Автора иллюстрации, к сожалению, не знаю
Впервые о вилах я прочитал в книге, с которой началось моё увлечение славянской мифологией. В книге, которую в школьные годы дала мне почитать учительница русского языка и литературы. В книге, которая вернулась в мою жизнь в своей, с позволения сказать, реинкарнации «Русские легенды и предания». В книге, с которой совсем не всё в порядке...
Авторы-составили «Русских легенд и преданий» (Елена Грушко и Юрий Медведев) приводят интересную якобы легенду о происхождении вил, которая, с одной стороны, укладывается в такое явление как народное православие, с другой же... ничего подобного ни в одном другом источнике я не встречал. А учитывая буйную фантазию Грушко-Медведева и наклонности бездоказательно выдавать свои домыслы и продукты воображения за факты...
В общем, цитирую (сию историю авторы-составители назвали «Дочь Евы»):
Рассказывают, что, когда бог сотворил первых людей, а потом изгнал их из рая, у Адама и Евы родились не только сыновья Авель и Каин, но и дочь Вила. Ева очень полюбила дочь и всячески скрывала её от божьего ока. Почему? Быть может, потому, что не Адам был её отцом, а тот самый Змей лукавый, который в райском саду искусил первую женщину на грех?
Во всяком случае, Вила была не простая девушка. Она умела менять свой облик, превращалась в разных животных и птиц. В конце концов, когда расплодились на земле люди, она стала влюбляться в молодых и пригожих парней и от этой любви рождать невероятных красавиц. Но вот беда: у одной были лебединые крылья, у другой – козлиные копытца на ногах, у третьей – ослиный хвост, и все они обладали необычайными, волшебными способностями.
Дочерям Вилы не было места среди людей, они поселились отдельно на Облачной горе и только иногда являлись людям.
От своей матери они унаследовали необыкновенную красоту, и всякий смертный, который полюбит Вилу, обречён будет любить её до смерти.
Про ослиные хвосты у вил я, к слову, тоже нигде не встречал ни словечка. Про ослиные лапы – да, но никак не про хвосты...
Не удержались Грушко-Медведев и от некой легенды-предания, названной ими «Чья любовь крепче?».
Снова цитирую:
Полюбил Пётр красавицу Милу и решил взять её в жены. Поехал он как-то раз коня поить, слышит, плачет кто-то в ивовых зарослях над рекой. Поглядел Петр и видит – плачет над рекой белолицая вила.
– О чём ты, вила, плачешь? – спрашивает Пётр. – Разве отяжелели твои лебединые крылья? Разве не столь быстро, как прежде, танцуют твои белые ножки? Или кто-нибудь украл из твоей пещеры камни-самоцветы?
– Потому я плачу, – отвечает вила, – что Пётр хочет взять в жёны красавицу Милу, а того не знает, что не любит она его.
– Врёшь ты! – рассердился Пётр. – Как это – не любит? Я вчера подарил ей драгоценные заморские жемчуга, и Мила сказала, что никто не любит меня так, как она: ни мать, ни сестра моя Анна!
– А вот я тебе докажу, что это не так… – загадочно улыбнулась вила и исчезла, будто вовсе её не было.
А в тот же вечер Пётр тяжело заболел. Словно бы ветром нанесло хворь, и с каждым часом становилось ему хуже и хуже.
– Плохи дела, – сказали знахари. – Похоже, помрёт скоро. Разве что вила поможет его вылечить.
Пошла мать Петра в горы, стала кликать вилу. Явилась прекрасная колдунья и сказала, что может исцелить Петра, но дорого возьмёт за лечение. Просит она жемчуг Милы, одну русую косу Петровой сестры и правую руку его матери. И если женщины согласны дать ей такую плату, пусть ждут завтра в своём доме, – вила явится, чтобы исцелить Петра.
Настал завтрашний день, и, прилетев, увидала вила печальную сестру Петра – в руках у неё были ножницы, чтобы срезать косу, гордость девичью; увидала унылую мать Петра – рядом лежал топор, чтобы руку рубить. А ещё увидела она Милу – злую-презлую!
Подбочась, Мила крикнула, что запрятала свой жемчуг так далеко, что никакая вила его не найдёт. Она никому его не отдаст, потому что все девушки в селе поумирали от зависти при виде ожерелья.
А сын старосты сказал, что с этим жемчугом Мила ещё краше.
Как ни уговаривали её мать и сестра пожалеть Петра, Мила нипочем не соглашалась.
– Может быть, тебе дать взамен жемчуга ещё и мою левую руку и всю красоту моей дочери? – со слезами спросила мать. – Мы любим Петра больше всего на свете, мы на всё готовы, чтобы его исцелить!
– Я это знаю, – сказала вила. – Поэтому не нужны мне ни рука, ни девичья краса, ни жемчуг.
Махнула она лебединым крылом – и Пётр встал с постели здоровый, словно и не болел никогда.
Обнял он мать, обнял сестру. А Милу выгнал взашей.
– Ступай, – говорит, – к сыну старосты! Этот колченогий, плешивый урод как раз для твоего чёрного сердца! А тебе, вила, спасибо, что открыла мне глаза и показала, кто меня истинно любит. Это мои мать и сестра!
– Но не только они… – загадочно улыбнулась вила и исчезла, будто вовсе её и не было.
Я неоднократно критиковал вот эти грушко-медведевские якобы легенды-предания и несколько подустал от такового занятия. Скажу, что стиль и язык не позволяют мне увидеть в данном материале реального фольклора, это всего лишь сочинение на тему сказки. Кстати, диалоги в принципе не характерны для фольклорных записей.
О самих вилах в «Русских легендах и преданиях» сказано следующее:
Вилы – одно из названий облачных дев. Ещё зовутся они самовилы, самодивы, лихоплеси.
Само слово «вила» происходит от «вить» – она как бы прядёт облачную кудель и тянет из неё серебряные нити дождя. Вилы иногда считаются и вещими пряхами, как Доля и Недоля, Стреча и Нестреча. В этом случае они зовутся «лихоплеси» (плетущие лихо – беды и смерть человека).
Вилы упоминались ещё в старинных рукописях, обличающих суеверов-язычников: «Веруют в Перуна и Хорса … и в вилы, их же числом тридевять сестрениц, глаголют невегласи и мнят богинями и тако кладут им требы».
Считались вилы также покровительницами чародеек.
У каждой были помощники, к примеру, карлик Бобо, имевший вид козла с большими ушами.
Он являлся на собрания злых ведьм и распугивал их, потому что сами вилы были добрыми и даже вдохновляли поэтов на создание великих произведений.
Поскольку вила родственна светлым духам, её обычно называют «белая». Это прекрасная, невесомая, бледнолицая девушка в белых одеяниях, напоминающих то ли облачный пух, то ли лебединое перо, именно поэтому в сказаниях у вил бывают лебединые крылья. В этих крыльях и ещё в косах вся их сила и даже самая жизнь. У них сладкозвучный голос, чарующий людей. Но любовь вилы для мужчины чревата бедой.
Вообще-то они благосклонны к людям, но иногда, разозлясь, поражают их стрелами-молниями, и человек вполне может смертельно заболеть.
Тот, в которого вила ударила своей стрелою, а потом сама же вылечила, называется виленик.
Иногда вилы преисполняются неприязнью к красавицам и в отместку насылают на селение засуху, крадут урожай, заражают скотину.
Те вилы, которые живут не близ рек и источников, а в лесах и горах, имеют конские или козьи копытца.
По небу летают вилы на чудесных конях – виленях. Именно с их помощью Перун добыл себе золотоволосую Ладу. Эти чудесные кони подобны грозовым тучам: они дышат пламенем – молниями, могут сбиваться в неисчислимые стаи, обладают вещей премудростью.
Спутники вил в небесах – вильвы. Эти духи носятся по воздуху в образе крылатых змеев и ниспосылают на землю плодородные дожди.
Каждая вильва защищает какую-то страну. Охраняя свои земли, вильвы сражаются между собой в небесах – от этого случаются грозы, проливаются дожди или, наоборот, наступает засуха.
Вилино дерево – боярышник. Когда одновременно светит солнце и накрапывает дождь, сербы уверяют, что в эти минуты родилась вила.
Чуете, кабинетной мифологией запахло?
Теперь буду говорить не «опять алкаши боярышник бухают», а «бражники, Правь славящие, сок вилиного дерева употребляют, отчего вьются в небеса, к Сварге пречистой, чудесными виленями... Ладу, наверно, Перуну добывать»...
О белых девах (они же облачные, не путать с девами в смирительных рубашках) я уже рассуждал.
А вот о карлике Бобо, который козёл с большими ушами, кто-нибудь что-нибудь слышал/читал? Лично я с моим – не хочу себе льстит – не самым маленьким багажом знаний в области славянской мифологии/славянского фольклора – нет.
Откуда он взялся: почему козёл (потому что ведьмы на шабашах козла под хвост целуют?), почему с большими ушами, почему Бобо? «Бо-бо» кому-то было, когда сию статью писали?
Но отложим «Русские легенды и предания» в сторону, возьмёмся за более достойное (и правдивое) издание – «Славянская мифология: энциклопедический словарь».
Вот что пишет на его страницах филолог Анна Аркадьевна Плотникова:
Вила – женский мифологический персонаж южных славян (болг. самодива, самовила, юда, макед. самовила, серб., хорв., словен. vila), по ряду признаков сходный с восточнославянской русалкой и западнославянской богинкой.
Вила преимущественно представляется как красивая длинноволосая девушка, в белых одеждах, босая, часто с крыльями. Считают также, что вила невидима днём, её можно увидеть только в полночь. Вила умеет летать, великолепно поёт, танцует, обычно появляется у воды, где купается, моет свои волосы и пр. Вила способна как навредить человеку (убить, наказать слепотой, наслать паралич, искалечить и пр.), так и помочь ему. Человек, которому помогает вила, часто сам приобретает сверхъестественные черты (может бороться с реальными и мифическими врагами, исцелять людей, не поддаётся сглазу и пр.), особенно это относится к детям, похищенным и взращённым вилой или рожденным от вилы, а также к мужчинам, вступившим с вилой в половую связь. Люди, которых вила наделила необычными свойствами, становятся героями, о них рассказывают легенды, воспевают в эпосе.
Характерной чертой быличек, рассказов и поверий о вилах является их появление в небольшой группе: вместе они кружатся в хороводе, совершают невидимые трапезы на дорогах, на перекрёстках, у источников. Попадание человека на место, где побывали вилы, считается опасным: человек надолго заболевает, и снять такую болезнь можно только магическим способом. Для этого ходят к месту, где произошло невидимое столкновение с вилой, приносят туда специально выпеченную булочку, сладкую воду или сахар, брызгают на дерево, источник или поляну, «принадлежащие» вилам, со словами заклинания и просьбой излечить больного, называя вил «сёстрами», «матерями».
Вила нередко отождествляется с ветром, вихрем, в котором она «обитает», «летает», «танцует», особенно часто этот сюжет связывается с вилой, которую болгары называют юда, сербы и македонцы – самовила. Опасный ветер убивает человека, поднимая его в воздух, высушивает деревья или же становится причиной длительного заболевания пострадавшего (главным образом психического), для излечения которого также обращаются к вилам.
Иллюстрация Душана Божича
А вот, в качестве некоторой ретроспективы, материал из дореволюционного энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона:
Вилы у сербов и словенцев, самовилы у болгар – вещие девы, соответствующие русским русалкам. Уже древнейшие памятники славян не раз говорят о почитании и жертвоприношениях, которыми славяне старались умилостивить вил. Вила является олицетворением грозовых явлений природы, как говорит Афанасьев, и поэтому некоторыми своими признаками напоминает русских облачных дев – ведьм и бабу ягу. Вила принадлежит к числу светлых существ; её постоянно сопровождает эпитет «белая». Вилы представляются юными, прекрасными, бледнолицыми, но иногда безносыми девами, в тонких белых, а по другим преданиям – золотых и серебряных одеждах, с серебряными поясами, с золотыми длинными волосами, распущенными по спине и груди. Беда человеку, который прельстится вилой; ему опостылеет весь мир, и жизнь будет не в радость. Вилы живут в различных местах – в воде, в дуплах деревьев и на горных вершинах; сообразно этому они разделяются на водяных, лесных и горных; несмотря на такое приурочивание их к земле, народ до сих пор не забыл, что вилы – собственно не земные, а облачные девы. Подобно лешим русского народа, вилы принимают деятельное участие в распрях людей и в битвах. Они могут насылать бури, дожди и град, они ломают деревья, топят лодки и пловцов; они носятся по воздуху, собирают облака и любуются на молнии; они помогают строить крепости. Нет почти ни одного явления в жизни человека, на которое, по народным поверьям, не могла бы вила оказать хорошее или дурное влияние. Вилы бывают также крёстными матерями и наделяют своих крёстных дочерей всевозможными благами. Горе тому, кто имел несчастие хотя бы не нарочно рассердить или оскорбить вилу; такому человеку она ужасно отомстит. Иногда месть эта простирается на большое количество людей: вилы мечут смертоносные стрелы, отравляют источники, повергают людей в тяжёлые болезни и отнимают у них разум. С течением времени воинственно-патриотические чувства вил возрастали в сербских песнях, так что наконец они сделались защитницами политической свободы и общественных интересов южных славян. Наравне с русалками вилы любят пляску, пение и музыку; иногда они увлекают в свои танцы встреченных юношей и замучивают или топят их, но случается и так, что отпускают их с большими дарами; это бывает тогда, когда встреченный юноша решит заданную ему загадку, в противном случае его замучивают щекотанием. Иногда вилы бывают посестринами людей, напр. Марка королевича; они даже вступают в брак с юношами, но такие, браки всегда кончаются тем, что змей похищает молодую жену. Здесь вила является олицетворением тёплого времени года или весеннего и летнего солнца, которое похищается у земли злой зимой. Некоторые хорутанские повести смешивают вил с роженицами, которые являются туда, где только что родился ребёнок, и произносят над ним приговор о будущей его судьбе. Славянских вил, русалок, полудниц и т. д. уже Буслаев сопоставлял с немецкими эльфами и валькириями; этого же взгляда держится и Афанасьев.
Иллюстрация из книги «Slovanské bájesloví» Йозефа Ружички, 1907 год
В заключение хочу поделиться статьёй вряд ли профессионального исследователя славянской старины (каких бы то ни было сведений об авторе я не нашёл), но с источниками он поработал и связал свои умозаключения какой-никакой логикой. Называется она «Тридевять сестёр», автор – С. С. Каменев. К сожалению, с данным материалом заметка не проходит ограничения по количеству знаков, поэтому оставляю ссылку
