Сначала — несколько слов в продолжение недавней темы. Понятно, что, если мы опираемся на этнографию — мы получаем «славянское вуду». Однако «славянское вуду» уже существует, это — так называемое «народное христианство». Но, поскольку христианство для нас неприемлемо, мы стремимся это «славянское вуду» максимально дехристианизировать. Поэтому я и не хочу использовать образы христианских святых в качестве «строительного материала». Много в них всего христианского, сложно это христианское отделить от нехристианского, да и их историческая основа вызывает сомнения теологического характера. Тот самый вопрос — кому мы будем поклоняться, если очистим эти образы от христианства?
В случае с Землёй и Солнцем — даже если эти культы у славян появились потому что неграмотные крестьяне с Солнцем отождествили Христа, а с Землёй — Богородицу (хотя эта версия их происхождения — всего лишь спорная теория), лично у меня таких сомнений нет. Не верю я, что на наши молитвы, обращённые к Земле или к Солнцу будут отвечать персонажи христианского «пантеона». Эти культы известны человечеству очень давно, они намного древнее христианства — следовательно, должны быть и языческие боги, стоящие за этими природными силами.
Кроме того, в глазах носителей народной традиции, Земля и Богоматерь, Солнце и Христос — разные личности:
«В кругу небесных сил — Богородица, в кругу природного мира — земля, в родовой социальной жизни — мать являются, на разных ступенях космической божественной иерархии, носителями одного материнского начала. Их близость не означает еще их тождественности. Певец не доходит до отождествления Богородицы с матерью-землей и с кровной матерью человека. Но он недвусмысленно указывает на их сродство:
Первая мать — Пресвятая Богородица,
Вторая мать — сыра земля,
Третья мать — кая скорбь приняла. (6, 73)»
[Федотов Г. П. Стихи духовные. Русская народная вера по духовным стихам. М.: Прогресс, Гнозис, 1991. Стр. 78.]
«Стану раб Божей благословяса, пойду перехрестяся и помолюса темной ночи, темная ноч(ь) утреной зоре, утреная зоря красному солньцу, красная солньца истинному Христу». [Русские заговоры из рукописных источников ХVII — первой половины ХIХ в. М.: Индрик, 2010. Стр. 337.]
«Першым разам, божым часам Прасвятая Божая матка, прыступі i дапамажы начныя шаптаці i ўгавараці i сон накідаці. Начніцы-зарніцы, сонца Максім, месяц Трахім! Ішоў Госпад залатым мостам з залатым посалахам». [Замовы. Мн.: Навука i тэхніка, 1992. Стр. 342.]
Справедливости ради — встречается и обратное: «(…) сербы, обращаясь к Земле, называли ее Землю-Богомаjко. Аналогичное отождествление было зафиксировано и на Руси: «Так, в районе Переславля Залесского еще в начале XX в. существовал запрет бить колотушкой на пашне сухие комья земли и тем самым «бить саму Мать Пресвятую Богородицу»». [Серяков М. Л. Богини славянского мира. М.: Вече, 2014. Стр. 97.] А вот примеров отождествления Христа и Солнца (не сближения, не уподобления, а именно прямого отождествления) я не нашёл. Правда, есть упоминание в тексте 15-го столетия: «И во многих проклятиих се написано: «Проклинаю иже Христа глаголющих быти солнца и молящихся солнцу, и луне, и звездам и всяко тем яко богом внимающих и светлейшая боги нарицающих и иже не к востоку точию истинному Богу молящихся, но солнечному двизанию внимающих»». [О хождении посолонь. Источник] Но из контекста не ясно, имеют ли эти «проклятия» отношение к славянам, в христианстве эта «ересь» известна издавна: Евсевий Александрийский предавал анафеме христиан, считавших, что «Христос есть солнце» ещё в 5 веке.
Есть ещё встречающееся в фольклоре выражение церковного происхождения «праведное Солнце» (Христос) — ср. в Шестодневе «Слънце праведное видим лице к лицу тръми светы сияюще божествьными собьствы, единемь же естеством», однако это — сравнение / уподобление, а не отождествление (вспомните Владимира Красно Солнышко). Под «праведным Солнцем» мог подразумеваться Христос:
«Милостивая Пречистая государыня Богородица, с(о)лнце праведное, мати милостивая, Пречистая государыня, мати праведнаг(о) с(о)лнца, обороните оболоком и родите на сих родилах, своима думамы и смысламы; отворите ворота, поспейте на помощ(ь) своима дума(мы) и смысламы». [Русские заговоры из рукописных источников ХVII — первой половины ХIХ в. М.: Индрик, 2010. Стр. 100.]
Но эпитет «праведный» мог прилагаться и к Солнцу:
«Бедная солдатка в причети жалобно и искренне просит солнце помочь ея горю:
«Умолено красно солнышко
Уж ты солнце мое праведное,
Уж ты светишь (красишь) на весь белой свет,
Так освети – окрась ладу милую
На чужой на дальной стороне,
В грозной службе государевой»».
[Шайжин Н. Олонецкий край (По данным местного фольклора) // Памятная книжка Олонецкой губернии на 1909 год. Петрозаводск, 1909. Cтр. 202-203. Источник]
Со святыми всё сложнее. Христианская историческая основа их образов сомнению не подлежит. Это не теория, а факт. Там, конечно, есть и масса всего неканонического, неизвестно откуда взятого — то ли остатки культов древних богов, то ли продукт «народного творчества» (причём необязательно — славянского). Но я не уверен, что люди, обращающиеся к народно-христианским святым, в действительности устанавливают контакт с языческими богами (хотя и допускаю такую возможность). К тому же, для самих носителей традиции адресаты их молитв были теми же самыми святыми, о которых говорит христианское учение.
А вот образ народно-христианского Бога (в дехристианизированном виде, конечно) кажется мне вполне подходящим для включения в наш (ново)языческий пантеон.
Происхождение имени «Бог» — скорее всего, христианское. В позапрошлом столетии высказывалось мнение, что древние славяне называли своё верховное божество просто Богом — об этом писали И. И. Срезневский и Н. И. Костомаров, и эта версия ещё не совсем забыта в современной науке — см. статью Е. В. Климова «К вопросу о верховном боге в пантеоне древних славян», правда, автор считает именами главного бога два теонима: «Бог» и «Сварог». Я не буду здесь подробно разбирать эту теорию, скажу только, что, в сущности, она держится на трактовках нескольких цитат из ПВЛ (допускающих альтернативную интерпретацию) и древнеболгарской Филиписийской надписи, сделанной на греческом языке. Вместо славянского «Бог» в оригинале — theos, а как болгары называли этого бога — мы не знаем. Может быть — Богом, а может быть — как-то иначе. Кроме того, имеет ли какое-то отношение к народно-христианскому Богу этот гипотетический Бог древних славян (и если да, то какое именно) — неизвестно.
Однако в образе «народно-христианского» Бога много всего неканонического, а порой и откровенно языческого. Вот, например: «Солнце и луна представляются глазами Бога (укр. Божье око) или его лицами («сонце — то праве лице боже <...> мiсяць — то лїве лице боже» — гуцул., Онищук 1909: 7); (…)». [«Народная Библия»: Восточнославянские этиологические легенды. М.: Индрик, 2004. Стр. 123.]
Представление о светилах, как частях тела бога — явно не имеет отношения к христианству. Зато в язычестве эта идея присутствует. Сравните в Ригведе:
«Обращенный к родам богов,
Обращенный к людям, ты восходишь,
Обращенный ко всему – чтобы видели солнечный свет!
(Он – тот) глаз, которым, о чистый,
Ты смотришь, о Варуна,
На деятельного среди людей».
[Ригведа I, 50. К Сурье. Источник]
Или у греков:
«Зевс — владыка и царь, Зевс — всех прародитель единый.
Стала единая власть и бог-мироправец великий,
Царское тело одно, а в нем все это кружится:
Огнь и вода, земля и эфир и Ночь со Денницей,
Mетис-первородитель и Эрос многоусладный —
Все это в теле великом покоится ныне Зевеса.
В образе зримы его голова и лик велелепный
Неба, блестящего ярко, окрест же — власы золотые
Звезд в мерцающем свете, дивной красы, воспарили.
Бычьи с обеих сторон воздел он рога золотые —
Запад вкупе с Востоком, богов небесных дороги.
Очи — Солнце с Луной, противугрядущею Солнцу».
[Фрагменты ранних греческих философов. Часть I. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. М.: Наука, 1989. Стр. 55.]
Хотя я сейчас не уверен, что «Голубиная книга» описывает манифестационистский взгляд на космогонию (об этом — см. «Голубиная книга: манифестационизм или креационизм?» /; впрочем, манифестационистскую трактовку я всё же считаю наиболее вероятной), в ней, тем не менее, есть любопытный момент — языческое по своей сути восприятие природного объекта, как вещи, принадлежащей божеству.
«Почаму ясён месиц вочань свециць нам?
(…)
А што ясён месиц, то й божий поис».
[Романов Е. Р. Белорусский сборник. Вып. 5. Витебск, 1891. Стр. 300.]
И это не единственный пример такого рода. У болгар есть поверье, согласно которому луна — «это зеркало Бога (огледало то на дядо Господ), в которое он наблюдает за жизнью на земле (…)». [«Народная Библия»: Восточнославянские этиологические легенды. М.: Индрик, 2004. Стр. 123.] Довольно часто встречается представление о том, что радуга — это пояс Бога: «Балканы. (…) боснийцы (Лика) [«божий пояс»]: Jанковић 1951: 42; (…) хорваты (Лика) [радуга – пестрый пояс, который Господь вывесил на небо, чтобы научить женщин тканью из разноцветных нитей; божий пояс]: Белова 2009b: 385, 387; (…) Средняя Европа. Русские: Добровольская 2011а (Владимирская): 207 [Божий пояс; во время дождя Бог стирает свой пояс, а затем вывешивает сушиться] (…) украинцы (западные) [в Закарпатье зафиксированы термины божий пойас ‘радуга’ (с. Водица и с. Верхне Водяне Раховского р-на в междуречье Тересвы и Шопурки) (…) на территории Румынии в украинских говорах Марамороша северо-западнее г. Борша записано пояс божий ‘радуга’]: Толстой 1997: 183; (…) белорусы (…) божы пайас ‘радуга’ (д. Мураж, Браславск. Р-н) (…)». [Березкин Ю. Е., Дувакин Е. Н. Тематическая классификация и распределение фольклорно-мифологических мотивов по ареалам. Аналитический каталог] Зафиксировано у славян и восприятие радуги как Божьего лука: «Балканы. (…) хорваты, словенцы, македонцы [радуга – «божий лук»]: Белова 2009b: 387; (…) македонцы [божилок пije вода (с. Ловраде, Костурско)]: Толстой 1997: 201». [Там же. Источник]
Сравните:
«Передняя Азия. Древние евреи [радуга – «лук Иеговы»] (…) Южная Азия. Древняя Индия [оружием или луком Индры индийцы называли радугу]: Васильков, Невелева 1987: 672; индуизм [радуга – лук Рамы или Индры]: Elwin 1939: 336; (…) Балканы. Древняя Греция: Krappe 1938 [радуга – лук Зевса (Iliade, XVII, 547 и далее)]: 180; (…) Балтоскандия. Скандинавия [радуга – лук Тора, из которого он стреляет в троллей]: Rheen в Holmberg 1987: 59; саамы: Дурылин 1913 [радуга – «лук Грома» («дедов лук»)]: 61; (…) Харузин 1890 [Айеке (Гром) мечет свои стрелы из лука-радуги; (…) финны [радуга (taiwancaari) – лук, Укко мечет из него стрелы]: Афанасьев 1994(1): 349-351; (…) Волга – Пермь. (…) мари [небо Юмо имеет лук-радугу (юмон-пюйге) и камни или стрелы (юмон-ки)]: Васильев 1907: 9; мордва [Пургине-пас вооружен луком-радугой и каменными стрелами; воюет с шайтанами, которые его дразнят; если убивает шайтана, кровь того вспыхивает, а предмет, в котором он скрывался, загорается; шайтан изображается в виде змеи]: Смирнов: 289 в Эндюковский 1932: 234; (…)». [Там же. Источник]
«Бантуязычная Африка. Шона [радуга – пояс богини Dziwa]: Chaplin 1959: 155. (…) Иран – Средняя Азия. Кафиры (кати) [Гиш – бог войны, радуга – его пояс]: Йеттмар 1986: 95; (…) Балтоскандия. (…) саамы (запад Кольского полуострова) [«пояс грома» наряду с преобладающим «лук грома»]: Rydving 2010: 99; (…)». [Там же. Источник]
Кроме того, у славян известен дуалистический космогонический миф, в котором также фигурирует народно-христианский Бог. Вот одна из версий этого предания:
«Как Бог творил мир, была сначала везде все вода; вот Бог и послал доставить земли со дна морского птицу. Два раза она опускалась на дно, брала землю в лапу, да не могла удержать, покуда поднималась наверх, — водой-то землю-то у ней, вишь, вымывало; в третий раз взяла землю в рот и вынесла наверх. Вот Бог и велит ей выхаркнуть землю: «Да смотри, ничего не утаивай»; она выхаркнула и стала везде ровная земля. Только немножко она во рту утаила. И почала у ней та земля во рту расти, растет и растет. Она и взмолилась Богу: «Господи, ведь я земли-то утаила, не всю выхаркнула». — «Ну, не ладно это ты сделала, делать нечего, выхаркивай остальную». Она выхаркнула. И сделались от того горы по всей земле. А если бы она не утаила, дак не было бы и гор». [Громов Д. В. Восточнославянские дуалистические легенды о сотворении мира. Источник]
Подробно эта тема рассматривается в цитированной выше статье Д. В. Громова и в книге В. С. Кузнецовой «Дуалистические легенды о сотворении мира в восточнославянской фольклорной традиции». Происхождение этого мифа — спорное: «Многие исследователи, рассматривая восточнославянские дуалистические легенды о сотворении мира, ставили под сомнение их славянское происхождение. Предполагалось, что данный космогонический миф был заимствован славянами у финнов, финно-угров, урало-алтайцев, приходили к выводу, что дуалистическая космогония пришла на Русь с Востока, а именно, из Ирана, усматривалась генетическая связь с некоторыми индусскими легендами. Наконец, заявлялось, что славянские дуалистические легенды заимствованы из Византии и являются пересказами положений учения секты богомилов». [Там же.] Но для нас важно то, что этот миф имеет параллели в языческих культурах, а следовательно — является по сути своей языческим, вне зависимости от его происхождения. Вот одна из таких параллелей:
«В «Вогульской легенде о сотворении мира и происхождении человека» указывается на то, что по приказу Нуми Торум’а «Верхнего Бога» сначала ныряла за землей большая гагара «лула», которая не смогла достать землю, затем «малая лула», которая, пробыв под водой три дня, выныривает «с жидкой землей» в клюве. При этом на клюве у птицы была кровь. Из этого кусочка быстро начала расти земля [11: 41-42]. (…) Хуль Отыр является антиподом Нуми Торуму. В мифе о Хуль Отыр’е есть данные, что это Хуль Отыр в образе гагары достает землю, но утаивает её во рту». [Иванова В. С. О творении мира и человека по фольклорным данным северных манси. Источник]
Полагаю, приведённых выше примеров достаточно, чтобы понять, что образ народно-христианского Бога можно дехристианизировать и получить языческий (по сути) образ верховного божества. Но что с ним дальше делать?
Родноверы решили этот вопрос как обычно — переименовали его в Рода-Вседержителя. Однако, понимание бога Рода как Вседержителя — это всего лишь теория Б. А. Рыбакова, причём слабо аргументированная и неоднократно подвергнутая критике. Кто-то, возможно, захочет переименовать этот образ в Перуна (вероятнее всего, бывшего главой пантеона у восточных славян) или в Свентовита (верховного бога славян балтийских). Но где доказательства того, что народно-христианский Бог вообще имеет отношение ко всем этим древнеславянским культам? Лично я категорически против такого рода переименований, потому что в результате получается не нечто твёрдое, а всего лишь наши трактовки и предположения. Не славянское (ново)язычество, а псевдославянское.
Можно было бы отождествить дехристианизированного народно-христианского Бога с Отцом-Небом (во многих языческих мифологиях верховный бог — это небесный бог). Но я, к сожалению, не нашёл в народной традиции ни одного примера такого отождествления. Поэтому я предлагаю оставить имя «Бог». Несмотря на то, что применение этого слова (кстати говоря, вполне славянского) в качестве имени собственного — скорее всего, влияние христианства.
В почитании этого Бога я не вижу теологической проблемы, о которой писал выше применительно к дехристианизированным культам святых. Верховный бог, создатель и правитель мира — по определению, один для всех людей. И для язычников, и для христиан, и для всех остальных.
P. S. К слову сказать — балтские неоязычники, очевидно, включили в свой пантеон народно-христианского Бога (Диеваса / Диевса).
Дело в том, что существование такого божества в пантеоне балтов-язычников сомнительно — это имя, насколько я знаю, не встречается в средневековых письменных источниках. Хотя оно, по всей видимости, древнее:
«Начнем с того важного обстоятельства, что в языках балтов сохранилось древнее индоевропейское название небесного бога, deiuos: латышское диевс, литовское диевас, старо-прусское деивас. После христианизации тот же самый теоним был заимствован для обозначения библейского Бога». [Мирча Элиаде. История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации. Источник]
Однако, балты употребляют слово «диевас» и как имя нарицательное: «Диевас, Диевс, Дейвс (литов. dievas, латыш. dievs, прус. deiws), в балтийской мифологии обозначение божества и вместе с тем главного из богов». [Мифы народов мира. Энциклопедия. Источник] Кроме того, у балтов наблюдается слияние образов Диеваса и громовержца Перкунаса: «У Диеваса есть помощники и дети. Нередко его помощником оказывается громовержец Перкунас; впрочем, часто Перкунас смешивается с Диевасом и выступает в его качестве». [Там же.]
Так, может быть, главой пантеона у латышей и литовцев до их крещения и был Перкунас, а Диевас как отдельное божество — появился под влиянием христианства (хотя слово «диевас» и было унаследовано от индоевропейской древности)? Я не настаиваю на этой версии, но почему бы и нет?
С другой стороны, у пруссов верховный небесный бог не был тождественен громовержцу: «Более широкое представление о прусском пантеоне богов дают договоры епископов Прусской Помезании и Самбии, датированые 1530 г. В этих договорах перечислено 10 прусских божеств и к некоторым их античные аналоги: Occopirmos — Saturnus; Svaixtix — Sol; Ausshauts — Aesculapius; Autrympus — Neptunus; Potrympus; Bardoayts; Piluuytus; Parcuns — Jupiter; Pecols — Pluto; Pokols — Furiae. В «Книге Судувов» (XVI в.) упоминается 14 прусских божеств, мифических существ и их функции: Ockopirmus — первый бог небес и небесных светил; (…) Parkuns — бог молнии, грома и дождя; (…) Окопирмас (Ukopirmas, Aukopirmas, Aukopirmas), «этот, который первый», предположительно сходен с литовско-латышским небесным Диевасом (Dievas, Dievs — Бог) и Праамжюсом (Praamzius — «самый первый; ветхий; не имеющий начала»)». [Weissthorr. Краткая прусская мифология. Источник] Но прусская параллель не может служить «железным» доказательством того, что у родственных пруссам литовцев и латышей было то же самое.
И самое главное — если даже культ Диеваса и существовал у балтов до христианизации — мы не знаем, каким был образ этого бога у язычников. Ведь нам известен только народно-христианский Диевас (Бог) из литовских и латышских дайн. Этот образ и стал частью религии современных балтских неоязычников.
