже если не праздновать эти дни, а просто помнить о них – перед человеком уже пройдет юность, зрелость и старость нашей Матери.
А помнить ушедших, конечно, помнили во все дни, а выделяли особый – день смерти, – как выделяют у человека и день рождения. В оба эти дня человек переходил из одного состояния в другое: от зародыша – через человека – в состояние иное, нам неведомое.
Само собой, справляли славяне эти обряды не в теперешнем понимании слова «праздник» – с гуляньем и пьянками на неделю, – а кто бы тогда работал? Во многие дни они просто поднимали рог в честь значимого события.
Вообще, насколько я заметил, в славянских праздниках (как и во всех праздниках Северной Традиции) придается большое значение обрядовому умиранию. В пример можно привести обряды инициации при вступлении в возраст, профессию, другую семью (замужество). Этим особенно подчеркивался тот факт, что для человека начинается совершенно новый этап жизни, так что все, что было до этого момента считалось чем-то, отошедшим в «прошлую жизнь».
Несмотря на то, что в различных союзах племен (и даже в различных племенах) обряды выглядели по-разному (о чем и говорить... у ободритов-то вообще другой язык был), их внутренняя суть всегда оставалась неизменной. Никогда не совершался обряд ради обряда, всегда – форма подчинялась сути.
И именно благодаря этому Родноверие славян оставалось настолько живучим и любым народу: Ее обряды не требовали пышности и великолепия, а только лишь осознания своей сопричастности к Богам.
Таким образом, почти любое действие в жизни славянина могло стать обрядовым. Воин, идя в битву, знал, что «...грядет с силами многими Дажьбог на помощь людям своим»; строитель устроял дом так же, как и Сварог устроял Тримирье; боян, «получая радость», знал, что «...и это от Белобога».
Тогда встает вопрос: а для чего же тогда вообще были нужны какие-либо обряды, раз вся их сущность был внутри славян? Отвечу: для единения и общей радости. Ведь, например, когда у человека – день рождения его ребенка, он не просто радуется сам в себе, и не просто приглашает друзей. Он устраивает праздник с тортом со свечками и прочим. Самый настоящий обряд. Так и наши Предки собирались вместе для отмечания определенного события, и ввиду сбытия встреча превращалась в священнодейство.
Что самое интересное, так это то, что у славян не было «светских праздников»; все их праздники и их элементы – хороводы, обрядовые поединки и прочее – носили в себе некую двойственность. С одной стороны, это была игра – как в театре, – чтобы пробудить некие чувства у зрителей; с другой стороны – каждый элемент несет в себе священное начало (например, хоровод – это круг коло; обрядовый поединок – зачастую – месть за убитого героя и так далее).
Священная составляющая преподносится либо открыто (волхв или жрец объясняет зрителям смысл обряда или же рассказывает историю, которой посвящен обряд), либо же подсознательно (например, вот так встречается последний праздник Зимы: «Второй день закликания Живы, обращаясь к Ладе — ее матери — с просьбами отпустить дочь на землю... На рассвете в поле расстилают новый холст, на него ставят коровай, приговаривая на Восход: "Вот тебе, Матушка Весна!", чтобы Жива оделась в новое, и, отведав коровая огнищанского, дала большие всходы» – делая так, люди сами, своими действиями приближают наступление Весны). Таким образом человек становится исполнителем Законов Сварога.
И примечательно то, что человек, проходя такой вот двойственный обряд, с одной стороны, не сможет с головой окунуться с «свой мир» (как всем известные «дивные»); с другой стороны, подспудно человек осознает, что он не целиком в материальном мире. Внешняя театральность обряда, его сценарная заданность уже воспринимается как визуализация более тонких взаимосвязей обычных вещей.
Но, обращаясь к данной тематике, очень важно не забыть одни мои слова. Форма никогда не должна затмевать собою суть обряда. Если это произойдет, то получится, как верно сказал Масселл, «...профаническое и пацифическое «язычество обрядности», где пляски у костров и «богопочитание» постепенно становятся выше готовности к трудовому и воинскому подвигу во имя Родины и Народа».
Получится, откровенно говоря, не Родноверие, а обрядоверие. Потеряв из виду суть обряда – единение с Богами, с Природой, – проводить обряды смысла не имеет.
