Давайте обратимся к прекрасной старой сказке «По колено в серебре, по локоть в золоте». В работе замечательного советского писателя-фольклориста Александра Николаевича Нечаева она называется «Иван, вдовий сын».
Cказку открывает типичный заговор:
«На море на океане, на острове Буяне есть бык печеный. В одном боку у быка нож точеный, а в другом чеснок толченый. Знай режь, в чеснок помакивай да вволю ешь. Худо ли?»
Корова или бык, или лось («лесная корова») — это тотемное животное «скотьего» бога русов и славян — Велеса. Зачастую в глубокой древности быка приносили в дар кумиру, разделывая на жертвенном камне. Остров Буян в ряде исследований отождествляется с Руяном-Рюгеном, где вплоть до 1168 года процветало словенское язычество.
В других заговорах упоминаются вместе мистический Буян, его обитатели и алатырь-камень. Не тот великий Алатырь, что закрывает вход в пекельное царство, а просто камень на перекрестке, возле которого справляли традиционный ритуал, делали подношения подземным божествам и хранителям дорог. Алатырь — значит «алтарь». (Это же самое наблюдаем в культе древнегреческой богини, ужасной Гекаты)
Вернемся к русской сказке.
Как водится, ее герой — Иван, хоть и не дурак и не царского роду, но у него злой отчим-купец. Желая отделаться от парня, он увозит его с собой в чужую сторону, где затевает ссору.
Обвиняет в пропаже товара:
- Съел пряники, да еще и отпирается, чтоб тебя шут, такого-сякого, взял!
Только успел сказать, как в ту же минуту ельник-березник зашумел, затрещал, все кругом потемнело, и показался из лесной чащи старик, страшенный-престрашенный: голова как сенная копна, глазищи, будто чашищи, в плечах косая сажень и сам вровень с лесом.
- За то, что отдал ты мне, шуту, парня, получай свой короб заедок!
В этом описании угадывается волохатый ВЕЛес-Сноп. ВЕЛикий и могучий покровитель лесного мира. В то же время Велес связан с обильностью урожая и благоденствием. Миролюбов пишет, что на сжатой ниве крестьянин оставлял бородку — колосья, связанные в пук — дань Велесу. Он же отмечает, что древние славяне оказывали почтение Снопу — символу волос. Волосыни или Волосажары также могут быть отождествлены с небесными хлебами.
Не стоит забывать, что Велес, подобно Одину, повелитель мертвых, и проводник «душ» умерших в пекельное царство, как и Гермес. Наконец, он Страж врат Светлого Ирия — славянской Вальгаллы. Так, обнаруживается еще одна, неочевиднуа, но очень красивая связь мертвых и Велеса. Смерть косит — колосья срезаются. Смерть подкашивает людей. Колосья — добыча земледельца, а мертвые — добыча смерти. Почва питающая колосья состоит из праха предков.
Прозвище «шут», близкое к слову «скоморох», также указывает на связь с Велесом (а скандинавский аналог Велеса — это трикстер Локи, кривое отражение Одина). Языческие пляски, кривляние да ломание скоморохов — истолковывались христианской церковью как одержимость бесом. Великий Один благословил скальдов, и буйный ВОЛОС покровительствовал эпическому творчеству, ВОЛЬным скоморохам, как ранее боянам.
В весьма раннее время образовался этот особенный класс музыкантов, певцов, поэтов, словом, «людей вещих», которые хранили в своей памяти эпические сказания старины, пели их под звуки гуслей и других инструментов и играли главную роль в народных празднествах. Название «скоморохи» остается пока до конца не объясненным филологами. По свидетельству памятников, скоморохи являлись на игрища с музыкою, наряжались в маскарадные платья, пели, плясали, кривлялись и творили разные «глумы».
Важное значение гусляров и скоморохов у славян доказывается и участием их в религиозных обрядах (на праздниках, свадьбах, поминках), и сильными нападками на них христианского духовенства — оно видело в них не одну простую забаву, но языческий обряд: «Дьявол соблазняет народ всяческими льстями, прибавляя ны от Бога трубами и скоморохы, гусльми и русальи. Видимъ бо игрища утолчена и людий множество, яко упихати начнуть друг друга, позоры деюще от беса замышленаго дела, а церкви стоят пусты».
«Шут» парня похваливает:
- Ну, молодец! Есть у тебя сноровка и руки, видать, золотые, только сила ребячья. Да то дело поправимое.
Достал с полки кувшин:
- Выпей три глотка.
Иван выпил и чует — сила у него утроилась.
Да и затем, по ходу сказки, чтобы убежать от Хозяина, Иван пьет волшебные напитки шута: зеленый, красный, белый. Здесь вспомним калик перехожих да переброжих — этих дервишей святой Руси. Не они ли напоили да заговорили Муромца, так что обрел Илья силы, достаточные для повседневных крестьянских работ?.
«Существует предположение, что Илья Муромец — лицо историческое. Он жил якобы около 1188 года, но в былинах его образ подвергся мифологической обработке. Былины об исцелении Ильи позднего происхождения и относятся примерно к 17 веку»
В былинах упоминается, что Илья творит крест, поспевает к обедне, чтит св.Николу. Но кто такие калики, как не наследие великого прошлого русичей, бродячие нищие сказители — служители языческого бога мудрости. Это ВОЛОС помогал творить им бытовое ВОЛШебство-ВОЛОШбу. А высшая магия была доступна другому ведическому сословию русов-жрецов — ВОЛХвам. Тот же ВЕЛес, как и Один, дал ВЕДунам ВЕЩий дар. ВОЛОС-ВОДчий (мертвых) — ВОДА (слав. бог битв) — ВОТАН-ВОДЕН-ОДИН-ОДДА. Кажущееся противоречие — обращение Л-Д в Щ легко устранимо. Вещие ведают имена, они знают как «вещать-величать-велеть».
- Вот теперь тебе легче будет с хозяйством управляться!
Поели, попили. Поднялся старик из-за стола:
- Пойдем, я тебе все обзаведение покажу.
Взял связку ключей и повел Ивана по горницам да кладовым:
- Вот в этой клети золото, а в той, что напротив, серебро.
В третью кладовую зашли — там каменья самоцветные и жемчуг скатный. В четвертой — дорогие меха: лисицы, куницы да черные соболя. После того вниз спустились. Тут вин, меда и разных напитков двенадцать подвалов бочками заставлено. Потом снова наверх поднялись. Отворил старик дверь. Иван через порог переступил, да так и ахнул. По стенам развешаны богатырские доспехи и конская сбруя. Все червонным золотом и дорогими каменьями изукрашено, как огонь горит, переливается на солнышке.
А нам и ранее было известно, что «скотий» Велес — бог достатка и богатства, это хозяйственный бог. Правда, в сказке, передаваемой изустно многие века пока господствовало христианство, многое вывернулось да искривилось. Сказка рисует шута классическим негодяем и садистом, не замечая или обходя стороной неблаговидные вороватые поступки главных героев. Шут Ивана к делу пристроил, поил, кормил, доверил ему свое имущество. В дальнейшем Иван, вдовий сын, с помощью вещего коня, что томился в неволе у шута, выкапывает из земли схороненные шутом сокровища:
Как опустил в то золото руки — стали они по локоть золотые, как опустил в серебро ноги, они до колен посеребрились.
Именно у шута похищает Иван волшебные вещи и диковинки (гребень — лес, мыло — каменную гору, полотенце — огненную реку). Есть у Хозяина в закромах золотые скороспелые яблоки и топор-самосек. Откуда взялись они? Не иначе — созданы собственными трудами мастеровитого Велеса-шута. Не все ж ему людей в коней оборачивать, хоть и близок Велес к сверхсуществам нижнего мира. В пересказе А.Нечаева шут становится братом Змея Горыныча. Согласно Русским Ведам, Велес породнился с подземным миром, горынями и самим Чернобогом, женившись на дочери Вия Буре-Яге.
Возле реки Смородинной (Смородины), по дороге в Киев-град, Илья Муромец побивает стрелою (образ молнии) велесообразного Соловья-разбойника, который по мнению В.Шуклина наделен чертами первозданного хтонического существа:
«Разбойник не только свищет по-соловьиному и кричит по-звериному (т.е. «рычит, как рыкарь»), но и «зашипит проклятый по-змеиному». Иногда говорится, что дети Соловья-разбойника оборачиваются воронами с железными клювами, а в подвалах его обнаруживается золотая казна. Все это отражает традиционную схему при описании мифопоэтических персонажей: связь с богатством и близость к «скотьему богу» Велесу, а так же со змееподобными существами»
В распоряжении автора статьи был изустный вариант былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник», записанный А.Ф.Гильфердингом в 1871 году, в котором не упоминается змеиное шипение (хотя в прозаическом пересказе И.В.Карнауховой шипение и еще ряд змеиных атрибутов присутствуют). Более того, Илья не изничтожает змеиного потомства, а едет мимо. Зятья Соловья вооружены рогатинами.
По версии академика Б.А.Рыбакова, Соловей не столько придорожный грабитель, сколько — «представитель тех косных сил родоплеменного строя, которые были чужды государственности, боролись за свою обособленность, противодействовали «дорогам прямоезжим» через их лесные земли — дорогам, которые особенно понадобились для связи юга с землями Вятичей и Кривичей»
Однако, несомненно, что в ряде других былин отражен типичный мотив индоевропейской мифологии — противоборство громовержца (Индра-Тор-Перун, а у православных христиан Илья Пророк — Муромец) и хтонического сверхсущества. Тор ловил Мидгарского змея, потчивал его своим Мьеллниером. Но боги уступили место поколению богатырей, измельчали и их противники.
В пользу родственных связей Велеса и Соловья-разбойника говорит то, что птица-соловей поет. Поет и играет на золотых гусельках и другой Соловей — Будимирович — богатый торговец, соблазнивший Забаву Путятишну своими песнями. Гусляр Садко обретает богатство и становится купцом, равно как богат торговый гость киевский — песняр Ставр Годинович. Это ли не двойной след Велесов? Не оставлены, знать, былинные герои его вниманием.
При реставрации Русских Вед в части касающейся Велеса Коровича, А.И.Асов с полным правом воспользовался сказкой «Иван Быкович». Она известна так же, как «Бой на Калиновом мосту» (мост перекинут через ту же реку смерти, текущую из царства мертвых — С-МОР-одину). Близки по содержанию к ней «Сказка об Иване-богатыре» и малоросский «Покатигорошек». Тенденцию Ивана Сукича-Кобылина сына-Коровича подробно рассматривает академик Б.А.Рыбаков в заключительной части своей работы...
Сценарий приблизительно таков.
Обладающий непомерной силой герой полуживотного происхождения (зачат женщиной или коровой от златоперой рыбы), часто вместе с братьями, едет на поиски похищеных женщин. Чтобы поход был удачен, он отправляется к кузнецам и просит сковать оружие (уж не к небесному ли кузнецу Сварогу? «Сварга» — др.инд. «небо», отсюда и русское «сварганить»). Два раза испытание палицы (меча) проходит неудачно — то гнется, то ломается. Лишь на третий раз оружие по руке. Иногда, если речь идет о братьях, они соревнуются в силе и мастерстве владения оружием. Если же изначально братьев у героя нет, то в походе он встречает трех велетов (Свернигору, Крутиуса, Вертидуба) и братается с ними.
Иван-богатырь убивает гигантского волка, Иван Быкович — трех Чудо-юд, Покатигорошек — Змея. Таким образом они справляются с первым испытанием и как-бы проходят посвящение в витязи.
Вместе с братьями или один герой выслеживает похитителя — это, например «Сам с ноготок, борода с локоток», Вий, колдун с тяжелыми веками. У него в собственности либо мешки золота, либо стадо (сорок быков) — богатый однако! Справившись с малосильными помощниками Ивана (Горыней, Усыней и Дубыней), злодей не сумел совладать с главным героем (Быковичем, Коровичем, Покатигорошком) и скрылся от преследователей в пекельном царстве, прыгнув в пропасть. Иван спускается в подземное царство, которое имеет три уровня: Медное, Серебряное, Золотое. Он находит царевен-королевен и побивает похитителя — родственника Кощея. Выташив пленниц на божий свет, названые братья предают героя, перерезав веревку. Он остается под землей, где ратается с Кощеевой сестрой — бабой Ягой или жутко сильной ведьмой. Затем герой спасает птенцов от непогоды (змея), и их мать — чудовищная птица (Могол, Орел) — выносит Ивана из-под земли. Когда у него не хватает в полете мяса, чтобы кормить птицу, герой отрезает икры собственной ноги. В завершении герой женится на королевне из пекельного царства (или богатырке-колдунье).
Заблуждается тот, кто отнесет этот миф, подобно русским былинам, ко временам поздним, когда традиционная культура индоевропейцев уже лежала растоптанная и поруганная монотеистической цивилизацией. ...
Телесный недостаток древние традиционно считали печатью богов, а христиане — отметиной Сатаны. Один — одноглаз. Тюр — однорук. У Тора — во лбу точило. Буря-Яга — подслеповата. Гефест — хром. Пан — так тот вообще с козьими ногами. Инкарнации Велеса — Гамаюн и Сирин — полуптицы-полуженщины. Велес является людям в виде зверя (кота, медведя и быка) или волосатого, зачастую хромого, мужика с «бычачьими рогами». Один — потомок коровы Аудумлы, Велес — сын коровы Земун.
Велес — ведический пастух, ему подчинены стада, врачевание, травы и зелень; это ясно говорит о его ведическом происхождении.
Миролюбов, описывая славянские обычаи замечает:
«На Новый год Хозяйка дома шерстинку жжет в Новом огне... Уважать батьку власом — означает ставить отца наравне с Велесом, богом порядка, Гармонии и Мира, Здравия, Семьи, Музыки и Искусства... Велес чесавься, да волосья бросил — и святое Волосье (Млечный Путь) вечно горит в небе!»...
Так, пусть же оно всегда манит тех, кто чтит этого великого бога!
Велес — один из Трех Великих Царей, Царь земной. В его ведении весь смертный, материальный мир, от звезд до глубоких пещер и недр земных. Когда в народе обращаются к Богу, без уточнения, к кому, это относится к Велесу. Впрочем, посыл к Черту идет в тот же адрес. Дело в том, что как и у всех богов, у Велеса две стороны — светлая и темная. И когда в человеке происходит внутренняя борьба, например между «хочу» и «должен», это отражение борьбы бога с собой. Также можно упомянуть «Бой на Калиновом мосту».
Велес — бог Магии. Именно Велес сплетает из ивового лыка, пропитанного кровью Даждьбога первого человека — Ивана. Душу человеку дало дыхание Сварога, поэтому после смерти тела человека, душу Велес проводит через Пекло, где она очищается, в Вирий. Дух же человеческий зажжен любовью Лады, поэтому он переходит к тем, кого мы любим, или теряется в пространстве. Велес — бог науки в целом, хотя у отдельных отраслей есть свои покровители.
Очень распространенная ошибка — считать Велеса богом Зла. Она происходит вследствие «обратной реконструкции» образа христианского Сатаны, которых поневоле содержит многие Велесовы черты.
Божественные аналогии, которые почитаются не больше чем за вымысел, были особой действительностью в глазах людей прошлого. То, что мы называем поэзией древних (скажем, Эдда), было для них действительной жизнью, а не маскарадом богов и героев.
Если бы мы хоть немного сумели впитать в себя то особое традиционное мифологическое сознание, вероятно, знания и магия древних не показались бы современному человеку вымыслом, недостойным внимания.
