В подавляющем большинстве случаев наши попытки реконструировать именно славянское (а не какое-нибудь ещё) язычество проистекают из одной простой вещи. Из нашей национальной самоидентификации. Мы практикуем славянское неоязычество не потому, что оно лучше других, не потому что оно кажется нам наиболее совершенной религией, лучше всех отражающей Истину, а просто потому, что мы сами считаем себя русскими (украинцами, белорусами — не суть) и, следовательно, славянами. Славянское неоязычество для нас — «вера Предков наших», «своё, родное» и т. д. и т. п.
Наша религиозная самоидентификация прямо и непосредственно вытекает из самоидентификации этнической. Многие православные считают, что русский непременно должен быть православным, славянские же неоязычники, в массе своей, уверены, что русским следует быть язычниками. Славянскими, естественно. Для язычества это вполне нормально — ведь в языческой древности этническая и религиозная идентичность представляли собой единое целое. Языческие религии были этническими религиями.
Но в настоящее время (что осознают далеко не все) эти две идентичности (национальная и религиозная) конфликтуют между собой. Об этом конфликте (на примере русских) и пойдёт речь.
Славянские неоязычники, как правило, считают, что именно они — самые что ни на есть истинные русские, избавившиеся от «чужебесия» и вернувшиеся к корням. Но, в действительности, православие, как бы нам это ни было неприятно, является важной частью нашей культуры (и нашей идентичности). Русские, как народ, сформировались уже в христианское время, когда в единое целое слились вятичи, кривичи и прочие. Даже язык, на котором мы разговариваем, включает в себя большое количество заимствований из церковнославянского. И своя этническая религия у русских уже есть — это так называемое «народное православие» (подробно об этом — см. текст Максима Сухарева «Путём сантерии»). Смесь язычества с христианством. Соответственно, отказываясь от христианства, стремясь очистить нашу народную традицию от чужеродного влияния, мы, тем самым, отказываемся от собственной «русскости».
Родноверие (а равно и все прочие варианты славянского неоязычества) — это никакая не этническая религия. Нет такого этноса, который исповедовал бы эту религию. Славянские неоязычники — всего лишь кучка отщепенцев, которых русские, как правило, считают больными сектантами.
Я полагаю, что каждому из нас следует определиться, что для него важнее — «русскость» или язычество? Если «русскость» — то такому человеку прямая дорога в фольклорное движение, исповедовать «народное православие». Если же всё таки язычество — то нужно осознать простую вещь. Мы — не русские. Либо какие-то крайне странные и ущербные русские. И тогда снова встанет вопрос — почему же мы практикуем именно славянское неоязычество?
